Глава 2. Настоящая загадка

В итоге дородная госпожа Болстреаф буквально отнесла Лилиан наверх на руках, потому что, когда господин Пэнн бестактно объявил об убийстве, девушка упала в обморок, что само по себе было вполне естественно, учитывая весь ужас новости. Дэн задержался, чтобы сказать секретарю, что тот дурак, поскольку никто, кроме полного идиота, не стал бы так прямолинейно выкладывать столь ужасную новость хрупкой девушке. Пэнн сказал не слишком много, поскольку Лилиан лишилась сознания как раз в тот момент, когда пришла в замешательство, осознав, что отец, которого она покинула несколько часов назад в хорошем самочувствии и настроении, теперь – хладный труп. Но Дэну Пэнн рассказал больше, упомянув, что господин Дарвин в библиотеке, где, собственно, и произошло убийство.

– Господин Дарвин? Кто такой господин Дарвин? – поинтересовался Дэн, стараясь взять себя в руки, так как ужасная новость вывела его из равновесия.

– Официальный представитель Скотленд-Ярда. Я же говорил вам о нем после обеда, – обиженно напомнил Пэнн. – Он пришел повидаться с сэром Чарльзом и обнаружил его труп. Согласно предварительной записи, их встреча должна была состояться в девять вечера.

– Мы уехали вскоре после восьми, и сэр Чарльз был еще жив, – резко объявил Дэн. – Если быть точным, в четверть девятого. Что происходило тут, пока нас не было?

– Очевидно, кто-то прикончил сэра Чарльза, – пролепетал секретарь.

– А какие есть доказательства того, что он погиб насильственной смертью? – поинтересовался Холлидей.

– Господин Дарвин вызвал врача, и тот объявил, что сэр Чарльз был отравлен, – с беспокойством выпалил Пэнн. – Я считаю, что его отравила эта женщина, которая назвалась госпожой Браун. Она покинула дом без четверти девять. Лакей говорит, что выпустил ее из дома и…

– Невозможно, чтобы совершенно незнакомый человек смог подложить яд сэру Чарльзу, – нетерпеливо перебил его Дэн. – У нее не было шанса.

– Она около получаса провела наедине с сэром Чарльзом, – с кислыми видом заметил Пэнн. – У нее был шанс, и она им воспользовалась.

– Но как она могла заставить сэра Чарльза выпить яд?

– Она не заставляла его пить. Доктор говорит, что всему виной царапина на шее мертвеца, сзади…

– Ладно! – Дэн грубо оттолкнул секретаря в сторону, разозлившись из-за того, что тот так путано излагал подробности случившегося. – Позвольте мне пройти в библиотеку и посмотреть, что произошло. Сэр Чарльз не может быть мертв.

– Сейчас двенадцать часов, и он мертв уже часа три, как сказал доктор, – возразил Пэнн, отступив в сторону.

Прежде чем секретарь закончил фразу, Дэн, оценив ситуацию, со всех ног пробежал через холл в заднюю часть просторного дома, туда, где располагалась библиотека. Он ворвался в большую, роскошно обставленную комнату и натолкнулся на офицера полиции, который тут же схватил его за руку.

В комнате было еще три человека. Они разглядывали труп, но разом повернулись, когда услышали шум, с которым неожиданно вошел Холлидей. Человек в форме, стоявший ближе всего двери, заговорил первым. Он был низкорослым и плотным, с холодными серыми глазами и жесткой линией рта.

– Что это такое?.. Что происходит? – спросил он хриплым голосом. – Кто вы?

– Меня зовут Холлидей, – поспешно представился Дэн. – Я обручен с мисс Мун. Мы только что вернулись из театра, и услышали… услышали… – он бросил взгляд на тело сэра Чарльза Муна. Тот сидел за рабочим столом, безвольно уронив на него голову. – Ах, это правда. Он мертв. Боже мой! Кто убил его?

– Откуда вам известно, что сэр Чарльз был убит? – строгим голосом поинтересовался офицер полиции.

– Только что в зале об этом мне сообщил секретарь сэра Чарльза, господин Пэнн, – встряхнувшись и освободив руку от захвата полицейского, ответил Дэн. – Он выпалил это как дурак. В результате мисс Мун упала в обморок. Госпожа Болстреаф забрала ее наверх. Но как это произошло? Кто нашел тело и…

– Тело обнаружил я, – объявил другой мужчина. Высокий, со спокойным лицом, с лысой головой и густыми, стального цвета усами; он был одет в модный вечерний костюм, и в его голосе слышались властные нотки. – У меня была назначена встреча с сэром Чарльзом, в девять часов. Я пришел сюда и нашел его в таком вот положении, – тут он махнул в сторону стола. – Врач может сказать вам, как именно он умер.

– Его отравили, – сказал третий из присутствующих – смуглый молодой человек, скромный и застенчивый. – Видите эту глубокую царапину на задней стороне шеи? Через нее в тело попал яд. Думаю, сэр Чарльз склонился над письменным столом, и преступник оцарапал его каким-то острым предметом, покрытым ядом.

– Госпожа Браун! – задохнулся Дэн, глядя на сильно опухшее тело своего покровителя, который несколько часов назад был в полном здравии.

Трое мужчин переглянулись, когда Дэн произнес это имя, и даже полицейский, стоявший на страже у двери, казалось, заинтересовался. Потом тот, что был в форме, уставился на взволнованного Дэна холодным взглядом.

– Что вы знаете о госпоже Браун, господин Холлидей? – неожиданно спросил он.

– Разве вы не знаете, что женщина, назвавшаяся этим именем, была здесь?

– Да. Секретарь, господин Маркус Пэнн, рассказал нам, что мисс Мун уговорила отца встретиться с некой госпожой Браун, заявлявшей, что ее сын утонул, находясь на одном из пароходов, принадлежащих сэру Чарльзу. Вы ведь тоже видели эту женщину?

– Я был в зале, когда мисс Мун отправилась к отцу, чтобы уговорить его принять эту женщину. Это было примерно в четверть девятого.

– И госпожа Браун, как мы выяснили, проведя дознание, оставила дом без четверти девять. Так вы думаете, это она виновна?

– Не могу сказать. Лакей не видел тела… Что, если миссис Браун совершила преступление, когда он пришел, чтобы показать ей выход? Когда разговор закончился, сэр Чарльз, скорее всего, позвонил в колокольчик, и лакей зашел, чтобы проводить гостью до двери.

– Сэр Чарльз никогда не пользовался колокольчиком! – сухо объявил инспектор. – Госпожа Браун сама нашла дорогу назад в холл и сообщила лакею, что, по-моему, явно было лишним, что сэр Чарльз дал ей денег. Лакей выпустил ее из дома. Естественно, лакей не слышал никакого колокольчика, и никто не входил в библиотеку, поэтому никто и не встревожился. Только когда господин Дарвин…

– Я пришел в девять, как было назначено, – перебил Дэна властный лысый мужчина. – Лакей представил меня господину Пэнну, который отвел меня, к сэру Чарльзу. Он постучал, но ответа не последовало, потом он открыл дверь, и мы увидели это, – тут он снова махнул рукой в сторону тела.

– Господин Пэнн ничего не знал? – с сомнением поинтересовался Холлидей.

– Да, – ответил другой полицейский. – Инспектор Тенсон тщательно расспросил его в моем присутствии. Господин Пэнн заявил, что еще до того, как вы отправились в театр с двумя дамами, он принес сэру Чарльзу очки из столовой, а потом отправился в комнату заниматься текущей перепиской своего хозяина. Он оставался у себя до девяти часов вечера. Потом его позвали принять меня. И мы знаем: господин Пэнн говорит правду, потому что с ним была девушка, которая под диктовку печатала на машинке письма сэра Чарльза. Она утверждает, что секретарь ни на секунду не покидал комнаты…

– Можно мне взглянуть на тело? – попросил Дэн, подходя к столу, и, получив утвердительный ответ от Дарвина, склонился над мертвецом.

Труп сильно опух, лицо невероятно раздуло, а царапина на затылке выглядела гнойной и весьма неприятной. Все-таки это была слишком легкая рана, чтобы вызвать столь огромную катастрофу, и яд наверняка был смертельным. Смертельным, потому что сэр Чарльз и шевельнуться не успел, как яд уже сработал. Действие его было моментальным – сэр Чарльз даже на помощь позвать не успел, что непременно сделал бы, если бы мог. Когда Дэн упомянул об этом настороженному врачу, тот кивнул.

– Не могу сказать наверняка, – осторожно заметил доктор, – но, полагаю, использовали змеиный яд. Вскрытие даст более точный ответ.

– А что это за муха? – Холлидей указал на насекомое, сидевшее за левым ухом мертвеца.

– Муха! – изумленно повторил инспектор Тенсон и торопливо пододвинулся к трупу, присматриваясь. – Муха в ноябре! Невозможно! Однако это муха, и к тому же мертвая. А если… – он брезгливо коснулся шеи трупа согнутой рукой. – Лучше убрать эту дрянь. Гм! Интересно, что все это значит? Дайте-ка мне увеличительное стекло.

Найти его оказалось не сложно – увеличительное стекло лежало рядом на столе. Без сомнения, сэр Чарльз использовал его из-за слабеющего зрения, изучая важные документы. Инспектор Тенсон осмотрел муху, потом передвинул ее – поднес поближе к электрической лампе и стал внимательно изучать. Потом он вернулся и при помощи лупы осмотрел место за ухом сэра Чарльза.

– Муха была приклеена, – заявил он с удивлением, и точно такое же удивление появилось на лицах остальных присутствующих. – Можете посмотреть сами: пятно на коже и лапки мухи липкие. – Он посадил муху на мизинец, продолжая говорить. – Уверен, что все лапки мухи липкие, хотя трудно сказать, когда речь идет о таких маленьких насекомых. Однако, – продолжал он, осторожно убрав муху в серебряную коробку, – мы должны будем рассмотреть ее с помощью более мощной лупы. Все вы, джентльмены, свидетели того, что муха была обнаружена рядом с раной, которая, судя по всему, и вызвала смерть сэра Чарльза Муна.

– А запах? Как насчет запаха? – Проговорив это, Дэн шмыгнул носом, а потом повел носом над мертвецом. – Он, кажется, исходит от одежды.

– Запах! – резко повторил инспектор Дарвин и потянул носом. – Да, я тоже почувствовал какой-то запах, но не обратил на него внимания.

– Я – нет, – возразил доктор. – Я ничего такого не почувствовал.

– И я тоже, – присоединился к доктору инспектор Тенсон. – Почему мы должны были обратить внимание на какой-то запах, мистер Холлидей? Многие мужчины используют духи.

– Сэр Чарльз никогда не пользовался духами, – решительно объявил Дэн. – Даже когда кто-то из дам использовал духи, ему это сильно не нравилось. Сам бы он точно никогда не стал бы ими брызгаться. В этом я вам могу поклясться.

– Тогда этот запах и в самом деле может оказаться важным, – вновь хмыкнул инспектор Дарвин, высоко задрав свой орлиный нос. – Теперь запах слабее. Но он ощущался весьма сильно, когда я впервые вошел и осмотрел тело. Странный запах.

Трое мужчин, по очереди вдыхая, попытались идентифицировать специфический запах. Все сошлись на том, что тот был насыщенным, тяжелым, тошнотворным. И еще в нем было что-то усыпляющее.

– От такого запаха уснешь, пожалуй, – проговорил Дэн, мечтательно прикрыв веки.

– Или лишишься чувств, – тут же заметил инспектор Тенсон и стал обнюхивать подбородок и рот мертвеца. Потом покачал головой и выпрямился. – Завидую вашей наблюдательности, господин Холлидей. Эти духи могли быть использованы как своего рода хлороформ. Но от лица покойника не пахнет. Запах исходит от одежды. – Инспектор опять принюхался. – Да, несомненно, от одежды. Тот же запах исходил от госпожи Браун? – неожиданно спросил он.

– Нет, я ничего такого тогда не почувствовал, – тут же признался Холлидей. – В противном случае я бы это запомнил. У меня хорошо развито обоняние. Госпожа Болстреаф и Лил… Я имею в виду мисс Мун… Может, они что-то заметили.

В этот момент, словно отозвавшись на ее имя, двери неожиданно распахнулись, и в библиотеку стремительно вошла Лилиан, не обратив внимания на полицейского у входа. Ее русые волосы растрепались, лицо было белым как мел, глаза широко раскрыты, а взгляд казался диким. Следом, очевидно, пытаясь удержать ее, быстро вошла госпожа Болстреаф. Но девушку было не остановить. Проскочив мимо мужчин, собравшихся вокруг мертвеца, она бросилась к телу отца.

– Отец! Отец! – заплакала она, уткнувшись лицом в плечо горячо любимого родителя. – Как это ужасно. Мое сердце сейчас разорвется. Как же я справлюсь с этим… Отец! Отец! Отец!

Она плакала и стонала так яростно, что четверо мужчин были тронуты ее огромным горем. Инспектор Дарвин и инспектор Тенсон тоже имели дочерей, в то время как молодой доктор всего лишь был помолвлен. Конечно, они понимали чувства девушки, но никто не попытался оторвать ее от тела, до тех пор пока госпожа Болстреаф не шагнула вперед.

– Лилиан, дорогая Лилиан, дитя мое, – успокаивающе сказала она, пытаясь увести бедную девушку.

Но Лилиан только теснее прижалась к мертвому отцу.

– Нет! Нет! Оставьте меня в покое. Я не могу оставить его. Бедный, дорогой отец… Ох! Я тоже умру.

– Дорогая, – позвала ее миссис Болстреаф, взяв девушку за плечи твердо, но ласково. – Твоего отца не стало, но, без сомнения, он на небесах! А это лишь бренная плоть…

– Он – все, что у меня было. Отец был таким хорошим, таким добрым… Кто мог убить его так жестоко? – Она оглядела присутствующих глазами, полными слез.

– Мы думаем, что это сделала госпожа Браун… – начал инспектор, но его дальнейшие слова заглушил безумный крик девушки.

– Госпожа Браун! Тогда выходит, это я убила отца! Я убила его! Я уговорила его встретиться с этой женщиной, потому что она была в беде. А она убила его… Какая гадина… О-о-о! Что я сделала такого, что она отняла у меня самого дорогого мне человека? – И она горько заплакала в крепких объятиях госпожи Болстреаф.

– Вы до этого когда-нибудь видели госпожу Браун? – спросил Дарвин властным голосом, хотя постарался снизить тон в знак уважения к горю девушки.

Лилиан вздрогнула от резкого звука.

– Нет, нет! Раньше я никогда ее не видела. Да и как я могла бы ее видеть? Она сказала, что ее сын утонул и что она бедна. Я попросила отца помочь ей, и он сказал мне, что сделает все, что сможет. Это я виновата, что она увиделась с моим отцом и теперь… – неожиданно ее голос подскочил на октаву, – …он мертв. О-о! Мой отец… Мой отец! – Она попыталась вырваться из рук госпожи Болстреаф, чтобы вновь броситься к мертвецу.

– Лилиан, моя дорогая, не плачь, – обратился к ней Дэн, положив руку ей на плечо.

– Это не ты потерял любимого и лучшего из отцов! – продолжала рыдать девушка.

– Твоя потеря – моя потеря, – протянул Холлидей голосом, полным душевной боли. – Но мы оба должны быть мужественными, ты и я. – Он во многом ассоциировал себя с возлюбленной, чтобы успокоить ее. – Это не твоя вина, что твой дорогой отец мертв.

– Я уговорила его встретиться с госпожой Браун. А она… она… она…

– Мы не можем с уверенностью говорить, что эта женщина убила его, – поспешно объявил инспектор Дарвин. – Так что рано обвинять себя, мисс Мун. Но принюхайтесь. Кстати, вы не запомнили запаха духов госпожи Браун?

Лилиан посмотрела на полицейского отсутствующим взглядом и покачала головой. А потом она взорвалась еще более громкими и горестными рыданиями и опять попыталась обнять мертвеца.

– Не задавайте ей больше никаких вопросов, – попросил Холлидей, шепотом обращаясь к инспектору Дарвину. – Вы же видите, она не в состоянии ответить… Лилиан… – Он поднял девушку с колен и нежно, но твердо отвел ее руки от мертвеца. – Моя дорогая, твой отец больше не нуждается в земной помощи. Мы ничего не сможем сделать, но мы отомстим за него. А сейчас иди с госпожой Болстреаф и ложись спать. Мы должны крепиться.

– Крепиться! Крепиться… Отец мертв! – рыдала Лилиан. – Какая же мерзкая эта госпожа Браун, раз убила его! Убей ее, Дэн… Заставь ее страдать! Мой милый, добрый папочка, который… кто… – Она неожиданно бросилась Дэну на шею. – Забери меня отсюда! Забери меня отсюда! – Ее возлюбленный быстро отнес ее к двери.

Госпожа Болстреаф, которая в это время что-то быстро говорила инспектору Тенсону, поспешила следом за парой и забрала девушку из рук Дэна.

– Она должна лечь и принять снотворное, – тихим голосом объявила дуэнья. – Если бы доктор поднялся…

Доктор только обрадовался предложению. Он был молод и только начинал практиковать медицину в округе. Его поспешно вызвали сюда ввиду отсутствия лечащего врача. Шанс получить нового и богатого пациента был слишком хорош, чтобы его проигнорировать, поэтому он тут же последовал за госпожой Болстреаф, которая во второй раз за этот вечер повела девушку, наполовину потерявшую сознание, вверх по лестнице. Дэн закрыл за ними дверь и вернулся к инспекторам из Скотленд-Ярда. Тем временем господин Тенсон говорил:

– …Госпожа Болстреаф тоже не почувствовала никакого запаха духов при встрече с госпожой Браун, – подытожил он. – А ведь дамы очень чувствительны к таким вещам. Да и мисс Мун головой покачала.

– Не думаю, что мисс Мун была в состоянии понять, о чем вы говорили, господин инспектор, – сухо заметил Холлидей. – Однако, я уверен, госпожа Браун вообще не использовала духи, иначе я бы почувствовал. Я подумал об этом сразу же, когда осмотрел тело.

– Я тоже сразу почувствовал этот запах, – повторил еще раз инспектор Дарвин. – Но я подумал, что эти духи использовал сам сэр Чарльз. Теперь вы говорите, что он никогда не использовал их, а с таким запахом и подавно.

– Однако это ничуть не снимает обвинения с госпожи Браун, – задумчиво протянул инспектор Тенсон. – Хотя у нее духов не было. Но она, вероятно, убила сэра Чарльза, потому что была последним человеком, который видел его живым.

– Она может появиться и оправдаться, – добавил Дэн после затянувшейся паузы. – Или, возможно, она оставила свой адрес сэру Чарльзу.

– Я просмотрел бумаги на письменном столе. Среди них не было ничего похожего на адрес, – ответил инспектор Дарвин. – Если бы она оставила его, он непременно был бы там.

Инспектор Дарвин задумался, потом уставился в потолок.

– Значит, она была матерью человека, который работал на сэра Чарльза и при этом утонул, – произнес он хриплым, невыразительным голосом, точно так, как чиновники зачитывают документы. – И все это должно быть записано в книгах компании, владеющей пароходами… Сэр Чарльз являлся директором и главным акционером компании, как я понял со слов господина Пэнна… Так что мы с легкостью сможем найти адрес утопленника, а там и его мать отыщем.

– Вот только не могу понять, зачем ей было убивать сэра Чарльза, – озадаченно пробормотал Дэн.

– Мы узнаем мотив, когда познакомимся с госпожой Браун, – ответил инспектор Тенсон, принявший к сведению предложение инспектора Дарвина. – Многие люди думают, что у них есть претензии к богатым, а мы знаем, что покойный сэр Чарльз был миллионером. Он, несомненно, имел врагов, причем опасных врагов.

– Опасных! – Это слово напомнило Дэну о том, что мисс Мун сказала за обеденным столом, когда игриво предложила грош за мысли отца. – Сэр Чарльз за ужином что-то говорил об опасных людях.

– И что же он говорил? – спросил инспектор, снова открыв блокнот.

Дэн приблизительно передал не слишком приятный разговор, тот, где по большей части говорил погибший. Инспектор Тенсон сделал для себя какие-то заметки, но, казалось, не посчитал важным рассказ молодого человека. Инспектор Дарвин же, напротив, выказал к нему самый живой интерес.

– Сэр Чарльз вызвал меня сюда, чтобы поведать о некой банде, в существование которой он верил, – объявил он.

– Что-нибудь еще? – заинтересованно спросил инспектор Тенсон. – Он еще что-нибудь вам рассказал?

– Конечно, ничего. Как он мог рассказать, если был уже мертв, когда я приехал? – возразил инспектор Дарвин, нахмурившись. – А до этого он говорил, что хотел бы увидеть меня в официальном качестве, сообщить о банде, но не сообщил никаких подробностей. Сэр Чарльз собирался все рассказать при личной встрече. Он желал встретиться со мной здесь, а не в моем кабинете, по причинам, которые собирался огласить, когда мы увидимся в этой комнате.

– То есть вы считаете, что некая банда…

– Господин инспектор, – чопорно перебил коллегу инспектор Дарвин, – я рассказал вам все, что узнал от покойника. Была ли эта банда опасна, чем занимались ее члены и где они сейчас, я не могу сказать. Вы осмотрели эти окна? – неожиданно спросил он, указав на три французских окна в одной из стен комнаты.

– Да, – поспешно ответил инспектор. – Как только вошел в комнату. Все они заперты.

– А если бы даже и не были, через них никто не смог бы войти, – быстро вставил Дэн. – Снаружи сад обнесен стеной, а по ее верху прикреплены осколки стеклянных бутылок. Полагаю, вы, инспектор Дарвин, обдумываете, мог ли кто-нибудь зайти сюда, чтобы убить сэра Чарльза, после того как ушла госпожа Браун, до вашего прихода?

– Да, – согласился второй полицейский. – Если запах – это ключ, то получается, что госпожа Браун невиновна. Господин Пэнн, как мы знаем со слов машинистки, все время находился в своей комнате. Все слуги имеют алиби. Это мы с инспектором проверили, пока вы были в театре, – он взмахнул рукой и пожал плечами. – Тогда кто же убийца?

– Хорошо, – пробормотал инспектор Тенсон, щелкнул резиновой лентой, закрывающей блокнот, и убрал его в карман. – Из улик у нас только муха и запах.

– Что вы думаете про муху? – поинтересовался Дэн, уставившись в пустоту.

– Не знаю, что и думать. Эта муха довольно умело сделана и наклеена на шее за левым ухом убитого. Видимо, ее приклеил убийца, потому что ни один человек в здравом уме не станет заниматься такими странными вещами. Но почему убийца это сделал? Я не знаю и точно так же не знаю, почему сэр Чарльз был убит или кто убил его. Должен признаться, это дело – настоящая загадка.

До и после дознания большинство людей, не только те трое, что беседовали над телом убитого, признали, что дело и в самом деле таинственное. Очевидно было, что фактически дознание блуждало во тьме. Инспектор Тенсон последовал совету Дарвина, разыскал офис компании «Универсальные перевозки», где сэр Чарльз являлся главным акционером и директором, чтобы без всяких затруднений узнать адрес госпожи Браун, матери утопленника. Она оказалась совершенно другой женщиной, нисколько не похожей на ту, что представилась ее именем в роковую ночь: худой, а не полной, сравнительно моложавой, а не пожилой, и достаточно симпатичной для своих лет, а не морщинистой и увядшей от печали. И эта настоящая госпожа Браун сообщила, что не бывала возле дома Мунов ни в ночь убийства, ни в какое-либо другое время. Госпожа Болстреаф, Лилиан, лакей и Дэн поклялись, что это не та дама, представившаяся госпожой Браун, которая непременно хотела встретиться с сэром Чарльзом. Более того, была принята версия, что женщина, которая пришла, представившись чужим именем, и рассказала чужую историю, явилась в дом миллионера именно потому, что собиралась убить его. Лжегоспожу Браун искали, но напрасно. Она исчезла, переступив порог дома Мунов, и хотя описание ее внешности было опубликовано и была предложена награда за поимку, никто не появился, чтобы ее потребовать. Виновная или нет, но она исчезла.

На дознании инспектор Тенсон ничего не сказал про банду, о которой сэр Чарльз собирался поговорить с инспектором Дарвином, так как непонятно было, имеет это отношение к убийству или нет. Кроме того, сам инспектор Дарвин предложил держать дело в тайне до тех пор, пока не появятся новые доказательства, что такая банда – каким бы бизнесом они ни занимались – вообще существует. О странной мухе на дознании умолчали по той же причине. В приватном разговоре инспектор Тенсон сообщил Дэну, что был бы сильно удивлен, если бы выяснилось, что существует банда, чей отличительный знак – муха, настоящая или искусственная. Он рассказал о другой банде, обезвреженной несколько лет назад, чьей «визитной карточкой» была ветвь фиолетового папоротника, которую они оставляли на своих жертвах.

– Однако точных данных мы не имеем, – объявил инспектор Тенсон, – а посему лучше умолчать об искусственной мухе на шее мертвеца. Если она и правда знак, – закончил инспектор, – то, уверен, будут другие убийства с такими же мухами на телах жертв. Подождем, посмотрим. Если случай повторится, мы будем уверены, что такая банда существует, и схватим этих извергов. Больше мне нечего сказать, господин Холлидей.

Поэтому инспектор на дознании ничего об этом не сказал, Дэн тоже промолчал, а Дарвин, одобривший необходимость секретности, держал язык за зубами. Конечно, было много разговоров и теорий относительно того, кто же убил миллионера столь странным образом. Вскрытие показало, что господин Мун умер от змеиного яда, попавшего в тело через царапину на шее, а косвенные доказательства говорили о том, что погиб он совершенно неожиданно, будучи застигнут врасплох, когда склонился над бумагами, разложенными на столе… Некоторые считали, что госпожа Браун невиновна по той причине, что не использовала никаких духов. Другие заявляли, что она, несомненно, виновна, потому что присвоила себе чужое имя и рассказывала чужую историю. Тем более что сэр Чарльз Мун был найден мертвым через четверть часа после того, как госпожа Браун покинула дом. Без сомнения, косвенные улики были очень сильными, но никто не мог окончательно утверждать, что виновата именно она, хотя и защищать ее особо никто не старался.

Поэтому жюри присяжных вынесло единственно возможный вердикт, какой только смогли придумать двенадцать добропорядочных граждан:

А дальнейшее рассмотрение дела отложили ввиду отсутствия фактов и доказательств. Дело было таинственным и таким и осталось.

– И останется до Судного дня, – подытожил инспектор Тенсон.