27
– Как зовут? – спрашивает старик.
Это уже другой старик. Этот – белый и бородатый, и эта ферма принадлежит его семье уже несколько поколений. По крайней мере так гласит предание. С начала чумы – так они это назвали, чумой, – прошел всего месяц, а у этого приюта, скрытого в глубинке Массачусетса, уже сложились предания.
Это первый вопрос, который он нам задал, но он уже сделал несколько пометок в гроссбухе с кожаным переплетом. Раса и пол, как я полагаю. Общие впечатления. Жизнерадостная энергия Бреннана, моя хмурость.
– Бреннан Майклз, – говорит паренек.
Он сидит на стуле прямо – слишком прямо. Правая нога у него приводит в движение педаль невидимой швейной машинки.
– Иммунный или выздоровевший? – спрашивает старик.
– Чего? – не понимает Бреннан.
– У тебя к чуме иммунитет или ты заразился и выздоровел?
– А! Иммунный.
Старик делает пометку.
– Какие-нибудь навыки, о которых нам следует знать? Какую работу ты сможешь выполнять в лагере?
– Я… э-э…
– Ему тринадцать, – вмешиваюсь я.
Бородач поворачивается ко мне, поднимая брови. Он мне не нравится.
– А как насчет тебя? Какие умения?
– Я не умираю, – говорю я, – даже когда умирают все остальные.
Брови опускаются.
– У нас здесь триста четырнадцать душ, которые могут сказать то же самое. Какие-нибудь реальные умения?
Моя антипатия чуть уменьшается.
– Она может разжигать костры! – выпаливает Бреннан. – И делать укрытия и все такое. И у нее здорово…
Я бросаю на него предупреждающий взгляд. Мы немногое увидели на ферме, пока шли с сопровождением, но она огромная и тут множество строений. Где-то работали тракторы: шум. Здешняя жизнь не требует укрытий из подручного материала.
– Я не врач и не инженер, – говорю я. – Я не смогу выследить оленя и не знаю, как укладывать крышу, но я готова делать то, что нужно делать. Научите меня, или я сама соображу. В любом случае это будет сделано.
Мужчина делает еще несколько пометок.
– Ну, ленивой ты не кажешься, надо признать, – говорит он. – Если ты согласна вносить свой вклад, будешь нам полезна. А ты как, иммунная или выздоровевшая?
– Кажется, выздоровевшая.
– Как тебя зовут?
– Майя, – отвечаю я.
Возможно, я должна была колебаться или назваться иначе, но Майя – это тот вариант меня, который сюда смог добраться.
– Майя… а дальше?
На этот раз я все-таки колеблюсь, а потом даю тот единственный ответ, который кажется мне правильным:
– Лес.