Глава 12

– Ну что, готовы? – Я оглядел своих соратников.

– Да, – короткий кивок со стороны Поято, пожелавшего возглавить один из десятков.

– Дружинники рвутся в бой, – следом откликнулся Хорояр.

– Мои бойцы уже рядом с домом, – дополнил товарищей Бравлин Осока.

Я оглянулся на Валентина Кедрина:

– А ты что скажешь?

– Сделаю всё, как договаривались, не сомневайся. – Дак слегка поморщился и огладил рукояти своих метательных ножей, которые покоились под тёмным плащом.

– Вот и ладно. – Мой взгляд скользнул по тёмному узкому проулку, где накапливалась ударная группа. – Повторяю ещё раз. Перед подворьем ромеев стража из киевлян, и нам их тревожить не надо. Идём через потайной ход, который неподалеку. Там живёт мелкий торгаш из Галича, который на самом деле является шпионом императора, и вместе с ним в доме всегда сидит парочка бойцов, а помимо того он держит собак. Псов опасаться не стоит, их возьмёт на себя Валентин, а дальше, как планировали, захват дома. Ворота на запоре, и караул из пяти воинов на месте. По потайному ходу проникаем на постоялый двор ромеев и всех режем. Спафарий Вран сейчас в городе, поэтому насчёт его не переживаем. Допрашиваем только протопопа Исаака – он крови боится, особенно своей, и выходим на латинян. Конечно, если они неподалеку. А потом – как получится. Если прижмём паладинов и вырежем по-тихому, то притянем мертвецов к ромеям, подожжём жилой терем, и даже если развалины раскопают, то получится, что католики подрались с ортодоксами, а мы ни при чём.

– А если паладинов не возьмём? – спросил Поято.

– Нет так нет. Сделаем своё дело и подпустим ромеям красного петуха.

– А стражников рядом точно больше нет?

– Сведения точные, наш человек гривны не зря получает. Ещё вопросы есть?

Молчание. Вопросов нет, и я киваю Валентину Кедрину:

– Вперёд, волк.

Запахнувшись в плащ, дак двинулся к забору нужного нам дома, который находился примерно в двухстах метрах от постоялого двора ромеев. Время за полночь, и темно, словно в пещере. Луны и звёзд не видно. Летняя духота, и по пустынной улочке крадётся переметнувшийся на мою сторону убийца. А следом за ним вдоль высокого забора двигаются самые лучшие бойцы дружины: варяги, пруссы и русичи. Блин! Прямо заговорщики или конфиденты из какого-нибудь приключенческого романа восемнадцатого века: плащи, маски, кинжалы, арбалеты и атмосфера таинственности. И это могло бы быть смешным, если бы я наблюдал за действием со стороны и оно не касалось меня. А поскольку в этой группе я основной заводила, то даже улыбки нет, ибо воины моего поведения не поймут и не оценят, поскольку для них всё всерьёз.

Кедрин подошёл к ограде, и за ней глухо зарычали сторожевые псы, здоровенные волкодавы, не хуже тех, что у меня обитают в Рароге и Чаруше. Убийца прижался к брёвнам, и я почуял, как он выпускает свою волчью суть, а затем собаки жалобно заскулили и вскоре замолчали.

– Можно идти, – прошептал Валентин. – Путь свободен. Псы не помеха. Не трогайте их, и они будут молчать.

Я похлопал дака по плечу и подал знак дружинникам. Один из них встал рядом с Кедриным, а следующий слегка согнулся за его спиной, и пошло движение. Третий воин становится на спину нижнего, а потом на плечи верхнего. Далее цепляется за вершину забора, перебирается на другую сторону и тихо свистит. Норма. Никого нет. Продолжаем претворять задумку в жизнь. Четвёртый пошёл! Пятый! Шестой! Ну и так далее.

Все три десятка дружинников и я с Кедриным перебрались на подворье купца из Галича, и снова в деле убийца. Он подкрался к двери дома и поскрёбся в неё, словно пёс. Раз, другой, и в сенях послышался шум. Хозяин прислушался к звукам снаружи, откинул щеколду и вышел на крыльцо. Со света он не мог ничего увидеть, и Валентин не зевал. Его правая рука стремительно метнулась к телу низкорослого, коротко стриженного шатена в накинутой на голое тело душегрейке. Рука убийцы ухватила ромейского шпиона за горло, сжала его, и человек свалился на крыльцо. Дак отступил в сторону, и в сени проникли варяги.

Спустя минуту за ними последовал и я. Дружинники не оплошали и охранников свалили быстро, видать, расслабились ромеи, сидели себе спокойно за столом и потягивали пиво, а тут нате вам, люди с кинжалами в руках. Такова судьба, и смерть как расплата за беспечность. Впрочем, ромеев не жаль. Они нас за людей не считают, и мы к ним точно так же относимся. Око за око, как говорится, зуб за зуб.

– Валентин, – кивнул я даку, – веди воинов.

Вместе с Поято волк направился в подпол, а я немного задержался. Дождался, пока в горницу притянут мнимого купца из Галича, плеснул ему на лицо пиво из кружки мёртвого охранника и, когда он захлопал глазами, навис над ним:

– Потайным ходом кто последний пользовался?

– Какой ход? Ничего не знаю.

Шпион попытался включить дурака и за это получил. На всякий случай воины зажали ему рот, а затем Хорояр без затей отчекрыжил лже-купцу пару пальцев на руке. Ромей дёрнулся. Понятно – больно. Но его придержали, а после того, как он успокоился, я повторил свой вопрос, и на этот раз хозяин дома ответил:

– Протопоп Исаак и с ним пара латинян входили… Ещё утром…

– И всё?

– Да. Они ночью ушли, а перед рассветом вернулись.

«Вот же, удача какая, – несколько самодовольно подумал я, – не надо за паладинами гоняться, поскольку они, по крайней мере некоторые, с ромеями. Однако не ясно, Зальх здесь или нет, ведь пришли только двое. Ну и ладно. Разберёмся по ходу дела. Хотя и сейчас всё можно узнать».

– Кто из латинян с Исааком пришёл?

– Я не знаю их.

– А как они выглядели? Скособоченный и обожженный уродец был?

– Да.

«Отлично! Наконец-то появилась возможность достать недобитка. Только бы не ушёл везучий паладин. Только бы не ушёл».

Эта мысль крепко-накрепко засела в голове, и я направился в подвал.

Потайной ход меня не впечатлил. Обычное хранилище съестных припасов, и в стене проём. Ничего удивительного. Как и всякий старый город, Киев имеет немало тайн. Поэтому, кто прорыл соединяющую дом купца и постоялый двор галерею, гадать бесполезно. Да сейчас это и не важно, а после того, как база ромеев заполыхает, а за ней дом купца, концов никто не найдёт. Главное, противника не упустить.

Моя ладонь легла на плечо идущего впереди воина, и я прошептал:

– Внимание! Передай по цепи. С ромеями паладины. Два человека. При встрече бить на поражение, желательно сразу в череп.

Дружинник качнул головой, и по цепи понеслось моё предупреждение.

По подземному коридору двигались не долго. Три-четыре минуты, и я вышел в другой подвал. Над нами находились беспечные ромеи, а вход в подземелье охранял всего один человек, который уже лежал безвольной сломанной куклой в углу. Можно начинать, не сидеть же здесь, и я окликнул Ратмировича:

– Поято, на тебе ворота и двор. Сделай всё тихо. Пошёл!

Прусс и его головорезы выскользнули наружу, и следующая моя команда предназначалась Хорояру:

– На твоём десятке жилые помещения. Вперёд!

Начальник охраны и его подчинённые двинулись вслед за пруссом, а я посмотрел на Кедрина и Осоку:

– Идём наверх. Исаака брать живьём. Паладинов и ромейских бойцов убиваем. За мной!

На острие атаки Валентин и пара воинов. На лицах маски – вдруг кто-то выживет и сможет нас опознать. В руках обнажённое оружие, у кого кинжал, у кого арбалеты. Мы скользим по коридорам постоялого двора и оказываемся перед лестницей на второй этаж. Пока всё шло хорошо, сейчас подъём – и накроем протопопа. Однако тут нас ждала встреча с противником. Навстречу спускается сам Седрик фон Зальх, собственной персоной, послушная двуногая скотина Бернара из Клерво, а вместе с ним ещё один паладин и ромей. Наверное, латиняне обсудили с Исааком все вопросы и решили вернуться к себе, и если бы это произошло на полчаса раньше, то они могли бы уйти. А так шансов у них не было. Тем более что моей команды никто не ждал.

Швир-х-х! – просвистев по воздуху, один из метательных клинков Кедрина вонзился в горло ромея.

Дзан-г! Дзан-г! – щёлкнули тетивы арбалетов, которые послали в полёт короткие мощные стрелы. И паладины осели. Зальху болт вошёл в ногу, а его напарнику попал прямо в глаз.

Однако паладины есть паладины. Лишь только Валентин Кедрин двинулся на лестницу, как раненый Зальх поднялся. Силён гад, сказать нечего, видать, напитал его проповедник из Клерво своей энергетикой, и он смог оттолкнуть от себя дака. Волк скатился по ступеням, а Седрик, словно и не торчала у него из бедра стрела, рывком ушёл от следующего выстрела, а затем помчался на второй этаж, наверняка к кабинету Исаака.

– Пропусти! – Я оттолкнул воина перед собой и кинулся за ним.

Наверх взлетел в несколько прыжков, заметил бегущего по коридору Зальха и последовал за ним. Остальные воины за мной, и тройка – на зачистку помещений.

Бухнула дверь кабинета, в котором находился протопоп, и я остановился перед ней. Меч в руку. Удар ногой по створке, и она распахивается. Влетел внутрь, и здесь те, кто мне нужен, то есть Зальх и посланец константинопольского патриарха. Вот только не так я себе представлял нашу встречу, ибо паладин держал окровавленный меч, а Исаак, зажимая ладонями рану на животе, медленно опускался на пол, и его подрясник набухал тёмной влагой.

– Вот же ты сука, Зальх! – в сердцах выдохнул я.

– Да пошёл ты! – Едва не упав, рыцарь отступил к глухой стене, вскинул клинок и прошипел: – Не получилось тебя достать! Жаль! Но есть мои братья, и уж они-то тебя точно прикончат, проклятый колдун!

– Нет уж, я их раньше найду.

– Теперь нет. – Паладин сплюнул и кивнул на Исаака: – Только он знал, где мы находимся… Только он… А я ничего не скажу…

– Эх, Зальх, ты просто оболваненный фанатик. Ведь мог быть нормальным человеком и доблестным рыцарем. Но нет. Подался в крестоносцы и превратился в полуживотное. – За моей спиной появились арбалетчики, и я кивнул на паладина: – Пристрелить его!

– Господи! – воскликнул рыцарь. – Иду к тебе!

Одновременно с этим криком Зальх прыгнул на меня. Но я даже с места не сдвинулся, ибо незачем. Арбалетные болты один за другим вонзились в тело искалеченного войной германца, и он замер. Обвёл комнату бессмысленным мутным взглядом и опустился на колени. Его окровавленный рот был раскрыт, однако рыцарь ничего не говорил. Да и как тут что-то сказать, если стрелки били в упор, и один из болтов вонзился прямо в лоб? Никак. Седрик фон Зальх, несмотря на всю свою живучесть, опыт и силу, погиб. Причём совсем не героической смертью. Ни тебе поединков, ни решающей схватки, в которой добро непременно побеждает зло, ни последнего слова, должного остаться в памяти последователей. Жил человек, чего-то там в своей голове крутил-вертел и строил планы, во что-то верил, мечтал отомстить мне, чётко видел перспективу и твёрдо знал, что он обязательно победит. Но в жизни всё проще. Стрела в башку, после чего куча мяса и костей медленно остывает на полу дома, который вскоре заполыхает со всех концов. Так что в итоге у него даже могилки не будет, и никто кроме немногочисленных боевых товарищей не вспомнит, что был такой человек, Седрик фон Зальх. Да и они в конце концов забудут о нём.

Впрочем, тело Зальха всё же придётся вытащить во двор, ибо великий князь будет обязан отчитаться перед Константинополем за убиенных послов. Значит, могила у крестоносца появится.

Ладно. Это всё лирика, которая навеяна не видом умирающего человека, а моими собственными чаяниями. Ведь я, несмотря на то что обладаю какими-то ведовскими способностями, всё же человек. Поэтому к встрече с серьёзным противником готовился всерьёз и настраивал себя на долгий и упорный бой. Да вот только драться не с кем и пытать некого. Зальх мёртв. Исаак мёртв. Остальные ромеи, скорее всего, тоже убиты. Так что руки и клинок кровянить не придётся.

– Чего стоим? Чего ждём? – Прогоняя ненужные сейчас мысли, я вложил меч в ножны и посмотрел на своих воинов. – Давайте вскрывайте здесь всё и ищите любые ценности: переписку Исаака, его казну и книги. Живее, братцы! Не стоим на месте!

Дружинники засуетились, и началась быстрая профессиональная мародёрка. Сундук? Вскрыть! От покрытой панелями на ромейский лад стены идёт глухой звук? Взломать! В полу одна доска шевелится? Вывернуть! В общем, мои люди знали, что искать, а я пнул тело Зальха, плюнул на него – собаке собачья смерть – и подошёл к столу протопопа, на который воины сваливали добычу.

Так-так. И что же мы имеем? Несколько тяжёлых мешочков с серебряными гривнами и золотыми византийскими монетами. Хорошо. В хозяйстве всё пригодится, ведь воинам и нашим агентам нужно платить. Далее книги. В основном на церковную тематику. Мракобесие полное, но для библиотеки, которую я хочу организовать в Рароге, они сгодятся. Пусть молодёжь вчитывается в эти трактаты, дабы можно было бить противника не только оружием, но и словом. В сторону. Что ещё? Переписка. Вот это то, что нужно. И с кем же там у нас протопоп Исаак Комит переписывался?

Первое письмецо. От патриарха Николая Музалона, откровенное и от всей его широкой ромейской души. Великий князь – говнюк. Русские князья – тупицы и рядовые исполнители, достойные представители стада «словесных овец». Митрополит Климент – пёс смердячий и еретик, которого надо бы спалить. Ну и так далее. Сплошной компромат.

Второе послание. От Гюрги Долгорукого. Жалобы. Просьбы о помощи. Изяслав Мстиславич, как водится, – свинячий кал, а все, кто его поддерживает, – тупые варвары, которые не понимают, что Константинополь – это светоч для всего мира и оплот цивилизации. Знакомая песня всех русских западников. Принижение собственной культуры в угоду чужакам, которые могут быть кем угодно: византийцами, немцами, французами, англичанами или американцами. Лай сявки, но тоже нужная бумага, которую можно и нужно использовать.

Третье и четвёртое. Это от епископов, Козьмы Полоцкого и Нифонта Новгородского. Более или менее всё сдержанно. Только вот Козьма уведомлял протопопа, что полоцкий князь готов встать на сторону Гюрги. А новгородский священнослужитель докладывал, что готовится поднять народ против Святополка Мстиславича. Следовательно, пока в городе будет буча, ни о каком участии Новгорода в войне против Долгорукого и Ольговичей говорить не стоит. Ещё один компромат, и это только малая толика всей переписки.

Короче, документы интересные. Но это не самое важное. Потом пошли списки ромейских агентов, и кого там только не было. Киевский тысяцкий, великокняжеские воеводы, купцы, священнослужители, наместники городков и влиятельные горожане. И всё это с расписками и подтверждением, кто и сколько брал у имперцев денег да как они хаяли Изяслава Мстиславича. Весьма серьёзные бумаги, и вскоре очень многим не поздоровится. А если великий князь начнёт прижимать меня и выискивать в уничтожении ромеев венедский след, то нам будет чем оправдаться. Я-то часть бумаг, которые попали ко мне, и так ему передам, не напрямую, конечно. Но если совсем туго станет, и имперскую агентуру тоже сдам. При этом, естественно, её можно использовать в собственных интересах. Однако это опасно. Ромеи предателей родины не только на деньги ловили, но и на общность веры, и на культуру, а это факторы более чем весомые. А поскольку я не в состоянии бегать за каждым агентом и прощупывать его внутреннюю суть, мне проще создавать свою собственную сеть. Тем более что делать это стану не я, а люди, которым данное направление будет поручено: вароги, Бравлин Осока и его разведка, которая уже освоилась и основы шпионской деятельности ухватила.

– Вадим! – В дверях кабинета появился Поято. – Пора уходить.

– Всех зачистили? – спросил я прусса.

– Да, – подтвердил он.

– Масло по терему разлили?

– Всё, что в кладовках нашли.

– Тогда нам в самом деле пора. – Я кивнул воинам на стол: – Собрать, и смотрите, чтобы ни одна бумажка не пропала.

– А с рыцарем что делать? – поинтересовался один из дружинников.

– Тело во двор и бросьте его рядом с воротами.

Дружинники занялись упаковкой трофеев и перетаскиванием мертвеца, а я спустился вниз. Кругом запах масла и жира да накиданная по углам солома и тряпки. Осталось только уголёк в ближайшую кучу кинуть – и всё, гори-гори ясно, чтобы не погасло. Ветра на улице нет, а терем в центре двора, так что пожар на город не распространится.

Рядом остановился Кедрин, его руки были покрыты кровавой коркой. Я взглянул на него, а он на меня и, приподняв ладони, сказал:

– Я выполнил уговор. Теперь дело за тобой.

– Мы поможем тебе вернуть близких.

– Как?

– Сейчас галицкий князь Владимирко Володаревич на лукоморских половцев выступил, и вскоре проход по Днепру будет чист. Отправишься в империю, с тобой будут мои люди. На месте разберётесь, что делать, но моё мнение таково: где ты не смог решить дело силой, там оно сладится с помощью золота. Улавливаешь мою мысль?

– Вполне.

– Вот и готовься. Деньги у вас будут.

– Золото без связей не поможет.

– Всё продумано. В Константинополе опора найдётся.

Убийца замолчал, а я отметил, что дружинники собрались, потерь нет и добыча в целости, после чего указал воинам на подвал:

– Уходим.

Бойцы потянулись к потайному ходу. На месте остались только я и Поято. Прусс взял масляный светильник, дождался моего кивка и метнул его подальше от нас. Глиняный сосуд с фитилем разбился, и пропитанный горючим материалом пол охватило яркое пламя. Красиво. Однако уходим, а то погорим здесь, а нам это не нужно, ибо дел впереди очень и очень много. Надо отобрать людей для поездки в Константинополь и узнать у киевских приказчиков побольше о торговых партнёрах ладожских Соколов в этом городе. Надо переправить письма ромеев великому князю и митрополиту Клименту. Надо съездить в гости к Гэрэям и открыть портал. Надо отправить на родину караван с людьми. Надо с Изяславом Мстиславичем поговорить. Надо нашего человека в тысяцкие протолкнуть. Надо спафария Врана к себе прислонить, больно человек чистый. И это только основное. Так что умирать мне никак нельзя, а потому бежим, друг Поято. Бежим и не оглядываемся.

Тело Седрика фон Зальха упало, и его душа покинула свою бренную оболочку. То, что осталось от паладина, зависло на одном месте и увидело своего заклятого врага. Венедский колдун стоял и улыбался. Он одержал очередную победу, и негодующая душа Зальха набросилась на него. Убить! Покарать! Уничтожить! Во имя Господа! За святого Бернара! За павших товарищей!

Однако бесплотная тень белесоватого оттенка не смогла ничего сделать своему противнику. Неведомая сила отбросила призрак от Вадима Сокола, и тот снова завис на месте. Что будет дальше, Зальх не знал, но предполагал, что разверзнутся небесные врата и появятся ангелы, которые заберут его душу в рай. Но он ошибался. Вокруг него образовался водоворот из невидимых живым существам бледных нитей, и призрак втянуло в него, и на время он потерял возможность что-либо видеть, слышать и осознавать. А когда чувства, или их заменители, вернулись к нему, он обнаружил, что находится на серой безжизненной равнине без единого холмика и деревца. Под бестелесными ногами пыль, рядом никого, а над головой тёмное недружелюбное небо.

«Господи! Помоги мне! – глядя на неприветливые небеса, взмолился Зальх. – Где я?! Неужели в Чистилище?!»

Словно в ответ на его мольбу рядом появился ещё один водоворот, из которого выскочил другой призрак, более плотный и непрозрачный. Он был без лица, один контур. Но вскоре лик проявился, и перед Зальхом предстал Бернар из Клерво.

– Учитель, ты ли это?! – вглядываясь в знакомые очертания, воскликнул призрак рыцаря. – Слава Господу, я снова встретил тебя!

– Да, это я, – ответил Бернар и вплотную приблизился к Зальху.

– Прости меня, учитель, я не оправдал твоих надежд.

– Это ничего. Не ты, так другой рыцарь доведёт дело до конца.

– И что со мной теперь будет? – Паладин попытался уловить хотя бы какую-нибудь эмоцию в облике бывшего аббата, но лицо Бернара было похоже на маску.

– Ничего. Для тебя всё кончено, Зальх, а я ещё могу продлить своё существование, потому что у меня есть такие, как ты.

– Я не понимаю тебя, учитель!

– И не надо.

Ладонь Бернара легла на белёсую грудь Зальха, и он вздрогнул. В теле рыцаря появилась огромная дыра, которая стала стремительно расширяться, и он завопил от невообразимой боли. Душа Седрика фон Зальха распадалась, а Бернар её пожирал и за счёт этого увеличивал свои силы, которые давали ему возможность сохранять привычный облик и свой разум.

– За что?! – прошипел Зальх, который понял, что Бернар ему вовсе не друг. – Почему ты уничтожаешь меня, учитель?!

– Я голоден, Седрик. Очень голоден. И если не поем, то ослабну и стану лёгкой добычей для тварей этого мира.

– А как же Рай?! Где он?! Почему ты и я не там?! Неужели его нет?!

– Он есть, Зальх. Однако он не для нас, ибо туда пускают только своих. Наши предшественники совершили огромную ошибку, когда отринули родовых богов и поверили в чужеземную химеру. Поэтому мы, те, кто последовал за ними, после смерти оказываемся здесь, в мире Нави, где каждый сам за себя. Что успел ухватить, то и твоё.

– А как же наши боги?! Они есть?!

– Боги совсем не такие, какими мы их представляли. Поэтому ведут себя иначе. Иногда они подкармливают меня крошками со своего стола, ибо велики мои заслуги перед ними. Но эти крошки приходится отрабатывать. Впрочем, всё это уже не важно. Для тебя. Так что прощай, Седрик. Прощай…

Проблеск в глазах. Последняя искра. Дикая боль. Темнота. Распад. Небытие. Душа некогда славного рыцаря перестала существовать и рассыпалась в серую пыль. А призрак, при жизни бывший аббатом Бернаром из Клерво, по привычке облизнулся и побрёл по безжизненной равнине без какой бы то ни было цели.