Пандейский десант
Время, проведённое под водой, я не собираюсь хранить в памяти вечно. Сотру сейчас же, чтобы не мучиться. Всё равно доктор Мор говорит, что болезненные воспоминания мозг сам потихоньку стирает, так чего тянуть?
…Вынырнул я, не ощущая собственного тела, и сразу заорал:
— Князь! Князь! Помоги! Рыба! Рыба!
Хрен кто из них мне помог вылезть на плот.
Поэт-аристократ и горная ведьма стояли, обхватив друг друга и пялились куда-то вверх. Плевать им было на совершенно постороннего пугалу-нырялу, который в озере все кишки себе отморозил.
Пришлось почувствовать руки, ухватиться за поручни лесенки, подтянуться и рухнуть на палубу.
Сколько-то я лежал, вбирая тепло Мирового Света. Гады! Подонки! Предатели! Где ваш джаканный халат, где ваша сверхчистая, как слеза?
Тут гады наконец опомнились. Князь поднял меня и потащил в шезлонг, а Рыба на ходу сушила несчастного нырялу полотенцем. Потом они освободили меня от маски, плавника и хвоста, чуть не содрав при этом трусы. Потом растирали в четыре руки — сперва так, а после и спиртом.
Всё это время мы с Князем так и были повязаны одной верёвочкой.
Я встал, отвязался, закутался в халат — благо, размер был примерно такой же, как у Рыбиной рубашки — и жестами потребовал подогрева изнутри. Тратить слова на этих бесчувственных негодяев не хотелось.
— Это чисто наружное! — зажмотничала Рыба. — Не в последний раз ныряем!
Мойстарик её бы одобрил, а Князь возмутился:
— Кишки застудить — верная смерть, массаракш! Сама знаешь! К тому же сказано: «Младая дева сразу после боя да приготовит кубок для героя»! Кубок у древних символизировал…
— Щас разбавлю, — сжалилась младая дева.
Я замахал руками.
— Чистяка дёрнешь? — не поверил Князь, отродье пандейское.
Я кивнул. Пусть знает, кто в доме главный. У самого-то давеча и от простой водки шары на лоб полезли… А хвалился-то!
…Пожалуй, погорячился я насчёт чистяка. Впечатление было примерно такое же, как от прыжка в озеро.
Когда кашель прошёл, а слёзы просохли, я опустился в шезлонг и начал понемногу согреваться и выпадать из действительности. Выпал бы вовсе, но тут Рыба завопила:
— Грибы! Мальчики, грибы пошли!
М-да. О цели предприятия как-то подзабылось.
Медленная, однако, реакция у этих грибов…
Сквозь полуприкрытые веки я наблюдал, как поэт и ведьма орудуют сачками. Добычу они сваливали в люк на плоту — там внизу мы закрепили сетку.
Три дела никогда не надоедят: смотреть на огонь, на бегущую воду и на чужую работу. Кое-как заставил себя встать и одеться в сухое.
Когда урожай был собран со всей поверхности, Рыба распорядилась возвращаться к причалу.
Тут у меня как забурлит в животе!
— Рыба, ты пожрать-то захватила?
— На горе жратвы сидишь — и жрать просишь, — сказала Рыба.
Грибов на самом деле была пропасть. Только я в жизни их никогда не пробовал.
— Вот так, — сказал Князь и взял грибок. — Вот так посоли и вот так откуси…
— И вот так разжуй, и вот так проглоти, — сказал я и протянул руку.
Шершавый шарик переливался разными цветами. Казалось, что изнутри гриба всплывают всё новые и новые краски — засмотреться можно!
А вот вкус деликатеса меня нисколько не впечатлил. Может, это потому, что я спиртом язык обжёг?
— Это потому, что ты безнадёжный провинциальный дурак, — сказал Князь. — В Империи немногие люди имели возможность вот этак запросто обмакнуть в соль и слопать настоящий, свежий озёрный грибок из Горного края. Ко двору их доставляли реактивными курьерскими самолётами. Даже консервированные грибы продавались дюжинами, и заказывать целую дюжину в ресторане считалось верным признаком скоробогатого выскочки… А большинство людей вообще встречали их только в салате.
— Не диво, что вы, надёжные столичные умники, великую страну проджакчили, — сказал я и вдруг вспомнил о главном. — Князь, а чего это вы с Рыбой за мной не бдили? Трахались, что ли, встояка? А если бы меня скрутила судорога?
— За словами своими бди, Сыночек, — сказала Рыба. — Тебе бы так потрахаться. Твоё счастье, что ты в это время под водой отсиживался…
— А вы что, пандейский десант в небе высматривали?
Чтобы представить себе пандейский десант, нужно обладать очень богатым воображением. Была даже такая послевоенная кинокомедия — «Пандейский десант»…
Князь поглядел на меня, вздохнул и говорит:
— Понимаешь, Чаки… Ну, это трудно объяснить. Что-то случилось.
— Между вами, что ли? — говорю. — Как романтично!
— Дурак ты, — обиделась Рыба. — С ним серьёзно, а он…
— Ну и где чего случилось?
Князь обвёл руками видимую часть мира.
— Ну, знаешь… На мгновенье показалось — чужая тень промчалась сквозь Саракш. Какой-то призрак. И на миг всё потемнело. И звук такой — как великанский вдох, а между тем с утра ни ветерка, и холодом полярным потянуло…
— Страшно нам стало, Сыночек, — сказала Рыба. — Словно Мировая Тьма до срока просочилась. Или где-то покойник выкопался. Я такие вещи чувствую. Дину правильно говорит — что-то случилось, и отныне наша жизнь не будет прежней…
Издеваются надо мной, что ли? Хотя рожи серьёзные и даже вроде того что испуганные…
— Мистики и суеверы, — сказал я. — А вот мы с грибами ничего такого у себя на дне не заметили. Грибу понятно, что наша жизнь не будет прежней — забогатеем, приоденемся, купим у доктора его драндулет… Поставим грибной заводик…
— Ой, не знаю, — сказала Нолу. — Боюсь, уже не придётся нам никакого заводика ставить…
— Не каркай, Рыбка моя, — сказал я.
