Глава 10
Крепость форпоста поражала своим видом! Казалось, что она не рассыпалась только потому, что его банально за… голуби. Казалось, что не хватает деревянной таблички: «Осторожно, ветхое строение! Не подходить!»
Единственное что действительно было нерушимым — это крепостная стена. Метров двадцать-двадцать пять в высоту, и примерно метров десять-пятнадцать в ширину. Шесть сторожевых башен…
— Ну и дыра… — высказался кто-то с лекарского факультета. Имена я так и не узнал, будущие лекари в дороге со мной не разговаривали, увлеченные спором на тему: «Какие травки лучше добавлять в вино, для лучшего послевкусия».
Внутренний двор крепости был не только просторен, он был пуст. На площадке размером метров сто на сто перед крепостью была ровная, утоптанная земля. И ни клочка земли, где был бы снег, видимо за этим кто-то все-таки следит. Крепость располагалась ровно посередине, а с северной стороны, внутри кольца крепостной стены, располагались палатки и походные шатры.
Возле крепости стал собираться народ. Многие с любопытством рассматривали приезжих. В большинстве своем это оказались наемники. Империя давала возможность заработать даже «вольным стрелкам», ибо на таких местах «желающих» добровольно нести службу не бывает. Так же я заметил представителей темных и светлых эльфов.
— Олес, а эльфы тут что делают? Вроде форпост принадлежит империи?
— На случай если придется отражать атаку тех или иных сил нападающих, чтобы не дать захватить и крепость и предупредить свой лагерь.
— Разве не проще было бы вообще их убрать с территории?
— Если их убрать — будет скандал между империей и листоухими.
— Эй, «тхорта», а тебе что-то не нравится?
(Тхорта — презрительное обращение к представителям людского племени).
На боку телеги, вальяжно облокотившись на нее, стоял темный эльф. Серебристо серые волосы были убраны в аккуратный хвост, а низкая челка закрывала правую сторону лица.
— Мне много чего не нравится, «листоухий», особенно когда неразумный ребенок отбился от «мамочки» и «греет» уши на взрослых разговорах. Тебя разве хозяйка отпустила погулять?
Олес как я понял, специально нарывался на дуэль. Причина мне была неясна, потому в разговор между Олесом и темным эльфом я не лез.
От последней фразы эльф дернулся и непроизвольно повел ушами, чем не преминул воспользоваться Олес:
— О, теперь ты еще и ушами хлопаешь, позор для твоего народа, как я слышал?! А листоу…
В следующий миг Темный эльф атаковал выхваченным стилетом. Я только и успел отскочить в сторону, предоставляя Олесу разобраться с ним. Не знаю на что надеялся темный эльф, ибо в академии темные старались избегать с ним дуэлей, особенно на ножах… У Олеса весьма болезненная реакция, на нападения с попыткой порезать его драгоценную и лелеемую шкуру.
Я смог заметить только самое начало приема, ибо не пользовался замедлением времени. Не стоит тратить это умение по мелочам, Тьма не терпит пренебрежительного отношения к дару, который дает своим детям.
Раздался вопль боли, и на землю, рядом с передним колесом телеги упал темный эльф с вывернутой под неестественным углом рукой. Олес же, поигрывая отобранным стилетом, небрежно подбросил его в воздух, после чего магическим пассом ускорил его падение.
Стилет вошел в землю по самую рукоять, пришпилив стянутые в тугой хвост волосы поверженного противника. За этой сценой спокойно наблюдали соплеменники темного эльфа. Никто даже не сдвинулся с места, чтобы вмешаться или помочь соплеменнику. То и дело я ловил на себе заинтересованные взгляды наемников
«Интересно, это что, какое-то негласное правило?»
— Скорее традиция. Новичкам указывают их место, чтобы не зарывались сверх меры. — Олес лениво пнул в бок темного эльфа, и произнес: — Бери вещи и пойдем, а то нормального места для шатра не найдем, займут!
Похоже, я приобретаю дурную привычку размышлять вслух.
Опасаться за место не пришлось. Баронесса уже и определила наиболее удобные места (из тех, что остались), после чего нам помогли поставить шатер. Руководил постановкой палатки Олес, впрочем, основную работу тоже сделал он. Этим он весьма удивил гвардейцев, которых отрядили помочь устроиться «неумехам» и лицам «голубых» кровей, которые даже одеться сами могут с трудом.
— Отец с детства устраивал недельные рейды на выживание в лесу, на случай если кто-то из нас попадет в неприятную ситуацию, — пояснил Олес, готовя место для костра.
— Что-то вроде этого я и подумал, — кивнул я на отповедь друга.
Пролистывая брошюрку-путеводитель, я заметил приписку на внутренней части обложки, сделанную аккуратным женским подчерком на староэльфийском.
«Не стоит зацикливаться на прописанных догмах, нужно также думать своей головой. Не бойся спрашивать совета, опасайся спрашивать его не у тех разумных. И еще заведи дневник, он помогает и собраться с мыслями, и заметить то, что пропустил».
«Спасибо, Тиаль, так и сделаю!»
Я задумался. Учитывая сколько времени у меня впереди — дневников не напасешься. Даже если буду писать очень мелкими буквами и сокращать длинные слова. А перспектива выделять пару залов в родовом особняке под хранение дневников совсем уж малопримечательна. Может сделать дневник по принципу наших семейных книг-исторических хроник? А что? Чистые книги где-то в мешке есть. Уж лучше сразу потратить немного времени и усилий, наложить соответствующие печати для хранения информации с обязательной привязкой к интуитивному поиску содержимого, за то потом можно будет пользоваться всего одним дневником и не заморачитваться вопросом «где же я это записал?». Да и не забыть охранные контуры против грязи, воды, огня и прочих «радостей» неспокойной жизни в мире смертных.
Именно за созданием дневника меня и застал Олес. Понаблюдав за тем, как я покрываю мелкими значками обложку, он все же поинтересовался, чем я таким занят. Причина его весьма повеселила. Взяв у меня копию книги по тактике магического боя, которую презентовал гном-библиотекарь, он принялся читать. Постоянно ворочаясь на грубом лежаке.
На третьем часе работы я, наконец, разогнул затекшую за время работы спину. Тела смертных так хрупки и неповоротливы! А теперь последний тест: я начал потихоньку вкачивать в него магическую энергию, ожидая, что в любой миг что-нибудь не сработает, и он или рассыплется прахом, или взорвется. Миг и трехчасовой труд лежал предомной грудой неторопливо оседающей бумажной трухи…
«Теперь становится понятна ругань профессора, когда на занятии я аналогично уничтожал магическую заготовку для амулета».
— Да-а-а… не быть тебе созидателем, только разрушать и можешь. Возьми в красной сумке, в металлической обложке. Сестра подарила, перед тем, как я поступал в академию, я только не веду дневники…
Искомое нашлось на самом дне Олесовкой сумки. Интересно, он когда-нибудь к порядку приучится? Довольно увесистая книга с металлической обложкой, и множеством сохраняющих бумагу и сами записи, каких-то дополнительных контуров. Действительно, хорошая вещь! Пока побудет заменой, а там — либо попрошу выслать из дома, или наконец-то, сам сделаю.
— Спасибо, потом сочтемся.
— Забудь, мелочь! — Отмахнулся Олес, не отрываясь от чтения.
Я тем временем уселся на своем лежаке, и прибавил света в масленом светильнике. После чего долго искал свою ручку.
За несколько сотен километров от места вышеописанных событий. Маркиза Иллонеста ла Корью с удивлением вчитывалась в строчки, проявляющиеся на магической бумаге, оригинал которой был подарен брату еще в прошлом году.
И дело было не только в том, что строчки проявлялись. Текст! Текст писался на абсолютно неизвестном языке. Витки и спирали письма ставили в тупик. А следом, рядом с написанным текстом, стал проявляться поразительно четкий рисунок. Точнее портрет. Рядом с портретом несколько аккуратных строчек, после чего повествование на неизвестном языке продолжилось.
«Это кому отдал дневник Олес? Уж не своему ли другу? И что за язык?»
Закрыв книгу, девушка принялась быстро переодеваться. В библиотеке были образцы всех известных языков. Так что, определить на каком языке заполнялся подаренный брату дневник, дело недолгое.
Но через час девушка зло стукнула кулачком по столу. Ни одна письменность просто не подходила!
— Миледи, у вас какая-то проблема? Столкнулись с интересной задачей?
— Что? — Иллонеста удивленно подняла взгляд от страниц, и непонимающе посмотрела на седого библиотекаря. — Можно и так сказать, лер Гохрам — не могу определить язык этого текста!
— Позволите?
— Да, конечно, лер. Может быть, вы сможете оп…
— Пресветлые боги! Откуда у вас ЭТО?!
— А? Вы знаете этот язык?
— Нет, да и никто не знает, он утерян… Считалось что утерян! Как давно сделана эта запись миледи?
— Час, может два. Так что это за язык?
Лицо хранителя семейной библиотеки потемнело.
— У него нет названия, миледи, ибо все названия которые давались, не являются истинным, но вы, быть может, слышали такое название: «Язык Предвечных»! — Хранитель библиотеки устало уселся напротив маркизы. — Считалось, что язык полностью утерян. По многим записям, которые имеются в библиотеке вашего рода, история существования данной письменности уходит вглубь тысячелетий. Лакар де Варс в своих трудах сделал заметку о том, что данный язык умер задолго до существования не только людей, но и многих разумных рас населяющий наш мир.
— Разве это возможно?
Маркиза удивленно посмотрела на лера Гохрама. Сам же хранитель не отрывал взгляда от копирующей написанное книге. В этом была какая-то тайна, а тайны как говорится, разжигают женское любопытство.
— Более чем! Миледи, вы и вся ваша семья обладаете магическим даром, которого, увы, нет у меня. Вы можете то, что мне неподвластно, да и многим другим людям. История гласит, что в этот мир извне приходили и более загадочные существа. — Хранитель встал, и произнес: — Я сейчас принесу все, что есть по этому мертвому языку.
Прежде, чем лер Грохам ушел в книгохранилище он произнес еще одну фразу, с опаской глянув на текст в книге:
— Конечно, это считается тайной, но этот язык специально был забыт — каждое его слово, по легендам, каждый символ обладает мистической силой.
За то время, что Иллонеста занималась определением языка, написанного в книге, заполнилось еще несколько страниц. Перелистнув страницу девушка непроизвольно ойкнула. С соседней левой страницы на нее смотрела, словно живая картина-портрет ее матери, справа было несколько строк. Быстро перелистнув другие страницы она с удивлением опознала портреты всей семьи. И на чистой странице стал проступать пока еще нечеткий портрет ее самой. Только после того, как портрет, наконец, обрел четкость и перспективу, она с удивлением поняла, что наблюдала за этим процессом, затаив дыхание.
На соседней с портретом странице стал проступать текст, на все том же языке…
Закрыв дневник, я положил его под подушку.
— Пойду, подышу свежим воздухом.
— Угу, и захвати что-нибудь в кафетерии, — пробормотал Олес, увлекшийся чтением.
Никогда не замечал у него любви к книгам. Хотя то, что я узнал во время зимних каникул, так это то, что я про него практически ничего не знаю. Как и он про меня.
Выйдя на улицу, я вдохнул прохладный воздух.
«Вопрос, где найти кафетерий?! Да и есть ли он в крепости?»
Шагнув на четвертый слой, я перешел на шестой. Пойду, прогуляюсь по крепости.
Вот только крепость, кроме трех ветхих привидений, ничем особенным не выделялась. Поднявшись на крепостную стену, я обошел ее по кругу.
Вблизи — несколько рощ, пара озер и река. С одной стороны — степь, протянувшаяся от юга границ империи, а с восточной стороны представал во всем великолепии — Великий Светлый лес. Вековые гиганты, подпирающие небо, по сравнению, с которыми остальные деревья не более чем чахлые карлики. Там, наверное, поинтереснее, чем в самой крепости.
Портал перенес меня к самой границе величественного леса. И сразу же я почувствовал присутствие живых.
Ипостась сменилась, стоило мне только подумать. Судя по всему, начинаю все естественнее менять облик. Коса неторопливо материализовалась в правой руке.
В тот же мир нахлынуло то, что не способны ощутить смертные. Лес был одним единым организмом, корни которого буквально служили соединительными каналами. Или связующими, не помню как точнее.
Стоило мне сделать несколько шагов в сторону леса, как буквально все всколыхнулось, и на моем пути тут же встали ветви деревьев, колючая растительность и многое другое.
Лес чувствовал мое присутствие и не хотел впускать к себе. Странно, родители ни о чем подобном не рассказывали. Может просто не обратили внимания? Кто знает…
Слой за слоем я уходил глубже.
На тринадцатом слое мир леса ощущался как огромные колонны, переливающиеся от струящихся внутри них энергий, а земля под ногами, огромная паутина сверкающая и переливающаяся словно радуга.
Вот теперь я смог спокойно пройти. Как оказалось вокруг уже сновали отряды эльфов-рейнджеров. Или как их еще называют группа «зеленых». В глубине леса свечение становилось сильнее, и его было видно даже с опушки. Видимо эльфы просто не понимали, с кем или чем имеют дело, ибо пока я неторопливо шел по их земле, мне пару раз пытались устроить ловушки для душ и иных сущностей. Наверное, забавно это выглядело со стороны.
Город эльфов напоминал один огромный улей. Их изящные дома, выращенные в кроне деревьев, по своей красоте и изяществу могли затмить самые пышные дворцы людей. Никаких мощеных дорог или тропинок. Вокруг, насколько хватало взгляда, ровный изумрудный ковер густой травы. Все вокруг буквально говорило о том, что все выращено искусственно, ибо «мать природа», как любят выражаться наши преподаватели-лекари, никогда бы не создала чего-нибудь подобного — у нее несколько иные критерии красоты.
Были и искрящиеся ручьи, переплетающиеся у корней могучих лесных гигантов, и прозрачные голубые озера, берег которых был словно очерчен кольцами мелкой, разноцветной гальки. Странно, вроде бы галька присуща морю, или я ошибаюсь?
Достав из кармана пустой кристалл, я активировал контур записи. Потом покажу Олесу. Действительно, завораживающее зрелище.
Светлячки, словно живые гирлянды, облепили некоторые кусты, давая довольно ровный свет. Так же можно честно сказать, что светились и сами стволы деревьев, мягким серебряным светом.
В мою сторону шел высокий светловолосый эльф. Несмотря на кажущуюся молодость, я ощутил, что передомной существо, которое по возрасту перегнало даже моих родителей. Длинные белые волосы были собраны в привычный по традициям светлых и темных эльфов конский хвост. Тонкие черты лица, плавная походка и жестикуляция. Но глаза… Светло-синие, словно наполненные тем, что отражает душу существа. Если бы у Старейших можно было увидеть лицо, я сказал бы, что передо мной стоит один из них — настолько похожее ощущение от этого взгляда.
— Приветствую «проводника» на землях Светлого леса. Я Хагалар тей ла Гарссоль, я хранитель мудрости и памяти дома «Ветра звезд».
Я перешел на четвертый слой, и тут же был замечен эльфом. Надо отметить, что он рассматривал меня без какой либо ненависти, опаски, или презрения. Просто любопытный взгляд существа, которое много повидало на своем веку.
Кивнув в ответ, я стал ждать. То, что встречать меня вышел высокородный эльф, уже был нонсенс. Как и то, что он смог опознать визитера, такое может не каждый, и лес ему в этом не помощник. Он может только подсказать, где я, но никак не кто я, хотя я могу и ошибаться. Все-таки живой лес для меня пока неизвестная величина.
— Вы редко появляетесь в нашем доме, и хотелось бы узнать, кто из моих соплеменников уходит, лес не сказал, что кто-то умер. — Неожиданно эльф усмехнулся и покачал головой. — Не волнуйтесь, ни я, ни мои соплеменники не собираемся вмешиваться в ваши дела, просто хотели бы попрощаться достойно…
Эльф неправильно истолковал мое молчание. Сомневаюсь, что с ним бы заговорил кто-нибудь из моего племени, если бы его сюда привела работа.
Я покачал головой:
— Я зашел, чтобы посмотреть на великолепие леса. После мира короткоживущих смертных, ваш лес — словно хрустальная игрушка.
Эльф, похоже, даже не ожидал, что я отвечу ему. Однако даже не показал этого, сказывались годы прожитых тысячелетий:
— Что ж, тогда не буду мешать вашему посещению. Не буду напрашиваться в проводники, ибо это не принято, но советую посетить «Озерную цепь», она расположена рядом с Сердцем Леса. А теперь я откланяюсь, чтобы не портить впечатления от посещения леса. Больше вас никто не потревожит.
Эльф удалился.
«Что ж, посмотрим на эту достопримечательность, тем более посоветовали».
Свет в палатке погас, но крепко спавший ладно сложенный блондин даже не пошевелился.
В центре палатки, словно из воздуха, появилась фигура, закутанная в черный, темнее самой ночи плащ. Подойдя к грубой лежанке из неровно сколоченных, не струганных досок, на которой лежал соломенный матрас и несколько отрезов ткани, призванных заменить постельное белье. По взмаху руки из-под подушки вылетела тяжелая книга в стальной обложке с замком-головоломкой.
Зависнув перед ночным визитером, книга, звонко щелкнув замком, распахнулась, быстро перелистывая перед фигурой страницы. Внимательно осмотрев внутреннюю сторону обложки, визитер сделал замысловатый жест и контуры заклинаний которые были выгравированы на обложке и форзаце книги, сначала лишились всей магии, а затем словно растеклись. Миг — и вся поверхность книги приобрела девственную чистоту, лишенную даже намека, на находившиеся на ней печати и руны.
Осторожно прикоснувшись к центру гладкой поверхности, визитер небрежно обвел контур равнобедренного треугольника размером с монету, после чего провел по плоскости ладонью в черной кожаной перчатке.
Секунду-другую ничего не происходило, а в следующий миг книгу охватило тусклое, зеленоватое свечение, которое можно наблюдать на болоте у гнилушек. На гладкой поверхности стала возникать магическая печать, с вписанной в центре скалящейся человеческой черепушкой, заключенной в равнобедренный треугольник.
— Так будет гораздо лучше. — Тихо прошелестел голос.
Взмах руки — и книга повторно клацнув замком, закрылась. Круговое движение кисти — и от книги словно отделилось зеленое свечение, и зависло рядом с настоящей книгой, повторяя ее словно копия. Щелчок пальцев — и призрачная копия книги рассыпалась ворохом гаснущих искр.
— Смертным не стоит влезать в дела, которые их не касаются!
После чего визитер исчез точно так же, как и появился. Книга, повисев в воздухе, упала на матерчатый пол шатра, жалобно звякнув, чем и разбудила блондина.
Тот зажег шарик магического света и, не увидев ничего, что стоило какого-либо внимания погасил его и, повернувшись на другой бок, уснул.
Должен заметить этот старый эльф-хранитель обладает странным чувством юмора. «Озерную цепь» я нашел не только без труда, мимо нее не смогло бы пройти ни одно существо мужского пола. Это были купальни, причем купальни женские. Ветви деревьев образовывали нечто вроде колон и арок, а верхушки деревьев — цельный лиственный купол. Озера находились на разной высоте, образуя нечто вроде пирамидок, центром которого был ствол меллорна. Вода переливалась из одной купальни в другую. Сверкание ручьев, блеск разноцветных фонарей подвешенных на разной высоте, а некоторые и помещенные внутрь купален.
Журчанье воды, птичий клекот образовывал непередаваемую мелодию, я даже несколько раз проверил, нормально ли работает запись на кристалл.
Ну и как я уже говорил, так как это были купальни, то присутствие купающихся эльфиек буквально зашкаливало. Непроизвольно я сменил ипостась. (Впоследствии конечно разобравшись в себе, я признал, что сделал это намеренно).
Усевшись на корень ближайшего меллорна я принялся любоваться завораживающей картиной. Данную записанную иллюзию кроме меня еще увидит Олес. Который предупредит что если мне дорога своя шея, то запись лучше или уничтожить, или спрятать так, чтобы не смог найти ни один живой разумный, особенно представители светлоэльфийского племени.
Прежде чем я потом почистил иллюзию от своего присутствия, я обратил внимание, что на моем лице, застыла странная глупая улыбка идиота.
Поднявшись на ноги, я пошел вдоль корней, по узкому мостику, предназначенному для перехода от озерца к озерцу.
На подходе к сердцу леса, я заметил, что в ветвях одного из меллорнов словно диковинный плод висела большая прозрачная капля внутри которой плавала женская фигурка молодой эльфийки.
— Как думаешь, ее высочество еще долго будет пребывать в «таролле»?
— Кто знает, хотя отец говорит, что самочувствие принцессы так и не изменилось с тех пор, как ее тело в коматозном состоянии вернули из человеческой империи.
Обернувшись, я увидел двух молодых эльфиек плававших в чаше сбоку от мостика. Хм, «Таролл» скорее всего и является той каплей на ветвях меллорна.
Ладно, пойду дальше осматривать лес, а то ночь имеет плохое качество быстро кончаться, а мое долгое отсутствие тоже не принесет ничего хорошего.
Если честно, больше особо смотреть в лесу было нечего. Даже пожалел, что рано из купален ушел. Можно было по идее даже искупаться… с дороги. И вот тогда я зашел туда, куда не только обычным эльфам вход закрыт, не каждый иерарх эльфийского племени мог попасть сюда.
Это была небольшая поляна, окаймленная высокими стволами меллорнов буквально сросшихся друг с другом, образуя идеальную древесную стену с единственным входом-выходом, который при моем вхождении тут же закрылся кустами ядовитого шиповника.
На земле был черный гранитный круг примерно метра четыре в диаметре, вокруг него было несколько кругов диаметром по метру. Я насчитал таких кругов девять. Каждый круг представлял отдельный сегмент печати. А в центре круга была узкая щель, где-то 3 миллиметра шириной и миллиметров 40 длиной. Словно след от меча…
Тут же я вспомнил про меч, который я вынес из подвалов академии. Размеры щели идеально подходили под него. Внимательно обойдя печать, я так и не понял принципа ее работы.
Единственное, что было ясно с первого взгляда — она была буквально переполнена энергией жизни и была в активном состоянии. То, что эльфам нужен был меч для печати — это было только мое предположение. В библиотеке академии я не смог ничего найти ни про меч с душой, ни про печати, которые были на нем наложены.
То, что эльфы играют в свои игры ходят самые разнообразные слухи. Но слухи слухами, а орки на границе с эльфийским лесом — не к добру…
Ладно, пора уходить, пока сюда не пришли недовольные владыки эльфийского леса.
Иллонеста едва успела переписать текст на листы пергамента (для попытки построчного перевода текста), как книга, на ее столе, вспыхнув зеленым бездымным пламенем, осыпалась горсткой пепла, которую тут же залила расплавившаяся стальная обложка. Странно, но ни стол, ни лежащие на столе предметы при данном происшествии не пострадали!
«В какие же тайны влип братец?»
Женское любопытство буквально взвыло в предвкушении неведомой тайны брата, и его странного друга. Тем более, что она так и не смогла понять той причины, по которой ее старший брат разругался с отцом.
