Глава 14
Весь Блю-Гэп Форд мог окинуть единственным взглядом. Городишко лежал в пыльном углублении, окруженном зубчатыми скалами и скелетами засохших кедров, и представлял собой несколько построек да два перекрестка грязных дорог, асфальтированных лишь на ярд в каждую сторону от пересечения. Автозаправочная станция была отгорожена деревянной доской, рядом стоял универмаг с треснутым окном. На ограде сбоку станции хлопали на ветру пластиковые пакеты для продуктов. Чуть дальше располагалась средняя школа, опоясанная оградой из цепей. К северу и востоку от нее тянулись среди красной грязи неровные ряды домов, сооруженных Министерством жилищного строительства и городского развития.
Пурпурная Ред Меса, оставшаяся чуть в стороне, казалась художественным оформлением неприглядной сцены.
– Итак, – произнесла Кейт, когда джип въехал на асфальт и остановился. – Каков твой план?
– Заправиться.
– Заправиться? У нас еще полбака. К тому же мы получаем бензин бесплатно.
– Делай, что я скажу, договорились?
Форд приблизился к заправке, вышел, наполнил бак и постучал в окно, привлекая внимание Кейт.
– Деньги есть?
Она растерянно взглянула на него.
– Я не взяла кошелек.
– Прекрасно.
Они вошли в магазин. У кассы стояла высокая женщина-навахо. На товар, разложенный по полкам, глазели несколько других посетителей – все местные. Форд взял упаковку жвачки, банку колы, пакетик чипсов и «Навахо таймс», подошел к кассе и положил их перед продавщицей. Та пробила чек, включив в него и стоимость бензина.
Форд засунул руку в карман, скривил гримасу и принялся шарить по остальным карманам, делая вид, будто что-то ищет.
– Проклятье. Забыл бумажник. – Он взглянул на Мерсер. – У тебя есть деньги?
Она посмотрела на него с упреком.
– Знаешь ведь, что нет.
Форд развел руками и извинительно улыбнулся кассирше.
– Представляете, не взял бумажник!
Она строго глядела на него.
– Вы должны заплатить. Хотя бы за бензин.
– А сколько с меня?
– Восемнадцать пятьдесят.
Форд снова пустился разыгрывать сценку, обшаривая карманы. Остальные посетители с любопытством наблюдали за ним.
– Нет, это немыслимо! Не взял ни цента! Мне ужасно неудобно.
Последовало напряженное молчание.
– Мне положено взять с вас деньги, – произнесла кассирша.
– Пожалуйста, извините меня. Мне крайне неловко. Послушайте, давайте я съезжу домой, возьму бумажник и тут же вернусь. Обещаю. Черт! Надо же было так оплошать!
– Я не могу вас отпустить, пока вы не заплатите, – сказала женщина. – Это моя работа.
К кассе подошел щуплый, высокий, нервного вида человек с черными, как вороново крыло, волосами по плечи, в тускло-серой ковбойской шляпе и мотоциклетных ботинках. Он достал из кармана джинсов видавший виды бумажник на цепочке и извлек из него двадцатку.
– Дорис? Вот, возьми.
Форд повернулся к незнакомцу.
– Как великодушно с вашей стороны! Я верну вам эти деньги.
– Конечно, вернете, об этом даже не волнуйтесь. А когда приедете в следующий раз, сразу платите Дорис. Сейчас я вам помог, а в следующий раз вы меня выручите, мм? – Индеец наклонил голову набок, подмигнул и указал на Форда пальцем.
– Само собой. – Тот протянул руку. – Уайман Форд.
– Уилли Беченти. – Они обменялись рукопожатиями.
– Вы хороший человек, Уилли.
– Ваша правда! Хороший я, а, Дорис? Скажи: лучший человек во всем Блю-Гэп!
Дорис подняла глаза к потолку.
– А это Кейт Мерсер, – сказал Форд.
– Здравствуйте, Кейт. Как поживаете? – Беченти наклонил голову, схватил руку Кейт и поцеловал ее.
– Мы ищем предводителя, – сказал Форд. – Хотели бы с ним побеседовать.
– Не с ним, а с нею, – поправил его индеец. – Ее зовут Мария Атситти. Ступайте вниз по дороге и поверните направо в том месте, где кончается асфальт. Там, возле водонапорной башни, увидите старое деревянное здание с жестяной крышей. Передавайте Марии привет.
Когда Форд и Кейт поехали прочь, Форд объяснил:
– С навахо этот номер проходит всегда. Они – самые щедрые люди в мире.
– За цинизм и артистичность ставлю тебе пять с плюсом.
– Я преследую благородные цели.
– А он и сам очень смахивает на жулика. Как ты думаешь, зачем он это сделал?
Они свернули на стоянку возле здания местного правления и остановились рядом с несколькими пыльными пикапами. К парадной двери кто-то прикрепил одну из листовок Бегея с призывом устроить демонстрацию. Второй такой же листок трепетал на ближайшем телефонном столбе.
Форд и Кейт вошли внутрь и сказали, что хотели бы видеть предводительницу. Ею оказалась опрятная полная женщина в бирюзовой блузке и коричневых брюках. Форд и Кейт обменялись с ней рукопожатиями и приветственными фразами.
– Уилли Беченти передает вам привет.
– Вы знакомы с Уилли? – Предводительница удивилась – и как будто обрадовалась.
– В некотором смысле – да. – Форд виновато усмехнулся. – Он одолжил мне двадцать долларов.
Атситти покачала головой.
– Эх, Уилли, Уилли! Отдаст последнюю двадцатку неизвестно кому, а потом вломится в магазин, чтобы возместить убытки… Входите, выпейте кофе.
Форд и Кейт подошли к столу, где стоял кофейник, получили по чашке с жидким местным кофе и проследовали за предводительницей в тесный кабинетик, битком набитый бумагами.
– Итак, чем могу быть полезна? – спросила она, широко улыбаясь.
– Наверное, вам будет не очень приятно услышать, но мы с горы Ред Меса.
Улыбка на губах Атситти растаяла.
– Понятно.
– Кейт – заместительница руководителя проекта «Изабелла», а я присоединился к ним только что. Моя задача – наладить контакт с местными жителями.
Навахо не ответила.
– Мисс Атситти, мне известно, что ваши люди хотят знать о ходе наших дел.
– Совершенно верно.
– Нам нужна ваша помощь. Если вы сможете собрать жителей здесь, в здании правления – допустим, как-нибудь вечером, на этой неделе, – тогда я приеду с Грегори Нортом Хазелиусом, и он лично ответит на все вопросы и объяснит, чем мы занимаемся.
Атситти долго молчала. Потом нехотя произнесла:
– На этой неделе не получится. Давайте на следующей. В среду.
– Отлично. Все переменится, обещаю. С сегодняшнего дня мы будем приезжать сюда и в Раф-Рок за продуктами и прочими покупками, будем заправлять у вас машины.
– Уайман, по-моему, мы не… – начала было Мерсер, но Форд остановил ее, мягко опустив ей руку на плечо.
– Что ж, это совсем другой разговор, – сказала Атситти.
Они поднялись со стульев и обменялись рукопожатиями.
Когда джип, сопровождаемый тучей пыли, поехал прочь из Блю-Гэп, Мерсер повернулась к Форду.
– В среду на следующей неделе – это слишком поздно. Значит, демонстрации не избежать.
– А я и не намереваюсь предотвращать ее.
– Если ты полагаешь, что мы станем закупаться в их магазинах и есть на ужин «Доритос», баранину и консервированную фасоль, значит, ты просто сумасшедший.
– Тут тебе не Нью-Йорк и не Вашингтон, – сказал Форд. – А сельская местность, Аризона. Эти люди – наши соседи. Следует показаться им, убедить их в том, что мы не кучка чокнутых ученых, задумавших уничтожить мир. Заодно принесем им какую-никакую прибыль.
Мерсер покачала головой.
– Кейт, – произнес Форд, – куда подевались твои прогрессивные взгляды? Что сталось с твоим сочувствием бедным и угнетенным?
– Только не читай мне нотаций.
– Прости, – сказал Уайман, – но в данном случае без них не обойтись. Ты принимаешь участие в крупной программе, которая на всех наводит ужас, и даже не знаешь об этом. – Он беспечно засмеялся, стараясь обернуть свои слова в полушутку, но понял, – увы, слишком поздно, – что оскорбил чувства Кейт.
Мерсер опалила его гневным взглядом, поджала побледневшие губы и уставилась в окно. Они молча поднялись вверх по Дагуэй и направились к «Изабелле».
На полпути Форд скинул скорость и стал во что-то всматриваться сквозь ветровое стекло.
– Что там еще?
– Как будто целое полчище канюков.
– И что с того?
Форд остановил машину и указал на асфальт.
– Взгляни. Свежие следы колес резко сворачивают на запад. Как раз туда, где собрались канюки.
Мерсер даже не повернула головы.
– Я схожу, взгляну, что там творится, – сказал Форд.
– Замечательно. А я буду целую ночь возиться с расчетами.
Уайман поставил машину в тени тополей и пошел по странному следу. Под его ногами похрустывал сухой песок и мелкие камни. Было еще тепло, и от земли поднимался жар, скопившийся за целый день. Форд заметил вдали койота, ускользающего прочь с какой-то добычей в зубах.
Минут через десять он подошел к узкому глубокому оврагу и заглянул внутрь. На дне лежала перевернутая вверх брюхом машина. На сухом кедре, терпеливо выжидая, сидели канюки. Сквозь дыру в разбитом лобовом стекле показалась голова еще одного койота. Схватившись за что-то зубами, он дергался, пытаясь оторвать кусок. А заметив Форда, разжал окровавленную пасть, выскочил вон и помчался прочь.
Уайман спустился по булыжникам вниз, закрывая нижнюю часть лица краем задранной рубашки, чтобы в нос не била вонь смерти, смешанная с резким запахом бензина. Канюки вспорхнули и закружили над его головой, взволнованно хлопая крыльями. Он присел на корточки и заглянул в разбитую машину.
Тело лежало на боку, в неестественной позе. Глаз и губ не было. Не было и кисти и мяса на вытянутой в сторону лобового стекла руке. Однако Форд сразу узнал мертвеца.
Волконский.
Сохраняя спокойствие, Форд внимательно рассмотрел чудовищную картину, подмечая все до мельчайших подробностей. Потом выпрямился, отошел назад, стараясь ничего не нарушить, повернулся и взобрался наверх. Немного придя в себя, он несколько раз глубоко вздохнул и побежал назад к дороге, замечая в стороне двух койотов, вздорящих из-за куска мяса, что лежал чуть в стороне.
Добежав до машины, Форд наклонился к открытому окну. Мерсер сердито взглянула на него.
– Там Волконский, – выдохнул Уайман. – Так-то, Кейт… Он мертв.
Мерсер ахнула и часто заморгала.
– Боже мой… Ты не ошибся?
Форд покачал головой.
У женщины скривились губы.
– Авария? – спросила она хриплым голосом.
– Нет.
Подавив в себе приступ тошноты, Форд достал из заднего кармана брюк сотовый и набрал 911.
