XXIV. В министерстве иностранных дел

Японский посол торопился.

Он был в парадной форме и не забыл надеть свой кавалерский орден Почетного легиона, недавно пожалованный ему французским правительством в знак особого благоволения.

Подъехав к шикарному крыльцу министерства, посол поспешно поднялся во второй этаж, где находилась приемная министра.

Посол немедленно был принят.

— Mes condolences! (Мои соболезнования), — встретил его министр и усадил в роскошное кресло.

— Да, жаль принца, — не без грусти в голосе произнес маркиз.

— Когда его хоронят? — участливо спросил министр.

— Думаем, послезавтра.

— Я буду непременно. Считаю своим долгом почтить память потомка великих микадо.

— Очень вам благодарен, господин министр. Я к вам по поручению микадо. Большая просьба.

— К вашим услугам.

— Я только что получил телеграмму, — сказал маркиз, открывая портфель. — Мне приказано просить вашего содействия в деле выдворения принцессы для отправки ее, согласно желанию микадо, через Тулон и Суэц на родину.

Лицо министра иностранных дел вытянулось.

— Мне сегодня уже об этом докладывал префект. Но знаете, дорогой маркиз, вы ставите меня в очень затруднительное положение. Законы нашей страны не допускають посягательства на свободу личности. Разыскать принцессу — мы разыщем, но прибегнуть к какому бы то ни было насилию я отказываюсь.

— Господин министр, войдите в мое положение. Маркиз Ито неисполнение просьбы микадо сочтет за неумение и неспособность мою исполнить предписание, имеющее государственное значение. Нельзя ли найти какой-нибудь компромисс? Вы мне посоветуйте.

— Я позволю себе, дорогой маркиз, обратить ваше внимание на законы экстерриториальности, которыми пользуются представители иностранных держав. Вы как-нибудь это устройте в посольстве. Мы вам и мешать в посольстве не можем и будем смотреть сквозь пальцы на эвакуацию в Тулон.

— Мегсi, дорогой, вы мне дали блестящую идею. Я под предлогом похорон как-нибудь заманю принцессу в посольство, а там уже видно будет, что надо делать.

Демоническая улыбка скривила рот маркиза. Он заранее злорадствовал, что перехитрит проклятого барона и что принцессу, помимо ее воли, все-таки отошлют на родину.

Министр встал, как бы указывая этим, что аудиенция окончена.

Посол еще раз пожал руку министра и, сопровождаемый последним до дверей, с поклоном вышел на роскошную площадку лестницы, на которой красовалась чудная мраморная фигура знаменитого Макиавелли.

Саркастическая улыбка великого дипломата-мыслителя, остывшая в чудном изваянии, насмешливо провожала уходившего маркиза.

«Но как выполнить столь трудную задачу?»

Эта мысль всю дорогу беспокоила японского дипломата.