Глава 2

Многоквартирный дом, где жила Кэт, располагался в Сохо. Утро было для нее не самым лучшим временем суток. Мрачное настроение, напряженность. И непременный вопрос: почему ее угораздило пойти преподавателем в тюремную школу?

Кэт работала там чуть больше месяца. Новая работа не только не избавила ее от ночных кошмаров, но и отдалила от матери. Их отношения всегда отличались взлетами и падениями, однако после того, как Кэт решила пойти работать в Артур-Килл, они с матерью в первый раз крупно поссорились. Ева Лейн была сложной и упрямой женщиной. Она отказывалась понимать, почему ее дочери взбрело в голову преподавать именно зэкам.

Кэт понимала тревоги матери. Их разделяли и ее собственные друзья. Хотя в Артур-Килле не было осужденных за убийство, но вандализм, угон машин и сбыт наркотиков тоже не относились к разряду «шалостей». И тем не менее Кэт была твердо уверена: эта работа по ней. Глубоко в душе она хранила клятву, данную отцу. С какого-то времени клятва стала все настойчивее напоминать о себе.

Клятва поселилась в душе Кэт с той ночи, когда умер отец. Кэт помнила о ней, когда заканчивала среднюю школу, и потом, после колледжа, где получила степень магистра по английской литературе. Кэт с детства хотела быть учительницей. Других занятий она себе не мыслила.

Ей повезло. Она работала в лондонских школах и в школах Китая, все больше влюбляясь в работу и радуясь правильно сделанному выбору. Она заводила друзей, узнавала о культуре других стран. У нее были все возможности построить удивительную карьеру. Но в глубине души Кэт сознавала: работа в школах, где преподаватель получал пятьдесят тысяч долларов в год, не имела ничего общего с выполнением клятвы.

Одаренные, старательные дети не нуждались в ее помощи.

– Кэтрин, мы должны возвращать долги, – сказал ей перед смертью отец.

Кэт подумывала устроиться в школу, где учились дети из малоимущих семей, однако и это не отвечало данной ею клятве.

Работа в тюрьме – единственный способ избавиться от угрызений совести.

Она должна оказаться ближе к своим страхам, к тем людям, кто бездумно нарушал закон и переворачивал чужую жизнь вверх тормашками, опять-таки не задумываясь о последствиях. Она должна видеть этих людей, общаться с ними. Только тогда она сумеет понять, что́ заставляет человека вести себя подобным образом. Кэт ненавидела свой страх и его корни. И пока она не столкнется со страхом лицом к лицу, она ничего не решит. Но и это ее страшило.

Психотерапевта Кэт тоже очень насторожило ее решение. Он постоянно спрашивал, действительно ли это ее выбор и хорошо ли она подумала. Пытаясь ее отговорить, он приводил Кэт те же доводы, которые она слышала от матери.

Однако Кэт помнила: это ее и только ее выбор. Она приняла решение. Обратного пути нет. Какими бы ни были последствия, что бы ни говорила мать, она осуществит задуманное. Не только для себя. В первую очередь для отца. Кэт понимала, как много ее решение значило бы для отца.

Тюрьма Артур-Килл на Стейтен-Айленде выглядела так, словно здесь снимали знаменитый сериал «Побег». Охранники с большими, устрашающего вида собаками, патрулирующие территорию по внешнему периметру, сторожевые вышки, высокий забор и в дополнение – несколько рядов колючей проволоки.

Кэт подъехала к воротам стоянки, вышла из машины и стала ждать дежурного. Молча взяв у нее служебный бедж, дежурный скрылся в будке, откуда вскоре вышел и открыл другие ворота, чтобы впустить Кэт внутрь тюремного комплекса. Впереди серело унылое строение, где помещалась здешняя школа.

Путь Кэт лежал мимо баскетбольной площадки, имевшей свою крепкую решетчатую ограду. Сейчас там играли две команды заключенных. Жаркое июньское солнце заставило их приспустить зеленые комбинезоны. Голые торсы блестели от пота. Путь от машины до здания школы для Кэт растянулся на несколько миль, особенно после того, как с баскетбольной площадки понеслись одобрительные посвистывания и крики.

Кэт прибавила шагу. За массивную ручку входной двери она схватилась, как за спасительный канат. Вбежав внутрь, торопливо захлопнула дверь, поражаясь безобразно громкому звуку. Следом раздался тихий смешок. Подняв голову, Кэт увидела Энтони Уорда, начальника тюрьмы Артур-Килл, отчаянно влюбленного в… самого себя.

Начальнику было под сорок. Круглое моложавое лицо. Вот только волосы здорово редели, и никакие ухищрения вроде тщательного зачесывания и чуть ли не дюймового слоя геля не могли скрыть этот печальный факт. Темно-серые глаза уставились на Кэт. Уорд улыбнулся, и на левой щеке появилась большая ямочка.

– Доброе утро, мисс Лейн! – Он протянул руку.

Кэт сделала вид, что не заметила этого жеста. Она разгладила свою строгую черную юбку ниже колена, одновременно пытаясь успокоиться.

– Доброе утро, мистер Уорд.

Начальник смущенно убрал ладонь и слегка кивнул. Он изо всех сил тянулся вверх, стремясь выглядеть выше ростом. Эти попытки Кэт приметила в первый же день. Особенно усердствовал Уорд перед заключенными. Увы, все напрасно. Он родился коротышкой.

– Ну как? – начал разговор Уорд. – Привыкаете? Осваиваетесь?

– Похоже, что так, – улыбнулась Кэт.

До сих пор ее занятия проходили без происшествий. Говоря с ней, великовозрастные ученики постепенно отучились вставлять нецензурщину через каждое слово.

– Приятно слышать. – Уорд поправил галстук. – Хочу напомнить, что сегодня утром я буду присутствовать на занятиях. Не обязательно в вашем классе, но если что-то понадобится, сразу же обращайтесь ко мне.

– Благодарю вас, мистер Уорд.

Кэт прошла мимо него, стараясь не замечать, что глаза начальника так и приклеились к ее груди. Ей с самого начала не понравилась в Уорде его нескрываемая похотливость. Еще больше ей не понравились его воззрения на заключенных, которых он считал человеческими отбросами. Он как будто не знал (или не желал знать), что для многих тюрьма становилась поворотной точкой, менявшей жизнь в лучшую сторону. Если заключенные – подонки и человеческие отбросы, тогда и работа Кэт оказывалась напрасной. С этим она согласиться никак не могла и всячески старалась избегать Уорда.

Войдя в класс, Кэт мысленно поблагодарила кондиционер за струю прохладного воздуха. Но его мощности не хватало на все помещение. Чем дальше от стола Кэт, тем жарче становилось. В дальних углах стоял зной, будто в сауне. Кэт поправила успевшие взмокнуть волосы. Дверь снова открылась, и в класс вошла ее раскрасневшаяся помощница Рейчел.

– Ну и пекло! – шумно выдохнула она, изгибая губы, покрытые щедрым слоем вишневой помады.

Рейчел помахала руками, безуспешно пытаясь поймать хоть немного прохладного воздуха. Ее футболка тоже успела взмокнуть.

Для Кэт Рейчел с самого начала стала палочкой-выручалочкой. В ее функции входила помощь ученикам, которым тяжело давался материал. Рейчел помогла Кэт быстро узнать особенности подопечных, например Райли Мура. Этот весьма колоритный персонаж очень тяготился своей дислексией, что не умаляло его решимости поступить в Нью-Йоркский университет и изучать стратегии бизнеса.

Райли отбывал срок за торговлю запчастями с ворованных машин. Он был из любимцев Кэт. Рослый (шесть футов три дюйма), широкоплечий, своей фигурой он мог бы посрамить Атласа. Райли обладал чувством юмора и в открытую флиртовал с Кэт и Рейчел. В отличие от Уорда, его взгляд не был похотливым, хотя нельзя сказать, что женщины его не интересовали. Однако Райли умел прикрыть свой интерес иронией, и выдавали его движения светло-карих глаз и улыбка. Райли был похож на бородатого херувима, если таковые существовали.

Помимо него, в классе Кэт занимались еще четверо. Все они действительно хотели учиться и старались держать себя в руках. Кэт весьма гордилась успехами, достигнутыми за такой короткий срок. Прогресс ее учеников был просто фантастическим.

В девять часов две минуты тишину класса нарушил громкий голос Райли, которого привел дежурный надзиратель.

– Здравствуйте, мисс Эль! – радостно загремел Райли, приветственно поднимая могучую пятерню.

Кэт ответила на приветствие. По сравнению с ладонью Райли ее ладошка была совсем детской.

– Хорошо отдохнули на выходных? – спросил Райли.

– Замечательно. А вы?

– Как всегда, – пожал плечами Райли. – Устраивал большие и малые пакости, обеспечивая Уорду стойкое облысение.

Кэт подавила смешок, поскольку в этот момент дверь открылась снова и в класс вошел сам Уорд. За ним следовали остальные ученики: Сэм, Джейсон, Шон и Кори. Джейсон глуповато улыбался из-под шапки каштановых волос. Кори и Шон приветствовали ее кивками. Сэм молча уселся за свой стол. Поначалу такое поведение волновало Кэт, но затем она признала за учениками право вести себя сообразно выработанным привычкам. По словам Рейчел, для заключенных Артур-Килла привычка имела громаднейшее значение. Для многих следование заведенным привычкам было единственной возможностью сохранить рассудок.

Уорд уселся в самом конце класса. Стараясь не замечать его присутствия, Кэт начала урок. Напомнив, о чем они говорили в прошлый раз, она попросила учеников рассказать в письменном виде о своих любимых местах, используя метафоры и олицетворения. Все пятеро склонились над тетрадями.

Прошло минут десять.

– Надеюсь, все уже справились с заданием, – сказала Кэт. – Кто из вас проявит смелость и прочтет написанное вс…

Дверь класса стремительно распахнулась, ударившись в стену. На пороге стоял растерянный, тяжело дышащий охранник. Уорд сразу же вскочил.

– Прошу прощения, сэр, – выдохнул охранник. – У нас проблема в классной комнате номер шесть.

– Кто? – спросил Уорд, торопясь к двери.

– Картер, сэр.

Уорд сощурился и плотно сжал губы. Когда за ним и охранником закрылась дверь (почти с тем же шумом), Кэт оглядела класс:

– Картер?

Райли громко засмеялся, мигом разрядив напряжение, оставшееся после Уорда.

– Картер, черт бы его побрал! Ну никак этому парню не перестать выделываться.