Преступление Дженни
С приездом Ролинского коллектив станции дождевания собрался в полном составе.
Кроме Горного, на станции работали пилот Радик Гандин, электрик Рая, химик Григорий и двое молодых радистов — Толя и Ясь. Все, кроме старика Ролинского, умели управлять летающими разведчиками и к тому же были хорошо знакомы с системой «Победителя». В случае необходимости они могли заменить пилота дирижабля. Штаб станции пополнился еще молодой кухаркой Катюшей, которую Григорий привез из соседней МТС. Бойкая, веселая Катюша быстро освоилась с автоматической кухней и смело взяла в свои руки все хозяйственные дела обитателей станции.
Ролинский часами сидел в разведывательной комнате, закопавшись там, как крот. Он изучал большое количество приборов, которыми ему надо было управлять. Ученый уже сбросил свой старомодный парадный костюм и галстук и в старой желтой пижаме выглядел неряшливым и взъерошенным, как старый воробей.
В разведочной были собраны разведчики нескольких типов. Три легких пилотируемых самолетика, две «Зеленые мушки» и голубой «Голубь» вылетали в нужное время через автоматический люк. «Мушки» были вооружены метеорологическими приборами и летели почти бесшумно, так как рев мотора мог нарушить работу их чувствительной аппаратуры. Быстрый «Голубь» выполнял роль гонца, которого можно было отправить со срочным заданием. Был на борту дирижабля еще один самолетик-автомат. Его при необходимости посылали в небо: самолетик управлялся по радио. За это его прозвали «слепым».
Затем шли маленькие разведчики-аэростаты, шары-зонды и радиозонды и ракетки «Пог», летавшие на большие расстояния. Здесь же рядами выстроились дюары с жидким кислородом. Сбоку стоял автоматический электризатор атмосферы — маленький летающий электростатический генератор. Он остался со времен экспериментального периода работы.
Странно выглядела разведывательная комната. Подвижная стена разделяла ее на две половины и при вылете автоматов герметично закрывала первую, наиболее близкую к электричке. В ней в потоках света ламповых глаз, среди голубого плюша, как башни, стояли, закованные в стекло и металл, колонки приборов-наблюдателей. Выведенные наружу корабля, они вели постоянные метеорологические наблюдения. Неутомимые электрические самописцы записывали причудливыми линиями давление атмосферы, количество влаги и тому подобное… Это было помещение для наблюдений.
Вторая половина была подобна какому-то фантастическому саду. Как бледная полная луна, колыхался маленький дежурный аэростат. Сморщенные обвисшие шары-зонды напоминали уснувших летучих мышей и будто висели, цепко держась лапками. Как огромный гриб-мухомор, сверкал своей шапкой автомат-генератор. «Зеленые мушки» напоминали огромных жуков, а сложенный «Голубь» — длинноногого кузнечика.
Такие странные сравнения то и дело всплывали в утомленной голове профессора, который день и ночь просиживал в разведывательной. Голова у профессора даже заболела, так поражало и раздражало его разнообразие средств разведки.
— Вы, Николай Иванович, кажется, даже не обедали?..
Горный, зайдя в разведочную, отвлек профессора от раздумий. Они перекинулись несколькими фразами о работе разведки. Станция ежечасно, ежедневно ждала сигнала к встрече с фронтом облаков. Данные наблюдений и сообщения Бюро погоды свидетельствовали о приближении соответствующих ветров.
— Простите, — сказал профессор, скривив губы в иронической улыбке, — этим грибком вы собираетесь электризовать целый край?.. — и он тронул искалеченной рукой шар маленького генератора.
— Как? — удивился Горный. — Неужели вы не заметили нашего великана — электростатического генератора?.. — Он вежливо взял профессора под руку и вывел его из разведочной через автоматический люк.
— Ядро нашего генератора дает постоянный ток напряжением около пятнадцати миллионов вольт, — мягко начал Горный, когда они вышли на поле аэродрома, откуда прекрасно был виден весь «Победитель».
— О, — нетерпеливо воскликнул профессор, — я это знаю, но где же этот бешеный разрядный шар, где вы спрятали его, там, в электростанции? Нам ведь надо посылать соответствующие ионы в облака, а не в потолок вашего корабля!
— Уважаемый Николай Иванович, этот шар перед вами, — улыбнулся Горный кончиками губ.
— Да где же он?.. — непонимающе переспросил Ролинский, щуря глаза на дирижабль.
— Он перед вами! — повторил Горный. — Им является оболочка нашего «Победителя», наполненная гелием… Весь наш корабль — по сути летающая электростатическая машина.
Профессор остолбенел. Он замахал руками и что-то обиженно забормотал.
— Вы шутите… В научной беседе… шутки… Я не понимаю!
Не слушая больше Горного, он растерянно побежал к станции, по ошибке влетел в дверь комнаты Мака, повернул назад и помчался, как вихрь, дальше, ища свой кабинет.
Но здесь его поймала на пороге хозяйка-Катюша, не выносившая ни малейших проявлений плохого аппетита у жителей станции.
— Да, вы, кажется, не завтракали?!
Она схватила профессора под руку и быстро потащила в столовую.
Между там, черепаха выбралась из комнатки Мака и, блуждая по коридору, попала в кабинет Ролинского, где сразу же стала интересным развлечением для его любимицы Марго. Кошка немедленно повела атаку на этого смешного зверя. Атака была слишком горячей — с подоконника упала одна из мензурок профессора, разбилась, из нее пролилась какая-то липкая жидкость. Со стола полетели бумаги, газетные вырезки…
Когда Ролинский после завтрака вернулся к себе, он увидел невероятный хаос.
Бешено завернул черепаху в первую попавшуюся газету и, с отвращением расставив руки, побежал к Горному.
— Пожалуйста!.. — простонал он. — Ваши звери!.. Это, наверное, шутки вашего сына… но это животное ведет себя совершенно неприлично!
Профессор побежал назад и принялся наводить порядок.
Липкая жидкость пролилась на одну из книг, сделав ее переплет абсолютно прозрачным, как стекло. Покачав головой, Ролинский бросился спасать другие книги и бумаги.
В руках его на мгновение задержалась какая-то бумага. Это была старая газетная статья: «Сорок лет работы профессора Ролинского над искусственным дождем» — давний юбилейный очерк о его трудах.
Ироническая и грустная улыбка скривила губы Ролинского. Вся его работа, о которой писали газеты, за которую его называли выдающимся ученым, казалась ему теперь ненужной.
Станция Горного с ее грандиозными аппаратами оставляла позади самые смелые его мечты об управлении погодой. Его рентгеновские трубки и дождевые бомбы можно было отдать детям на игрушки.
Зачем же было вытаскивать его из горного убежища? Его пригласили, чтобы он наладил работу разведки, и предоставили в его распоряжение «широкое поле» для дальнейших опытов. Но перспективы научной работы, казалось, больше не привлекали его, потому что решение самого ценного, самого родного было найдено…
— А может, нет?.. Может, только еще один неоправданный эксперимент? И будущее принадлежит его дождю, его рентгену…
Ролинский бережно собрал остатки жидкости из разбитой мензурки и спрятал в шкаф.
