Глава 16
Уже успокоившаяся и приведшая себя в порядок после долгой дороги эльфийка, звонко шлепая босыми ногами по полу, дошла до своей кровати, и уселась на ней, поджав под себя ноги.
Лисар хмуро посмотрела на влажную дорожку от босых ступней подруги, фыркнула, и произнесла:
— Хорошо, что ты бросила привычку выходить голой из ванной!
— А что, мне разве есть чего стесняться? — эльфийка попыталась улыбнуться, но получилось как-то неестественно.
— Хотя бы соседей! За три года любителей подглядывать в чужие окна так и не уменьшилось. Хотя кому я об этом говорю? — Лисар встряхнула головой, отчего ее волосы рассыпались дождем по оголенным плечам. — Ладно, рассказывай, что за странности с твоим задохликом и почему ты уверена, что этот… как его… а, вспомнила! — Девушка щелкнула большим и указательным пальцем правой руки. — Ойлез!
— Олес! Не могу! Просто поверь, если он еще не вернулся, скорее всего, он забрал Олеса к тем, кто может его вылечить.
— Ладно, бог с ними, сама выясню! Кстати, как он появится, скажи мне!
— Зачем? — Тиаль насторожилась.
— Окручу, и сделаю своим! Да боги с тобой! — Шутливо заслонилась ладонями Лисар, глядя на то, как вытянулось от удивления лицо подруги. — Даром мне твой задохлик не нужен! Поблагодарить хочу! Он ведь меня из-под стрел, твоих светлоухих собратьев вытащил! Правда потом бросил как ненужную вещь в ближайшей забегаловке… Вот скажи что ты в нем нашла?
— Характер у него загадочный. — Донесся до Лисар тихий шепот Тиаль.
Девушка замолчала и удивленно посмотрела на подругу. Секунда-другая, и Лисар зашлась в гомерическом хохоте. Она перестала хохотать, только тогда, когда из глаз брызнули слезы.
— У-у-у-у садистка! Решила меня добить? Характер… Загадочный… — И Тут же зашлась в новом приступе хохота. Через минуту отсмеявшись, она поправила прическу, и налив из графина в стакан зеленоватый сок произнесла:
— Нет, подруга с тобой не соскучишься. Хотя если честно я тебя понимаю! Со стороны он вроде и кажется невзрачным… но в ту ночь меня буквально сковало паникой!
— Заклятие всеобщего ужаса. В арсенале светлых сородичей чего только нет.
Лисар кивнула головой в знак согласия и продолжила:
— Так вот вытащил он не только меня, но и раненого друга умудряясь во тьме и всполохах пожара отбивать стрелы эльфов! Расскажи кто — сочла бы хвастуном! А сам спокоен словно голем… А с виду задо-о-охлик…
— Да достала ты его уже оскорблять! Не задохлик он! Он просто жилистый!
— Да шучу я, шучу. Так вот когда я пришла в себя в той придорожной забегаловке ко мне, тут же пришел имперский дознаватель. Откуда меня сопроводили в седьмую имперскую канцелярию, где мало того что более суток издевались, так еще и все амулеты отобрали. — Лисар непроизвольно передернула плечами, а в глазах промелькнул ужас. — Не хочу еще раз оказаться там! Так о чем я… Потом меня отвели на прием к императору. Только оковы и намордник не одели! Сволочи!
— МЕНЯ, В ТОМ УЖАСНОМ ВИДЕ НА ПРИЕМ К ИМПЕРАТОРУ?! Ни тебе ванну принять и переодеться?! Как мешок с ботвой доставили пред его светлые очи… Ты бы видела, КАК они меня разглядывали?! Да дорожная маркитантка больше эмоций вызовет! Пришлось полчаса строить перед ними простушку из провинции. Бр-р-р-р… Мнение об императоре у меня скатилось ниже некуда…
Тиаль удивленно смотрела и не узнавала свою подругу. Настолько обиженно-уязвленной она выглядела.
— ЧТО? — Тиаль глядя на насупленный взгляд мокрого котенка которой со стороны казалась Лисар при этом монологе, не выдержала и прыснула со смеху. — И нечего смеяться! Мужики везде одинаковы!
В эльфийку полетела подушка.
— Ладно, пошутили, и хвати… ой, уже начинаю повторяться! Кстати у меня твой подарок отобрали!
— Какой?
— Да браслет. Седьмая Канцелярия обещала вернуть, когда разберутся что в нем понастроено…
Эльфийка удивленно покачала головой и произнесла, глядя в окно:
— Про браслет можешь забыть! Плетения уничтожились при попытке вмешательства либо при твоем удалении более чем на пятьсот шагов.
— О, а ведь точно! Ты тогда предупреждала! — Лисар злорадно усмехнулась. — Вот и пусть локти кусают!
Тиаль полуприкрыла веки и мысленно потянулась к розе. Иногда, когда душа и мысли пребывали в равновесии она могла буквально дотянуться мыслью до Курта, и почувствовать отголоски его эмоций… Но с тех пор как пришло известие о том что форпост уничтожен, ничего не получалось!
Сводчатый зал, где происходили собрания Безликих Старейших, был практически пуст на тот момент как я туда пришел. По залу, отражаясь от стен и колонн, словно живой прокатился тихий шелест шепота.
Окинув взглядом зал, я насчитал восемнадцать Безликих. Восемнадцать! Сущности по силе равные практически старшим богам, а то и выше… Но никто точно сказать не может, не существует таких градаций, чтобы оценить силу сущностей Безликих.
— Вас что-то задержало? — нарушил тишину спокойный голос одного из Старейших.
— Не сразу нашел нужный зал, — пожал я плечами.
— Проходите в центр зала, — ответил тот же голос.
Кивнув, я медленно прошел на указанное одним из Старейших место в черном круге, посреди зала.
Когда я встал в самый центр круга, по залу словно прошла волна. Безликие выходили из самых глубоких пока еще недоступных мне мировых слоев. Такого количества я еще не видел за всю свою жизнь.
Тут мой взгляд зацепился за некоторых… Старейших. Плащ одного из них словно был соткан из перьев, причем оперение было, весьма пестрой расцветки образуя настоящую мозаику. Лишь неизменные клубы тьмы под капюшоном Безликого.
Второй оказался затянут в серо-стального цвета одеяние, напоминающее со стороны манекен, на которого в произвольной форме наматывали материю, однако приглядевшись повнимательнее, я понял, что произвольным оно кажется только со стороны… и таких образчиков было немало.
Одежда на всех настолько разнилась, что голова шла кругом. Такое чувство, что я попал на бал маскарад мира живых. Насколько я понимаю, именно такими воспринимают в тех мирах, откуда пришли Безликие, жнецов. Хотя за последние тысячелетия во многих мирах принят единый стандарт…
— Вижу вы, наконец, закончили разглядывать облики совета, и готовы отвечать?
«Безликие, похоже, в отсутствие от облика не утратили чувства юмора».
— Да. — Я кивнул в подтверждение.
— Вам ясна причина явки на собрание совета Безликих Старейших?
— Отчасти Старейший, — ответил я, наконец разобрал, кто со мной разговаривал.
Напротив меня стояла высокая фигура жнеца, закованная в серые доспехи незнакомого фасона, за спиной, словно изначальная тьма слегка колыхался черный плащ с накинутым на голову капюшоном. У правого бедра у него был пристегнут широкий меч с гардой в виде скалящегося черепа.
— Поясните.
— Я могу только догадываться, почему меня пригласили именно сейчас, но причина, по которой меня пригласили тогда в мире живых остается для меня загадкой, Старейший.
По залу прокатился шелест голосов.
— Поясните совету, чем вы были заняты в Башне Знаний?
— Я создавал душу-феникс, Старейший.
В зале воцарилась тишина. Казалось, что Цитадель впитала в себя все звуки, как впитывает в себя свет.
— Что побудило вас пойти против «Двенадцатого постулата»?
Я пожал плечами и ответил, глядя в клубящуюся под капюшоном жнеца тьму:
— Я руководствовался тем, что считал правильным.
— Уточните, — прошелестел голос одного из Безликих старейшин прозвучавший откуда-то сбоку.
— Мне не хотелось терять единственного друга в мире живых.
— И руководствуясь низменным велением своей души, вы решили п р ойти против «Двенадцатого постулата»?
Мне показалось? Или в голосе Старейшего действительно проскочили нотки иронии?
— Можно сказать и в таком ключе, Старейший.
— Вы понимаете всю меру ответственности за то, что вы совершили?
— Более чем.
— И все равно нарушили?
Я кивнул.
— Расскажите о том, как вы проводите время в мире живых.
Вот тут я растерялся. А это здесь причем? Мне казалось, что будут спрашивать только по факту нарушения. Хотя чтобы понять Старейших надо стать одним из них, а для этого я еще слишком молод, особенно на фоне тысячелетий, если не миллионов лет присутствовавших в зале сущностей.
Глубоко вздохнув, я начал свой рассказ. Надо сказать меня не перебивали, хотя на нескольких моментах я услышал тихий смех, иногда фырканье. Притом могу побиться об заклад всем, что у меня имеется — смеялись представительницы противоположного пола.
Единственный момент, когда меня слушали в полной тишине, когда я описывал мой первый случай сопровождения сокурсников к камню судеб через земли мертвых по Великой реке Стикс.
— Давайте вернемся к печати змеи в подземном городе. Чем вы руководствовались, когда пошли уничтожать печать?
Я мысленно перенесся к тому моменту, когда молодую девочку принесли в дар демону из змеиного домена. Никаких чувств так и не отразилось в моей душе, даже когда я потом разбирал тот момент на составные части. Я сделал то, что считал верным, ибо большего я вряд ли мог добиться исходя из той ситуации.
— На тот момент я не совсем был уверен в своих силах, и поэтому и создал маяк, призывавший на помощь.
— Совет интересует совсем другое. Чем вы руководствовались, когда наполняли печать энергией смерти?
— Законом нестабильности. Только смертные могут путать энергии смерти и хаоса.
— Вы понимали, что взрыв печати может повлечь за собой гибель разумных существ, чьи имена вписаны в книгу Жизни и Смерти?
— Отчасти, Старейший. — Я развел руками. — Могу так же добавить, что я не хотел, чтобы город стал новым доменом мира Инферно в мире живых. Души нескольких тысяч становились бы пищей для созданий Инферно, и уже никогда бы не смогли попасть на круги возрождения.
— Что вам известно о происходящем на континенте… в момент, года вы находились в Крепости Тагаран?
— Ничего конкретного, Старейший. Только слухи, но я не использую слухи как источник, ибо это информация из третьих рук. И ни о какой достоверности я говорить не могу. — Тут мне припомнилось странное видение, когда я спал. — Хотя… Несколько месяцев тому во время сна мне было видение, которые люди описывают как сон. Там описывалось о конце света, или чем-то подобном…
— Значит, общее послание вы тоже уловили, хоть и не должны были. Хорошо. Гоэллана в настоящий момент представляет собой свернутый временной карман. Доступ неофитам туда закрыт, это касается и вас в том числе. Время там течет в десятки раз быстрее. Так что если нет желания выпасть из данного временного промежутка не пытайтесь туда попасть. — Голос Старейшего стал подобен каменной стене. — Континент на настоящий момент стал доменами для четырех крупных семей Инферно.
Продолжим!
Известие о том, что соседний континент теперь закрыт немного ошарашило. Я планировал следующим летом перенестись на него, чтобы сравнить народы, проживающие в мире Таилеса.
— Ваши действия могли принести куда большие жертвы, чем вам могло показаться сперва. Взрыв мог быть куда более сильным, если бы созданный вами маяк не впитал большую часть энергии. Или вы рассчитывали и на это тоже?
Я отрицательно покачал головой. Эти моменты я и вправду пропустил.
— Перенесемся дальше. Вы наложили «Печать Смерти» на разумного долгоживущего, из расы светлых эльфов. Озвучьте причину побудившую вас на это.
— Данная особа была полностью поглощена волей артефакта, и остаток разума был буквально пересыщен энергией жизни отобранной у других живых. По сути, она уже не являлась тем, кем была прежде. Даже у голема больше разума чем у того, кто был тогда передо мною.
— Уточните, — послышался слева тихий женский голос.
«Интересно, они только на совете пользуются своими голосами? Судя по слухам — да. И в тех случаях, когда я сталкивался со старейшиной, его голос был безлик!»
— По сути это была кукла, или машина для убийства. Не больше, не меньше. Пусть и в оболочке ранее живой сущности.
— Ответ принимается. Просветите совет, где вы достали необходимые ингредиенты для создания души-феникс?
Кивнув, я рассказал то, что опустил в своем рассказе. Мы не лжем, но мы имеем право оставлять часть информации при себе и рассказывать ее только по своему желанию, и никто, даже совет, не имеет права заставить говорить.
При упоминании о том, что древо дало мне три яблока, по залу прокатился легкий шепот.
— Что вы собираетесь делать с оставшимся яблоком?
Я покачал головой.
— Я пока не решил, Старейший. Если оно необходимо совету, то я могу добровольно предоставить его.
— Не стоит! Древо Познания не каждому дает три дара, быть может, вам оно пригодится в будущем, тем более что вы только у начала своего пути. — Безликий Старейшина окинул «взглядом» совет, и произнес: — Уважаемый Совет, у меня все!
Вперед вышел другой Старейший. При взгляде на него я непроизвольно вздрогнул. Если бы старейший не вышел прямо передо мной, я бы вряд ли смог его даже ощутить. Его тело и плащ словно растворялись во мраке Цитадели. А шаги неслышны…
— Подведем итог, модой неофит. — Голос старейшего напоминал тихий свист ветра в пустом помещении. — Уничтожив Печать Змеи, вы сломали комбинацию как троих сородичей, которые решили дать вам шанс попробовать свои силы, так и лишили шанса создать новый домен на острове. Вам следовало вызвать сородичей гораздо раньше, и тогда при активации печать ликвидировали бы куда меньшей ценой. Вы слишком молоды и только это прощает вам ваше невежество!
Слушая его, я с трудом пытался себя убедить, что несмотря на все мои чувства, передо мной стоит не Старейший, а сама Великая Тьма на короткий миг принявшая облик сородича.
— Раскрывшись своим сокурсникам, вы допустили ошибку, и только их честность сохраняет вашу тайну. Вы привязались к смертному, и нарушили двенадцатый постулат, сотворив ему душу-странника. Феникс непоседлив и в поведении подобен своей основе — первородному огню. Он не греет и не обжигает, он сжигает все дотла.
Тут я заметил, что Старейшие один за другим стали покидать реальность, уходя из Цитадели порталом или погружаясь в более глубокие слои мира.
Тем временем Старейший Безликий продолжал:
— Ты сражался с нежитью как человек, а не как Смерть, и в этом твоя ошибка. Они — лишь подобие былой жизни, куклы, марионетки, просто тлен. Ты проиграл трем личам, и это едва не стало твоим развоплощением в мире живых.
«Такое чувство, что меня отчитывают как нерадивого ребенка. Хотя, скорее всего для них я и есть ребенок. Точнее, не больше чем ребенок».
У данного Безликого была странная манера говорить. Он постоянно чередовал «ты» и «вы» при чтении нотаций. Словно не определился, как со мной разговаривать. Великая Тьма, как же бывают странны слова и действия Безликих, даже для своего народа!
— Ты наложил на боевую эльфийскую куклу, которую собственный отец чуть ли не своими руками сделал из своей собственной дочери, печать. И ты не наказан только потому, что она еще жива. — Видимо на моем лице проступило удивление. — Да, именно жива, и вы еще встретитесь, чтобы закончить начатое, и решить возникшее разногласие.
«Опять Безликий говорит загадками! И как это понимать?»
Зал тем временем опустел и только читавший мне нотации Старейший Безликий оставался на месте и монотонно продолжал:
— И последнее. Ты подарил долгоживущей смертной цветок, который должен как придать ей больших сил, так и избавить от проклятия. Причину этого ты можешь оставить при себе. — В голосе Безликого проскочили нотки веселья. — Ты решил завести себе друзей, но не знаешь как вести себя, постоянно заглядывая в бесполезную для этого книгу, написанную великим шутником. В свое время он считал шутку остроумной, но большинство приняло ее за чистую монету. Чтобы разобраться в себе, чтобы вы смогли определиться как в своем пути, так и понять свои ошибки…
В правой руке Безликого появилась коса. Старая крестьянская коса со слегка кривым, рассохшимся от времени древком и покрытой пятнами ржавчины железным лезвием косы.
Удар концом древка в пол Цитадели под нашими ногами и от него во все стороны потекли волны первозданной Тьмы, заполняя зал для совещания. Заполнив все вокруг, Тьма неожиданно осела на пол, стены и сводчатый потолок зала множеством неизвестных мне плетений, переплетающихся друг с другом в единую сеть. Все виденное мной до этого, ни в какие сравнения не идет с тем, что сейчас создал Безликий! Самые сложные печати живых меркнут на этом фоне как рисунок трехлетнего ребенка рядом с творениями Мастеров.
— Оголите предплечья обеих рук, неофит! И снимите оба браслета, если не хотите повредить их! — Вздрогнув, я поспешил снять браслеты. Уже когда я собирался убрать их во внутреннее пространство плаща, то был остановлен Старейшим: — Не стоит, так же советую достать из личного пространства все, что может понадобиться на будущий год.
— Прошу прощения, но я не понимаю, Старейший.
— Просто сделай, — последовал его ответ.
— Хорошо.
Я выложил прямо на пол подарок богини Хель, книгу в которую записывается все, что я пишу стальным пером. Подумав, я достал оттуда мешочек с подаренными отцом кристаллами с историями и кошель с деньгами и ключом от банковской ячейки. Последнюю оформила на меня Тиаль, сказав, что так ей будет удобнее. Лично самой или с посыльными присылать деньги, заработанные от производства пошива одежды, ей оказалось как-то неудобно. Так и не понял почему.
— Это все.
В следующий миг плотный кокон первозданной энергии окутал меня и приподнял над полом. А в следующий миг пришла боль.
— Властью данной мне Советом и Тьмой я ставлю тебе на предплечье правой десницы «Печать Смерти» лишающей тебя всего того, что делает тебя таким же как и все мы! Ты не сможешь использовать Тьму, не сможешь менять ипостась и не сможешь путешествовать и видеть мировые слои. Ты лишаешься Плаща, Маски и Косы, Свитка и Часов. Когда придет время, тьма вернет тебе их.
Руку словно раскаленной болванкой прижгло. Но на этом процесс не прекратился!
— Заключая в бренной человеческой оболочке твою сущность, я в равновесие печатей ставлю на предплечье левой десницы «Печать Жизни»! Она сделает тебя подобным короткоживущим с их силами и слабостями, даром богов и их проклятием!
Закончив произносить ритуальную фразу, Безликий снова ударил концом древка в пол Цитадели. С тихим шелестом переплетение магических контуров пришло в движение. Оно словно втягивалось, или даже поглощалось коконом, в котором, сжав зубы от запредельной боли висел я. Правая и левая руки буквально горели.
Наконец все закончилось.
Кокон исчез, словно ничего и не было, а я упал на холодные, практически ледяные плиты Цитадели.
— Теперь ты сможешь действительно понять живых и, что самое главное, — каково быть человеком! Ровно через один год, и один день состоится новое собрание совета, на котором мы выслушаем тебя. Ты должен разобраться, кем ты являешься, что для тебя есть долг и ответственность. Год жизни для нас не больше чем мгновение, но для тебя он покажется вечностью, юный неофит! А так же разберись в своих чувствах к друзьям и девушке, которая доверила тебе свои чувства…
Голос затих. Подождав еще немного, я понял, что остался абсолютно один в пустом зале.
С тихим звоном что-то упало на пол и покатилось.
Со стоном я сел. Все тело буквально знобило от недавних ощущений и накатывающих на меня волн холода. Тело помимо прочего ломило и ныло. Хоть и временно, но меня лишили абсолютно всего, что я имел с момента выхода из Лабиринта. Я даже не видел, что происходит вокруг, тьма Цитадели казалась, ощутима словно камень.
Внезапно слева от меня сначала неуверенно, но быстро набирая силу, вспыхнул холодный чистый свет, разгоняя тьму и создавая причудливую игру теней на стенах и колоннах зала.
На полу, посреди выложенных мной вещей ровно светился подарок богини.
Оглянувшись, я убедился, что зал пуст, или пуст только для этого слоя. Вполне возможно, что многие из Старейших просто ушли на более глубокие слои мира, но все еще находятся в зале.
Собрав разложенные на полу вещи, я с трудом распихал их по карманам. Кошель повесил на пояс. Непривычно таскать вещи в карманах. Всегда пользовался для этого плащом.
А это еще что?
Рядом с книгой лежал круглый шарик дымчатого стекла. Довольно тяжелый для своего размера. Весь он был покрыт мелкими линиями магических контуров и рун неизвестного назначения.
— Индивидуальный портал, для путешествий между мирами. Воспользуйся им разумно, — прошелестел из-за спины голос Безликого.
Когда я обернулся, там никого не было. Значит все-таки я прав, и многие просто ушли глубже.
«Один год! Что ж, наказание могло быть куда более строгим».
— А-А-А-А-ПЧХИ! — раздалось легкое эхо в пустом зале.
«Ну вот! Теперь еще и насморк! Может лучше в лабиринт лет на двести-триста? Кто знает, может, согласятся?»
— Спасибо Старейший! — Произнес я. — С порталом я смогу найти Олеса.
«По крайней мере, я попытаюсь!»
Подхватив книгу под мышку, я взял в правую руку подарок богини царства мертвых и пошел к выходу. Год, как и говорил Безликий, обещает быть куда как долгим!
