При этом, говоря здесь про «след», я имею в виду, что мы постоянно контактируем с реальностью, но, не имея возможности ее схватить, получаем на выходе лишь некий следовой эффект – след реальности в нас. Наблюдая чей-то след на заснеженной дороге, мы не видим ни той ноги животного, которая этот след оставила, ни ботинка человека, который выдавил в снегу этот след. Мы получаем только некое состояние снега, по которому мы, впрочем, можем судить – с разной степенью достоверности – об обладателе той ноги или собственно о том ботинке, который этот след оставил.
