с материальным миром не должна превышать сумму коммуникаций с духом. В идеале коммуникации с духом должны в нашей жизни преобладать. Переизбыток материального ослабляет и отупляет. Портит хорошую вещь – сознание. А этого допустить никак нельзя.

Спасти в такой ситуации могут техники, позволяющие поддерживать непрерывную связь с духом. Одно только наблюдение за собственным дыханием способно обезвредить даже такое ужасное действие как посещение гипермаркета. Друг мой рассказывал, как во время пребывания в каком-то (буддистском, скорей всего) монастыре с целью спасения от всего сразу, получил совет стирать носки Бога. Ну, как будто не свои грязные носки полощешь под краном, а Бог (нечто немыслимое и непостижимое, для удобства обозначаемое этим словом) эти носки извозюкал и попросил тебя помочь. Так ненавистная стирка превратилась в своего рода молитву, и этот метод работает для него до сих пор, порой достаточно грязную кофейную чашку за Богом вымыть, чтобы прийти в состояние бодрого деловитого блаженства.

Когда речь идет о таких как бы по умолчанию всем понятных, а на самом деле всеми понимаемых по-разному предметах, как «материя» и «дух» (в нашем частном случае, на самом деле подобных как бы базовых, но при этом индивидуально интерпретируемых штук навалом), надо предварительно договариваться, что мы имеем в виду.

А тут штука, конечно, не в том, ЧТО делать/не делать. А в том КАК.

Еще проще – что мы при этом чувствуем.

В моем понимании, ключевые слова «вдохновение» и «расчет».

Вдохновение – всегда возгорание внутреннего огня, ради которого мы здесь собрались.

Расчет – всегда дань нашей принадлежности материальному миру. Эта дань неизбежна, пока мы телесны, но следить, чтобы она не стала непомерно велика – наша ответственность.

Именно ответственность. И именно наша. Самая трудная из ответственностей, потому что о ней поди еще догадайся.

Один человек рассказывал мне, что печет пироги, когда хочет, чтобы тяжесть бытия отпустила. И это совершенно правильный ход для человека, которому нравится печь пироги. «Нравится» означает, что человек чувствует в процессе душевный подъем, как бы он сам для себя это ни описывал.

А можно, условно говоря, каждый вечер смотреть на звезды, и никакого толку. Когда, к примеру, человек, глядящий на звезды, осознанно или неосознанно обещает себе за эти поглядушки более высокую ступень в некоторой воображаемой «духовной» иерархии, где всякий взгляд в небо – плюс одно очко, а главный приз – место на вершине пищевой пирамиды, где в качестве пищи сам господь бог. Звучит нелепо, но слушайте, почти вся правда о нас звучит нелепо. Мы просто не привыкли честно ее озвучивать.

Разобраться во всем этом гораздо трудней, чем кажется.

Вот, предположим, водопроводчик пришел в гости к приятелю и внезапно сам, без просьб и посулов, рванул чинить капающий кран в приятельской ванной, потому что того требует его внутреннее чувство гармонии (он и слов-то таких возможно не знает), потому что ему сладок момент устранения неполадки, и бросаясь чинить кран, наш водопроводчик рвется к этой тайной сладости исправления поломанного, а вовсе не к бутылке, которую возможно поставит ему приятель (поставит или нет, значения не имеет, потому что изначально причина действия не она). Так вот, этот водопроводчик занят служением духу, хотя ему самому в голову такая дурость ни за что не придет.

Гонорар вообще ничего не меняет – при условии, что первым импульсом, началом действия не был расчет на него. А если расчет был, последующее отсутствие гонорара тоже не превращает действие в бескорыстное задним числом.

А, скажем, поэт, который при сочинении стишка держит в голове формат определенного издания или даже просто вкус важного для него эксперта, и пишет с учетом известных ему требований, ради похвалы и признания в группе из, предположим, всего пяти человек, изводит себя служением материи, хотя о деньгах и прочих благах, мы понимаем, речь не идет. Это неважно. Важно, что поэтом руководит расчет, точка.

Видите, как все сложно?

А на самом деле оно еще сложнее. Хотя настолько просто, что дальше некуда уже.