Книга: Задачки для волшебников
Назад: Часть первая Вазранский полукруг
Дальше: Сноски

Часть вторая
Замок на болоте

Опасайтесь злых людей. Их злоба как ртуть – отравляет все, до чего дотягивается.
Елисей Крик
Ночь подбиралась слишком быстро. Ива в отчаянии оглянулась. Как же ее угораздило так вляпаться? Вокруг, куда ни глянь, простирались болота. Не такие, чтоб не пройти, кое-где деревья росли, тропки бежали. Но ей ли не знать, насколько коварны подобные места. Она же понадеялась на удачу да магические способности, вот и расхлебывает теперь. «Главное, чтобы на самом деле расхлебывать не пришлось, – подумала девушка, с тоской разглядывая унылую природу вокруг. – Вода-то гнилая небось».
Ива снова оглянулась. Преследователей не видно, но вряд ли они далеко. Магией бы проверить, но ее учуять можно. А чародеев за ней отправили минимум двоих. Не считая простых вояк. Хотя какие же они простые? Наемники вроде Грыма, а то и поопытнее. А самое противное – из разных рас, таким отрядам зачастую никакие причуды местности не страшны. Правда, болото, оно и есть болото: его трудности никому не в радость. «И какой гоблин дернул меня сунуться в эту дыру? Выберусь – никогда больше не полезу в политику. И в болото!»
Впрочем, Ива сама понимала, что лукавит, она прекрасно знала, почему оказалась здесь. Началось все с отъезда Ло из их деревеньки месяц назад. Вот уж не повезло – воспользовался случаем и связался с родителями через магический шар, а те рассказали про какие-то семейные неурядицы. Вампир сделался сам не свой, долго просил прощения, но умчался через день. Иву же с собой не взял, мол, ей нужно вдосталь с тетушкой пообщаться. Девушка была благодарна ему за это. Ей действительно больше всего в новой жизни не хватало именно общения с Полонеей. Скучала она по ней отчаянно, и уехать сейчас, когда еще лето не подошло к концу, казалось смерти подобно.
Однако Ива все равно чувствовала себя виноватой перед возлюбленным. Может, у него там серьезные неприятности, а она тут прохлаждается? Но еще больше знахарка стыдилась того, что немного даже обрадовалась отъезду Ло. Девушка сама не знала почему, но ощущение не отпускало. Впрочем, все забылось достаточно быстро. Наслаждаясь отдыхом, самим ощущением дома, Ива не раз ловила себя на мысли, что все произошедшее за последний год больше похоже на сон, чем на реальность. Захватывающий, потрясающий, яркий, но только сон. Все чаще в голову закрадывалась мысль: а не остаться ли ей здесь навсегда? Да, соседи не любят и не полюбят. Да, она как была чужая, так и осталась. Да, ей нравится магия, городская жизнь и ее друзья, но дома так невообразимо хорошо.
Девушка даже как-то сказала об этом желании тетушке. И от радости, полыхнувшей в ее глазах, стало больно. Однако Полонея быстро взяла себя в руки, еще и отругала племянницу за такие мысли:
– Ты тут от тоски загнешься первой же зимой. Нет, Ивушка, ты уже не принадлежишь этому месту, да и вряд ли когда-либо принадлежала. К тому же доучиться тебе надобно. Просто дома… всегда слишком хорошо. Приезжая ненадолго, забываешь, от чего сбежала, потом же все это накидывается на тебя с удвоенной силой, и если оказывается, что ты уже обрезала нити к новой жизни, то ой как тебе придется трудно. Поэтому не дури, девочка моя, бери себя в руки и отправляйся назад. Шар у меня теперь есть, сможем общаться почаще.
Но на болоте Ива очутилась совсем не поэтому. Оказалось, прошлое весьма мстительно. Если ты от него отказался, то негоже возвращаться. Подумать только, а она всего лишь хотела проведать лучшего друга.
Лучшего друга… Хоньку. Худого, вечно сутулящегося мальчишку. Они всегда дружили, с самого раннего карапузьего детства. Именно тогда с ним и случилось несчастье. Вместе с другими детьми Ива и Хон гуляли в лесу, и вдруг на них выскочила разъяренная невесть чем рысь. Одним ударом лапы она зашибла одну из девочек. Бросилась на другую. Остальные дети с воплями разбежались, а совсем маленький тогда Хон схватил камень и со всей имеющейся у него силой ударил рысь по морде. Та кинулась уже на него, располосовала половину лица и груди, чудом не задев жизненно важных органов. Но задела бы, если бы Ива не стала хлестать ее по морде игольчатым репьем. Детям повезло: девочка попала рыси в глаз, отчего та выпустила из лап Хона и из-за боли не сразу бросилась на обидчицу. Односельчане успели добежать и прибить взбесившееся животное. Руки, исколотые ядовитым репьем, тетка Ивы вылечила, но раны Хона оставили о себе недобрую память – ужасающие шрамы через все лицо, на шее и груди. С тех пор мальчик стал носить длинные волосы, завешивая ими лицо, и сутулиться. Когда-то Ива мечтала, что создаст зелье, которое навсегда избавит друга от ужасающих меток, правда, теперь вера в то, что ей подобное удастся, поугасла. Однако девушка узнала, что с помощью магии можно сделать шрамы менее заметными.
С того самого случая с рысью дети дружили, хотя для Хоньки это было непросто: пусть знахарок и уважали в деревне, а все равно они всегда были под подозрением. Поди разбери, знахарка она или самая настоящая ведьма. Эта дружба длилась много лет, а потом Ива уехала.
Самой девушке казалось, что она поступила правильно. Магические способности надо развивать, обучаться заклинаниям и техникам, иначе это может плохо кончиться. Да и что ей было делать в крохотной деревушке на краю света? Стоило уехать от знакомых с детства лесов, как оказалось, что земель в мире не счесть, и у каждой своя красота. Иве повезло найти и друзей, и любовь, и дело, ведь учеба – это тоже дело. А Хонька остался в деревне. Иногда знахарка вспоминала его, скучала даже, но понимала, что вряд ли он впишется в ее новую жизнь. Когда наступили летние каникулы, Ива рвалась домой, к тетушке. И к Хоньке, конечно.
Только оказалось, того уж и след простыл. Полонея сказала, что он недолго без Ивы выдержал. В какой-то день тоже ушел. То ли за ней, то ли просто так. Мало кто в деревне верил, что он не пропадет. С такими шрамами и нелюдимостью? И куда более ушлые пропадали.
Много времени прошло, прежде чем появились от него известия. Где-то в Центральных землях он поступил на службу в армию местного господаря и вроде как немного там обжился. Ива сама бы ни за что в это не поверила. Мирный, спокойный Хонька – в армию? В казарму, где куча людей? Она могла понять, если бы его принудили стать солдатом, но тетушка утверждала, что друг детства ее племянницы на подобный шаг решился сам и сейчас доволен своей жизнью. Полонее Ива верила, но все же хотела увидеть Хона своими глазами. Да и просто проведать. Он же до нее не добрался. Правда, найди его теперь… Тетушкины соглядатаи названия не знают: птицы же или вовсе нечисть.
Однако нашла. На свою беду.

 

Несколькими днями раньше
– Надеюсь, ты вызвал меня из Светлого Леса не просто потому, что соскучился?
Златко поднял голову на звук этого неподражаемого голоса и встретился взглядом с насмешливыми глазами Калли. Эльф стоял, небрежно прислонившись к косяку, и с каким-то новым, незнакомым выражением на лице рассматривал друзей. Да и вообще в нем появилось что-то, чего прежде не было. В первые минуты Бэррин даже растерялся, пытаясь разобраться в собственных ощущениях. Вроде бы все как и раньше: те же прямые светлые волосы, стройная гармоничная фигура, расшитая драгоценным бисером куртка, несмотря на это чем-то неуловимо похожая на мундир.
– О, ушастый! – Грым отреагировал первым. – Шустер!
Тролль поднялся с удивительной легкостью для столь громоздкой туши и, сделав пару шагов, протянул руку эльфу. Вопреки обыкновению Калли не поморщился, услышав прозвище, лишь усмехнулся и ответил на рукопожатие.
– Во гоблин! Я по тебе даже соскучился, ушастый, прикинь?! – громыхал тем временем Грым. – Прикинь, что учеба с людьми делает! Совсем размазней стал! – И он стиснул друга в некотором подобии объятия. И опять же, Эк’каллизиэнел никак не дал понять, что подобная фамильярность его оскорбляет. Наоборот, даже похлопал тролля по плечу и прожурчал своим дивным голосом:
– Ты просто становишься умнее. – Помолчал и добавил: – Да и стареешь, пожалуй. Стариков, их, знаешь ли, всегда на сентиментальность тянет.
– Ах ты, зараза! – заржал Грым, а Златко наконец сообразил, что изменилось. В Калли в основном осталось все по-прежнему – и легкое высокомерие, и некоторая наивность в совершенном лице, и подчеркнутая, даже излишняя элегантность, но исчезла грусть, как раз и заставляющая эльфа кидаться в эти крайности, не дающая ему поступать именно так, как хочется. И хотя Бэррин понимал, что его выводы ни на чем не зиждутся – взгляд, поза, выражение лица, усмешка, так ли это важно? – он был убежден в своей правоте. Поэтому не преминул тоже пожать руку новоприбывшему, притянув его в дружеском объятии и прошептав на ухо:
– Я вижу, ты разрешил свои проблемы.
Калли позволил себе лишь легким движением правой брови обозначить удивление догадливостью приятеля, но отрицать не стал.
– Ты и правда быстро добрался, – громче произнес Златко.
– Ты представить себе не можешь, на что способны высшие маги эльфов, когда жаждут избавиться от излишне активной молодежи, – усмехнулся Калли, снимая с плеча сумку и усаживаясь на свободный стул. – Так зачем я вам понадобился? И кто третий?
Эльф кивнул на еще не помытую чашку напротив пустого стула.
– Ивин вампирюга, – скривился Грым.
Калли приподнял брови. Тролль меньше всех остальных противился выбору знахарки, и вдруг такой тон.
– Они со Златко нашли нам такую заварушку, что просто снимаю шляпу, – пояснил приятель.
– Если мне не изменяет память, Ло с Ивой должны были отдыхать в Восточных Лесах, где отродясь ничего не случалось. – Калли заглянул в чашку и обнаружил, что там действительно был чай, что для мужской компании весьма знаково.
– Твоя память как всегда безупречна, – хмыкнул Златко. – Однако умение влипать в истории не оставило нашего общего друга и там.
Несколько секунд Калли молчал, потом закинул ногу на ногу и с непередаваемым выражением лица произнес:
– Я в восхищении.
Юноши обменялись выразительными взглядами, потом эльф вздохнул и уточнил:
– Ива хотя бы в порядке?
– Ивушку вампирюга додумался оставить с теткой. – Грым, довольный невероятно бурной для Светлого реакцией, разлил чай в чашки и щелчком нагрел его прямо в них. К слову, этот трюк сделал его весьма популярным в тролльей общине.
– Да, наша травница продолжает вкушать радости родственной любви. – Златко кивком поблагодарил за чай и продолжил: – А Ло, сославшись на срочные семейные дела, примчался в Стонхэрм. Так что не переживай за нее.

 

Город, где расквартировали часть Хоньки, оказался большим. Шумным и красивым. Иве он чем-то напомнил Златославу, что и немудрено, ведь находился не так уж далеко от нее. Здесь легко дышалось и хотелось остаться. Построить краснокирпичный дом на берегу Триная, открыть лавку с забавной вывеской и завести детей. Не меньше трех. Как у местных. Знахарка с удовольствием оглядывалась, пока Лоренцо, степенно цокая новыми подковами, вышагивал по мощеным улицам. К слову, булыжник мостовых в кои-то веки не напоминал обычные крутобокие камни: строители озаботились выровнять их сверху. По таким она и сама каблучками бы поцокала.
– Цветы! Цветы! Самые яркие, самые красивые! Девушка, полевые цветы – для самой красивой знахарки из Восточных Лесов!
Ива рассмеялась и таки повернула Лоренцо. Почему бы не принарядиться для старого друга? Она купила букет полевых цветов – белых, синих, красных, желтых, фиолетовых – и с наслаждением вдыхала их аромат. Перед встречей с Хонькой травница решила вплести их в волосы: ему всегда это нравилось. Впрочем, ей тоже.
Девушка огляделась. Она уже наловчилась находить постоялые дворы – безопасные, чистые и недорогие. По дороге в Восточные Леса Ло выбирал только элитные места и сам платил за них. У вампира деньги всегда водились, и он с удовольствием тратил их на нее. Иву немного смущало это, но и льстило одновременно. Правда, в этих заведениях косились на ее одежду и внешность. Но травница не собиралась в угоду всем этим высокомерным незнакомцам отказываться от вышитой рубахи или амулетов, порой весьма неприглядного вида. Для того чтобы смело встречать взгляды, ей хватало осознания того, кто с ней и где она учится.
Сейчас, без Ло, девушка не собиралась подвергать свою самооценку испытаниям в виде излишне пафосных заведений. Однако сняв комнату на довольно приличном постоялом дворе под названием «Белая петунья» (с соответствующими цветами на всех подоконниках), Ива с удивлением обнаружила, что ей не хватает некоторого комфорта, который предлагали в более дорогих местах.
– К хорошему быстро привыкаешь, – посмеялась девушка над собой и принялась собираться на встречу с другом. Которого, кстати, предстояло еще найти. И если с первым она справилась легко – неярко расшитое платье, цветы в волосы, несколько украшений и амулетов, то со вторым пришлось помучиться. Откуда ей знать, в какой части Хон служит или какому роду войск отдал предпочтение. Самое логичное – пехота – не подтвердилось. Объехав три казармы (пришлось воспользоваться наемным экипажем, что тоже недешево, но дамское седло Ива даже не собиралась осваивать, а от платья отказаться было выше ее сил) и услышав, что в них не знают никого с таким именем, знахарка расстроилась и решила перекусить. После скудного завтрака она больше ничего сегодня не ела, потому как тонкая талия казалась важнее сытости, но подступающая злость победила извечное женское кокетство.
Ива вошла в первую попавшуюся таверну, вид которой позволял надеяться на более-менее вкусную еду. И сразу же едва не столкнулась с огромной кружкой пива. Именно так – подавальщица несла ее на подносе с таким видом, будто предлагала богам амброзию. Травница невольно посмотрела, кому предназначался сей дивный напиток, и встретилась взглядом с мощным темноволосым мужчиной в кольчуге. На лице незнакомца не отразилось ровным счетом ничего, но Ива внезапно почувствовала себя нелепой в этом месте. Будто ее светлое платье и особенно вплетенные в волосы цветы демонстрировали всем пустое бахвальство и невыразимую манерность.
Травница мгновенно залилась румянцем и испытала отчаянное желание убраться отсюда. Но сделать это показалось еще большим ребячеством. Поэтому девушка села за единственный свободный столик в центре и помахала подавальщице. Та же старательно не замечала ее, беззастенчиво флиртуя с мужчиной, перед которым только что поставила кружку пива. Он что-то отвечал, но взгляд лениво скользил по посетителям, а не по прелестям девушки. Впрочем, пару раз все же задержался на ее груди. Ива внезапно испытала удовольствие, что у подавальщицы там богатств оказалось не так уж много, у знахарки – куда больше. А вырез платья, пусть и не такой глубокий, вполне позволял оценить достоинства.
Незнакомец чему-то ухмыльнулся и указал кокетке на Иву. Знахарка снова смутилась, когда он, глядя на нее, поднял кружку в приветственном жесте. Неловко кивнула и наконец начала заказывать еду. Поколебавшись, тоже попросила пиво.
– Только не в такой гигантской кружке, – добавила травница, немного заискивающе улыбнувшись. Ей не нравилось, как на нее смотрела подавальщица. Хоть бы не плюнула в еду или что похуже.
– В такой мы больше никому не подаем. Только капитану Освальду, – будто это было ее личной заслугой, ответила девица.
– Капитану? – приподняла брови Ива. – Так он военный?
– А что, не видно?
Знахарка невольно вспомнила Златко и Дэй, которые всегда знали, как ответить на хамство.
– И где же он служит? – пересилив возмущение, продолжила расспросы она.
– Понравился никак? – хмыкнула подавальщица. – Только не советую губу-то раскатывать. Такие, как ты, в его постели только до завтрака и задерживаются. Не дольше.
– Кто сказал, что мне нужно дольше? – Ива совершенно не собиралась заводить романы, как и проводить ночи с кем-то, кроме Ло, но очень уж хотелось поставить на место эту девицу. – Я жду свой заказ. И пусть его принесет кто-нибудь повежливее.
В ответ та лишь фыркнула и удалилась, бормоча что-то про «явившихся фиф». Знахарка решила не замечать этого, хотя мерзкое чувство все же поселилось в душе. «Когда рядом Ло, такого себе никто не позволяет», – расстроилась она. В Стонхэрме каждая собака знала, кого нельзя задирать. И учащиеся Магического Университета входили в это число. Тут же приходилось доказывать, что ты не легкая добыча. Ива не находила в подобном занятии никакого удовольствия. Время занимает, да и утомительно.
Наконец-то еду принесли. Слава богам, тарелку перед ней шмякнул сам хозяин.
– Не плюнули? – хмуро спросила девушка.
– Что вы, госпожа, – буркнул он в ответ.
Травница создала крохотный огненный шар и подбросила его.
– Я сейчас магией проверю, не учинили ли какой гадости, и если узнаю… сам понимаешь. Ну так что, поменяешь тарелку?
На этот раз ее все же удостоили взглядом. Злым и раздраженным. Однако кушанье заменили. Девушка вздохнула. Почему приходится этим заниматься? Может, и правда стоило в более дорогое место пойти? Там нос будут задирать, но хоть еду нормальную подадут.
– Не мой день, – покачала она головой. А ведь так хорошо все начиналось.
Тут бы Иве вспомнить собственное правило – не делать важных дел в «плохие» дни…
Сытный обед придал девушке сил и уверенности. Что она вообще расстроилась? Совсем размякла. Нашла из-за чего расстраиваться! Подумаешь, девица из таверны нахамила – что за повод? А то, что пока не нашла Хоньку, так это и вовсе ерунда. Скоро найдет. Вот сейчас прямо пойдет и найдет.
Ива норовисто вскинула голову и поднялась. Мысленно повторила про себя, что ей нечего стесняться.
– Добрый день! – Она подошла к столу мужчины с огромной кружкой и улыбнулась. – Капитан Освальд, если не ошибаюсь?
Военный оглядел девушку с головы до ног, не торопясь отвечать. Ива отчаянно уговаривала себя не смущаться. Он явно провоцировал ее, столь открыто пренебрегая правилами приличия – не встав, не предложив ей присесть, вот так рассматривая.
– Допустим, – наконец уронил мужчина и кивнул ей на стул напротив себя. Ива колебалась, но брови капитана недовольно дрогнули, и девушка подчинилась. – Чем обязан?
Травница вновь испытала желание спрятаться куда-нибудь: мужчина говорил звучным голосом человека, постоянно отдающего приказы. Да и взгляд у капитана был тяжелый, будто угрожающий. Умом девушка понимала, что не должна бояться его, ведь они даже не знакомы по сути, но инстинктивно сжималась внутри, смотря на мужчину.
– Вы же военный?
Он не стал ерничать. Просто кивнул.
– Я ищу одного человека, – неуверенно продолжила Ива. – Мне говорили, что он тоже стал военным. И… и служит в этом городе.
Девушка сделала долгую паузу, но капитан не проявил ни интереса, ни нетерпения. Даже брови не приподнял.
– Я обошла уже три полка… Пехотных в смысле.
– Три роты.
– Что? – удивилась Ива.
– Тут расквартированы три роты, не полка.
Травница хотела спросить, какая в общем-то разница, но сдержалась, вспомнив, как для мужчин важны подобные детали. Кто их поймет, может, это и правда имеет значение.
– Да, роты, но я… в общем, я не нашла его. Может быть, вы знаете?
– Может.
И снова он не продолжил разговор. Ива мысленно вздохнула. «Это ради тебя, Хонька».
– Его зовут Хонька. В смысле Хон. Он… родом из Восточных Лесов.
– А ты ему кто будешь?
Ива нахмурилась. Грубый тон ей не понравился, но, похоже, этот человек знает Хона.
– Подруга. Из его деревни.
– Что-то не похожа ты на деревенскую.
– Я просто уже больше года там не живу.
– Зачем же он тебе тогда? Ублюдка хочешь ему предъявить?
Захотелось вскочить и запустить в хама огненным шаром. Но Ива вновь сдержалась.
– Нет. – Она посмотрела ему в глаза. – Я просто хочу его проведать.
В этот раз мужчина молчал дольше.
– Как тебя зовут? – резко произнес он наконец.
Знахарка представилась.
– Так я и думал, – скривился капитан.
– Думал… то есть вы знаете Хона, и он вам обо мне рассказывал? – подалась вперед девушка.
– Да. К сожалению.
– К сожалению, знаете или, к сожалению, рассказывал? – Ива улыбнулась, показывая, что это шутка.
Однако ей ответили вполне серьезно:
– Второе. И поэтому я не хочу, чтобы ты его проведывала.
Ива опешила, лишь с трудом справившись с собой.
– Чтобы снова не рассказывал? – вновь пошутила она.
– Нет, чтобы ты опять ему жизнь не испортила.
– Что значит, жизнь испортила?! – возмутилась Ива. – Хон – мой лучший друг!
– А ты думаешь, ему твоя дружба нужна?
– Вот с этим мы и сами разберемся, знаете ли! – Разговор явно зашел не туда, а капитан смотрел на нее… да просто с презрением! На девушку так давно никто не смотрел. Это выбивало из колеи, заставляя реагировать весьма бурно и совсем не так, как надо бы по здравом размышлении. – Нам посредники не нужны. Я Хона знаю. Я с ним всю жизнь рядом была! И вообще, вам-то какое дело?!
– Мне нужен боец, а не распустившая нюни тряпка, какой он станет, как только ты снова уедешь.
– Я не понимаю, вы же меня не знаете! – схватилась Ива за голову. – Что вы вообще такое говорите?!
– Правду, какова она будет. Я таких историй навидался. Парень только оправился, а ты сейчас снова появишься перед ним, задницей покрутишь, глазами похлопаешь и уберешься обратно в свой университет. Вы ведь только друзья. – Он явно ее передразнивал. – А он потом на мечи отправится и где-нибудь сам голову сложит, чтобы только избавиться от тебя внутри. Так что если в тебе осталось хоть немного совести, убирайся отсюда, пока ему не доложили, что ты явилась.
Если бы Иве сказали, что Грым оказался эльфом, она не была бы в таком шоке, как сейчас.
– Вы… что вы такое говорите… Мы друзья! Мы действительно друзья! – В памяти заскреблось воспоминание о словах тетушки: «Сколько Хонька вокруг тебя вертелся! Сколько для тебя делал! Лоска нет, и мужчину будто не видишь». – Вы нас не знаете. Меня не знаете! Не видели, как мы общаемся! Как вы можете…
– Очень даже могу. Я видел его, когда он только появился в городе. И знаю, как он переживал твой отъезд. Ты столько лет была для него всем, а потом просто исчезла, будто и не было. Как, думаешь, он себя чувствовал?
– Он мне ничего такого не говорил!
– Так он же знал, что ты его за мужика не держишь. Но ты-то что, слепая? Женщины всегда такое видят.
Ива не знала, что сказать. Хотелось плакать, оправдываться. Она действительно не знала. Да и…
– Это неправда, – прошептала она. – Вы не можете так говорить… Вы не видели нас… наши отношения.
– Ты не могла не догадываться. Или кто-то тебе должен был сказать. Но ты все равно приехала. Принарядилась. Ты приехала, чтобы убедиться, почувствовать, что твоя власть над ним не пропала. Или скажешь, что, когда тебе говорили про его чувства, тебе не было приятно?
– Не было! – Ива вскочила. – И не было никаких чувств! Если сами не можете с женщиной просто дружить, это не значит, что другие не могут! И вообще, это все не ваше дело! Мы сами разберемся!
– Сами они разберутся. А мне потом расхлебывать. Хотя, знаешь, ладно… Пока войны нет, пусть решит эту проблему, а я пригляжу, коль уж взялся за этого дурня. Отправляйся на улицу Князя Стефана. Второй дом слева, в синий с белым покрашен. Иди уже, сил на тебя смотреть нет.
Девушке отчаянно захотелось сказать этому человеку, что он хам и невежа, а еще лезет не в свое дело. Но взглянула в его лицо и отказалась от этой затеи. Она, конечно, маг, но капитан, даже сидя, выше ее стоящей, так что к гоблину. Адрес есть, а все недовольные пусть катятся куда подальше.

 

– Хорошо. Если Ива у тетушки, я спокоен, – кивнул Калли. – Теперь, будь добр, переходи к причине, по которой ты выдернул меня из отчего дома.
Златко внимательно оглядел друга и уже хотел что-то сказать, но Грым его опередил:
– Ушастый, а ты что, недоволен? Тебя пару месяцев назад передергивало при мысли о родном подлеске.
Тут уже Калли не смог удержаться и поморщился. Впрочем, он привычно не ответил на шпильку: с троллем самая эффективная тактика.
Златко же откинулся на спинку стула, довольный тем, что вопрос прозвучал не от него. Грым скалился, радуясь знакомой гримасе Светлого. Калли лишь покачал головой: друзья называется.
– Скажем так… – Он сделал мстительную паузу. – Теперь меня будут обуревать другие чувства при мысли о визите к родственникам.
– Даже так? – Златко приподнял брови, пытаясь вынудить друга на подробный ответ.
Калли привычно проигнорировал подтекст и просто кивнул, с удивлением наткнувшись на понимающий взгляд тролля. М-да, точно друзья.
– Итак, к делу, – решительно сменил он тему. – Златко?
– Как хочешь, – протянул тот и, подумав минутку, рассказал о событиях, которым стал свидетелем в замке Мориса Гаруста, а потом о тех, кои Ло увидел в памяти бывшего лесника Гриди. – Как видишь, неприятности можно найти везде, даже в тихой восточнолесской деревушке или на балу в приличном доме, – подытожил Бэррин.
Эльф потрясенно молчал.
– Снова Миугария? – поднял он на друзей тяжелый, тревожный взгляд.
Друзья мигом вспомнили свое приключение в Вазране. Кто бы мог подумать тогда, что те события цепь сложного плана?
– Думаете, будет война? – тихо спросил Калли.
– Ясен пень, будет! – рыкнул Грым. – Чего ради столько усилий?
Златко, прежде чем ответить, помолчал, словно перекатывая слова на языке.
– Если не остановим, непременно будет, – веско произнес он наконец.
– Думаешь, возможно, остановить? – Калли смотрел так, будто хотел прочитать ответ в глазах друга, а не просто услышать.
– Миугарии нужен выход к морю. Без него с теми пошлинами, которые сейчас установлены нашим королевством, их торговля просто загнется. Но и снизить ее наш уважаемый монарх не может, так как тогда Миугария поднимется, и мы будем иметь очень грозного соседа, которому все так же нужен выход к морю.
– Патовая ситуация, – пробормотал Калли.
– Чего это патовая? – хмыкнул Грым. – Очень даже нормальная ситуация, уж тебе ли, Златко, не знать. Разве не с нее начиналась половина войн за присоединение земель?
Приятели уставились на тролля как на новое чудо света.
– Что пялитесь? Думаете, я зря штаны в Университете просиживаю? Или книжки твои мерзкие, Синекрылый, читаю?
– Да нет, просто раньше ты… – пробормотал Златко. – Впрочем, да, ты прав, такое уже бывало, и не раз. Только это означает, что король или хотя бы его приближенные, армейские высшие чины, очень даже в курсе происходящего.
– Ты же сам с помощью Эрила сделал все, чтобы к ним попали нужные сведения, – заметил эльф.
– Я про напряженную ситуацию. Только сдается мне, что там достаточно предателей или вот таких кукол, в какую превратили Леонору Даклин, а значит, ситуация может выйти из-под контроля. К тому же мне вообще не нравится то, что происходит. Даже если это изначальный план нашего правительства. Они хотят войны? Новых земель? А кто будет им их добывать?
– В стране полно воинов и магов, которые не прочь подраться во славу себя и короля, – заметил, не споря, Калли.
– Это пока на словах. А если война затянется, что они запоют? Маленькие победоносные войны погубили не одно затеявшее их государство.
– Думаешь, у нас тоже будет бардак? – Тролль развалился на жалобно скрипнувшем под ним стуле и почесал живот.
– Разумеется, у нас будет бардак. Никто не знает, сколько предателей и кукол в правительстве. Представляешь, что случится, если раз за разом будут приниматься глупые решения, а разные видные деятели начнут поносить другие страны и расы? Мирные договоры сильно переоценивают. Может статься, мы останемся в одиночестве за считаные месяцы. И не факт, что маги, на которых правительство рассчитывает, окажутся ему лояльны. Среди нас спесивых не меньше, чем у знати. Только знати, как правило, есть за что драться, буде война, а магам колдовать можно где угодно.
– Ты сгущаешь краски, Златко, – покачал головой эльф. – Насчет союзников я с тобой согласен. Но маги…
– Несколько провокаций, и отколются маги Смерти. На них собак спустить очень легко. Вампиров вернуть в подполье тоже ничего не стоит. А они и бойцы отличные, и маги Разума. Шугануть пришлых магов – тех, кто приехал учиться, а потом остался в нашей стране. Мол, шпионы все, как один. Баб обвинить в ведьмовстве, связи с Темными силами. Сами помните, сколько раз Иву обвиняли в подобном. И не только в ее Восточных Лесах. Что еще?.. Подвергнуть репрессиям другие расы по примеру Империи.
– У нас на такое не пойдут, – прорычал тролль.
– Кто знает? – пожал плечами Златко. – Мне хочется верить, что горожане сами встанут на защиту соседей других рас, но совсем недавно мы видели иную картину. Кто заступился за знахарок в Вазране, когда их выгоняли?
В комнате нехорошо дохнуло горечью.
– Ладно, убедил, все плохо, – нарочито легкомысленно прервал молчание Калли. – Но раз уж ты вызвал меня, значит, у тебя есть план. Выкладывай.
Грым и Златко переглянулись, и Бэррин встал, чтобы принести карту. Эльф с троллем сноровисто убрали все со стола. Карту расстелили на его поверхности и придавили чашками по углам.
– Смотри, вот те болота, ради которых заколдовали Леонору Даклин, тогда еще Леонору Девир. – Златко обвел рукой довольно обширную область в Центральных землях. – Раньше они назывались Воропусцы. Потом болота осушили, и остался небольшой клочок, который как раз и принадлежит Леоноре. Там произрастает эта мерзкая трава, которая наделала столько дел. Нам с Эрилом удалось вывезти ту куклу из замка. Правда, для этого пришлось разыграть первостатейный спектакль… – Юноша задумался и невольно помрачнел. – Вспомнить, если честно, противно. Впрочем, ладно, оставим. Так что я хотел сказать…
Калли мысленно сделал пометку расспросить Златко более подробно о том, что произошло в том замке. Что-то он недоговаривает…
– В общем, Эрил отправился с этой куклой к королю, или хотя бы к его приближенным, но вряд ли ему удастся решить вопрос быстро. Да и в любом случае я сидеть без дела не собираюсь. Тетушка Ивы дала нам по сути бесценную информацию. Я говорю о той травке, что в кукле нашли. Я оторвал от нее немного, для образца, так сказать, и теперь предлагаю вам прогуляться на болота.
Златко насладился произведенным эффектом и добавил:
– Поискать, где эту травку делают. Полонея сказала, что ее должны были прямо там сушить на этаких глиняных жаровнях.
– Думаешь, после того как вскрылась вся эта история с Леонорой, производство не свернули? – удивился Калли.
– А кто знает про эту травку? – пожал плечами Златко. – Это нам так повезло, что у нас подруга знахарка с ведьмой в тетках. Классические же маги про эту дрянь знать ничего не знают, иначе давно бы уже обнаружили помороченных «кукол».
Эльф задумался. На несколько мгновений его лицо превратилось в прекрасную, совершенно неподвижную маску. Калли традиционно для своего племени не отличался живой мимикой, но за год они все, даже Дэй, научились читать по его лицу будто по писаному. Знали они и про вот эту особенность: если уж Калли глубоко погрузился в размышления, хоть в бубен бей – не заметит. Однако на этот раз раздумья не затянулись надолго.
– А почему не в лес? – По лицу эльфа скользнуло недовольство, замешенное на непонимании. – Мне кажется, там шансов больше. Ведь именно в этом лесу – кстати, где он? – проводился обряд. Заговорщики пришли туда всей толпой, во главе с лидером. Найти место ритуала будет куда проще, чем какие-то – вряд ли большие – жаровни на болоте.
– Именно поэтому в лесу нам делать нечего, – пожал плечами Златко. – Туда отправились маги поопытней. Чему, думаешь, мы обязаны тем, что с нами нет Ивиного кавалера: он им путь показывает. Однако можете считать меня пессимистом, но я уверен, успехом их предприятие не увенчается. Скорее всего, они найдут место, где проводили ритуал. Возможно, даже какие-нибудь магические следы, но вряд ли больше. Опасаясь за жизни – свои и девушек из семейства Девир, мы рассказали о произошедшем как можно большему количеству влиятельных людей. Тогда это казалось правильным решением. Возможно, мы поторопились и спугнули преступников.
– Если бы вас, как цыплят, передушили поодиночке, толку бы тоже не было, – хмуро заметил Грым.
– Дело и впрямь серьезное, – согласился Калли. – В таких делах обычно со слишком много знающими людьми не церемонятся. Кем бы они ни были. Хотя, конечно, у решения есть свои негативные стороны.
Златко кивнул, принимая мнения друзей к сведению.
– В любом случае дело уже сделано. Поэтому я думаю, что все компрометирующее в том лесу уже прибрали. С болотом же есть шанс.
– А этим серьезным магам, – Калли едва заметным движением бровей выразил свое отношение к оным, – которых ты упомянул ранее, про болото не рассказали?
– Почему же? Рассказали. Только не всем, а тем, кого Эрил счел достойными. Однако, судя по всему, болотом не сильно заинтересовались. По сравнению с лесом-то. Как вы понимаете, сведения про эту гоблинскую траву неточные, источник, с точки зрения мудрил, весьма сомнительный. Нам пришлось сказать, что мы их получили от некой неизвестной знахарки, которая тоже от кого-то узнала. Не могли же мы про шабаш рассказывать! – словно оправдываясь, добавил Златко. – В общем, предлагаю, как обычно, действовать самим. Калли, ты сможешь провести нас по болоту?

 

Всю дорогу до улицы Князя Стефана Ива переживала только что случившуюся перепалку. Какого гоблина этот тип лезет в их с Хонькой отношения? Но еще девушку пугало, что он мог оказаться прав. Что, если Хон ее правда любил и любит?
Знахарка поймала свое отражение в витрине какой-то лавки и поразилась тому, насколько взъерошенной выглядит. Будто не по городу гуляла, а на сеновале с кем-то валялась.
Девушка остановилась. Так дело не пойдет. Надо посидеть и успокоиться. Знахарка покрутила головой и не без удивления обнаружила рядом фонтан. Устроившись на его бортике, травница лениво оглядывала площадь. Все-таки тут очень симпатично. Светло как-то, спокойно. Рядом кормили голубей два представительных купца, попутно обсуждая какие-то свои дела. Еще чуть подальше мать журила малыша за испачканную одежду. Тот облизывал леденцовый петушок и выглядел полностью довольным жизнью. С другой стороны фонтана расположились молодые люди, подмастерья или студенты, хотя про наличие университета здесь Ива ничего не слышала. Да и город тогда был бы больше. Однако девушке невольно вспомнились ее бесценные друзья – Златко, Калли, Дэй и Грым. Больше всего травница переживала за Бэррина. Когда они связывались по шару в прошлый раз, юноша выглядел расстроенным. Да и история с куклами ей не нравилась. Ива ничего не понимала в политике, но тут любому ясно – дело грязное. Как бы не случилось чего. Девушке отчего-то казалось, что, будь рядом остальные, Златко не оказался бы в такой ситуации. По крайней мере, она, Ива, не так волновалась бы за него. Брат его, Эрил, тоже кажется здравомыслящим парнем, но Калли на друга куда благотворнее влияет. К тому же эльф хитрый и, несмотря на свое невинное лицо, коварный. Сейчас Златко эта особенность очень бы пригодилась. А бойцов лучше Грыма и Дэй еще поискать, защитили бы, если бы потребовалось.
«Может, Златко связался с ними?» – подумала Ива и тут же поняла, что ничего подобного Бэррин не сделал. Просто потому, что не захотел бы их отрывать от родных. Разве что Грыма, но как его найти? Вряд ли они договаривались вестями обмениваться. Тролль же хоть и маг, но шаров не признает. Дэй и вовсе в своих горах летает, у нее сейчас в голове один ветер, а для гаргулий это понятие совсем другое, чем для людей. Это их Природа, их мир, энергия, то, что их питает, нечто безмерно важное, как у Ивы, когда она в лугах оказывается или в лес приходит.
С Калли и вовсе все сложно. Он впервые после своего проступка, в чем бы тот ни заключался (интересно, а Златко знает?), вернулся в Светлый Лес. Интересно, как он там? Эльф говорил, что их в таком юном возрасте в людской мир не отправляют, что теперь он там будет чужаком, изгоем, а его семья в опале, если только не откажется от него. Но они не отказались. Ива с трудом представляла, что мог натворить такой безупречный юноша, как Калли, но неужели нечто настолько страшное, что заслуживало подобного наказания? Девушка не сомневалась: все в их группе хотели бы узнать причины изгнания, но никто не спросил. Даже Грым. Эльф умел нести свои тайны так, что к нему не лезли с расспросами. И сейчас Ива волновалась за него. Калли – гордый, как он переживет презрение сородичей? Насколько знахарка поняла, семья ее друга считалась высокородной даже по сравнению с другими эльфийскими родами. Теперь же более низкие по положению задирают перед ними свои носы. И ведь Калли не сбежит обратно, будет терпеть и делать вид, что ничего не замечает. Как бы потом не пришлось его полгода травками успокоительными отпаивать. Хотя… этот же не пожалуется. Одни неприятности от этих эльфов, право слово.
– Смотри, вот сюда вставляешь, нажимаешь, и тогда дощечка правильно встанет, усек? – Молодые люди бурно обсуждали какой-то инструмент, похожий на рубанок. Ива даже краем глаза на него взглянула, но не разобрала, для чего тот предназначен, однако явно не для обычной деревообработки.
– Ничего не сюда! Вот сюда надо!
– Сюда вставишь, одна стружка будет!
Спорили горячо, совсем как над новым заклинанием в Университете. Ива аж зажмурилась от удовольствия.
– Я тебе говорю, объезжать надо Воропусцы, и лучше с запада, надежнее будет! – жарко доказывал что-то один купец другому.
– Да уже лет сто, а то и двести, как осушили воропусицкие болота, чего там бояться?
– Осушили, да не все. Клочок остался. Теперь подразросся он, оттуда гадость и лезет какая-то. Уже один караван там сгинул. Помнишь Митяя?
– Свиномордого?
– Ага, его. Вот его караван и пропал. Он как раз из Восточных Лесов меха вез, пеньку и камни, кажись, какие-то. И пропали аккурат где-то между Радславом и Переуздком. А между ними только через Воропусцы и ехать.
– Грабанули?
– Наверняка. Хуже то, что не вернулся никто. Митяй под этот поход кучу денег занял, теперь его кредиторы плачут.
Ива поморщилась. Куда ни поедешь, купцы везде одинаковы. Только и разговоров, кто где почем купил, кто кому задолжал, кто какую прибыль получил.
– Ты вообще меня слушаешь, Енька?!
– Да, мамка!
– Какая я тебе мамка! Мама! Сколько раз я тебе говорила!
– Хорошо, мама! Хочешь леденец?
– А вот хочу!
– Тогда надо еще купить!
Девушка тихо засмеялась. Нужно было Щапу с собой взять. Он на нее всегда благотворно действует. Правда, тот вряд ли бы пошел, как раз принюхивался к кухне на постоялом дворе. Там, судя по всему, курицу затеяли готовить, запах и потянулся. Ива хмыкнула, вспомнив, как шуш таскал куриц в деревне Бэрринов. Однако там ситуация другая сложилась, а здесь как бы платить за его художества не пришлось. С другой стороны, пусть развлекается, пара куриц ее не разорит. И вот тут по какой-то странной ассоциации Ива вспомнила, что уже слышала название болот, которые упомянули купцы. Воропусцы. Тот разговор со Златко, когда еще девушка – кажется, Антари – была рядом и Эрил. Ее сестру заколдовали с помощью куклы, в которой, помимо прочего, лежала трава с воропусицких болот, вернее, с той малой части, которая от них осталась.
Ива судорожно вдохнула. Неужели эти гоблинские болота совсем рядом?
– Извините, пожалуйста, – справившись с собой, обратилась она к купцам, – я случайно услышала ваш разговор. Скажите, пожалуйста, а как же караваны через болота-то ходят?
Мужчины удивленно посмотрели на девушку. Она старательно распахнула глаза, пытаясь казаться милой и глуповатой. Один из купцов покровительственно улыбнулся.
– Да болота там уже не те болота, что раньше были! Осушили большую часть, а то, что осталось, хоть и разрастается потихоньку, но вполне проходимо. Там и дорога хорошая, и вообще места тихие. Ну обычно, так сказать. Это вот в последнее время ерунда какая-то творится.
– А вы с какой целью интересуетесь, девушка? – Второй купец смотрел подозрительно, хотя Ива не могла понять, что его насторожило. Можно подумать, тема такая уж секретная.
– Да мне как раз нужно добраться в Радслав. Я слышала, что туда как раз через воропусицкие болота ездят, да все в толк не возьму, как по болоту-то можно?
– И зачем же вам туда понадобилось? – продолжил расспросы мужчина. Первый купец тоже смотрел на него удивленно.
«Ну-ну, посмотрим, кто кого». Ива широко улыбнулась и затараторила:
– Ой, это такая радость! У меня там подруженька из родной деревни живет. Вышла замуж за помощника купца, когда он по делам был в наших землях, вот и переехала в даль такую. А вот недавно настоящий иглистый дракончик прилетел, представляете?! Матушке ее, а она и мне рассказала. Сын у моей подруженьки родился! Молодой богатырь! Еле выносила. Вот я собрала свои травки да навестить ее отправилась. Мать-то ее не может, у нее и другие внуки-дети есть, а мне сами боги велели, обещалась же не раз, да не выбралась, пока радость такая не случилась. Только дорог тут столько, что поди разбери. А люди всё разное советуют. Вот про болота эти часто говорят. Да я боюсь, у нас в болота только самые отчаянные лезут, а тут и не разберешь.
«То-то же, поди пойми что-то в этой чепухе», – злорадно подумала Ива, глядя, как по мере ее речи оба купца косеют, разве что не в транс впадают.
– Вы это, девушка, – очнулся первый, когда знахарка наконец замолчала, – не рискуйте лучше. В караван какой напроситесь или еще что. Да и вообще лучше езжайте другой дорогой, вон через Сукконь или Танзу. Всяко безопаснее будет. Говорю же, караван там один пропал, а тут шутка ли – одинокая девушка.
Второй зло глянул на коллегу исподлобья и грубо продолжил:
– И вообще, не дело людей прерывать и подслушивать. Мы тут не праздный разговор ведем, а дело обсуждаем. Пойдем-ка… – Он еще раз внимательно окинул подозрительным взором Иву и утащил собеседника куда-то в проулки.
Травница только плечами пожала. Совершенно непонятно, чего он так разволновался. Можно подумать, такие уж секретные сведения. Небось любой местный про эти Воропусцы что-нибудь да знает. Ежели караван и правда пропал, то об этом тоже говорят. Надо будет послушать.
«Впрочем, хватит оттягивать, пора уже навестить старого друга». Ива спрыгнула с бортика фонтана и направилась к синему с белым дому, где должен был квартировать Хонька.

 

– Тебе кого, красотка? – Солдат, открывший ей дверь, широко улыбнулся, оглядывая ладную фигуру и симпатичное лицо знахарки.
Ива с усмешкой подумала, что в этом наряде никто не видит в ней будущую чародейку.
– А меня к вам капитан Освальд направил. Сказал, тут живет Хон. Хон из Восточных Лесов.
– Старшина! – вдруг гаркнул вояка. – Тут к тебе очередная красотка пришла!
«Старшина?» – поразилась Ива.
«Очередная?!» – поразилась она еще больше.
– И кто же это к нам пожаловал? – раздался из глубины дома веселый голос. Очень-очень знакомый голос. От него в душе что-то екнуло, и на лицо вылезла совершенно неконтролируемая улыбка.
За спиной у солдата выросла пока скрытая тенями фигура. Но это явно был не Хон.
– Ива?
Девушка распахнула глаза от удивления и растерянно уставилась на вышедшего на свет мужчину. Это все-таки оказался Хон. Только… совсем другой. Не тот сутулящийся, хмурый, прячущийся за волосами парнишка, нет – высокий мужчина с отменной выправкой и открытым лицом. Его шрамы никуда не делись, но в сочетании с военной формой и низким хвостом, в который он теперь забирал волосы, они уже не казались такими уродливыми. Более того, они придавали ему какую-то особую мужественность, которой Ива за ним раньше не замечала.
– Хон? Это ты?
Юноша, нет, молодой мужчина, засмеялся, подхватил ее на руки и закружил.
– Ивушка!
От сердца отлегло, и девушка радостно обняла друга. К гоблину всех и их домыслы, это ее друг детства, другим не понять.
– Как я рада тебя видеть, – прошептала она, крепко прижимаясь к нему. Потом оторвалась от его плеча и принялась рассматривать.
– Боги, Хон, как ты изменился! Похорошел! Просто невозможно как похорошел!
Тот улыбнулся.
– Это все форма, – доверительно поделился он. – Девушки ее любят.
– Нет, не только, – покачала головой Ива.
– Ты тоже изменилась. Красивая какая.
– Для тебя нарядилась, – призналась девушка, радуясь, что может ему все-все рассказать. – Ты занят? Можешь уделить мне время?
– Тебе – всегда, – усмехнулся он, и Ива с некоторой даже ностальгией подумала, что раньше за ним не водилось таких манер, слишком уж похожих на флирт, надо сказать. Хон тем временем, извинившись, вернулся в дом и о чем-то распорядился громким, приказным голосом. Потом вновь вышел и подставил локоть, предлагая ей взять его под руку.
– Я знаю чудесное местечко неподалеку.
– Я только пообедала.
– Тогда просто выпьем чего-нибудь, – подмигнул он.
Ива радостно улыбнулась. Хон казался совсем другим, но все же это был ее Хон, просто придется привыкнуть к нему заново. Даже не привыкнуть, узнать.

 

Они проболтали весь остаток дня. Сидели в каком-то уютном месте, потом гуляли, кормили птиц у фонтана. Вспоминали былые времена. Делились тем, что произошло с момента расставания.
– Ты же знаешь, я никогда не мечтал увидеть большой мир, – хмыкнул Хон. – У меня не было каких-то особенных способностей. И все мои мечты дальше крепкого хозяйства, жены и шестерых детишек не шли.
– Шестерых?! – притворно ужаснулась Ива. Как же хорошо было рядом с ним. Будто и не уезжала от тетушки.
– А чего мелочиться? – подмигнул юноша. – Только вот ты уехала, и стало так тоскливо. Оказалось, что я любил не нашу деревню, а то тепло, которое давала дружба с тобой.
– Хон… – Ива закусила губу и потянулась к нему.
Парень убрал руку и покачал головой.
– Все нормально, Ив. Я рад, что уехал. Теперь… я не чувствую себя изгоем… из-за своих шрамов. – Он провел рукой по щеке.
Девушка вздрогнула. Так непривычно, что Хон не скрывал их. Раньше Ива старалась их не замечать. Другие отводили взгляды. Теперь, похоже, Хон действительно перестал их замечать, так они исчезли и для остальных людей. Просто Ива еще не привыкла.
– А как же ты в армии оказался?
– С капитаном Освальдом познакомился… В Риствере.
– Ой, в Риствере! Ну надо же! Я там… – Ива осеклась. Она отлично помнила этот город свободы, полуфею Ференцу и полуминотавра (как ни странно это звучит) Марино и… Т’ьелха. Именно там они познакомились. Именно там влюбились друг в друга. Но стоило ли об этом говорить Хону?
Тот же вежливо ждал, помешивая остатки пива на дне кружки.
– …тоже была, – пробормотала она. – В смысле в Риствере.
– И как тебе?
Иве внезапно почудилась насмешка в его взгляде, и она запнулась, отвечая:
– З-замечательный город.
– «Стражи Свободы приветствуют тебя, путник! Зачем пришел ты к этим стенам?» – с затаенным смехом повторил Хон знаменитое приветствие стражей вольного города Риствере.
– «Глотнуть свободы», – с ироничным пафосом ответила Ива.
– «Иди и помни о свободе других», – засмеявшись, продолжили они в унисон.
Успокоившись, девушка тепло-тепло улыбнулась старому другу.
– И капитан Освальд предложил тебе поступить на службу в армию?
– Можно сказать и так, – ответил юноша, чуть помедлив. Знахарка заметила эту паузу, но настаивать на объяснении не стала. Почему-то она была уверена, что оно ей не понравится.
– Я никогда не думала, что у тебя окажется воинский талант. Ты уже старшина. А ведь прошел год или около того.
– Чуть меньше.
– Поразительно, – искренне восхитилась она.
– Да вот, как-то так получилось.
– Как так?
– Долго рассказывать. Да и не о чем особо. Обычная тягомотина. – Хон покачал головой. – Подвигов не совершал. В каких-то особо важных кампаниях не участвовал.
– Кампаниях! – поразилась Ива. Да, лексикон у приятеля тоже изменился, ничего не скажешь. – Неужто не участвовал? Чем вы вообще тут занимаетесь?
– Не могу рассказывать, – пожал тот плечами.
– О, тайны! Цену набиваешь?
– Да какое там, – усмехнулся Хон. – По сути мы что-то вроде стражи, только не постоянной, а туда-сюда нас мотают.
– Бандитов ловите?
– И бандитов, если крупные банды. И разбойников, и так, по мелочи.
– Расскажи! Страсть как люблю про бандитов! – Иве невольно вспомнился Златко с его обожаемыми детективными романами. Вот бы он сейчас порадовался.
И Хон рассказал. А юная знахарка слушала открыв рот. Кто бы мог подумать, что ее приятель такой отважный. Хотя… он же тогда бросился на рысь, а не от нее. Да и в деревне всегда защищал Иву. Почему-то ему не особо прекословили. Не сказать, чтобы парень пользовался большим авторитетом, но его мнение часто влияло на решения. Почему она раньше этого не понимала? Она всегда знала, что Хон очень надежный и все может по хозяйству, но раньше это не казалось ей таким важным. Сейчас, глядя на рослого, с гордой выправкой молодого человека в форме, Ива испытывала какое-то особое чувство, будто в его успехах была и ее заслуга. Но не только… Она периодически вспоминала слова тетушки и капитана Освальда о чувствах Хона к ней. Верить в них до сих пор не получалось, что ничуть не мешало получать удовольствие при мысли, что такой интересный молодой мужчина, каким стал ее друг, тайно влюблен в нее. Это словно бы делало и ее саму более значимой, особенной.
Подобные мысли снова и снова появлялись в голове девушки, заставляя улыбаться таинственно и довольно.

 

Вечер подходил к концу, и посиделки пришлось закончить.
– Где ты остановилась?
– В «Белой петунье».
– Хорошее место, – кивнул Хон, поднимаясь. – Идем, я тебя провожу.
Девушка последовала его примеру, отряхнула платье и чарующе улыбнулась.
– Хочу познакомить тебя с Лоренцо.
– Лоренцо? – На лице юноши вдруг мелькнуло какое-то непонятное выражение. – Кто это?
– А как думаешь? – игриво вопросила она.
– Ива!
Что-то в голосе друга ей не понравилось, но разве это повод прерывать забаву?
– Не будь букой!
– Ива. – В этот раз угрожающие нотки ей совсем не почудились.
– Угадай сам! Угадай-угадай-угадай! – Девушка засмеялась.
Хон же опустил голову и промолчал. Знахарка совсем не понимала его поведения.
– Да ладно тебе, Хонька!
Юноша поднял на нее глаза, и Иве вдруг стало неуютно от их выражения. Совсем непонятного. Но почему-то знакомого. Будто в какой-то момент она увидела прежнего Хона с его угрюмостью и нелюдимостью, не этого обходительного и уверенного в себе военного.
– Это мой конь, – выпалила травница, испугавшись невесть чего. – Он такой породистый, что почти ненавидит меня. Правда, мы немного сдружились в последнее время, но, по-моему, он просто решил пойти на уступку. Или я немного пообтесалась и уже не так раздражаю его дурными манерами.
Юноша рассмеялся, будто и не было этой недавней перемены.
– Разве так бывает? Это же просто лошадь.
– Вот не поверишь, так и есть! Сама поражаюсь!

 

Они стояли в конюшне постоялого двора. Лоренцо с самым недовольным видом хрустел овсом из кормушки, периодически фыркая, чтобы люди – эти мерзкие простолюдины! – не забывали, что ему не нравятся их прикосновения. Да-да, и нечего его гладить по шее! И по морде тоже! Правда, и не кусался. Но лишь из-за избытка хорошего воспитания!
– Да, гордый тип, – усмехнулся Хон, проводя рукой по гладкой шкуре коня. – Как ты с ним справляешься?
– Он отлично выезжен. А характер… характер научилась не замечать. Даже веселит порой. Иногда, правда, посещает мысль продать и купить кого-нибудь попроще, но уж больно хорош, мерзавец.
Лоренцо высокомерно фыркнул и дернул головой. Ива привычно проигнорировала его.
– Выносливый?
– Вполне. Не степняк, конечно, но мне хватает. Я же в основном в городе сейчас живу. Если куда-то с друзьями и собираемся надолго, то дневной переход он запросто осиливает. А так чтобы скакать без продыху – такого и не бывало. Я хоть уже больше года в седле, а все равно наездница не особо умелая. Лоренцо же, несмотря на свой мерзкий характер, никогда себе фортелей не позволяет. И ход у него ровный, как раз для такого новичка, как я. Правда, внимания, зараза, привлекает много.
– Да уж. Сразу видно, что благородных кровей жеребец.
Ива вздохнула. Вот уж точно.
В воздухе повисло молчание.
– Хорошо посидели, – почему-то прошептала девушка спустя какое-то время.
– Да, – рассеянно откликнулся Хон, потом встряхнулся и более бодрым голосом спросил: – Когда снова в путь?
– Я не знаю пока, – пожала плечами Ива со странным ощущением какой-то особой важности происходящего. – Немного времени у меня есть. Я думала… думала провести его с тобой.
Юноша промолчал. Даже помрачнел. Рассеянно гладя Лоренцо по морде, он вдруг покачал головой.
– Не надо, Ив.
– Что не надо? – опешила та.
– Не надо задерживаться тут.
– Почему? – Ива совсем ничего не понимала, лишь смотрела широко распахнутыми глазами на друга. Может, их роту куда-то отправляют? Или тут ожидаются какие-то беспорядки?
– Просто не надо.
– Да в чем дело? – начала злиться девушка. – Хорошо же посидели.
– Вот именно – хорошо. – Хон вдруг посмотрел ей в глаза. – Слишком хорошо. И ты по-прежнему слишком хороша.
Ива сначала зарделась от удовольствия, но потом спохватилась:
– Но почему тогда мне не задержаться?
Хон не отрывал от нее взгляда.
– А ты не понимаешь?
Девушка занервничала:
– Я… Нет, не понимаю.
– Тогда просто уезжай, – тихо и отчетливо произнес ее друг. – Не думай, просто иди в свою комнату, а утром садись на этого великолепного коня и скачи не оглядываясь.
– Хон, что ты несешь?!
– Я просто не хочу тебя больше видеть, понятно? Никогда. Вернее, может, через лет десять или пятнадцать, но не раньше.
– Хон!!!
Но он будто не слышал ее.
– Я не хочу больше думать о тебе. Не хочу вспоминать. Не хочу гадать, а что было бы, если бы… Просто уезжай, Ива, прошу тебя. Ты не вспоминала обо мне целый год и не думала обо мне всю жизнь. Тебе не составит труда вернуться к своим замечательным – новым – друзьям и навсегда забыть обо мне.
– Хон, да прекрати ты! – прервала его травница. – Зачем ты так?
– Потому что наконец-то хочу жить своей жизнью.
– Но… разве в твоей жизни не будет места для меня? – робко, испугавшись его страшного взгляда и странного тона, спросила она.
– Ты так изысканно жестока, – покачал Хон головой. Казалось, он вообще не здесь. Или только и жаждет сбежать. – Тебе есть место в моей жизни. Но ты претендуешь только на место друга, словно не понимая, что твоя «дружба» убивает меня. Потому что это только дружба.
– Хон… – Иве стало больно. До этого момента все казалось игрой. Она играла. Играла, флиртовала, кокетничала, чтобы услышать признание. Но когда слова прозвучали, девушка как-то сразу осознала все, что это означает. Какая там изысканная жестокость? Просто жестокость. Иве стало мерзко от себя самой. Каково это знать, что ты нелюбим? Каково знать, что выбрали не тебя. Дважды не тебя. Дружба с тем, кто тебя не любит, но кого любишь ты, – изощренная пытка. Это только на словах кажется романтичным и возвышенным страдать от неразделенной любви. В реальности же такое чувство выкручивает душу, лишает малейшей уверенности в себе, заставляет думать, что ты ничего из себя не представляешь. Внутри будто кто-то каждую минуту проливает едкую кислоту, порождающую боль и острое ощущение неудовлетворенности. Наверное, хуже этого может быть лишь, когда постоянно видишь своего избранника рядом. Рядом, но не вместе.
Ива, будучи знахаркой, много раз выслушивала подобные истории. Но она никогда не думала, что испытает такую жгучую вину за чувства, обращенные к ней. Захотелось спрятаться, уйти куда-нибудь, снова погрузиться в блаженное неведение. На такое признание не знаешь что сказать. Разве можно изменить чувства одним желанием? Попросить прощения? Сказать, что не хотела? На деле эти слова лишь ухудшат ситуацию. Можно сколько угодно говорить о том, что никто не виноват, однако если тебя безответно любит дорогой тебе человек, ужасно себя чувствовать будешь именно ты. Если у тебя есть совесть. И сердце.
Травница с ужасом вспомнила сегодняшний день. Как наряжалась, как улыбалась, как обнимала Хона и брала его под руку, что говорила и как вертела хвостом. Как сама напрашивалась на это признание, как хотела подобных чувств со стороны старого друга. И зачем? Просто из тщеславного желания нравиться всем и каждому. Только ради этого она раз за разом вонзала кинжал в сердце такого дорогого ей человека, да еще и прокручивала его в ране.
– Хон… – Она не знала, что ему сказать. Как выразить, что сожалеет, что хочет все исправить. Хотя что тут можно исправить?
– Не надо, Ив. Просто уезжай. Поговорим потом. Когда все закончится. Просто пока… не приезжай больше. Хорошо?
Он еще несколько секунд смотрел на нее, качнулся вперед, будто хотел что-то сделать, но затем развернулся и ушел. Снова ссутулившись, как раньше. Иве захотелось закричать ему вслед, что-то сделать, как-то все изменить, но, глядя на эту сгорбившуюся спину, она промолчала. Ее милый друг почти год потратил, чтобы избавиться от того, что мучило его всю предыдущую жизнь, но дня с ней хватило, чтобы перечеркнуть эти усилия.
Девушка прикусила губу до крови. Зачем она только приехала? А если Хонька вновь… вновь станет таким, каким был раньше? Потеряет все то, за что боролся этот год? И только из-за ее приезда. Ива тихонько заскулила от собственного бессилия, от осознания своей глупости и бездушия. Какого гоблина она вообще сюда приперлась? Если бы она только проехала мимо… Сразу бы отправилась в Стонхэрм. Нельзя было Ло одного отпускать. О боги, она же сегодня еще и про Ло говорила… И про Т’ьелха. Вскользь, но Хон ее слишком хорошо знает.
Иве захотелось расплакаться, но слез не было. Гоблинский город. Надо уезжать отсюда. Немедленно! Девушка выбежала из конюшни и остановилась. На дворе стояла ночь. Темная, летняя, манящая.
«Куда я поеду в такой темноте-то? – Мысль на пару минут отрезвила знахарку, но потом сознание вновь затопило чувство вины и досады. – К гоблину. Я маг, ничего со мной не случится».
Девушка влетела в здание и метнулась в свою комнату. Собираясь, Ива ругалась на все вокруг. На себя – за разбросанные вещи, на город – за то, что она не помнит, где ворота, на хозяйку постоялого двора – за скупость, на ночь – за то, что наступила. Все что угодно, лишь бы не думать о главном.
Наконец Ива переоделась в дорожную одежду, упаковала все, что умудрилась разбросать по крохотной комнатке, закинула сумку на плечо и спустилась вниз. Немного припасов у нее с собой было, поэтому она решила не покупать что-то дополнительно. Только флягу потребовала наполнить. Хозяйка смотрела на девушку как на сумасшедшую, но, видя готовое выплеснуться на первого встречного раздражение, не решилась даже уточнять насчет комнаты.
Девушка уже понеслась к двери, как вдруг услышала приказное:
– А ну стоп!
И, разумеется, проигнорировала.
Однако на следующем шагу вскрикнула от боли в локте. Чьи-то стальные пальцы сжались на нем. Знахарку буквально развернуло на месте, и она уставилась в злые глаза капитана Освальда. Ива вновь поразилась тому, что, даже сидя, мужчина был с нее ростом.
– Куда собралась?
– Не ваше дело!
– Если ты встречалась с Хоном, а ты встречалась, весь город видел, то очень даже мое.
При этом имени Ива невольно дернулась и разозлилась еще больше:
– Бред! Я уезжаю! Так что руки прочь, а то без них останетесь!
Для подтверждения своих слов девушка зажгла в ладонях огонь. И тут же вновь вскрикнула: запястья пережали так сильно, что она мгновенно потеряла концентрацию, и заклинание разрушилось.
– Убери руки, гад!
– Сядь!
Иву пихнули на длинную лавку так, что она едва не перелетела через нее. К тому же при падении, иначе и не назовешь этот способ усаживаться за стол, она больно ударилась ступней о его ножку.
– Хам! – прошипела девушка, морщась и сжимая кулаки. – Что тебе от меня надо?! Тебя вообще не учили, как с женщинами обращаться?!
– Детка, если я начну с тобой обращаться, как меня учили, мы не поговорим, хоть и отлично проведем время.
Знахарка не сразу сообразила, о чем речь, а сообразив, от возмущения растеряла все слова.
– Сейчас мне от тебя не развлечения нужны, а объяснения, что произошло.
– С чего это я… – вновь взъярилась девушка, но тут же заткнулась, поймав взгляд капитана. Ива никогда не считала себя трусихой, однако этот человек страшил ее. Начисто забывались все знания о магии, которую она могла бы противопоставить ему. Будто оказался перед… медведем. Будь ты хоть трижды чародей, а все равно десять раз подумаешь, стоит ли связываться. По крайней мере, злить его точно не хотелось. Вот и Ива сочла за благо прекратить сопротивление.
– А теперь рассказывай, что произошло, – тихо и глухо приказал мужчина.
– Я уезжаю.
– В ночь?
– Да.
– Одна? По незнакомой местности?
– Да!
– Вроде ты не совсем дура, значит, вы с Хоном все-таки поссорились.
Ива зажмурилась, будто это помогло бы изгнать неприятные воспоминания. Даже не их, а чувства, что они вызывали.
– Да.
– Только сейчас?
– Да.
– Отвечай развернуто!
Знахарка открыла глаза и зло уставилась на капитана. Она вновь хотела спросить, по какому праву он требует от нее отчета, но вновь промолчала. Этот человек-медведь действовал на нее подавляюще.
– Сначала все было хорошо… – К удивлению Ивы, после пары-тройки выдавленных из себя предложений слова посыпались как горох из дырявого мешка.
Чем больше девушка рассказывала, тем больше мрачнел капитан.
– Ну что я могу тебе сказать, – промолвил он, когда Ива наконец замолчала. Знахарка с надеждой подняла на него глаза. Тот с пару мгновений рассматривал эту умильную картину. – Все ошибки, которые ты могла сделать, ты сделала.
С полминуты ушло на то, чтобы осознать сказанное. Потом она разве что не прорычала:
– Что?!
– Тебе перечислить? Ты прямым текстом сказала ему, что тебе лучше без него.
– Я такого не говорила!
– Говорила. Рассказывала, как хорошо в Университете с новыми друзьями. Думаешь, он не понял, что ты даже не вспоминала о нем?
– А что я должна была делать? Врать, что плохо?
– Я тебе не судья. Но лучше бы ты меня послушала и не лезла к Хону. Еще про Риствере рассказала…
– А с Риствере-то что?
Мужчина в упор уставился на нее.
– Неужели не понимаешь?
– Да что я должна понять?! – Ива злилась. Ее все пытались уверить, что Хонька безумно ее любит, но это же абсурд.
– Ты там познакомилась со своим эльфом.
– И что? То есть откуда вы знаете?
– А как, ты думаешь, я с Хоном познакомился?
– Откуда мне знать?
Капитан на миг прикрыл глаза и покачал головой. Пробурчал что-то вроде «вот дура» и наконец тоже начал рассказывать.
– Он проследил весь твой путь. Сколько смог. Узнал, что ты натворила дел в Брыкле, что сдружилась с серебристым драконом, вместе убегала из таверны с нынешним владельцем замка Фьелгов. Он даже познакомился с ним. Чуть не подрались, но вроде обошлось. А потом, – мужчина сделал драматическую паузу, и Иве остро захотелось придушить его, – потом по твоим следам он добрался до Риствере. Нашел то местечко, которым владеют фея и минотавр.
– Полуфея и полуминотавр, – машинально поправила девушка.
– Я не представляю себе полуминотавра, поэтому фея и минотавр, – упрямо наклонил он тяжелую голову. – В любом случае эта трещотка-феечка мгновенно выболтала ему про твоего эльфа и вашу «любовь». – Капитан произнес последнее слово так, что стало ясно, какого он мнения об их с Т’ьелхом отношениях. – Знаешь, что его добило?
– Что? – Ива тут же себя обругала. Она совсем не собиралась поощрять этого капитана-всезнайку.
– Количество времени, которое потребовалось твоему эльфу на то, чтобы затащить тебя в койку. Два часа, час или меньше? А? – Мужчина посмотрел так, будто лично свечку держал. Против воли Ива залилась краской. – То-то же. Хон ходил вокруг тебя всю жизнь. А какой-то смазливый ушастик добился тебя за час. Как думаешь, что Хон почувствовал?
Травница уперла взгляд в стол. Что Хон почувствовал, если действительно любил ее? Что чувствует тот, кто прошел за ней шаг за шагом полмира, убедившись в том, что как мужчина не значит для нее ничего? Иве стало так стыдно, что и сквозь землю провались – не поможет.
– Знаешь, я тебя не осуждаю, – вдруг произнес капитан. Знахарка удивленно подняла на него глаза. – Мало какая девка может устоять перед эльфом. Но два часа?..
Он покачал головой, и стало еще хуже.
– Это не была одна ночь, – пробормотала Ива. – Мы потом… были какое-то время вместе.
– Я знаю, – кивнул мужчина. – Хон выяснил, – ответил он на невысказанный вопрос. – Не сразу. Я на него наткнулся, когда он как призрак ходил по этому клятому Риствере и натыкался на прохожих. Я сразу понял, что парня убьют в ближайшую пару дней, если не пристроить его к делу. Терпеть не могу всяких разнесчастных юношей, но его почему-то стало жалко. Только пришлось напоить его, чтобы он поведал мне, как дошел до жизни такой. Именно так я узнал о тебе.
Ива закрыла лицо руками. Тот, кто сказал, что человек не должен испытывать стыд за то, что не полюбил в ответ на чьи-то чувства, был прав, только совершенно не знал жизни.
– Меня, правда, – девушка услышала усмешку в голосе собеседника, – больше всего поразило, что он смог в точности пройти твоим путем. Я тогда еще подумал, что такой человек в страже пригодится, и взял его себе. Не прогадал. Так что перестань себя корить. Возможно, именно благодаря этой глупой любви Хон и нашел свое место в жизни.
Знахарка подняла голову и посмотрела на капитана.
– Думаете, его место в вашей команде?
Тот пожал плечами.
– Найдет что-то лучше – держать не буду. Только знаешь, – он доверительно понизил голос, – никто еще по своей воле не уходил.
– Выносили ногами вперед? – почему-то рассердилась девушка. – Какова смертность в вашем отряде, а, капитан?
Он нахмурился:
– Я забочусь о своих людях. – В голосе послышалась пока далекая гроза.
– Как за скотиной на убой. – Ива не знала, что дергало ее за язык. Ведь она знала со слов Хоньки, что Освальд действительно отличный капитан и за ним его подчиненные как за каменной стеной. Девушку вдруг начало злить это. Ишь, идеальный выискался!
– Твой Хон, красотка, первые месяцы только и делал, что на рожон лез. Кто, думаешь, вытаскивал его из каждой драки?
– Хон никогда не лез в драку первым! – возмутилась Ива.
– Это при тебе он вел себя как пай-мальчик.
– Вот не надо. В Хоне никогда не было агрессивности! Мне самой не раз приходилось подталкивать его, чтобы постоял за себя. Или за меня.
– А это и не агрессия была, – серьезно, будто не замечая ее раздражения, ответил капитан. – Отчаяние. Полная потеря ориентиров в жизни. Мир рухнул в одночасье, а хорошая драка всегда помогает забыться.
– Не верю я в это, – упрямо покачала головой Ива. – Хон не такой.
– Не верь. Я просто хочу, чтобы ты поняла, как много он приложил усилий, чтобы стать таким, каким стал, хотя бы внешне спокойным. Он по-прежнему твой друг, но будь его другом тоже – дай ему возможность забыть свои чувства к тебе. Кто знает, может быть, однажды вы снова сможете нормально общаться.
Травница коротко взвыла и вскочила.
– Не говорите со мной как отец или мудрец там какой! Только мы знаем, какие у нас отношения! Вы не имеете права!.. Не имеете!
Девушка не знала, как закончить предложение, лишь смотрела на мужчину, полыхая от ярости. Какого гоблина этот гад вообще влез в это? Проклятый город! Нужно уматывать отсюда! Еще одной душеспасительной беседы она не выдержит.
– К гоблину! – рявкнула Ива, развернулась и практически побежала к двери. Ей казалось, что капитан непременно попытается ее остановить.
Возможно, именно поэтому она и не заметила, как в другом углу зала переглянулись двое мужчин и, поднявшись, отправились за ней вслед.

 

Лоренцо посмотрел на хозяйку как на полную идиотку, и это, разумеется, не прибавило ей хорошего настроения. Она даже на миг сжала кулаки, будто всерьез намеревалась лезть в драку с конем. Потом только коротко выдохнула. Ну и кто из них прав? Идиотка и есть. Слезы застилали глаза, когда девушка седлала коня, чему тот всячески мешал. Но Ива отступать не собиралась. Она не останется в этом проклятом городе ни минуты. Ничего, ночи теплые, дороги ровные, а разбойникам милости просим. Сейчас спустить пар совсем не помешает.
Травница закрепила седельные сумы и вывела Лоренцо за ворота постоялого двора. Не слишком изящно влезла на коня и сжала колени. Тот не сдвинулся с места.
– Пошел! – рыкнула девушка и подкрепила свои слова ударами пяток. Шпор Ива не носила: Лоренцо в них не нуждался. Вот и сейчас, вздохнув очень осуждающе, он пошел вперед. Но такая скорость девушку не устраивала. – Быстрее! – прорычала она, снова дав шенкелей жеребцу.
«Что я буду делать, если ворота закрыты?» – с отчаянием подумала травница, вытирая слезы с лица. Почему-то внутри зрела уверенность, что, стоит ей остановиться, случится непоправимое. Будто при движении боль в сердце хоть немного стихала. Наверное, боги решили не проверять ее на прочность, потому что ворота оказались открыты – сказывалось положение в центре страны, откуда тут враги?
Луна к этому моменту поднялась высоко и хорошо освещала дорогу, хотя Ива отлично знала, как та коварна, как легко переломать ноги коню в какой-нибудь незаметной яме или не вписавшись в поворот. Но сегодня в голове девушки явно правил не разум. Слезы заставляли подгонять Лоренцо снова и снова. И чем быстрее он бежал, тем легче ей становилось. Хотя нет, не становилось. Боль немного отпускала, а потом снова сжимала сердце.
Терять друзей тяжело. «Просто уезжай», – снова шептало сознание тихим и таким родным голосом Хоньки. «Просто иди в свою комнату, а утром садись на этого великолепного коня и скачи не оглядываясь», – не унимались воспоминания. «Я просто не хочу тебя больше видеть. Никогда», – звучало в голове как приговор. «Просто уезжай, Ива. Ты не вспоминала обо мне целый год и не думала обо мне всю жизнь. Тебе не составит труда вернуться к своим замечательным – новым – друзьям и навсегда забыть обо мне», – горечью отдавалось в сердце. «Я наконец-то хочу жить своей жизнью… Ты так изысканно жестока», – ставило печать на всей их дружбе. На годах, проведенных бок о бок. На совместных прогулках за грибами, травами и ягодами. На посиделках за травяными чаями. На бесконечных беседах о важном и не имеющем никакого значения. На всех их делах и поступках ради друг друга. Ива впервые в жизни подумала, что, возможно, променяла бы любовь на то, чтобы Хонька просто был рядом. Так ли уж важно это чувство? Что дала ей любовь с Т’ьелхом? Несколько замечательных недель, красивые платья и месяцы тоски по нему? Может, капитан Освальд прав и она просто деревенская глупышка, сдавшаяся первому попавшемуся красавчику? «Мало какая девка может устоять перед эльфом. Но два часа?..» Он обещал, что будет приплывать, но за год так и не появился, хотя Стонхэрм стоит на море. Можно было бы подумать, что с его ненаглядной «Аррау» произошла беда, но зачем врать себе – Т’ьелх просто ушел. И как тогда назвать их отношения? Мимолетная интрижка? Ива шумно всхлипнула. Нет, все было не так, сказала она себе. Слишком хорошо знахарка помнила свои чувства, нежность и страсть ее темного эльфа. Со стороны такое не понять. Да и как мерить отношения – только по тому, как долго они продлились или чем они закончились? Тогда почти все отношения неудачные. Браков же на свете куда меньше, чем этих самых отношений. Вот они с Хонькой. Пусть Ива считала, что они только дружат, но для него это было не так, и дело браком не завершилось. Получается, теперь нужно перечеркнуть все хорошее, что было? Может, так и надо? Забыть – и помнить только последнюю ссору? Всесильные боги, они же раньше даже почти не ссорились. Так, порыкивали друг на друга. Например, когда Ива задерживалась из леса или когда Хонька заболевал по собственной глупости.
Девушка снова заплакала. Любовь ведь разная бывает. Иногда это любовь к другу. Почти брату. Только теперь она поняла выражение «стать частью чьей-то души». Это когда человек уходит, и будто кожу содрали. Больно, хоть вой.
Но ведь она сама ушла…
Ива дернула поводья. Лоренцо зло и обиженно заржал. Гоблин, животное-то в чем виновато? Травница слезла с коня и обошла его, чтобы взглянуть на морду. Ну точно, поранила его. Захотелось самой застонать. Она и правда жестокая дура. Знахарка призвала на помощь магию, внутренне готовясь, что целительское волшебство не отзовется – слишком уж в расстроенных чувствах пребывала юная чародейка. Ей на пользу такое никогда не шло. Однако магия оказалась куда вернее ее самой. Через несколько минут Лоренцо был в порядке, но все еще обиженно фыркал и отворачивался. Ива его понимала. Он выполнял все ее требования: мчался в ночь, не видя дороги под копытами, хотя какая, казалось бы, в том нужда? Нормальная хозяйка его из уютной конюшни ради такого не вывела бы, от кормушки не оторвала. Зато она… еще и поранила. Вот людская благодарность в действии.
Девушка прижалась лбом к голове животного и попросила прощения. Лоренцо явно не собирался принимать извинения. Однако она гладила его по шее, морде и шептала, какой он хороший у нее. Так что благородный конь в очередной раз смирился со своей непутевой хозяйкой.
Когда Ива оторвалась от него, оба вздохнули с облегчением. Девушка же вытерла все еще мокрые глаза и почувствовала, что от высохших на ветру слез стягивает кожу. «Глупость всегда наказывается. И хорошо, если этим мироздание удовлетворится… Нужно умыться».
Чародейка повела рукой в воздухе, пытаясь магией найти хоть какой-нибудь ручеек поблизости. К ее удивлению, впереди обнаружилась целая река. Ива, не залезая в седло, повела Лоренцо к ней. Конь вспотел. Ему необходимо хоть немного остыть, прежде чем пить. Но попробуй его удержи, как почует воду. Поэтому они шли, и затеянная ради жеребца прогулка неожиданно успокоила и девушку.

 

С дороги пришлось все-таки свернуть. Та уходила куда-то вбок, очевидно к более узкому месту реки. Иве не улыбалось ехать еще невесть сколько, когда вода совсем рядом. Подсвечивая себе и Лоренцо магическим огоньком, девушка даже нашла тропку и направилась по ней, пока впереди не замерцали блики лунной дорожки.
Наверное, какой-то приток Триная, решила девушка, слишком уж широкий. Берег порос камышом, меж которого порой бледнели песочные проплешины. Лоренцо настойчиво потянулся к воде. Ива не стала сопротивляться. Умылась и сама, присев на корточки и плеская в лицо ладонями. Забрызгала всю одежду, разумеется.
Потом долго смотрела на спокойное течение неизвестной реки и, плюнув на все страхи, скинула одежду. Шагнула в воду. Дно оказалось илистым и крутым, но Ива не собиралась по нему ходить. Быстрыми гребками выбралась на глубину, прямо на лунную дорожку, и поплыла вперед. Вода обнимала ее прохладой, успокаивала. Как всегда, когда отдавалась одной из двух любимых стихий, Ива ощутила эту невыразимую древность… нет, не древность – вечность, которую та олицетворяла. Все дела, чувства и отношения в ее, Ивиной, жизни по сравнению с рекой казались пустыми и мелочными. При этом вода не рождала чувство равнодушия, нет, скорее, она, как ей и положено, смывала с души ненужное.
«Хон прогнал меня, – подумала Ива, широко разводя руки в темной толще вод, – что я могу сделать? Наверное, для него так действительно будет лучше. А вина… кому нужна моя вина? Да и о чем я сожалею? Могла ли я что-то изменить?»
В этот момент в тишине над водной гладью раздались новые звуки. Ива невольно вздрогнула и прислушалась. Разобрала лишь стук копыт по камню и мужские голоса. Дело происходило неблизко, но над рекой звуки хорошо слышны. «Наверное, как раз на мосту, к которому вела дорога», – подумала девушка. Воображение вмиг нарисовало перепалку между неизвестными. Кто-то кого-то в чем-то обвиняет, тот отвечает, завязывается драка, и вот уже мертвое тело летит в темноту вод. А единственный свидетель – она. Только никто не знает, что ей известно, поэтому за ней начинается охота. Тут на сцене обязательно должен появиться отважный спаситель. Разумеется, молодой, прекрасный и умный, который не только защитит ее, но и влюбится по уши, так что дело закончится свадьбой и полудюжиной детишек. «Брр, да, Златко бы одобрил, – фыркнула девушка. – А вот Ло вряд ли». Травница помрачнела. Сегодня она почти не вспоминала про своего вампира – только когда рассказывала про свою нынешнюю жизнь, – но не тосковала и не скучала по нему. Не совершает ли она ту же ошибку, что с Хонькой?
На мосту тем временем пометались туда-сюда, но обошлось без характерных всплесков. Неизвестные всадники умчались в ночь, но настроение купаться у Ивы пропало. К тому же она обнаружила, что ее довольно сильно отнесло в сторону, теперь или возвращаться по берегу, или плыть против течения. Оно казалось совсем слабым, поэтому девушка неосмотрительно решила вернуться к месту, где ее ждал Лоренцо, вплавь. Очень скоро она поняла, что погорячилась. Однако берег оказался полностью затянутым камышом, в который лезть Ива побоялась, хорошо зная, как это опасно. Утонуть, конечно, тоже не выход, поэтому пришлось выгребать к нужному месту. Выбралась на мелководье она уже совсем без сил. «Гоблинские мужики! Одни неприятности от них, чуть не утонула, гоблин их побери!» – ругалась она, с трудом переставляя ноги.
Лоренцо явно уже спал. Услышав шлепанье по воде, вежливо приоткрыл один глаз, но зрелище его не впечатлило, так что он продолжил отдых. «Хорошая идея», – решила Ива и тоже стала устраиваться на ночлег. Небо уже светлело, но отправляться сейчас куда-то казалось смерти подобно.

 

Проснулась травница с неясным ощущением тревоги и обнаружила, что даже не поставила на ночь защиту, как обычно делала, оставаясь одна на природе. Конечно, за год до этого Ива прошла почти тот же путь без всякой магии, но тогда она вела себя не в пример осторожнее. Например, задабривала лешего и водяного.
Знахарка вспомнила вчерашнее ночное купание. В незнакомой реке, не зная, какое дно и какие твари тут водятся, не сделав подношение водному хозяину… Оставалось только диву даваться, как обошлось. Даже труп с моста не скинули.
Потом Ива обругала себя трусихой и перестраховщицей. Мало ли людей вот так ночами купается или на другой берег переправляется. Можно подумать, мрут прямо-таки все. «Это все от знаний, – усмехнулась она. – Чем больше знаешь о возможных опасностях, тем больше боишься. Незнание – сила… пока не сгубило».
В голову постоянно лезли события прошлого дня. Как она себя вела… Истеричка, да и только. Или девочка-подросток. За последний год столько всего произошло, что Иве казалось, что она повзрослела. Но лето у тетушки и встреча с Хонькой – и куда все делось? Вспомнив свой второй разговор с капитаном Освальдом, девушка еле удержалась, чтобы не закрыть лицо руками – стыдобища какая. Небеса, это же надо было выставить себя такой… даже слов нет. Малолетка…
Подобные мысли просто сжигали. Но что тут можно исправить? Не возвращаться же, чтобы объяснить всем, что на самом деле взрослая и умная. Оставалось только отгораживаться от этих воспоминаний и надеяться, что Хонька со своим капитаном тоже скоро о ней позабудут. Хотя в это верилось слабо…
Позавтракав чем было и покормив Лоренцо, девушка задумалась, куда ей отправиться. Почему-то возвращаться на дорогу не хотелось. Ива не знала, в чем причина, но решила довериться интуиции. Прикинув так и сяк, она решила просто двигаться вдоль реки, по возможности забирая на север. Рано или поздно натолкнется на еще одну дорогу, может быть, поселение, и там решит, куда дальше. Тем более времени у нее больше чем достаточно – ссора с Хонькой, будь она неладна, подарила ей свободную седмицу.
Ехать вдоль реки оказалось вполне удобно. Не быстро, конечно, но особых зарослей тут не наблюдалось, что вполне устраивало обоих путешественников – и всадницу и коня. Однако через пару часов Ива вновь почувствовала тревогу. Какое-то время она просто вертела головой из стороны в сторону, но потом остановила Лоренцо и принялась прислушиваться к ощущениям. Беспричинные приступы страха за ней раньше не замечались. Ива немного подумала и решила магией не пользоваться. Иногда та слишком заметна. Многие твари просто настроены на нее! Отбивайся потом. Магия трав или какое-нибудь гадание пришлись бы кстати, но это долго. Придется смотреть особым зрением, как делают чародеи. Мир будто разламывается на составляющие. Все выглядит совсем иначе: четкие линии пропадают, становятся видны ауры предметов и существ, их переплетение, нагромождение, но самое главное – магия на этом уровне восприятия проявляется как будто нарисованная. Если работает чародей с образованием – это четкие, по-разному соединяющиеся между собой потоки энергии. Если ведьма или волшебник-самоучка – то больше похоже на дергающееся размытое облако. При должном умении можно понять, что за заклинание используется, а при нужде – и рассмотреть автора.
Сейчас Иву прежде всего интересовало, есть ли хоть что-то, из-за чего ей стоит волноваться. В первую очередь, она огляделась, ища живых и не-живых существ рядом. Если из-за них так разволновалась интуиция, то при этом способе восприятия лес их не спрячет.
Спустя некоторое время выяснилось, что не-живых рядом не наблюдается. Живого вокруг оказалось множество, но все какое-то мелкое, вроде птиц на ветках да ежа в кустах. Травница усердно крутила головой, рискуя потерять концентрацию, но врагов так и не обнаружила. Однако предчувствие и не думало успокаиваться. Вот тут-то Ива и обратила внимание на странную конструкцию где-то впереди. К ней действительно кое-кто подбирался. Правда, пока с помощью заклинания. Девушка застыла как истукан, отчаянно соображая, с чем столкнулась. Не сразу, но она опознала в плетении энергий заклинание поиска. Кто-то кого-то искал? Но кого? Ее или нет?
Травница присмотрелась еще раз. Заклинание поиска частенько берет энергию, которой пропитывается вещь, принадлежавшая объекту поиска. Но тогда оно выглядело бы иначе. Если бы магия оказалась настроена на нее, Ива бы поняла. Здесь такого не наблюдалось, и девушка облегченно вздохнула. Впрочем, тут же подумала, может так статься, что ищут именно ее, просто никаких ее личных вещей у них нет.
Однако зачем она кому-то?
Ответа чародейка не знала.
Девушка наблюдала за магией какое-то время и пришла к выводу, что та идет по ее следам. Конечно, может, еще кто-то прогуливался вдоль берега реки, но нужно всегда предполагать худшее. Пусть приятное станет сюрпризом. Это лучше, чем если им станет что-то плохое.
«Что же делать?» Попытаться магией разрушить чужое заклинание? Может, не получится, да и в любом случае это выдаст неведомому чародею ее местоположение: где разрушили колдовство, там она и есть. Попытаться уйти в сторону? Рано или поздно магия ее найдет. А если противник к тому моменту добавит в заклинание что-то вроде ловчей сети? Допустим, если это случится, когда она спит… катастрофа, отбиться ей не удастся.
Ива тихонько выругалась. Как же плохо без друзей! Златко с Калли с ходу бы что-нибудь придумали. Вот уж у кого идей всегда полная голова. Особенно у Синекрылого. А за Грыма и Дэй можно спрятаться, пусть это и звучит совсем не героически. Но она же не воин.
Да и вообще, эльф или гаргулья могли бы просто отправиться на разведку. Однако друзья с их вечными шуточками, идеями и перепалками находились далеко отсюда. Придется выкручиваться самой. Ива в который уже раз подумала, что ей такое положение дел совсем не нравится.
Заклинание подбиралось все ближе, и девушка начала нервничать. Решение пришло внезапно, стоило только взглянуть на неспешное течение реки. Для начала нужно переправиться на другой берег. Текущая вода на некоторое время запутает чужое колдовство. Потом оно, конечно, вернется на след, но можно воспользоваться передышкой и что-нибудь придумать.
Лоренцо не выразил удовольствия от ее решения. Перебираться вплавь? Оседланным? Его хозяйка и впрямь рехнулась – читалось на благородной морде. Ива оставалась непреклонна и потащила его к воде. Жеребец вступил в нее с таким выражением, что девушка все ждала, когда он поднимет копыто и попытается его отряхнуть. Самой пришлось раздеться, уповая на то, что вещи не промокнут в седельных сумах. Зря, что ли, она полгода назад отдала за них сумасшедшие деньги? Правда, наверное, производители, гарантируя защиту от влаги, имели в виду все-таки именно дождь…
Складывая рубаху, Ива вдруг задумалась и внезапно поняла, как обмануть преследователей, если таковые все же не плод ее воображения. Она грустно вздохнула и оторвала от рукава полосу шириной в ладонь. Отчаянно жалко было портить такую замечательную вещь, особенно с учетом вышивки, в которую сама же вплетала защитные чары, но лучше уж так. Потом придумает, как починить. А вещь должна быть недавно ношенная, со следами личной магии – вообще прекрасно.
Ива оглянулась и, поискав глазами, нашла толстую ветку, которая вполне могла плыть по реке, не потонув. Положив на нее оторванную ткань, некрепко привязала и, держа в руке, завела наговор:
– Ты плыви, плыви, тряпица, от меня и до самого синего моря, уведи недругов, недругов клятых, засти глаза им, обмани чувства, помрачи разум. Пусть увидят не тебя – меня, пойдут за тобой, как за мной. Плыви, плыви, тряпица, от меня и до самого синего моря… Спрячь меня от очей грозных, очей недобрых, от помыслов злых, от всякой беды да всякого горя, утаи мой путь, порисуй свой, пусть пойдут за тобой, как за мной… Ты плыви, плыви, тряпица…
Слова сами слетали с языка, будто заученные когда-то, но на самом деле никто и никогда не учил подобные наговоры. Но каждая уважающая себя знахарка понимала, какие фразы необходимо использовать в разных случаях. Когда-то тетушка обучила Иву принципам таких заговоров, но девушка так давно пользовалась ими, что знание стало инстинктивным, такое словами не объяснишь. Вот и сейчас травница говорила, совершенно не задумываясь над произносимым, однако результат оказался именно таким, каким и предполагался. Теперь если какой-либо преследователь – по крайней мере злоумышляющий против нее – захочет магией найти Иву, то заклинание поведет его вслед за обрывком ткани.
Чародейка спустила ветку, обмотанную своим бывшим рукавом, к воде и толкнула ее вперед. Деревяшка развернулась и поплыла по течению. Ива магией подтолкнула ее на середину реки и какое-то время, приложив руку козырьком, смотрела вслед.
Использованный девушкой трюк иначе как ведьмовством и не назовешь. Не магия в чистом виде, не призыв Темных сил, нечто иное, чем испокон веков обладали деревенские знахарки. Наверняка у ученых нашлось бы объяснение сделанному, но правда состояла в том, что это знание родилось вместе со знахаркой, переданное ей поколениями ведуний ее семьи. Слабый отклик неизвестный преследователь спишет на текущую воду, и на какое-то время погоня уйдет в сторону.
Ива вновь подумала, что слишком серьезно относится к происходящему. Да, какая-то магия шуровала в округе, но мало ли кого искали? Однако интуиция толкала девушку вперед, подальше от неизвестных, умеющих плести ловчие заклинания.
«Возможно, я слишком много общаюсь со Златко и Дэй», – подумала Ива, забираясь в седло. Она повернула коня прочь от реки и только сейчас задумалась, куда ей, собственно, ехать.

 

Назад: Часть первая Вазранский полукруг
Дальше: Сноски