– Господи, ну и громадина! – Луч фонаря в руке Айзеи пробежал по передней. – Даже конца не видно. Здесь не опасно? Ларри?

– Здесь – нет, но это самая прочная часть особняка Пакера, – отозвался профессор.

В передней стоял запах сырости, плесени и мокрого дерева. Оставаясь на своем месте в цепочке пленников, Эбигейл посветила на потрескавшийся мраморный пол с замерзшими лужицами и кучками помета. Через дыру в потолке медленно падали снежинки. Девушка стянула рукавичку и коснулась кончиками пальцев каменной стены – холодной, мягкой и влажной, закатанной ковром мертвого лишайника.

– У меня в рюкзаке лежит журнал, – сказал Лоренс. – Мне надо в него заглянуть.

Айзея расстегнул рюкзак и достал черный блокнот на спирали. Кендал взял его и опустился на нижнюю ступеньку лестницы.

– Что здесь происходит? – не выдержала Эбигейл.

– А ты не знаешь? – хохотнул главный бандит, и его голос с характерными южными нотками раскатился по передней. – Молодец, Ларри! Славно! Чем лучше я тебя узнаю, тем больше ты мне нравишься.

В свете фонаря Эбигейл увидела на лице отца знакомое выражение вины, и цепь замкнулась, соединив на некоем базисном уровне ту девочку, которая до сих пор жила в ней, и подсознательную память двадцатишестилетней давности, когда отец, проскользнув поздно вечером в ее спальню, сказал, что должен уйти.

– Что ты сделал? – спросила она.

– Мне очень жаль, Эбби, – вздохнул тот. – Мне очень жаль. Извини.

– За что? Ну? Говори же!

Полосу света пересекла рука Айзеи, и журналистка упала. Темнота наполнилась звоном. Эммет ринулся было вперед, но наткнулся носом на дуло пистолета Стю и, вскинув руки, отступил.

Айзея опустился на колено, схватил Эбигейл за волосы и заставил ее поднять голову.

– Мой человек занят серьезным делом. В следующий раз будет не ладонь, а кулак. Останешься без зуба. А теперь – встать! – Он рванул ее за завязанные в «хвост» волосы. – И не разевай пасть.

– Это было вовсе не обязательно. – Голос Лоренса дрожал.

– Смотри в свой блокнот, – предупредил его Стю.

Девушка притронулась к щеке – кожа горела, обещая синяк.

– Всё в порядке, Ларри. Куда нам идти? – спросил Айзея.

– На все сто я не уверен, потому что не видел своими глазами, – признался Кендал. – Это ведь все теоретические выкладки, основанные на моих исследованиях. В этой экспедиции я и собирался их проверить.

– Что за херню ты здесь несешь? Попробуй только…

– Ты дашь мне хотя бы пару минут? Я не говорю, что не смогу провести тебя, куда надо. Мне просто нужно больше времени. – Лоренс перелистал несколько страниц блокнота.

Где-то поблизости капала вода. Чуть дальше что-то негромко скреблось, а высоко вверху чирикнула пищуха. Наконец профессор закрыл блокнот и поднялся.

– Нам нужно крыло Барта, – объявил он своим спутникам.

– Веди, – велел ему Айзея.

Следуя за Лоренсом, вся компания двинулась через переднюю к лестнице, устроенной в самом центре Изумрудного дома.

– Последняя из тех, по которым мы поднимались, обрушилась, – сообщил Кендал Айзее.

– Ты не был наверху? – кивнул тот на уходящие в темноту ступени.

– Не был с прошлого лета. Крепче она точно не стала.

– Постарайся не топать. Я пойду за тобой.

Эбигейл поднималась третьей. Сделав несколько шагов, она с облегчением обнаружила под ногами более надежную опору, чем та, хлипкая, в гостинице, обернувшаяся для них смертельной ловушкой. Перила сохранились не везде, но зато ступеньки не скрипели.

Они уже достигли третьего этажа, когда Стю прошептал:

– Подожди, Айзея. Я что-то слышу.

Лучи фонарей забегали по сохранившимся конструкциям второго уровня, высоким дверным и оконным проемам. Три крыла устояли под натиском времени, а от четвертого остался зияющий провал, в который вполне можно было бы въехать на автобусе. Через него ветер заметал в особняк снег, постепенно разрушавший все, к чему он прикасался. Еще одна-две зимы, подумала Эбигейл, и действие воды распространится и на лестницу.

– Стю, если тревога опять ложная, я не знаю, что с тобой сделаю, и… – Не договорив, Айзея вскинул пистолет и сделал знак своим людям, которые последовали его примеру. Теперь их ясно слышала и Эбигейл – быстрые, легкие шаги. Айзея и Стю осторожно и бесшумно сошли с лестницы и двинулись в сторону западного крыла.

Шагов через двадцать предводитель бандитов остановился и поднял руку, указывая на дверь в начале коридора. Потом, отсчитав на пальцах с трех до нуля, он с силой пнул дверь ногой, и та с треском сорвалась с проржавевших петель.

В то же мгновение особняк наполнился пронзительными, режущими ухо криками, напоминающими вопли женщин, которых убивают. Целая стая теней вывалилась из комнаты и устремилась к лестнице. Джун вскрикнула, а Эбигейл вдруг оказалась среди ослепительных вспышек и приглушенных хлопков.

С полдюжины койотов промчались мимо нее, слетели по ступенькам вниз и бросились дальше, в переднюю, после чего с тявканьем, одновременно бодрым и демоническим, вырвались в ночь через распахнутые дубовые двери.