Глава 33

Глаза Катерины широко раскрылись от удивления. С полминуты она стояла в оцепенении, словно не в силах понять произнесенные герцогом слова.

– Что? – в недоумении спросила она. – Где? У какой сестры? Я не понимаю вас, герцог.

– Король изъявил желание остаться сегодня на ночь во дворце Ричмонд. Он просил передать вам, что вернется только утром.

– Он решил остаться у этой змеи? – в негодовании воскликнула королева.

После того как до нее дошло значение сказанных герцогом слов, Кэтрин охватило бешенство. Ее миленькое личико покраснело, губы плотно сжались, а из глаз брызнули слезы ярости. Она сжала свои маленькие кулачки и в негодовании топнула ногой.

– Разрешите откланяться, – с нарочитой любезностью в голосе проговорил герцог, удовлетворенный реакцией королевы. Он поклонился и вышел, оставив разъяренную Катерину в обществе удивленных ее поведением фрейлин.

– Как он мог так со мной поступить? Как мог бросить, да еще сразу же после свадьбы? Что он нашел в этой немецкой кобыле? Почему поехал к ней, а не вернулся ко мне?

– Может быть, все не так, как ты думаешь? – попыталась успокоить свою подругу Джоан. – Помнишь, на свадьбе герцог говорил, что она больна. Вероятно, король захотел просто ее проведать. К тому же там находится его дочь. Все понятно!

– Просто проведать и остаться там на ночь? – продолжала неистовствовать Катерина, мечась из угла в угол и раскидывая все, что попадалось ей под руку. – Я ее уничтожу! Сотру в пыль! Она еще меня не знает! Эта змея проклянет тот день, когда она родилась на свет!.. Ну, вернись только, Генрих. Ты будешь в ногах у меня ползать, умоляя о пощаде! Уж я об этом позабочусь!

Но объяснение получилось не такое, каким хотела бы видеть его Катерина. Утром, одевшись в самое лучшее платье, тщательно причесавшись и приведя себя в порядок, королева ожидала приезда короля. Еще с вечера она запланировала, что будет холодна и надменна с ним и не примет ни единого знака внимания с его стороны. Так предполагала Катерина, но у короля были свои мысли на этот счет. Чем ближе он подъезжал к Хэмптон-Корту, тем сильнее в его душе клокотал гнев, готовый вот-вот вырваться наружу. Войдя во дворец, он уже плохо контролировал себя, не отвечая за свои действия. Его буйная натура, не терпящая возражений, его привычка к самоуправству и безнаказанности проявились во всей красе. Не зря говорят, что человеческую натуру ничем не исправишь.

– Что случилось с Его Величеством? – недоумевали вельможи и слуги, которым не посчастливилось попасться на глаза королю по пути в опочивальню королевы.

– Интересно, что такого произошло во дворце? – спросил Джеймс герцога, заметив душевное состояние Генриха, когда тот, не говоря ни слова, прошел мимо, не удостоив друга даже взглядом. – Клянусь Господом, многое бы отдал, чтобы оказаться там рядом с ним.

– Думаю, мы скоро все выясним, – наученный горьким опытом общения с королем, ответил Чарльз, провожая грозного друга испытывающим взором. – Так или иначе, король направляется к Катерине… Ох, это не к добру. Как бы в скором времени у нас не появилась новая королева. Опять…

Тем временем Генрих был уже близок к своей цели и, порывисто открыв дверь, буквально ворвался в спальню королевы.

– Ваше Величество, что это значит? – холодно начала было Катерина, но тут же прикусила язык, увидев, в каком расположении духа пребывает ее муж.

Чем дольше она смотрела на короля, тем более сильный страх ее охватывал, ибо она еще никогда не видела Генриха в таком разгневанном состоянии.

– Пошли вон! – рявкнул король застывшим в поклоне фрейлинам. – Ну!

Те растерянно посмотрели на Катерину и, пятясь, поспешно убрались из комнаты.

– Что здесь происходит? – пытаясь сохранить лицо, произнесла королева.

– «Что здесь происходит»? – насмешливо передразнил Генрих. – Это я хочу у тебя спросить. Что это значит, Ваше Величество? С каких это пор вы занимаетесь сводничеством, распоряжаясь по своему усмотрению моими подданными?

– О чем это вы? Я вас не понимаю, – обескураженная подобным обвинением, ответила Катерина.

– Неужели? А может, вам стоит напрячь память и припомнить?

– Я не понимаю вас, – повторила Катерина, внутренне похолодев.

– Ах, не понимаете? Тогда я вам подскажу: граф Томас Сеймур… Это имя вам ни о чем не говорит? Что же вы так побледнели, миледи? Значит ли это, что оно вам все-таки знакомо?

Катерина судорожно сглотнула, понимая, что земля уходит у нее из-под ног. Король все знал. Знал о ее роли в отношениях графа и Анны Клевской.

– Что вы от меня хотите? На каком основании вы сейчас допрашиваете меня?

– Допрашивать вас будут в суде, моя дорогая миледи. А сейчас я только спрашиваю: кто позволил вам повелевать МОИМИ подданными? На каком основании вы распоряжаетесь судьбами людей без моего ведома? Кто, в конце концов, позволил вам сводить мою сестру с этим ничтожеством, графом Сеймуром? Я хочу, чтобы вы запомнили: это МОЯ женщина. И если я захочу отпустить ее от себя, то сделаю это сам, найдя Анне подходящего мужа. Вам все ясно?

– Я… Я… Это вы должны мне объяснить, почему вы не вернулись домой вместе со всеми, а предпочли ночевать непонятно где? – осмелев от отчаяния, набросилась на него королева. – Я все глаза просмотрела, а вы…

– Да как ты смеешь указывать мне, королю Англии, Шотландии и Франции, что делать? Или ты забыла, кем была до встречи со мной? Я возвысил тебя, приблизив к себе. Я дал тебе все: деньги, земли, власть. Ты самая почитаемая женщина в королевстве, перед тобой преклоняются, тебя превозносят, любят и уважают. И это все Я дал тебе. Я твой ГОСПОДИН, и не забывай этого! И только я и никто другой, буду всегда решать: где мне быть, с кем и когда. Помни! А забудешь… до Тауэра рукой подать, моя дорогая Кэтрин.

Не глядя на нее, король резко развернулся на каблуках и удалился. Катерина упала на пол в полном изнеможении и зарыдала. Ей еще никогда не было так горько. Грубый нрав Генриха мог сломить кого угодно. Но… не Катерину. При всей ее глупости, вульгарности и несдержанности надо отдать ей должное: она обладала сильным характером. Выплакавшись, королева встала и позвала своих фрейлин. Она готова была отдать им распоряжение, но, взглянув на потерянный вид леди Бассет, остановилась.

– Что с вами, леди Анна? Вы приболели? На вас лица нет!

– Нет, миледи, все хорошо, – пряча глаза от ее пристального взгляда, ответила фрейлина.

– А тебе что, король не сказал? – вмешалась в разговор Джоан. – Он высылает ее из дворца!

– Не может быть! – всплеснула руками королева. – Но за что?

– Я не знаю, Ваше Величество, – грустно заметила леди Анна. – Выйдя из вашей спальни, он обратился ко мне и в категоричной форме, ничего не объясняя, приказал незамедлительно собирать вещи и отправляться во дворец в Ричмонде.

– Понятно, – мрачно сказала Катерина. – Видимо, этой змее не хватает своих слуг, так она еще и моих решила прихватить. Ну ничего, она свое получит… Мне так жалко с вами расставаться, милая леди Анна. Вы столько для меня сделали. Но почему же король ничего не сказал мне?

– Простите, Ваше Величество, я ничего не знаю. Разрешите мне удалиться, мне надо еще собрать вещи.

– Да, конечно… Но запомните: ни слова о том, что вы тут видели… Вот, возьмите, эта брошь будет вам напоминать обо мне.

Королева достала из шкатулки брошку в виде цветка шиповника, сделанную с большим вкусом и богато украшенную рубинами.

– Не забывайте меня и помните: вы обещали!

– Конечно, миледи, как можно… Благодарю вас.

Оставшись со старой подругой наедине, Кэтрин повернулась к ней и приказала:

– Скажи Френсису, чтобы пришел и принес все необходимое. Я хочу написать письмо дяде. Мне надо с ним посоветоваться, иначе я опять сделаю что-нибудь неправильно.

В честь удачной охоты король распорядился устроить грандиозный пир, на который были приглашены все, кого Генрих считал своими преданными подданными. И, разумеется, герцог Норфолк не преминул посетить пиршество, ибо с того момента, как казнили Кромвеля, он стал главным советником Генриха по всем вопросам, включая и религиозные. Однако, встревоженный письмом своей племянницы, первым делом герцог направился в покои королевы. Та с нетерпением ожидала его прибытия, теребя в руках четки.

– Моя дорогая, вы встревожили меня своим посланием. Что-то случилось? Почему вы требовали, чтобы я срочно посетил вас?

Королева эмоционально рассказала об утренней сцене, приукрашивая и перевирая, выгораживая себя и очерняя Генриха. Но вывод следовал один: она сильно разгневала короля и ему, герцогу, надо спасать положение.

– Но зачем вы так поступили? Ради чего вы решили выдать замуж этот старый чулок?

– Видимо, не такой уж и старый, если король предпочитает оставаться у нее, а не ехать ко мне, – огрызнулась Катерина.

– Ваша мнительность вас погубит, – пожал плечами герцог. – Он всего один раз навестил принцессу, а вы уже устроили невесть что. Она – его сестра, поэтому не удивительно, что он решил съездить к ней в гости.

– Сестра, – съязвила королева. – Вы видели ее во время развода? Не такая уж она и страшненькая, как все говорят о ней. С каждым днем Анна становится все лучше и лучше.

– Допустим… Но любит король вас, поэтому и развелся с ней. Помните об этом и не испортите всего, чего смогли добиться.

– Пока она жива, мне не будет покоя, – внезапно выпалила Катерина и пристально посмотрела на герцога.

– Вы хотите…

– Я хочу избавиться от нее, вы правильно меня поняли, дядя.

Герцог Норфолк с любопытством поглядел на чистое личико своей племянницы, на котором были написаны твердость и решимость, и хмыкнул. «Наша порода, – удовлетворенно отметил он. – Ни тени жалости к врагам».

– Но вы понимаете, что сделать это будет крайне сложно. Она богата, свободна, преданна королю, и убедить его в обратном шансов нет. Насколько мне известно, все письма, посылаемые домой Анной, сначала читает король, и она это знает. А так как принцесса весьма здравомыслящая женщина, трудно предположить, что она будет строить козни против короля. Да и зачем? Глупо и бессмысленно. Ее положение более чем благополучно, учитывая сложившуюся ситуацию. Тогда что?..

– Но бывают несчастные случаи, – как бы невзначай бросила Катерина, лукаво посмотрев на герцога. – От них-то никто не защищен? Ведь так?

– Несчастный случай, говорите? – задумчиво проговорил герцог. – А вы намного сообразительнее, чем кажетесь.

– Милый дядя, мне есть у кого учиться, – кокетливо ответила Катерина.

– Ах вы, плутовка, – рассмеялся герцог. – Хорошо, обещаю, я что-нибудь придумаю… А теперь, Ваше Величество, вас ждут в зале. Сегодня вечером вы должны быть само очарование. Не подавайте вида, что вы обижены на короля из-за утренней размолвки. Будьте веселы, задорны, приветливы и обходительны не только с Его Величеством, но и с другими подданными. Заставьте полюбить себя, и тогда все, в том числе и король, забудут про бывшую королеву.

– Я постараюсь, дядя, – вздохнула королева, – но это будет нелегко.

– А я вам и не обещал Рая, моя дорогая Кэтрин. За жизненные блага, за мечту – за все надо бороться. Кто-то делает это с мечом в руках, а кто-то добивается всего умом. Слушайте меня, Ваше Величество, и вы достигнете больших высот.

– Я всегда буду прислушиваться к вашему мнению, милый дядя… Вы согласны быть моим советником?

– Разумеется, миледи, всегда к вашим услугам, – с поклоном ответил ей герцог Норфолк.

– Тогда мы можем идти.

– Вы идите, Ваше Величество, а мне нужно еще кое-что решить. Позже я присоединюсь к пиршеству. Помните: никаких обид!

Королева улыбнулась своей очаровательной улыбкой и скрылась в дверях.

– А она права: от Анны надо избавиться, – вполголоса процедил герцог. – Она слишком серьезная соперница, ибо у нее нет слабых сторон, и, по-видимому, она имеет влияние на короля, как ни парадоксально это звучит. На принцессу невозможно воздействовать: ее не получится ни подкупить, ни запугать шантажом. Анна слишком умна, как оказалось, и расчетлива. Если она встанет на сторону наших врагов, то будет крайне опасна… Что ж, несчастный случай так несчастный случай, в конце концов, ведь все мы под Богом ходим.