Глава 39
Форд заметил сквозь окно спальни первых всадников-демонстрантов, появившихся в свете вечернего солнца на фоне Накай-Рок. Он взял бинокль и рассмотрел Нельсона Бегея на породистом жеребце. Вслед за ним скакала еще дюжина наездников.
Форд повернул голову и почувствовал приступ боли, напомнившей о вчерашнем падении. Вернувшись на базу, они с Кейт больше почти не общались, потому что Мерсер спешила подготовиться к запуску.
На спутниковом телефоне строго по расписанию замигала лампочка.
– Есть новости? – спросил Локвуд.
– Ничего особенного. Вся команда сейчас в Бункере, опять запускает «Изабеллу». А я собираюсь встретить демонстрантов.
– Было бы замечательно, если б вы нашли способ вообще предотвратить это сборище.
– Поверьте, так будет лучше. Вы узнали, кто такой Джо Блитц?
– Джо Блитцев хоть пруд пруди. Кого-то так зовут, кто-то так называет свою фирму, имение и так далее. Я составил список тех, которые, как мне показалось, могут иметь к нашему делу какое-либо отношение. И хочу некоторые зачитать вам.
– Слушаю.
– Во-первых, так иногда называют «джи-ай», то есть солдат.
– Тогда не исключено, что это Уордлоу. Волконский его терпеть не мог. А дальше?
– Так звали одного режиссера на Бродвее. В сороковые он поставил «Причуды помойного ведра» и «Шутка кратерного озера». Первый – о волокитах, второй – о нудистской колонии. Оба провальные.
– Что еще?
– «Джо Блитц» – обанкротившееся представительство компании «Форд» в Огайо… «Джо Блитц» – парк в Медфорде, штат Орегон… «Джо Блитц» – хоккейный каток, провинция Онтарио, Канада… Джо Блитц – научно-фантастический писатель тридцатых и сороковых годов… Джо Блитц – застройщик из Чикаго… Джо Блитц – художник-мультипликатор…
– О писателе вам что-нибудь известно?
– В начале сороковых его научно-фантастические халтурки печатали в нескольких ширпотребных журналах.
– Как назывались его работы?
– Их тут целая коллекция. Минутку… Например, «Морское оружие» или «Воздушные человекоубийцы». Ну, и все в таком духе.
– А романы он писал?
– Насколько мы можем судить, – нет. Только рассказы.
– А мультипликатор?
– Этот в конце пятидесятых создал фильм с элементами анимации про толстяка и игрушечного пуделя. Нечто вроде «Гарфилда». Особым успехом он не пользовался. Подождите-ка… У меня тут этих Джо Блитцев еще штук двести, и чего они только ни обозначают – от похоронного бюро до рецепта копченой рыбы.
Форд вздохнул.
– Это все равно, что искать иголку в стоге сена. Хуже того: мы понятия не имеем, как она выглядит. А насчет тети Наташи ничего не удалось выяснить?
– У Волконского не было никакой тети Наташи. Может, это что-то вроде шутки? Знаете ведь, говорят, будто у каждого русского есть хоть одна тетя Наташа и по меньшей мере один дядя Борис.
Форд опять взглянул на всадников, которые уже спускались в долину.
– Похоже, эта записка – загадка, к которой нет разгадки.
– Судя по всему, да.
– Мне пора идти – демонстранты уже почти тут.
– Позвоните мне, как только завершится запуск.
Форд убрал телефон в портфель, закрыл его на замок и вышел из дома. Услышав отдаленный рев машинного двигателя, он повернул голову и увидел съезжающий в долину видавший виды пикап. За ним следовал белый фургон со спутниковой тарелкой на крыше.
Уайман прошел вперед, остановился сбоку спортивной площадки и стал наблюдать приближавшихся Бегея и остальных всадников на взмыленных лошадях. Фургон остановился. Выскочившие из него двое телевизионщиков принялись фотографировать наездников. Из пикапа вышла полная женщина – Мария Атситти.
Когда компания демонстрантов приблизилась к площадке, телевизионщик стал снимать их на видеокамеру. Один из всадников выскочил вперед, издал победный вопль и замахал в воздухе банданой. Форд узнал в нем Уилли Беченти, человека, одолжившего ему деньги. Другие, в том числе и Бегей, последовали его примеру и поскакали быстрее. Промчавшись по полю, наездники устремились на пыльную автостоянку у старой фактории. Форд стоял неподалеку.
Бегей спрыгнул с коня. Подошедший репортер пожал ему руку и стал готовиться к интервью. Зажглись лампы. Телевизионщик, поздоровавшись с некоторыми другими демонстрантами, начал задавать Бегею вопросы. Остальные наездники встали вокруг, с любопытством наблюдая за происходящим.
Форд вышел из тени тополей и направился к индейцам. Те повернулись в его сторону. Репортер пошел ему навстречу, вытягивая вперед руку с микрофоном.
– Как вас зовут, сэр?
Форд видел, что идет съемка.
– Уайман Форд.
– Вы ученый?
– Нет. Моя задача – наладить и поддерживать связи между проектом «Изабелла» и местными жителями.
– Выходит, вы выполняете свои задачи неважно, – сказал репортер. – Местные жители собрались на демонстрацию.
– Да.
– Каковы ваши мысли по этому поводу?
– Я полагаю, что мистер Бегей поступает верно.
Последовало некоторое замешательство.
– Что вы имеете в виду?
– Многое из того, о чем он говорит, правильно. «Изабелла» нагоняет страх на местное население, обещанных экономических благ она не принесла, ученые держатся особняком.
Еще одна короткая пауза.
– Что вы собираетесь предпринять?
– Перво-наперво выслушать все претензии и требования. Для этого я и пришел. А потом сделаю все, что в моих силах, дабы положение изменилось. Мы повели себя не лучшим образом, но, обещаю, исправим свои ошибки.
– Брехня! – разнесся по округе крик. Уилли Беченти, привязав лошадь, направился к репортеру и Форду.
– Эй! – воскликнул телевизионщик, поворачивая голову. – Я беру интервью, что, не видишь?
– Все его обещания – бред собачий.
– Если будешь выражаться, тебя не пустят в эфир.
Беченти резко остановился и уставился на Форда.
– Эй! Так это вы?
– Здравствуйте, Уилли. – Форд протянул руку.
Уилли будто не заметил ее.
– Значит, и вы с ними!
– Да.
– Вы задолжали мне двадцать баксов, уважаемый.
Форд полез в карман за бумажником. Беченти покраснел от волнения.
– Нет, оставьте их себе! – с видом победителя воскликнул он. – Не нужны мне ваши деньги!
– Уилли, я правда надеюсь, что мы решим все проблемы, если только станем прислушиваться друг к другу.
– Бред! Видите, вон там? – Индеец взмахнул костлявой рукой, на которой темнела татуировка. – Там, среди этих скал, – остатки древних хижин и старое кладбище. Вы оскверняете могилы наших предков.
Камера продолжала работать.
– Что вы на это ответите? – встрял в разговор телевизионщик, подсовывая микрофон под нос Форду.
Уайман было собрался подчеркнуть, что древние хижины строили для себя не навахо, а анасази, но не стал этого делать.
– Если нам покажут, где именно расположено кладбище, тогда мы могли бы обнести…
– Да оно повсюду. Везде! А души умерших страдают и бродят по этой горе. Грядет большая беда. Я это знаю. А вы? – Беченти огляделся по сторонам. – Вы что-нибудь чувствуете?
Демонстранты закивали и стали переговариваться.
– Тут повсюду призраки. С тех пор, как «Пибоди коул» выгнали из этой горы дух, это страшное место.
– Страшное, страшное, – поддакнули другие.
– «Изабелла» – еще один пример того, как являются белые и присваивают индейскую землю. Верно я говорю?
Вокруг одобрительно загомонили и оживленно закивали.
– У вас есть полное право оставаться при своем мнении, Уилли, – сказал Форд. – Однако позвольте мне кое-что объяснить. Часть проблемы состоит в том, что племенное правительство навахо заключило эту сделку, не посоветовавшись со здешними жителями.
– Племенное правительство навахо – кучка скотов, которых наняли Bilagaana, чтобы проворачивать тут свои грязные дела. Пока не явились Bilagaana, у нас не было никакого племенного правительства.
– Но этого не изменить. Здесь я совершенно бессилен. Однако если мы сумеем договориться с вами, сможем исправить наше положение. Что вы об этом думаете?
– Да пошли вы! – Беченти с угрожающим видом приблизился на два шага. Уайман стоял на месте. Индеец тяжело дышал, его тощая грудь заметно поднималась и опускалась, а мышцы рук были напряжены.
Форд умудрялся сохранять полное спокойствие.
– Уилли, я на вашей стороне.
– Только не надо нам ваших снисхождений! – Беченти был ниже Уаймана и гораздо худее, однако выглядел так, будто готов вот-вот ринуться в бой. Форд взглянул на Бегея и понял по отсутствующему выражению его лица, что он не станет вмешиваться, что бы ни случилось.
Камера продолжала снимать.
Беченти жестом обвел долину.
– Только взгляните! Вы, Bilagaana, забрали нашу гору и вынули все ее нутро, чтобы вам жилось еще лучше. А моей тетке Эмме приходится ездить за тридцать миль, чтобы привезти воды и напоить овец да внуков. Как, по-вашему, надолго ли в колодцах Блю-Гэп и Блэкхорса нам хватит воды, а? А этот хантавирус? Всем известно, что никакого хантавируса у нас и в помине не было, а теперь он откуда ни возьмись появился. Потому что здесь творится нечто крайне странное.
Несколько наездников поддержали товарища одобрительными возгласами.
– «Изабелла» нас отравляет, мы это знаем. И предчувствуем, что не сегодня завтра начнут умирать наши дети. – Беченти ткнул пыльным пальцем Форду в грудь. – Знаете, как мы вас станем звать, а, Bilagaana? Убийцами – вот как.
– Давайте побеседуем спокойно, Уилли. Мирно и с взаимным уважением.
– Мирно? С уважением? Так вот для чего вы жгли наши хижины и кукурузные поля? Вот для чего насиловали наших женщин? Вот для чего отправили нас в Форт-Самнер? Чтобы добиться мира и взаимного уважения?
Форд знал с тех пор, как побывал в городе Рама, что навахо по сей день говорят о событиях шестидесятых годов девятнадцатого века как о настоящем, хоть и все те ужасные события давно стали историей.
– Если бы я только мог повернуть время вспять и что-либо изменить, клянусь, я сделал бы это, – произнес Уайман, вкладывая в свои слова больше чувства, чем намеревался.
В руке Уилли блеснул ловко извлеченный из кармана джинсов дешевый пистолет двадцать второго калибра. Форд напрягся, приготовившись бежать.
Бегей тотчас вышел вперед.
– Дэсвуд, выключи камеру, – резко велел он.
Репортер повиновался.
– Уилли, убери оружие!
– Да иди ты, Нельсон, куда подальше! Я приехал сюда драться, а не болтать.
Бегей ответил тихо и с расстановкой:
– Сейчас мы пройдем обряд очищения. Останемся здесь на всю ночь, будем мирно проводить церемонии. Вернем себе гору с помощью молитв. Настало время поразмышлять и обратиться к высшим силам. А не проливать кровь.
– Я думал, мы выступаем с протестом, а мы, оказывается, решили потанцевать, – проворчал Беченти. Пистолет, тем не менее, он убрал.
Бегей указал на высоковольтные провода, что тянулись на полмили до самого края горы.
– Бороться будем вот с чем, а не с этим человеком.
Линии электропередачи гудели и едва слышно потрескивали.
– Похоже, ваша машина работает, – произнес Бегей, поворачиваясь к Форду и бросая на него бесстрастный взгляд. – Думаю, теперь вам лучше уйти, а мы займемся своими делами.
Уайман кивнул, повернулся и пошел в сторону Бункера.
– Во-во! Проваливай! – крикнул ему вслед Беченти. – Пока я не всадил пулю в твою белую задницу!
Когда Форд приблизился к охраняемому входу на территорию «Изабеллы», потрескивание и гудение электропроводов усилились, а от потустороннего, почти живого звука по его спине пробежал холодок.
