Глава 14
Все выходные Сара дошивала блок «Маленькая красная школа» и, несмотря на попытки Мэтта ее отвлечь, волновалась из–за предстоящего собеседования. Она решила, что на этот раз будет держаться безукоризненно и, отвечая на каждый вопрос, демонстрировать свой интеллект и обаяние. Конечно, прошли годы с тех пор, как она занималась в колледже на семинарах, посвященных поведению соискателя при устройстве на работу. Но самые важные советы помнила. Разве профессора не говорили ей, что с каждым новым собеседованием она будет держаться все увереннее?
Говорили, и не раз. Теперь ей часто хотелось позвонить им и спросить, когда же это произойдет.
— Как настроение? — поинтересовался Мэтт утром в понедельник, когда они позавтракали.
— Неплохо, если вспомнить, что я проделываю это уже в миллионный раз. Теперь я точно стала опытной дамой, можно сказать, ветераном. Еще я узнала различные варианты отказа, звучавшие из уст работодателей.
«Хопкинс и Стил», маленькая фирма независимого учета и аудита, находилась в двух кварталах от «Бабушкиного Чердака». Секретарша провела Сару по коридору, застланному ковровой дорожкой.
— Девять часов у нас крайний срок. Если бы вы опоздали, с вами здесь не стали бы разговаривать, — шепотом поделилась она. Они остановились перед дверью, и секретарша жестом предложила Саре присесть в кресло. — Вас вызовут, посидите здесь.
Через пять минут после ухода секретарши дверь открылась.
— Сара? — спросил высокий лысеющий мужчина. Он пожал ей руку и провел в кабинет, где за круглым столом сидел еще один человек. Высокий мужчина выдвинул для Сары стул и сел на свое место.
Собеседование было более непринужденным, чем ожидала Сара. Мистер Хопкинс и мистер Стил разговаривали дружелюбно и с юмором, и Сара чувствовала, что нормально отвечала на их вопросы. Она даже вспомнила, что и сама должна задать несколько вопросов — для демонстрации интереса к данной вакансии. Когда собеседование подошло к концу, Саре казалось, что в этот раз она показала себя с лучшей стороны.
Потом мистер Хопкинс проводил Сару из кабинета. Выйдя в коридор, они увидели мужчину, ожидавшего в кресле своей очереди.
— Кажется, мы отстаем от расписания, — заметил мистер Хопкинс. — Сара, вы найдете дорогу самостоятельно?
— Нет, я не запомнила.
— Идите по коридору до секретарши. Там увидите выход. Мы сообщим о нашем решении чуть позже. — Он улыбнулся, потом обратился к мужчине: — Сейчас мы обсудим результат и потом вас вызовем.
— Спасибо, — сказала Сара. Мистер Хопкинс кивнул и скрылся за дверью. Сара собралась уходить.
— Ну, вот мы и встретились, — проговорил мужчина, ожидавший своей очереди.
Сара пригляделась к нему. Где она видела его?
— О-о… привет…
— Том Уилсон. Мы встречались в приемной сотовой корпорации, помните? Эй, когда же это кончится? Хотя, думаю, это неминуемо — так много бухгалтеров и так мало вакансий.
— Да, конечно. Как у вас дела?
Он пожал плечами.
— Ох, знаете… все по–прежнему, все по–прежнему. — Он скорчил гримасу и кивнул в сторону закрытой двери. — Как там было?
— Нормально. Очень приятные люди.
— Хорошо, хорошо. Должно быть, вы произвели приятное впечатление, раз они потратили на вас больше времени, чем положено. Это хороший знак.
— Правда? Вы так думаете?
— Да, точно. Меня пригласили к десяти, а сейчас уже четверть одиннадцатого. Они не станут тратить попусту время.
В душе Сары заискрилась слабая надежда.
— Знаете, мне тоже кажется, что все прошло хорошо. Думаю, я их заинтересовала. Мне даже захотелось… — Она прикусила губу.
— Захотелось что?
— Ничего.
— Да ладно, скажите!
— Просто… — Она покосилась на дверь, чтобы убедиться, что она закрыта, и понизила голос. — Просто я надеялась найти что–то другое, за пределами бухгалтерии. Конечно, я знаю, что у меня опыт и все такое, но… — Она замолчала, подыскивая слова.
— Но что?
— Я не знаю. Просто мне хотелось попробовать себя в чем–то другом, ну… более интересном. Не обижайтесь. В конце концов, вы и сам бухгалтер.
Он засмеялся.
— Я не обижаюсь. Но зачем вы устраиваетесь на работу, которая вам не по душе?
— Нет, я не то чтобы не хочу… Мне нужна работа, и я буду рада всему, что попадется. Просто хотелось бы попробовать себя в чем–то другом, может, там мне больше понравится. Понимаете, выбор невелик. По сути, его вообще нет. Вот как было в сотовой корпорации. Мне хотелось устроиться в их отдел по связям с общественностью, но они не дали ни одного шанса. Посмотрели на мою специальность, и все.
Он пожал плечами.
— Но вы хотя бы ходите на собеседования. И вы еще молоды. Впереди у вас много времени, и при желании вы можете все поменять. А вот я — как говорится, старую собаку не научишь новым трюкам. Работодатели называют нас «смещенными работниками». Видите? Для таких, как мы, даже специальный термин придумали — так нас много. Понимаете?
Сара не знала, что сказать, и лишь покачала головой.
— К тому же, — продолжал он, — кто возьмет к себе такого парня, как я? Ведь он знает о работе босса больше, чем сам босс, и хочет, чтобы ему платили соответственно его квалификации. А не как какому–то неоперившемуся птенцу, который… — Внезапно он оглянулся.
За спиной Сары открылась дверь. Послышался голос мистера Хопкинса, что–то отвечавшего мистеру Стилу.
— Ну, я пойду, — заключила она. Том поднял руку в знак прощания, и Сара торопливо пошла по коридору к выходу.
Мэтт встретил ее на площади, в маленьком сквере возле самого бойкого в городке перекрестка. Они ненадолго заехали домой на ланч, и Сара рассказала о прошедшем собеседовании. Давно у нее не было хороших новостей о поисках работы; еще дольше она не уходила с собеседования с надеждой, что у нее появился неплохой шанс ее получить.
Когда она закончила рассказ, Мэтт поставил локти на стол и нахмурился.
— По–моему, зря ты выдала Тому о том, что эта профессия кажется тебе скучной.
Улыбка сползла с лица Сары.
— Почему? Я плотно закрыла дверь кабинета.
— Если работодатели не слышали твоих слов, это еще не значит, что они не узнают о них.
— Что ты имеешь в виду? Ты думаешь, что он пошел туда и все им рассказал?
— Нет, я так не думаю, но…
— Тогда что?
— Я считаю, что надо быть более осмотрительной, вот и все. Если хочешь получить работу, веди себя разумно. Ты по неосторожности можешь сама свести к нулю свои шансы.
— Так ты считаешь, что я не могу найти работу, потому что мне не хватает ума? Или что я нарочно все порчу?
— Нет, я имел в виду другое.
— Но смысл–то такой! Господи, Мэтт, это было мое самое удачное собеседование из всех после переезда сюда. А ты только и знаешь, что критиковать меня.
— Ты преувеличиваешь. Я не критикую тебя. — Мэтт отодвинул стул от стола и встал. — Но если тебе не нужны мои советы, тогда зачем ты рассказываешь мне обо всем?
— Я не преувеличиваю, — разозлилась она. — Я поведала тебе о собеседовании, потому что думала, что тебе это интересно. А не потому, что мне хочется, чтобы ты критиковал меня каждый раз, когда я что–либо делаю.
— Как же ты будешь совершенствовать свое умение без взгляда со стороны? Сара, так не бывает.
— Я не считаю, что ты успешнее меня держал себя на собеседованиях. Все–таки, в отличие от тебя, в Стейт — Колледже я смогла устроиться на работу. Ты помнишь?
— Ладно. Я виноват в том, что у тебя больше нет той работы, и я виноват, что ты не можешь найти себе новую. Ты довольна?
— Я не сказала, что ты в чем–то виноват. Кто из нас преувеличивает?
— Я подожду тебя в машине. — Мэтт схватил тарелку и метнулся на кухню. Сара слышала, как он гремел посудой в раковине. Потом громко хлопнула входная дверь. Клокоча от гнева, с красным лицом она бросилась следом за ним.
В Элм — Крик они ехали в полном молчании. Когда пикап остановился возле особняка, Сара выскочила из кабины и, не сказав ни слова, захлопнула дверь. Грузовичок умчался прочь, выбросив из–под колес клубы пыли и гравия.
Сара вошла в заднюю дверь и, все еще бурля от злости, остановилась в холле. Мэтт был прав, и она это понимала. Ей не надо было откровенничать с Томом Уилсоном. Но другие его слова были несправедливыми. Он не имел права критиковать ее за то, что она все еще не нашла работу. Разве не ради него она рассталась с прежней жизнью в Стейт — Колледже? На новой работе Мэтт получает не больше, чем Сара зарабатывала до их переезда, поэтому их финансовое положение не улучшилось. Сейчас Мэтт чувствует себя лучше — во всяком случае, он повеселел, — но выиграла ли от таких перемен Сара?
— Надо было не уезжать из Стейт — Колледжа, — проговорила она вслух.
Ее слова растворились в тишине старинного особняка.
Она закрыла глаза и прислонилась к стене. Ей было тоскливо. Их переезд был ошибкой. Надо было остаться на прежнем месте; Мэтт наверняка нашел бы что–нибудь подходящее. В Стейт — Колледже можно скорее устроиться, чем здесь, в этом захудалом Уотерфорде.
Она была в этом полностью уверена, но знала и то, что никогда не скажет об этом Мэтту.
Впрочем, уже слишком поздно. Она сделала выбор и теперь должна жить с этим. Правда, ей было бы намного легче, если бы Мэтт ценил ее самопожертвование. Временами ей казалось, что он даже не осознавал этого.
Она дышала медленно и глубоко до тех пор, пока не улеглось раздражение. Величественные покои окружали ее, спокойные, уютные. Здесь она больше чувствовала себя дома, чем в их жалком дуплексе.
Постояв неподвижно еще минуту, Сара открыла глаза и поднялась наверх.
Она нашла миссис Компсон в комнате, примыкающей к спальне тети Клары. Пожилая хозяйка сидела на полу на сложенном одеяле и вынимала из нижнего ящика комода выцветшую одежду.
— Я пришла, — сказала Сара, входя в комнату.
— Вижу. — Миссис Компсон пристально посмотрела на нее. — Мне не надо спрашивать, как все прошло?
— О-о. Вы о собеседовании? Нет, все прошло хорошо.
— Конечно. Теперь мне понятно, почему вы сегодня такая «жизнерадостная».
Саре захотелось улыбнуться.
Миссис Компсон сняла с себя фланелевую рубашку, которую надевала для работы.
— Ну, тогда, поскольку вы явно не в рабочем настроении, давайте проведем урок квилтинга.
— Но ведь я вообще ничего не сделала.
— Верно, зато я работала все утро.
— Хорошо, — Сара пожала плечами. — Вы тут хозяйка.
— Вот именно, — подтвердила миссис Компсон и жестом велела Саре помочь ей подняться с пола. — Сегодня вы начнете шить новый блок под названием «Строптивая жена».
Сара сердито хмыкнула.
— Может, вместо этого блока есть другой, под названием «Строптивый муж»?
Миссис Компсон удивленно подняла брови.
— Неужели я слышу нотку раздора? Невероятно! У таких любящих голубков!
— Мэтт был невыносимым. Я рассказала ему о собеседовании, а он критиковал все, что бы я ни говорила.
— Что–то не похоже на него.
— И ведь я даже не сделала ничего неправильного. — Сара вкратце объяснила, как все было.
Миссис Компсон тяжело вздохнула и поморщилась.
— Боюсь, что я соглашусь с Мэттью. — Она выставила перед собой ладонь, когда Сара раскрыла рот и хотела что–то возразить. — Соглашусь с тем, что он сказал, а не как сказал. Ему следовало проявить больше такта. Но я считаю, что он прав, предостерегая вас, чтобы вы не слишком откровенничали с людьми, претендующими на ту же самую должность.
Сара шлепнулась на кровать.
— Я так и думала, что вы встанете на его сторону.
— Ой, разве это так? По–моему, я лишь высказала свою точку зрения. — Миссис Компсон села рядом с ней. — Если я и встала на его сторону, то только потому, что он прав. Этому самому Тому Уилсону необязательно было слышать, что вы думаете о своей специальности.
Сара вздохнула. Возможно, миссис Компсон и Мэтт правы. На этот раз она действительно вела себя глупо.
— Впрочем, я не думаю, что Том Уилсон разболтает ваш секрет, — добавила миссис Компсон.
— Я надеюсь. Зачем ему это надо?
— Если он это сделает, то окажется ужасно непрофессиональным. Почему работодатели должны верить человеку, распространяющему слухи насчет другого претендента?
— Пожалуй, вы правы, — пробормотала Сара.
— Однако я надеюсь, что для вас это будет уроком. Впредь будьте осторожнее и не откровенничайте с незнакомыми людьми. Ведь никогда не знаешь… — Миссис Компсон замолчала и улыбнулась каким–то своим мыслям.
— Что? Что вы нашли тут смешного?
— Ой, ничего. — Миссис Компсон улыбнулась еще шире. — Просто я вспомнила о том, как встретилась со своим мужем.
— Вы познакомились с ним во время собеседования, когда устраивались на работу?
— Нет–нет, — засмеялась миссис Компсон. — Но в день нашего знакомства он был еще менее сдержанным, чем вы сегодня, и это смущало его потом много лет.
* * *
Я уже рассказывала вам, как каждый год на самой большой ярмарке в нашем штате мы с Клаудией выставляли квилты и как я участвовала в конных скачках. Папа демонстрировал лучших лошадок и мог часами спорить с другими джентльменами о плюсах и минусах различных методик племенного отбора и тренинга. Ричард ловил каждое его слово, готовясь к тому дню, когда сменит отца и будет выращивать породистых скакунов Бергстромов. Он буквально не отходил от папы и лошадей. Однако, несмотря на все мои старания, к учебе он относился с прохладцей. Хотя чего можно было требовать от девятилетнего мальчишки?
Мне было шестнадцать, и я любила ярмарочные дни. Еще я любила скачки. Вероятно, я раздражала других девиц, потому что всегда становилась призером любых конных состязаний, в которых участвовала. Но меня не очень интересовали кубки и грамоты, что бы там ни говорили. Я любила нестись как ветер, чувствовать, как лошадь собирает все свои силы перед тем, как взлететь в прыжке, видеть нежную силу мелькающих копыт, развевающуюся гриву — ах, это было чудесно. А еще замечать гордость в глазах папы, когда я побеждала соперников на его лошадях.
Как–то утром я ездила на Розе Дрездена по ярмарочному скаковому кругу и внезапно заметила молодого человека, который до этого два дня подряд глядел на меня, опираясь на ограду. Я ответила кивком на его приветствие и сделала вид, что больше не обращаю на него внимания, но мне было трудно удержаться, и я следила за ним краешком глаза. Меня это скорее раздражало. Надо было сосредоточиться перед состязаниями, но под его взглядом это плохо удавалось.
Потом я щеткой чистила в конюшне Розу Дрездена, проверяла ее копыта, бормотала ласковые слова, чтобы на скачках она чувствовала себя увереннее. И вдруг услышала, как за моей спиной открылась дверь.
Я резко повернулась, напугав Розу. В дверях стоял тот самый молодой человек и улыбался.
— Красивая лошадка, — сказал он.
— Да, красивая, — буркнула я в ответ с раздражением. Погладила Розу по шее и стала ее уговаривать, чтобы она успокоилась.
Парень протянул руку и погладил ее морду.
— Бергстром?
— Да, — ответила я и лишь потом сообразила, что он имел в виду Розу, а не меня. — Да.
Его восхищенный взгляд вернулся ко мне.
— Вы прекрасная наездница.
У меня загорелись щеки против моей воли. Он был хорош собой, высокий, сильный, с карими глазами и темными кудрявыми волосами. Я остро почувствовала, что мы тут одни, и испугалась этого. В отличие от Клаудии, я никогда не была красавицей, но все же меня вполне можно было назвать хорошенькой. Кажется, он тоже так считал.
— Спасибо, — наконец проговорила я, надеясь, что в конюшню внезапно войдут папа или Ричард, но в глубине души желала, чтобы этого не произошло.
Он подошел ближе к Розе, а я невольно отступила назад, хотя между нами была лошадь.
— Не бойся, — пробормотал он Розе и погладил ее по шее. — Я не обижу тебя. — Он провел ладонью по ее боку и окинул опытным глазом. — Вы часто ездите на лошадях Бергстрома?
— Конечно. — Я смерила его удивленным взглядом.
— По–моему, они лучшие в округе, — признался парень.
— Да, многие так считают.
Он усмехнулся.
— Я понимаю, что так говорить не принято, но лучшие лошади из нашей конюшни не сравнятся с самыми последними лошадьми старика Бергстрома.
— О-о, в самом деле? — Я так удивилась, что едва не рассмеялась. — Что ж, думаю, что «старик Бергстром» будет польщен, услышав такие слова.
— Я готов поспорить, что ему это известно. — Он обошел вокруг крупа Розы и был уже близко от меня. — Правда, у отца тоже смелые планы. Он надеется догнать Бергстрома через поколение.
— Планы — дело полезное, — отозвалась я, занимаясь гривой Розы. Мой голос дрожал, потому что парень подошел еще ближе. — Они осуществятся?
— Никаких шансов, — заявил парень, качая головой. — У отца всегда поначалу много идей, но толку от них мало. Кроме идей надо работать и работать.
— Мой отец согласится с вами.
— Пока еще никто не может догнать Бергстромов. Но когда–нибудь я выведу таких лошадей, которые смогут соперничать с их лошадьми. Возможно, даже будут еще лучше.
Я удивленно подняла брови и спросила с вызовом в голосе:
— Вы так уверены в этом?
— Да, уверен. Не в ближайшее время, а когда–нибудь. У меня есть некоторые идеи. — Он подошел еще ближе и взял щетку из моей руки. — Можно? — Я кивнула, и он принялся чистить Розу вместо меня. — Хотя трудно представить, что может быть кто–то лучше тебя, правда? — пробормотал он на ухо Розе. Она уткнулась мордой в его лицо.
— Ее зовут Роза Дрездена.
— А вас?
— Сильвия, — ответила я, немного помолчав.
Он улыбнулся, и в уголках его глаз собрались морщинки.
— Сильвия. Милое имя.
— Спасибо.
— А я Джеймс Компсон.
У меня перехватило дыхание.
— Один из сыновей Роберта Компсона? — Роберт Компсон из Мэриленда был самым серьезным соперником отца.
— Самый младший. — Он криво усмехнулся.
— Понятно. — Я протянула руку, чтобы забрать щетку.
Он бросил ее на землю и взял мою руку обеими ладонями. От неожиданности я отшатнулась.
— Пожалуйста, не убегай, — проговорил он, подходя совсем близко. — Я два дня набирался храбрости, чтобы поговорить с тобой.
— Сейчас сюда придет мой папа. — Голос дрожал, я чувствовала себя очень странно, но не отошла назад.
В его глазах сверкнула обида, и он отпустил руку.
— Ты хочешь, чтобы я ушел?
Я потрясла головой, потом кивнула и недовольно посмотрела на него. Мне хотелось, чтобы он опять взял меня за руку, и одновременно хотелось, чтобы ушел.
— Извини. С моей стороны это было глупо. — Он открыл дверь конюшни и удалился.
Дрожащими руками я закончила работу. Но когда пришли папа, Клаудия и Ричард, чтобы помочь мне готовиться к состязаниям, я уже владела собой. Впрочем, сестра все–таки заметила, что со мной что–то произошло, но при папе и Ричарде она не стала приставать с расспросами.
Начались скачки, я ждала своей очереди. Родные махали мне с трибуны, я улыбнулась и помахала в ответ, уверенная в себе.
Потом я взглянула в другое место и встретилась взглядом с Джеймсом. У меня все затрепетало внутри. Его взгляд был такой пронзительный, что я занервничала и слишком сильно натянула уздечку. Роза протестующе заржала, и я очнулась.
Настала моя очередь.
— Наша пятая участница, — громко, чтобы все слышали, объявил ведущий, — Сильвия Бергстром.
Выезжая на круг, я успела увидеть, как Джеймс открыл от удивления рот. Дело в том, что, как оказалось, он не знал, кто я.
* * *
— Да, я поняла, — проговорила сквозь смех Сара. — Но когда он спросил, как вас зовут, почему вы сказали просто «Сильвия», а не «Сильвия Бергстром»?
Миссис Компсон удивилась.
— Мне так захотелось. — Она тоже рассмеялась. — Боже, как он смутился. Вы можете себе представить?
— Но потом все сложилось хорошо, не так ли? — с шутливой насмешкой спросила Сара. — Вы ведь вышли за него замуж, верно?
Миссис Компсон улыбнулась.
— Да. Так что, скорее всего, и у вас все будет нормально. Но я надеюсь, что впредь вы будете более осторожной.
— Да, буду.
Они спустились в гостиную, где миссис Компсон помогла Саре изготовить новые шаблоны. Пока они работали, Сара обнаружила, что ее гнев почти прошел, хотя критические замечания Мэтта все–таки обижали. Может, от осознания того, что он был прав? Что не надо делиться с первым встречным своими секретами? Может, это она сама старалась сделать так, чтобы ее не взяли на работу?
Сара задумалась над этим и решила, что такого не может быть. Зачем ей это нужно, неосознанно или осознанно?
Она сосредоточилась на шитье — и на мыслях о том, как сначала заставит Мэтта извиниться и только после этого признает, что он был прав.
