И что я сделал не так на этот раз? Точнее, какая вожжа попала Хельге под хвост сегодня? Весь вечер смотрит на меня так, словно я её любимого Гюрятинича убил и прикопал у нас во дворе. О, легка на помине!

— Кирилл, нам нужно поговорить. — На миг застыв в дверях моей комнаты, произнесла сестрица и удалилась. Ну наконец-то. Может быть, хоть сейчас объяснит, что ей опять не так.

Отложив в сторону учебник по начерталке, спускаюсь в гостиную.

— Я внимаю тебе, о суровая! — В ответ, сидящая в кресле у камина, Хельга смерила меня таким взглядом… — Ладно, я понял. Не время для шуток. Итак, что ты от меня хотела?

— Сегодня утром ты так и не ответил на один мой вопрос. — Отложив в сторону какую-то книжку, проговорила сестрица. Хм… не помню.

— Какой?

— Зачем тебе нужен этот дирижабль? — Нахмурившись, спросила Хельга.

— Странный вопрос… эм — м, чтобы летать? — Я улыбнулся.

— Кирилл! — Сестрица аж по подлокотнику кресла кулаком влепила от избытка чувств. О как! — Я серьёзно спрашиваю!

— А я что, шучу по — твоему? — Возмутился я. — Какой вопрос, такой ответ!

— Так, молодёжь, что за крики после ужина? — В гостиную ввалился дядька Мирон, обозрел нашу маленькую компанию и, усевшись в любимое кресло, кивнул. — Итак, я жду ответа.

— Кирилл решил заняться контрабандой! — Выпалила Хельга… и у нас с опекуном дружно отвисли челюсти.

— Прости, дочь, кажется, я плохо понял. Повтори. — Справившись с удивлением, произнёс дядька Мирон.

— А зачем ещё ему мог понадобиться такой дирижабль?! — Чуть помявшись, и уже гораздо тише произнесла Хельга. Опекун повернулся ко мне и вопросительно приподнял бровь.

— Ну, вообще-то, логика понятная… для «китовода». — Пожал я плечами. — Если исходить из характеристик моего проекта, то для контрабанды он действительно подходит как нельзя лучше. Вот только скорость и защита ему нужны не для того, чтобы удирать от патрульных, а для того чтобы не попасться на зуб пиратским «акулам».

— Логично. Но одно другого не исключает. — Потерев подбородок, задумчиво проговорил дядька Мирон.

— Пф. Я ещё не совершил ничего противозаконного, а вам не следует забывать о презумпции невиновности. — Ответил я. Завидич фыркнул.

— И где ж ты таких слов нахватался, а? — Поинтересовался он.

— Общий курс правоведения штурманского училища при Ладожском университете. У меня по этому предмету экзамен через неделю. — Буркнул я.

— Поня — атно. — Протянул дядька Мирон и, взглянув на Хельгу, развёл руками. — Извини, Хельга, но Кирилл прав. У него ещё и дирижабля нет, а ты уже упрекаешь его в нарушении законов.

— Но… но… а зачем ему ТАКОЙ дирижабль?! Что, обычную «селёдку» построить не судьба? — Вспыхнула сестрица.

— Обычная, как ты выразилась, «селёдка», то есть средний каботажник, обладает малой автономностью, требует большого экипажа и окупается только на постоянных челночных рейсах, либо на каперстве. А я не собираюсь десять лет работать на одной и той же линии, таская в трюме всякий дешёвый хлам. — Откликнулся я.

— И на какой же груз ты рассчитываешь? — Спросил опекун.

— Мелкий, срочный, дорогой.

— Уверен, что кто-то доверит неизвестному перевозчику нечто действительно ценное?

— Жителю Китежа со знаком пилота и собственным дирижаблем? — Переспросил я. — Пять — шесть выполненных в сжатые сроки заказов, и думаю, вопрос с клиентурой можно будет считать решённым.

— Ну — ну… — Дядька Мирон неопределённо покачал головой. — Ладно. Дело твоё. В конце концов, я ещё не слышал, чтобы владельцы дирижаблей не смогли заработать хоть копейку на своих корытах.

— Ха! — Я довольно кивнул. — Ну, раз мы разобрались с моими гипотетическими преступлениями, я пожалуй пойду в свою комнату. Хочу хорошо выспаться перед экзаменом.

А утром, перед тем как сбежать на тренировку, я всё-таки немного отомстил Хельге, оставив записку с советом попробовать расспросить её возлюбленного о причинах, по которым на «Фениксе» обосновался личный шлюп Ветрова, в каждом рейсе обязательно уходящий в свободный полёт незадолго до очередного визита патрульных или таможенников…

Гюрятинич не идиот, объяснит будущей супруге, что почём, заодно и прочистит мозги от излишней щепетильности. Всё мне меньше хлопот.

Да, контрабанда. Но уж это ремесло всяко достойнее пиратства. И нет, я не врал. Я действительно не собираюсь делать перевозки незаконных грузов основной статьёй дохода. Но если мой дирижабль привезёт в Русскую конфедерацию пару тонн высококачественных и высокоточных приборов германского образца, да по вменяемым ценам, кому от этого будет хуже?

Точно не мне и не конфедерации. А уж покупатели ещё и спасибо скажут. Так что, да… контрабанда входит в круг моих интересов, как впрочем и честный найм.

И кое — какие шаги в отношении будущего дела, я уже предпринял. В частности, вступил в переписку с Клаусом, с предосторожностями, разумеется. Помня шустрого сыночка торговца Шульца в Меллинге, думаю, через пару — тройку лет у нас с ним найдётся пара тем для обстоятельной и плодотворной беседы, хех…

— Не отвлекайся. — Удар трости по лопатке моментально избавил меня от «лишних» мыслей. Мастер Цао как всегда видит нас насквозь.

Встряхнувшись, я вернул своё внимание к противнику. Мишка недовольно нахмурился. Ну, извини, приятель, я не нарочно.

Учитель Горского, ставя меня в спарринг со своим учеником, настаивал на запрете использования рунных цепей, а я, задумавшись, нарушил это условие. Учитывая, что Михаил в этот момент как раз пытался провести некий приём, мою слишком скорую реакцию он воспринял не очень хорошо.

— Извини, Миш. Задумался… — Повинился я. Горский хмыкнул и вновь встал в стойку. Ладно. Поехали.

На этот раз, я был внимателен и не выходил за рамки обозначенные катайцем, и четвёртую схватку Михаил всё же выиграл, умудрившись влепить мне в лоб такую плюху, что я еле удержался на ногах.

— Это было… быстро. — Очухавшись, проговорил я.

Михаил просиял, но Цао Фенг тут же спустил его с небес на землю.

— Для черепахи. Урок окончен. Кирилл… — Катаец замялся, явно подбирая слова, и проговорил, — все лишние дела до тренировки, после тренировки, но не во время тренировки. Понятно?

— Лишние мысли?

— Именно. — Катаец прищёлкнул пальцами и кивнул в сторону забора отделяющего сад Горских от нашего двора. — Иди. До экзамена два часа.

В училище мы с Михаилом добирались на «емельке». Шик? Да нет, просто, трамваи — пароходы, единственный общественный транспорт Новгорода сегодня отчего-то забастовали, тем самым порадовав извозчиков и «емелек». Более того, кое-кто из наших соседей не постеснялся вывести на неожиданные заработки собственные экипажи… в результате, нам пришлось объезжать центр города, поскольку по словам нашего водителя, там гарантировано образовалось несколько самых настоящих «пробок». А я-то думал, что это «изобретение» куда более поздних времён. М — да уж…

Но, благодаря предусмотрительности «емельки», мы прибыли в училище вовремя. Точнее, даже несколько раньше назначенного времени. Впрочем, судя по количеству суетящихся во дворе училища чёрных бушлатов, сияющих надраенными медными лычками обозначающими курс обучения, не одни мы оказались так предусмотрительны.

— Странно, почти не вижу своих однокашников — заочников. — Протянул я, оглядывая толпу курсантов.

— А ты их хоть раз встречал? — С усмешкой осведомился Михаил, отточенным жестом выровняв только что нахлобученную на голову фуражку.

— Да нет. — Пожал я плечами. — Просто не вижу людей в цивильном.

— Пф. Это говорит только о том, что в отличие от некоторых, твои однокашники озаботились покупкой мундира. — Объяснил Горский.

— Это обязательно? — Удивился я.

— Нет, конечно. — Ответил мой спутник. — Но обычно заочники стараются во всём походить на курсантов, и преподаватели не имеют ничего против.

— М — да, буду выглядеть белой вороной. — Констатировал я и добавил, покосившись на приятеля. — Мог бы и предупредить.

— Да ладно, ерунда это всё. К тому же, если уж на то пошло, тебе бы следовало явиться в форме матроса, а не слушателя. — Заметил Мишка.

Прикинув, как бы я выглядел в робе на экзамене, я фыркнул. Ну да, «Феникс» ведь не военный «кит», парадная форма для нижних чинов на нём не предусмотрена. Нет уж. Лучше в цивильном. Пусть это и будет ненавистная мне тройка. Под пиджаком, по крайней мере, не видно ни ножа, ни пистолета, а без них, после недавних приключений я чувствую себя несколько неуютно… даже несмотря на некоторые способности данные мне рунными цепями.

— Смотри-ка… а эти что здесь делают? — Голос Михаила отвлёк меня от размышлений.

По подъездной дорожке ведущей к центральному входу в училище не шли, вышагивали четверо. Блестя надраенной медью пряжек и пуговиц на белых, чтоб их, шинелях, с двойными «галками» на рукавах, под нечитаемыми с разделявшего нас расстояния эмблем, в белых же фуражках с золочёными разлапистыми «крабами»… а уж физиономии. М — да. Можно подумать, что эти ребятки в сто лет нечищеный свинарник зашли. Вон, только что платки к носам не прижимают. Р — ровеснички…

— И что это за попугаи — альбиносы? — Поинтересовался я у Михаила, следившего за идущими по дорожке курсантами, с какой-то смесью недовольства и разочарования во взгляде.

— Китежцы. — Коротко ответил он.

— Хм?

— А… ты не знаешь? Это, курсанты Китежградских Воздушных классов. Будущие офицеры военного флота. Снобы и задаваки. — Пояснил Михаил, увидев моё непонимание и, вздохнув, договорил невпопад. — Я хотел в эти классы поступить. Отец отговорил.

— А что так? — В ответ, Горский поморщился.

— Да… там с некоторых пор только китежцы и учатся. Остальных если и принимают, то норовят тут же выпихнуть. Отец сказал, что даже его влияния не хватит, чтобы я мог там выучиться.

— Однако. Каста?

— Похоже на то. — Пожал плечами Михаил, отворачиваясь от «китежцев», за движением которых сейчас, кажется, наблюдали все присутствующие во дворе курсанты и слушатели. Горский встряхнулся и ткнул меня локтем в бок. — Ладно. Нечего на них таращиться. Пойдём в здание. Нужно ещё наших экзаменаторов найти.

— Ну, идём. — Кивнул я.

Вопреки опасениям, встретиться на экзамене с наставником Горского мне не довелось, хотя экзамен у слушателей — заочников проходил одновременно с курсантами и, по логике, куратор Мишкиного курса должен был бы присутствовать. Но нет. И это хорошо. Не хотелось бы завалить экзамен из-за этого старого сморчка.

Спустя три часа мы с Михаилом церемонно поздравили друг друга с удачным началом сессии и, пожелав дожидающимся своей очереди сокурсникам удачи, направились в сторону гардероба, обсуждая по дороге, какое из известных нам кафе достойно принять два самых выдающихся ума современного мира.

Спор не утихал, даже пока мы получали у старика — гардеробщика наши вещи, наверное именно поэтому, мы и не заметили, что уже не одни.

— Чижи, в сторону! — От толчка в спину я уклонился и попытавшийся меня ударить, хам провалился вперёд, тут же схлопотав леща по загривку. Рефлекс, однако…

Мишка пригнулся, пропуская над собой удар взбеленившегося приятеля напавшего на меня идиота и, чуть сместившись в сторону, влепил своему противнику коленом в живот. Но я заметил это, уже перепрыгивая через тело первого нападавшего и влетая плечом в затянутую в белоснежный китель тушу придурка, решившего в этот момент напасть на моего приятеля сзади.

Ну и завертелось…