Ночь победы

На сей раз тучи со стабилизирующей станции пришли ночью.

Спала Галинка, устроившись на раиной постели, но Мак, конечно, не мог заснуть. Ведь сегодня окончательно решалась судьба станции и урожая. От сегодняшнего боя с облаками зависело все.

«Победитель» был готов в любую минуту взлететь с аэродрома. Сверкая огнями, как великан-пароход, он ждал сигнала своего капитана.

Мак обошел все комнаты в поисках отца. Он нашел отца в радиорубке. Нахмурив брови, Горный смотрел на карту, где желтый автоматический указатель ежедневно отмечал путь антициклонов. Мак увидел только одно: глубокую морщинку, что, как ручей, перерезала папину переносицу. У него сжалось сердце: мальчик понял — неумолимо быстро, огненным сказочным драконом надвигается засуха. Антициклоны захватили уже границы цветущих областей. Если станция сегодня не создаст дождевую полосу, прорвется страшный и жгучий суховей. Маку казалось, что он уже чувствует это жгучее дыхание — во рту пересохло, глаза утратили влажность, и… вот-вот он высохнет, скорчится, склонится к земле, как травинка.

Отец быстро выпрямился и подошел к радисту, который только что принял радиотелеграмму. Толя повернул к нему румяное лицо, и его радостный вид сразу согнал тень с лица Горного.

— Борис Александрович, как чудесно они идут ночью, ни капли влаги у нас не пропадет.

— Дорогой мой, — весело ответил Горный, — на этот раз облака богаты на влагу. Думаю, излишки придется даже стабилизировать.

— Щедрость лучше, чем скупость, — глубокомысленно вздохнул Толя, намекая на недавнюю неудачу станции над южной МТС.

Он подошел к доске управления автоматами. Сейчас они должны были лететь в разведку, а Толя — руководить группой разведчиков. На толино место сел Ясь, чтобы принимать все метеорологические сообщения.

— Смотри же, Толя, — распорядился Горный, — не давай разведчикам ни одной лишней минуты оставаться в облаке. Точно придерживайся указанного времени.

Сегодня капитан корабля нарушил все правила. Он действовал и как начальник разведки, и как механик генератора. Все остальные должны были стать лишь его послушными помощниками.

Горный еще раз посмотрел на карту и, крепко сжав губы, поспешил в разведывательную. На минуту он остановился перед Маком.

— Сынок, ты бы шел спать, — ласково сказал он сыну, — проснешься с дождиком. Ты такой усталый.

— Но… — смущенно сказал Мак, намереваясь ненадолго задержать отца. — Я… не хочу, чтобы снова появился невидимка.

— Эх ты, недоверчивый какой! — засмеялся Горный. — Я же тебе сказал, что невидимки больше не будет. Спи спокойно. Когда я освобожусь, поговорим обо всем.

Маку стало легче. Ему все казалось, что папа до сих пор сердится из-за его неуместного геройства. Невидимки больше не будет!.. Когда же, наконец, отец объяснит все эти тайны?..

Но надо было посмотреть на вылет разведки. Мак быстро побежал в кают-компанию. Не зажигая света, он приник к окну, устроившись на уютном диванчике. Муха прыгнула вслед за ним и прижала к его руке холодный нос.

Сигнал к вылету разведки рассыпался музыкой серебряных колокольчиков. Глаза Мака впились в пространство, освещенное синеватым светом, — разведочная находилась рядом с кают-компанией. Через минуту оттуда вылетел радиосамолет и заблестел голубым огоньком в небесной мгле. А за ним зеленой звездой полетела «Зеленая мушка» с множеством автоматов. Она взяла их на буксир, чтобы потом выпустить в облаке. Каждый из автоматов имел свой сигнальный цвет. Синие, фиолетовые, желтые огоньки мерцали вокруг «Мушки».

Муха, по которой тоже проскользнул отсвет разноцветных огней, робко съежилась и спряталась в теплых руках Мака. Мальчик устроился поудобнее, — он хотел дождаться возвращения разведки.

Дремота охватила его так властно и крепко, что Мак сам не заметил, как уснул. Ему почудилось, что он летит на каком-то метеорите в безграничном небесном просторе. В каменной породе была как бы вытесана колыбель, и он прижался к ее стенкам. Это был сумасшедший полет в межпланетных пространствах. Вокруг плыли ослепительные солнца — различные планеты. Их жаркое сияние грозило испепелить Мака, но он знал, что метеоритом управляет его отец. От этой мысли Маку становилось спокойнее. Встречные облака окутывали его своими прохладными простынями. Стало легко и спокойно, и все исчезло, провалилось в сон.

Вероятно, Мак спал несколько часов. Вдруг он проснулся… Ему показалось, что его разбудил удар грома. Он вскочил, пытаясь вспомнить, почему спит на диване в кают-компании, — и сон сразу же улетучился.

Снаружи шел дождь! Все окно блестело бриллиантами крупных капель. Шум дождя терялся в грохоте транспортеров генератора и громовых взрывах. Весь корпус «Победителя» вздрагивал, словно под ударами бури, — очевидно, он попал в гущу крупных облаков. Разряды создавали вокруг него светящийся круг, похожий на северное сияние. Падающие дождевые капли рассыпались в нем сияющим потоком.

— Ты здесь, сынок? А я тебя везде искал, — сказал Горный, входя в кают-компанию.

Мак протирал глаза, — он не хотел верить, что так долго спал. А папа совсем по-мальчишески схватил его в охапку, подкинул вверх, как маленького, и крепко поцеловал.

— Замечательный дождь! — сказал он. — Понимаешь? Он будет идти еще много часов. Теперь засуха нам не страшна!

Радость охватила и Мака. В бурном восторге он перевернулся на диванчике вверх ногами. Муха залаяла и весело покатилась за ним, фыркая от радости.

— А теперь, — сказал Горный тоном школьника, сдавшего экзамен, — я хочу есть. Честно говоря, я забыл поужинать.

Смеясь, Мак повел отца в кухню. Станция шумела радостным праздником дождя. Катюша встретила почетных гостей торжественно и радостно, в новом наряде. Она тоже не спала.

Спал как убитый только Ролинский, убаюканный детьми, прошедшими тревогами, бромом с валерьянкой. Он не слышал дождя.

Но давно почувствовала дождь Марго, спавшая в кресле. Она проснулась и с интересом посмотрела на окно. Оттуда веяло прохладой, доносился шум дождя, там мерцали молнии. Взволнованная, она прыгнула к хозяину на кровать, но тот крепко спал.

Вдруг Марго почувствовала приятный запах, исходивший от профессорского столика. Пахло заманчивой для всех котов валерьянкой. Марго забралась на столик и начала выгрызать из бутылочки пробку. Бутылочка полетела на пол и разбилась, запахло валерьянкой. Кошка кинулась вниз, лизнула капли. Ею сразу же овладело блаженно-пьяное настроение. Она замурлыкала, потянулась и начала играть своим хвостом.

Игра становилась все оживленнее. Марго прыгнула на столик и сбросила саквояж профессора. Оттуда полетели бумаги и профессорская булавка-паук. Кошка бросилась ловить блестящую игрушку, та покатилась к двери.

Вдруг Марго услышала Муху, ощетинилась и боязливо подпрыгнула. Она угодила на плюшевую стенку, задев случайно кнопку, автоматически открывавшую дверь. Дверь приоткрылась, образовалась небольшая щель, — в нее сунулся нос Мухи. На собаку сразу же посыпались оплеухи Марго. Муха с визгом примерилась схватить кошку за хвост. Но Марго уже побежала в глубь комнаты, и разъяренной Мухе достался не хвост противника, а только его игрушка — паук.

— Что это у тебя, Мушка? — остановил ее Мак, возвращавшийся с отцом из кухни.

Муха вильнула хвостиком и покорно выпустила из пасти украденную игрушку.

— Профессорский паук! — сказал Мак, поднимая булавку.

— Паук?.. — переспросил Горный.

Он с интересом взял паука в руки.

— Постой! — сказал он, что-то вспомнив. — Я отдам его Григорию на исследование. Пожалуй, это объяснит мне кое-что не совсем понятное в поведении Ролинского-невидимки.

— Как? — воскликнул Мак. — Так это он? И ты послал нас с Галинкой за ним ухаживать?..

— Ты чудак, Мак, — улыбнулся Горный. — Наши приборы замечательные и ценные. Но голова профессора Ролинского — тоже замечательный и, главное, неповторимый механизм. Она придумает еще не одну невидимку, которая нам будет не вредить, а помогать. И я знаю, что эта голова будет нашей!