Превращенный в руины, а потом отстроенный заново, иными словами, погибший и воскресший, Франкфурт, как показалось мне, не любит вспоминать прошлое и демонстративно равнодушен к собственным уцелевшим фрагментам. Просто давай не будем об этом, ладно? – говорит он и натурально подталкивает вас в спину: – Пошли отсюда, а? Ну пошли уже.

Тому, кто умер и воскрес, проще делать вид, что это он вовсе не воскрес, а родился. Совсем недавно родился, посмотрите, какой я молодой, деловитый и жизнерадостный. Я крут! А воспоминания о прошлом, о жизни до смерти, до воскрешения, елки, откуда они вообще взялись? Ладно, пусть лежат в архивах. Но ворошить их мы не будем, ок?

Договорились.

Я его понимаю, как мало кто.