– О чем ты говоришь? – спросила Кондора Фэй, не веря своим ушам.

– Господи, о чем говорите вы оба? – воскликнула Мерль. – Фэй ранена, Крис мертв, все мы… Нас всех чуть не убили! Я сделала все, что было в моих силах, но это не помогло. Теперь наше положение еще хуже, чем раньше, Крис убит, а я не могу…

Голос Мерль прервался. Помолчав немного, она прошептала:

– Кто мы такие? Почему на нас охотятся?

– Нет, – сказала Фэй, глядя на Кондора, – сейчас важнее узнать, кто такие «призраки».

Они сидели на траве в тени деревьев – Кондор и две женщины. Еще неделю назад все трое даже не были знакомы.

– Представьте себе такую ситуацию, – заговорил Кондор. – Нью-йоркские башни-близнецы в огне и дыму. Одна стена здания Пентагона частично разрушена. Повсюду кровь, трупы. Только несколько писателей и один бывший агент, живущий в Вашингтоне, сумели заранее предугадать эти события. Но их никто не услышал, а сами они не смогли остановить происходящий кошмар.

С тех пор прошло много времени и случилось очень много такого, во что вы вряд ли поверите. Забудьте о пытках, о секретных тюрьмах ЦРУ, об американском вторжении в страну, которая не имела никакого отношения к событиям одиннадцатого сентября две тысячи первого года. Это все уже в прошлом, а мы с вами говорим о настоящем. И будущем.

Как создается новая спецслужба? Это прежде всего создание новых массивов закрытой, мало кому доступной информации. Одна китайская шкатулка громоздится на другую китайскую шкатулку, и каждая из них полна секретных, сверхсекретных данных.

– Значит, «призраки» – это какое-то новое подразделение? – спросила Фэй.

– Вряд ли это можно назвать подразделением. Это нечто неуловимое – в самом деле призрак, мираж. Но реально существующее. У него нет ни названия, ни штаб-квартиры, ни оружия, ни технического оборудования, ни специальной экипировки. Нет сайта или электронного адреса. Нет информационных баз, структуры, бюджета – ничего. И вы нигде не найдете ни одного упоминания о нем. Личного состава, то есть сотрудников, тоже нет. У «призраков» нет совести или чувства вины. Вполне возможно, что вся эта система функционирует полностью автоматически, автономно.

Разумеется, здесь вовсю задействованы компьютерные технологии. Мы вообще привыкли слишком полагаться на компьютеры. Скажем, некий хороший парень, работающий в одной из спецслужб, вносит некоего плохого парня в иерархический список угроз. И система начинает работать. Происходит сбор информации об объекте – полный, всесторонний, с использованием всех баз данных, которые только существуют на свете. Объектом может быть кто угодно – отдельный человек, группа людей, которую подозревают в причастности к террористической деятельности, банк, который обвиняют в отмывании незаконных денег… кто угодно, что угодно может попасть в поле зрения системы. Дальше машина работает сама. Вопрос только в том, кто определяет цель.

– Машины не стреляют в людей, – сказала Мерль.

– Все не так просто. Армии, сотрудники библиотек, сотрудники банков – и тех, и других, и третьих можно считать частями некой системы, которая может рассылать по почте пенсионные уведомления, а может наводить на цель беспилотники, вооруженные ракетами.

Скажем, некая компьютерная программа определяет, что человек по имени Себа Пеццани представляет собой растущую угрозу, но не соответствует тем понятиям об «опасном объекте», которые приняты в реально существующих спецслужбах. И тогда начинает действовать система безличных приказов. В компьютерной базе какой-нибудь авиакомпании бронируются несколько билетов и оплачиваются с помощью кредитной карты. Затем с базы американских ВВС в Италии в одно из римских кафе согласно секретному приказу, отданному по спецканалам, доставляется пистолет. К этому времени в городе уже появляется команда ликвидаторов с неограниченными полномочиями – тоже по приказу, следы которого теряются где-то на самом верху. Откуда исходят приказы, кто руководит системой, не знает никто. Но приказы выполняются, потому что они вполне вписываются в привычную стратегию. Никому не приходит в голову задуматься над тем, почему для уничтожения выбирается тот или иной объект, – всем достаточно того, что его уничтожение кажется обоснованным.

Система использует людей, организации и другие системы, причем таким образом, что сами эти люди и организации чаще всего об этом даже не догадываются. Солдаты, полицейские, спецназовцы – большинство из них даже не подозревают, что их кто-то использует. Они просто делают свою работу. Их деятельность не требует дополнительной оплаты, они не в курсе всей схемы – ее контролирует сама система. А они все – просто марионетки, призраки. Лучшие марионетки – те, которые не осознают, что есть кто-то, кто дергает за веревочки.

Возможно, какой-нибудь оперативник высокого уровня и может догадываться о чем-то, но он все равно остается всего лишь маленьким винтиком в огромном механизме и не представляет себе, как этот механизм действует. Человек, используемый системой, может быть кем угодно. Например, сотрудником спецподразделения «Дельта», предназначенного для проведения сверхсекретных спецопераций. Или бывшим сотрудником спецподразделения ВМС «Морские котики», который, выйдя в отставку, работает тренером по фитнесу в Юношеской христианской ассоциации где-нибудь в штате Миссури. Агентом ЦРУ, за какую-то провинность отправленным в какой-нибудь отстойник. Ушедшим на покой агентом ФБР, полицейским из отдела убийств, который работает на ЦРУ в качестве осведомителя и ежемесячно получает по тысяче долларов из тайных фондов этого ведомства. А ЦРУ списывает эти деньги как регулярные взятки, якобы выплачиваемые какому-нибудь мексиканскому генералу, – и все это с ведома Налогового управления США. Впрочем, я думаю, что «посвященные», то есть те, кто о чем-то догадывается, работают на систему не ради денег. Они верят, что их деятельность – правильное, благородное дело. А привлекают их, только когда это действительно необходимо и только для решения серьезных, по-настоящему сложных задач.

– Таких, например, как устранение неугодных, – вставила Фэй. – Убийства и прочие виды… нейтрализации. Например, помещение людей, создающих проблемы, в дома для умалишенных и другие спецучреждения.

– Я не верю, что все это может работать, – чуть слышно пробормотала Мерль.

– И тем не менее это работает, и очень эффективно, – сказал Кондор.

– Я все понимаю – компьютерные технологии, всевозможные технические устройства… – подала голос Фэй. – Но все-таки должен быть кто-то, кто этим руководит, кто все координирует. Тот, кто принимает решения. Дает команду о проведении той или иной операции. Должен быть…

– Человек? Тот, кто отдает приказы? Человеческие мозг и сердце во внутренностях огромной машины? – Кондор понимающе кивнул. – Вообще-то это не обязательно. Но такой человек действительно появился. Но только один. Одно человеческое существо, знающее, что собой представляет вся система и как она работает. Этот человек жил в обыкновенном доме в одном американском городе. Он был из тех, с кем все здороваются, но о котором никто ничего не знает.

– И кто же это был? – шепотом спросила Мерль.

– Думаю, это был я, – ответил Кондор.

Мерль, остолбенев, уставилась на него. Точно так же остолбенела и Фэй – женщина, которая спасла ему жизнь, рискуя собой.

– За неделю до одиннадцатого сентября две тысячи первого года я принял окончательное решение уйти в отставку. Не то чтобы я был стар – просто стал чувствовать, что устал от работы, которая стала для меня слишком тяжким грузом. Потом террористы уничтожили башни-близнецы в Нью-Йорке. А еще через некоторое время, когда я восстановился после одной… довольно сложной спецоперации, у меня вдруг возникла очень интересная идея. Настолько интересная, что ее сразу же стали реализовывать, поручив это мне и, по сути, поставив меня на вершине пирамиды. Все-таки у меня был большой опыт, и к тому же в силу ряда причин моему мнению по поводу того, в чем следует видеть реальную угрозу, доверяли практически безгранично.

– А потом ты сошел с ума, – подсказала Фэй. – Либо самостоятельно, либо от того, что тебя начали пичкать какими-то препаратами. А система, наверное, стала более автономной.

– Ну… да, что-то в этом роде.

– Но почему тебя хотят убить? Ведь если взять события вторника, то их вполне достаточно, чтобы, повесив на тебя убийство Питера, на всю жизнь отправить тебя в камеру как сумасшедшего убийцу.

Кондор пожал плечами.

– Трудно сказать. Возможно, кто-то пытается покончить с системой.

– Или система пытается стать полностью самостоятельной и получить гарантию, что никто и никогда не сможет прекратить ее функционирование помимо ее желания, – предположила Фэй. – Если ты ее создавал, то ты в этом смысле можешь представлять для нее опасность. А тут ты начал снижать дозу психотропных средств, на которые тебя посадили, или вообще прекратил их принимать. Возможно, это было зафиксировано как возникновение повышенного риска. Но как ты обо всем этом догадался?

– Меня натолкнул на эту версию одинокий стрелок на велосипеде. Увидев его, я понял, что за нами охотится не Сэми и тем более не государственные спецслужбы. Они не послали бы на операцию одного человека. По всей вероятности, у системы в данном случае просто не хватает людей. Важная, но локальная по масштабам операция, небольшая команда… Для ликвидации одного-двух человек не отряжают целую дивизию – это может вызвать вопросы и привлечь к деятельности системы нежелательное внимание. Похоже, для непосредственного осуществления акции было выделено шесть человек. В метро мы вывели из строя четверых. Новые ресурсы система привлечь не могла – это было бы слишком подозрительно. Но косвенно, для поиска, поначалу были задействованы сразу несколько оперативных подразделений, работающих на улице.

– Вспомнила! – громко выкрикнула Фэй. – Тот парень из внутренней безопасности, которого я видела около твоего дома и которого чуть не пристрелила! Он тоже был там, на платформе, и ему удалось уйти живым! И он же был стрелком на велосипеде!

– Вероятно, твоего непосредственного руководителя, Питера, система тоже заставила работать на себя. Этот парень, про которого ты говоришь, убил его и стал ждать. Он знал, что я обязательно вернусь с работы домой. Как и то, что на место происшествия прибудешь ты или целая команда. Он понимал, что хорошие парни обязательно приедут и возьмут меня рядом с трупом Питера, причем все улики будут против меня. Но потом, видимо, что-то изменилось, и призраки получили приказ на ликвидацию. Кстати, есть еще одна причина, по которой я называю людей, которых задействует система, призраками. Судя по всему, на время проведения той или иной операции все их данные, пригодные для опознания, удаляются из всех баз. Потому-то Сэми и не смог установить личности тех, кто погиб во время перестрелки в метро.

– Но как быть с сегодняшним утром? – спросила Фэй с недоумением в голосе. – Как они узнали, что мы будем делать? Мы были вне всех сетей, они не могли получить никаких дополнительных данных, не могли нас отследить с помощью электронных средств, но все равно, даже имея в своем распоряжении всего одного человека…

– Скорее всего их двое, – сказал Кондор. – В метро их было шестеро, двое продолжают действовать. Весьма вероятно, где-то был еще наблюдатель – плюс стрелок-велосипедист. Но они откуда-то знали, что Крис собирается провести нас в помещения сенатского комитета по разведке, а там до нас будет трудно добраться. Если бы наш план сработал, нам скорее всего удалось бы дойти до Сэми живыми. Вероятно, они каким-то образом все это просчитали.

– Всего двое парней. Каким образом? – с сомнением произнесла Фэй.

– Это из-за меня, – прошептала Мерль.

– Что?! – одновременно воскликнули Кондор и Фэй.

– О господи, простите меня! Это все я, я, я!

Последовало долгое, тягостное молчание.

– Мы с вами такие разные. Вы вооружены, вам известны какие-то тайны – вы живете в каком-то другом мире, совсем не таком, к какому привыкла я. Если бы даже я… если бы мы… Я не идиотка. У меня есть свой опыт, и я хорошо знаю жизнь и то, как действуют властные структуры в существующей политической системе. Вы совершенно неожиданно ворвались в мою жизнь, но я вам поверила и хотела помочь. Но мне все же хотелось обеспечить себе дополнительную безопасность. Заручиться поддержкой некоего союзника. Вы велели мне купить четыре телефона. Я сняла в банкомате деньги и купила пять. И разыграла свою карту, которой могла воспользоваться только один раз. Это было умно и дальновидно – позаботиться на всякий случай о себе в ситуации, которую я практически не могла контролировать. Я все сделала правильно, и мой план тоже должен был сработать. Это увеличило бы наши шансы на успех и, кроме того, позволяло мне подстраховаться на случай, если бы вы… Если бы меня обманули или просто подставили.

– И ты позвонила с пятого телефона ему, – сказал Кондор.

– Кому? – не поняла Фэй.

– Сенатору, который передо мной в долгу, – пояснила Мерль. – Я позвонила ему вчера. И сказала, что он должен быть готов помочь мне в одной истории, в которой замешан некий правдоискатель из ЦРУ. Что познакомилась я с этим человеком из ЦРУ в Библиотеке Конгресса. И еще я сказала, что если он поучаствует в этой истории, то может стать героем, ну а если нет, с него все равно будут взятки гладки.

– И ты сказала…

– И я сказала «Кондор». Я произнесла это слово. Я должна была предвидеть, что он обязательно постарается прикрыть свою задницу. Наверное, он кому-нибудь позвонил и попросил навести справки, собрать какое-нибудь досье, создал у себя в компьютере папку под названием «Кондор», куда сложил всю полученную информацию. Так что твоя система, наверное, уже вчера вечером поняла, что он как-то с тобой связан.

– Но они не знали, где именно мы должны были с ним пересечься, – сказал Кондор.

– Понимаешь, сегодня утром, перед тем как мы покинули квартиру Криса, я пошла в туалет с телефоном – он был спрятан под одеждой. И с этого телефона отправила сенатору смс-сообщение. Я написала ему, что он, что бы ни случилось – пожар, тайфун, экстренные слушания, – должен в 9:15 встретить меня и еще троих человек у главного входа в Харт-билдинг и проводить нас в помещения сенатского комитета по разведке. Чем больше людей, тем безопаснее, верно? Тем более когда один из этих людей – сенатор. Я думала, что это будет умно – использовать его в качестве щита.

– Твой телефон! – сказал Кондор. – Они получили возможность отслеживать все наши передвижения с того момента, как ты отправила сенатору смс-сообщение. Благодаря системе джи-пи-эс они знали, на какую стоянку мы приехали, знали, что мы идем от нее пешком. Один парень из команды ликвидаторов с помощью портативного компьютера получал и обрабатывал данные, второй… Интересно, где он успел раздобыть велосипед…

Мерль вскочила на ноги так быстро, что ни Кондор, ни Фэй не успели ей помешать.

– О боже! – воскликнула она. – Значит, они и сейчас следят за нами!

– Телефон! Достань его, отсоедини…

– Нет! – сказала Мерль. И шепотом еще раз повторила: – Нет. Из-за моей глупости погиб Крис. Теперь моя глупость должна дать вам возможность остаться в живых.

На щеках женщины блеснули слезы.

Кондор шагнул вперед – он хотел утешить Мерль. Она обхватила ладонями его лицо – и вдруг нанесла ему резкий удар коленом в пах.

Кондор рухнул на колени, от боли беззвучно хватая ртом воздух. Сквозь выступившие слезы он видел, как Фэй пытается встать, а Мерль бежит вверх по покрытому травой склону в сторону людной улицы.

Еще несколько секунд – и она исчезла.

– Пойдем, – сказала Фэй, помогая Кондору подняться. – Ты ее теперь уже не догонишь. Она сделала ошибку и пытается исправить ее. Она знает, что перемещения ее телефона контролируются, и будет бежать, пока не… Из-за нее убили Криса. Теперь благодаря ей у нас есть немного времени.

Фэй и Кондор отсоединили от своих телефонов батареи, забросили их и корпуса аппаратов в кусты и зашагали по косогору вверх – пожилой усталый мужчина и раненая женщина.

– Мне хочется ее пристрелить, – призналась Фэй, с каждым шагом опиравшаяся на плечо Кондора все тяжелее.

– А мне хочется застрелиться, – отозвался Кондор, чувствуя, как боль в паху уступает место более мучительной боли.

Они остановились, спрятали кобуры с оружием под одеждой и двинулись дальше. Кондору удалось довести Фэй до расположенной около отеля стоянки такси, рядом с которой находилась остановка автобуса-шаттла. Голова Фэй была прикрыта розовым капюшоном, чтобы скрыть все еще продолжавшую кровоточить рану. Чувствовалось, что силы молодой женщины на пределе.

Поддерживая Фэй левой рукой, Кондор направился к раздвижным стеклянным дверям гостиницы. Его правая рука на всякий случай плотно прижимала к телу полу кожаной куртки. Вокруг сновали взбудораженные юноши и девушки в сопровождении солидных мужчин и женщин – по всей видимости, родителей.

«Студенты-первокурсники, – подумал Кондор. – Хотя нет – скорее, школьники, которые вскоре станут студентами».

По всей видимости, молодые люди приехали на экскурсию. Весной многие школы устраивали для своих учеников поездки в Вашингтон, федеральный округ Колумбия. В столице много университетов и колледжей, да и сам город посмотреть не мешает. Обычно в такие путешествия молодые люди отправлялись с папами и мамами, а также братьями и сестрами, в результате чего экскурсия превращалась в веселое семейное приключение.

В толпу у входа в отель ввинтился мальчишка лет девяти в испачканных голубых джинсах – очевидно, чей-то младший брат. Пока он продирался сквозь частокол тел, пластиковый значок с символикой какого-то университета и надписью «гость» отцепился от лацкана его куртки и упал ему под ноги, но мальчишка, не заметив этого, помчался дальше. Кондор поднял значок до того, как на него успели наступить.

«Все мы гости на этой земле», – подумал он.

В глубине вестибюля стояли диваны и кресла с толстыми подушками, а еще дальше, в кафе, где при желании можно было выпить кофе или коктейль, – столики и стулья. Поскольку до расчетного часа, то есть до одиннадцати утра, времени оставалось совсем немного, большинство диванов и кресел было занято приготовившимися к отъезду из отеля постояльцами, которые бдительно приглядывали за своим багажом или – в некоторых случаях – школьниками, вероятно, размышлявшими о том, что дома им жилось не так уж плохо. Отъезжающие в последний момент избавлялись от всего лишнего – рекламных брошюр, папок со стандартным комплектом материалов, рассказывавших об особенностях гостиницы, и прочей макулатуры. Все это выкладывалось прямо на столики кафе.

Пожилая женщина, опершись на черную трость, с трудом поднялась с одного из кресел. Кондор тотчас усадил на освободившееся место Фэй и надвинул ей на лоб капюшон, чтобы окружающие не видели застывшую на ее лице гримасу боли. Затем он снял с себя рюкзак, который надел еще в Чайна-тауне, и положил его Фэй на колени.

– Никому не показывай свое лицо. И постарайся выглядеть как можно моложе.

Проинструктировав напарницу, он принялся расхаживать взад-вперед по вестибюлю, прочесывая толпу. Прошел вдоль стойки кафе, где бариста продавал шоколадки, пирожные и прочие кондитерские изделия. Миновал стойку портье, где одетые в черные костюмы служащие отеля что-то объясняли большой группе торопящихся в аэропорт туристов.

Вскоре у него в руках оказался пластиковый пакет с символикой того самого университета, что и значок с надписью «гость».

Открылись двери лифта. Из кабины торопливо вышли издерганный мужчина и мрачная девочка лет десяти, вероятно, его дочь, которую крепко держала за руку стервозного вида мамаша. Чуть позади, сгорбившись, шагала другая дочь, постарше, безучастно глядя сквозь женщину, давшую ей жизнь.

– Шевелись! Стивенсы припарковались прямо у входа – они отвезут нас в аэропорт! – рявкнула женщина на отца двух ее дочерей.

Мужчина, отставший на несколько шагов, положил карточку электронного ключа от номера на верхнюю крышку полированного ящика с надписью «для ключей», в передней стенке которого была сделана прорезь. Как Кондор забрал карточку, никто не видел.

Часы над стойкой портье показывали 10:57.

Кондор подождал немного, опасаясь, что кто-нибудь из членов семейства, собиравшегося ехать в аэропорт на машине Стивенсов, вернется в отель за какими-нибудь забытыми вещами. Но этого не произошло. За вращающейся стеклянной дверью гостиницы Кондор разглядел автомобиль, беззаботно припаркованный прямо на стоянке такси и вплотную к остановке автобуса-шаттла.

Какая-то женщина лет тридцати пяти в деловом костюме (черный пиджак и такая же юбка), весь вид которой выражал уверенность в себе, расположилась за столом консьержа и включила стоящий на нем стационарный компьютер.

Кондор и роскошно одетая дама с айфоном в руке подошли к ней практически одновременно. Кондор жестом дал понять, что пропускает даму вперед. Поблагодарив его, она присела к столу и завела разговор с сотрудницей отеля, которая поприветствовала ее улыбкой, одновременно краем глаза взглянув на седовласого пожилого мужчину в кожаной куртке, вежливо шагнувшего в сторону и теперь терпеливо дожидающегося своей очереди. Всем своим видом он давал понять, что понимает, какая нагрузка ложится на плечи служащей такого большого отеля.

В 11:04 женщина с айфоном встала и вышла на улицу, где на подковообразной подъездной дорожке ее дожидалось такси. Вежливый мужчина уселся на стул напротив сотрудницы в черном пиджаке и юбке.

Любой наблюдательный человек заметил бы, что выглядит он очень усталым. К лацкану его куртки был прикреплен гостевой значок с эмблемой одного из столичных университетов. Пакет с той же символикой, в котором, как видно, были ознакомительные брошюры, которые мужчине вручили во время посещения вуза, он положил на стол.

– Извините меня, – сказал мужчина и вздохнул. – Но со мной стряслась неожиданная неприятность.

– Чем я могу вам помочь, сэр?

– У вас случайно нет машины времени для гостей? Или, может, здесь можно как-нибудь поменять дочь на какую-нибудь другую девушку? Простите, это неудачная шутка. Я люблю свою дочь. Мы с женой ни на кого бы ее не променяли, но… Все говорят, что год перед поступлением в университет всегда бывает очень трудным.

Женщина ободряюще улыбнулась, давая понять, что готова слушать дальше.

– Я знаю, уже слишком поздно, но у стойки портье такая очередь, а я увидел вас только сейчас и сразу решил обратиться к вам… но та женщина, с которой вы только что разговаривали, очень торопилась… Понимаете, мы вчера подумали: почему бы не разрешить взрослой дочери провести вечер с соседкой по комнате и ее родителями? В общем, мы разрешили. Сегодня утром, выйдя в вестибюль, мы увидели, что она нас там ждет, как мы и договаривались, но… Взгляните на нее, только незаметно. Вон она, видите? С розовым капюшоном на голове.

По глазам женщины Кондор понял, что она увидела девушку с накинутым на голову розовым капюшоном, сгорбившуюся в кресле и явно старавшуюся сделаться как можно более незаметной.

– Мы собирались вместе со Стивенсами поехать к ним в гости в Виргинию, а завтра сесть на самолет в аэропорту Даллеса и полететь домой. Но вот теперь она сидит там и прячет от всех огромную, жуткую ссадину и шишку на голове и говорит, что ни к каким Стивенсам она не поедет и в школу не пойдет, что она хочет домой. С матерью говорить она отказывается наотрез. А младшая дочь… не хочется даже рассказывать… в общем, ее надо везти домой, и мать, то есть моя жена, должна постоянно быть с ней рядом. В любом случае, младшей дочери не следует оставаться здесь с Калли – мне вовсе не хочется, чтобы вся эта история произвела на девочку тягостное впечатление.

Женщина за столиком поджала накрашенные губы.

– Скажите, сэр, вашей старшей дочери нужна медицинская помощь?

– Нет, не нужна. Я сам когда-то был врачом… В общем, мы решили разделиться. Младшая, Деб, и моя жена поедут к Стивенсам. А я останусь здесь с Калли и постараюсь выяснить у нее, что произошло. А завтра мы все встретимся в аэропорту Даллеса. Вот только я, признаться, не успел выяснить, рассчиталась ли жена за наше пребывание здесь. Понимаете…

Седовласый мужчина положил на стол перед консьержкой карточку электронного ключа. Это было весьма весомое подтверждение правдивости его рассказа.

– Понимаете, пока я ждал, когда вы освободитесь, я пропустил расчетное время. Проверьте, пожалуйста, оплачен ли наш номер.

Консьержка вставила карточку в считывающее устройство.

– Да, мистер Кордингли, вас рассчитали в автоматическом режиме.

– Понимаю. Но в этом-то и состоит проблема. Со мной дочь, она в очень плохом эмоциональном состоянии и может в любой момент расплакаться. На самолет нам нужно только завтра. Но я не успел продлить наше пребывание здесь до одиннадцати часов. У стойки портье была очередь, вы были заняты, и пока я ждал…

– Значит, вы хотите продлить ваше пребывание в отеле?

– Именно так. Пожалуйста, помогите мне. Если нужно, мы готовы перебраться в другой номер…

Выяснилось, что им действительно придется жить в другом номере – 725-м, в западном крыле, с двумя односпальными кроватями. Оплата будет с той же кредитной карты?

И вот наконец они одни.

Кондор растянулся на одной из свежезастеленных кроватей. Фэй улеглась на другую и расплакалась.

«Мне тоже впору разрыдаться», – подумал Кондор.

Он закрыл глаза и – как ему показалось – тут же открыл их. По свету за окном ему сразу стало ясно, что прошло довольно много времени. Он взглянул на часы – они показывали четыре пополудни.

– Подожди-ка, – неожиданно раздался рядом голос Фэй.

Сев на кровати, Кондор увидел, что она тоже сидит, спустив ноги на пол, и смотрит на него.

– Компьютер Мерль по-прежнему в рюкзаке, верно?

Кондор молча достал лэптоп и передал его Фэй.

– Я должна сделать признание, – сказала она, включая устройство. – Когда я была одна, еще там, в квартире, то загрузила в него программу «Защити своего ребенка», с помощью которой родители шпионят за своими чадами. За это с карты Мерль списали пару сотен долларов. Потом я ввела программу в наши временные телефоны и активировала через компьютер функцию слежения. Если мне удастся найти данные телефона, который остался у Мерль и который она купила тайком от нас, я, возможно, смогу дистанционно загрузить программу в него и взять его передвижения под контроль. Но для этого мне нужны данные телефона – номер и прочее, – а их можно попробовать установить, найдя по фамилии Мерль информацию о покупке. Ее фамилия Мардиджиан. Есть пара не вполне легальных баз, про которые мало кто знает. Сейчас попробую.

– Ты уверена, что тебе это удастся? – с сомнением спросил Кондор.

– Нет.

Пальцы Фэй забегали по клавиатуре. Прошло несколько минут. Кондор в напряжении ждал.

– Есть! – воскликнула наконец Фэй. – Так, теперь надо залезть еще в одну базу и выяснить номер.

Вторая операция заняла намного меньше времени. Затем Фэй занялась дистанционной загрузкой в нужный телефон той же программы, которой она ранее оснастила свой и Кондора. Закончив, она напряженно уставилась в монитор, развернув на нем карту Вашингтона и пригородов. Минуты через три на мониторе запульсировала синяя точка, и высветилось крохотное окошко с указанием адреса.

– Есть! – снова выкрикнула Фэй.

– Получается, люди системы отследили нас по телефону, который Мерль от нас утаила. А ты – тоже тайком – проделала штуку, благодаря которой мы, отслеживая тот же телефон, можем получать информацию о том, где Мерль находится? – подытожил Кондор.

Фэй кивнула.

– А люди системы могут определить, что в телефон загружена программа, с помощью которой кто-то наблюдает за его передвижениями?

– Если бы этот телефон доставили к нам в офис и там детально его обследовали, то, наверное, это можно было бы установить. Но у наших противников скорее всего такой возможности сейчас нет.

– А они могут отслеживать наши передвижения через телефон Мерль?

– Трудно сказать. Думаю, вряд ли.

– Понимаю… Если они взяли Мерль, то сразу поймут, что ее телефон предназначен на выброс. Они, наверное, установят с его помощью номера наших «одноразовых» мобильников, но мы ведь их выбросили и даже батареи отсоединили. Сигнал от них не исходит, так что…

Кондор снова уткнулся взглядом в синюю точку на мониторе.

– Она находится здесь, вот по этому адресу, – тихо сказал он.

– Точнее, там находится телефон, – поправила его Фэй и уточнила: – Он появился там в два часа семь минут. Программа отслеживает маршрут его перемещения до этого момента. Вот, смотри. Была одна остановка – вот здесь…

– Это зоопарк, – сказал Кондор. – Она побежала в зоопарк. Села на скамейку где-то около вольера с медведями и сидела там… Пока они не пришли и не взяли ее. Они не стали убивать ее прямо на месте, иначе…

Схватив лэптоп, Кондор устроил его у себя на коленях и вошел на сайт «Вашингтон пост».

Он довольно быстро нашел заголовок, который искал. «На Капитолийском холме убит помощник сенатора. Его машина угнана».

Кондор быстро прочитал шесть абзацев статьи, написанной репортером по имени Клаудия Сандлин. В ней имелись ссылки на полицейские источники и на ФБР. В числе подозреваемых упоминалась некая женщина. Угнанная машина была обнаружена полностью сгоревшей в деловой части города. Полиция пока не могла сказать, есть ли связь между убийством помощника сенатора и еще одним преступлением, которое было совершено неподалеку от места, где обнаружили тело, – кто-то отобрал велосипед у сотрудника Агентства по защите окружающей среды, направлявшегося на работу. Его самого ударили по голове с такой силой, что он потерял сознание.

– Они утратили контроль над ситуацией, – прошептал Кондор.

– Кто?

– Все. Сэми, ЦРУ, система – все. Слишком много действия, и оно происходит слишком быстро и слишком открыто, на глазах у всех.

Кондор шевельнул мышью, и на мониторе снова возникла карта города с синей мигающей точкой на ней.

– Весь этот хаос неспроста, – сказал он. – Похоже, те, кого мы называем призраками, или людьми системы, всерьез опасаются, что мы можем прорваться к Сэми и сообщить ему нечто важное.

Фэй уставилась на Кондора своими зелеными глазами. Он отметил, что ее зрачки выглядят уже почти нормально – они сузились до обычного размера и не «плавали», как у боксера в состоянии грогги.

«Но она меня все равно не видит», – подумал Кондор.

На мониторе продолжала мигать синяя точка.

– Они либо убили ее, либо схватили и увезли. Но ее телефон точно у них. Так что я в любом случае еду туда.

– А если мы отправимся в ЦРУ…

– Как они будут действовать? Как только мы появимся у Сэми, кто-нибудь обязательно сообщит им. Без какого-либо злого умысла. Просто доложит по начальству – и этого будет достаточно. И тогда у этой синей точки не останется шансов. У призраков будет по отношению к Мерль, если она еще жива, только одно возможное решение.

Кондор взял с кровати свой сорокапятикалиберный пистолет и огляделся в поисках черной кожаной куртки.

– Дело не только в том, что эта пульсирующая синяя точка – Мерль, – сказал он после небольшой паузы. – Хотя и этого было бы достаточно, но… Хочешь, я скажу тебе правду?

Фэй кивнула.

– Если я отправлюсь сдаваться в ЦРУ, не закончив с этим делом, это будет означать, что я сам – всего лишь часть программы. Или системы – называй, как хочешь.

– Ты – измученный до предела пожилой человек, – сказала Фэй, вставая. – А их там как минимум двое. И они хороши в своем деле. Они, наверное, могли бы покончить с нами одной левой. И ты это прекрасно знаешь. Черт побери, даже если бы я была в хорошей форме…

– У тебя сотрясение мозга.

– Профессиональные игроки в футбол, получив сотрясение мозга, через несколько минут возвращаются на поле и продолжают играть.

– И умирают молодыми.

– Речь не о жизни и смерти. Речь о том, как мне жить дальше после того, что случилось.

Фэй сделала шаг назад и снова неловко плюхнулась на кровать, толкнув сидевшего на ней Кондора. От толчка он опрокинулся навзничь.

Оба помолчали немного, думая об одном и том же.

– Без меня тебе с ними не справиться, а я не боец, – сказала наконец Фэй. – Во всяком случае, сейчас.

Синяя точка продолжала мигать.

– Хотя хуже всего сейчас приходится Мерль. То, что с ней случилось, уже не поправить, – снова заговорила Фэй после небольшой паузы. – Остается лишь надеяться, что к ней не применяют экстренные меры воздействия. Но в любом случае, даже если мы отправимся за ней прямо сейчас, то доберемся до места не раньше, чем через сорок минут. По крайней мере в том состоянии, в котором мы сейчас находимся. Ты ведь это понимаешь, верно?

– Может случиться так, – продолжала Фэй, – что по установленному адресу мы обнаружим только телефон, который эти типы выбросили, а какой-то посторонний гражданин нашел. Не говоря уже о том, что, если мы отправимся туда прямо сейчас, нас могут запросто задержать полицейские прямо на улице – уж больно подозрительно мы выглядим. А типы, которые за нами охотятся, наверное, только этого и ждут.

– Когда в таком случае?

– Когда хаос начнет усиливаться. Когда мы поймем, как именно они собираются действовать. Когда они еще как-то проявят себя. Когда мы оба восстановим силы и станем такими, какими мы можем быть.

– Когда? – повторил вопрос Кондор.

– Ты лучше меня знаешь когда, – ответила Фэй.

Они по очереди приняли душ. Потом заказали в номер обед и плотно поели, причем Фэй удалось добиться того, что после приема пищи ее не вывернуло наизнанку. После этого они долго смотрели новости по телевизору и изучали содержание интернет-газет. Затем разработали план операции и провели с помощью компьютера целый ряд подготовительных действий. Наконец Кондор куда-то ушел и довольно долго отсутствовал. Вернувшись, он принял лекарства, чтобы если не снять, то хотя бы приглушить разрывающую тело боль. Выключив компьютер и телевизор, они легли спать.

И все это время, даже после того как он заснул, в сознании Кондора стояла одна и та же картина: маленькая синяя точка на компьютерном мониторе, пульсирующая, словно одинокое человеческое сердце.