38
Пятница, 18 сентября
Грэм Нортон расхаживал по студии своей особой нелепой походкой, в восхитительном и возмутительном одновременно клетчатом пиджаке, какой мог бы носить букмекер на скачках в 1930-х годах. Он отпустил шуточку насчет одной из гостий, Николь Кидман, которая ожидала своего выхода в зеленой комнате, и Каро расхохоталась. Рядом с Николь сидел какой-то молодой красавчик, которого Олли не узнал.
Ему было так приятно снова услышать смех Каро. Кажется, ни он, ни она не смеялись уже целую вечность.
В спальне, где еще пахло свежей краской и штукатуркой, было почти темно. Они задернули занавески и выключили верхний свет. Олли чувствовал себя безмерно, запредельно уставшим. Он был совершенно опустошен. И Каро тоже устала. Еще пару минут назад она клевала носом, но сейчас снова очнулась и смотрела шоу. Олли всегда любил вечера пятницы, когда они оставались дома и проводили время вдвоем. И позволяли себе расслабиться, наслаждаясь фривольными шоу по телику.
Через несколько минут он задремал, но вдруг вздрогнул и проснулся. Грэм Нортон издевался над американским актером. Олли помнил его лицо, но забыл имя.
– Кто этот парень?
Он повернулся к Каро и увидел, что она задремала.
– Парень? – пробормотала она.
– Не важно. Спи, детка.
Но Каро, прищурившись, уставилась на экран.
– «Стрингер». Помнишь, нам еще понравился этот фильм.
– Джейк Джилленхол, – вспомнил Олли.
– Да. Жейк Жиленхл, – пробормотала Каро, опять закрывая глаза.
Олли взял пульт и выключил телевизор. Потом протянул руку и выключил лампу на ночном столике.
В комнате теперь было темно, как в пузырьке с чернилами. Олли перевернулся на бок, сунул руку под подушку Каро, пристроился к ней под бок и поцеловал в щеку.
– Спокойной ночи, моя хорошая.
– Я тебя люблю, – сонно сказала она.
– И я тебя очень люблю.
Олли полежал несколько минут, обнимая ее, а потом перекатился на спину. И тут же услышал слабый щелчок где-то совсем рядом.
И снова покрылся гусиной кожей. Он вспомнил сообщение на мониторе. И то жуткое чувство, что находится в комнате не один.
Сейчас он ощущал то же самое.
Мурашки по всему телу, ледяные, острые, как булавки.
Прямо перед кроватью горел зеленоватый огонек. Он двигался на них.
Ближе.
Еще ближе.
Нечто человеческого роста. Эфемерные очертания человеческой фигуры.
Ужас сковал его тело.
Еще ближе.
Ближе.
– УЙДИ, УЙДИ, УЙДИ! – истерически завопил Олли.
– Што… – Каро пошевелилась и вдруг тоже завизжала, бешено, страшно, с первобытным ужасом.
– ОЛЛИ! ОЛЛИ!
Еще ближе.
– ОЛЛИ!
Судорожно шаря по ночному столику в попытке нащупать выключатель, он сбросил на пол и лампу, и свои очки, и стакан с водой, и будильник.
– КТО ТЫ? – закричал он. – ЧЕГО ТЫ ХОЧЕШЬ? УБИРАЙСЯ ПРОЧЬ!
– У-у-у-у-у-у!! – раздался тоненький голос. – Я призрак Дома на Холодном холме!
Да ведь это голос Джейд, внезапно осознал Олли.
– Попались, мама-папа! Испугались?
Через секунду зажегся верхний свет. У дверей стояла Джейд. На ней было какое-то прозрачное зеленоватое одеяние, а в руке она держала фонарик.
– Господи Иисусе, Джейд! – выдохнул Олли.
Джейд стащила через голову свою хламиду. Она ухмылялась во весь рот, и лицо у нее было невероятно довольное.
Каро лежала неподвижно. От шока она буквально потеряла дар речи.
– Это совсем не смешно, дорогая, – слабым голосом выговорил Олли. – Совсем, совсем не смешно.
Джейд попрыгала и помахала руками.
– Я – призрак Дома на Холодном холме!
Олли дернулся, чтобы встать с кровати, но вспомнил, что он голый.
– Все, шутки кончены, – твердо произнес он. – Ты меня поняла?
– Ты напугала меня, – наконец заговорила Каро. – Дорогая, ты хоть понимаешь, что напугала меня до полусмерти?
– Я решила надеть это на свою вечеринку. Как считаете?
– Я считаю, что тебе надо пойти и лечь спать. Сейчас же! – не сдержался Олли.
– Но, папа, тебе нравится? Все равно? Признайся!
– Отправляйся спать. Я все скажу тебе утром.
– Но я ведь и правда вас напугала, а? Чуть-чуть?
– Иди в кровать!
– У-у-у-у-у-у-у-у-у! – Джейд снова натянула на голову свое одеяние. – У-у-у-у! Я призрак Дома на Холодном холме!!! У-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у!!!!!!
Танцующим шагом она покинула спальню и закрыла за собой дверь.
Олли посмотрел на Каро. Широко открытыми глазами она глядела в потолок.
– Что ж, – сказал он. – Может быть, она нашла способ, чтобы со всем этим справиться. И кажется, в этом она покруче, чем мы с тобой.
– Счастливая, – произнесла Каро, не сводя глаз с потолка.
