43
На коленях
Люсьен и Антуан приехали под вечер.
Дети познакомились и всей компанией — Юсуф, Джамал, Антуан и Клара — умчались в кухню. У них было неотложное дело: подошла их очередь готовить ужин. Как раз в тот день, когда у них гости. Впрочем, они от этого только выиграли. Вместе с Антуаном их теперь стало четверо у плиты.
Осталось познакомиться взрослым.
В тот момент, когда Люсьен наклонился к Мэгги, чтобы ее поцеловать, он вдруг почувствовал, как земля уходит у него из-под ног. Его это озадачило. Оказаться вот так, на коленях, перед незнакомой девушкой… Как-то это странно… Он поморщился и очень быстро поднялся. Сделал вид, что с ним это не впервые… Чертово колено… Проклятая мотоциклетная авария… до чего все это достало…
Но в глубине души он был очень смущен.
Мэгги ничего не сказала. Просто помогла ему подняться. На ее губах играла неуловимая улыбка. Улыбка Джоконды.
Люсьен не сопротивлялся. Она хорошенькая. Но его не покидало ощущение, что он как будто оглох. И ему было не по себе.
А Белло ощутил первые уколы ревности. И очень занервничал. Похоже, за этим, слабым в коленях, нужен глаз да глаз…
Дети накрыли стол к ужину. Очень рано, потому что потом будет концерт. Сегодня они решили пропустить первое блюдо. Так что сразу: паста-карбонара (рецепт Юсуфа и Джамала). Вместо ломтиков бекона — морепродукты! А на десерт — инжир с ванильным мороженым и листиками базилика (идея Клары и Антуана).
— Мммм… Потрясающе! Дети, да вам пора открывать ресторан!
— И назвать его «У крестников»!
— «Клевер в четыре листика-крестника»!
— «Торт у крестников»!
— «Услада крестников»! Как это — услада? Кондитерская, что ли?.. Впрочем, название не хуже других…
Потом все уселись на террасе пить кофе. Антуан много раз пересаживался. Пока не оказался рядом с Мэгги. Прямо приклеился к ней. Люсьена это слегка задело, но он ничего не сказал. Просто смотрел на него и думал, что он и впрямь диковинная птица, его Антуан… И вдруг заметил, что у сына растрепанные волосы, широко распахнутые глаза, и весь он какой-то потерянный. Откуда же это все взялось?.. А может, малыш всегда таким был, просто Люсьен не замечал? Правда, он нечасто его видел, особенно в последнее время. С его работой…
А малыш вдруг поднял на отца глаза и спокойно сказал:
— Мэгги пахнет мамой…
И тут на Люсьена словно что-то накатило. Он разрыдался. Потому что Антуан безошибочно попал в точку. Вот почему у Люсьена подкосились ноги, он ощутил тревогу, слабость… Духи Мэгги. Духи Элизы. Он забыл этот аромат. А Антуан вспомнил. Хотя ему еще и трех лет не было, когда…
— Папа, пожалуйста, не плачь…
Мэгги ничего не сказала. Просто стала гладить обоих по волосам. Очень нежно. Пока они не перестали плакать.
Белло стало стыдно за свою ревность, он чувствовал себя настоящим козлом.
Он попытался исправить положение:
— Если кто-нибудь желает прямо сейчас прочесть предсмертное письмо Ги Моке… Так мы сделаем круг и больше к этому возвращаться не будем.
Все уже привыкли к своеобразному юмору Белло, однако новичков он мог озадачить. Но Люсьен оценил его способ разрядить ситуацию…
— Извини, Мэгги. Это все твои духи. Я просто впал в ступор… Мне правда жаль… Слушай, Белло, я бы сейчас выпил. У тебя есть что-нибудь покрепче?
Белло отправился за бутылкой местной водки. Ну, той, что с жабой внутри.
— Вот что у меня есть! Она тебя не оставит равнодушным, мой Лулу!
Вот уж, что правда, то правда. Если не принимать во внимание небольшой риск, связанный с неприятными для печени и мозга последствиями, то водка была не из тех, что могут оставить равнодушным…
Позже Антуан, все еще находясь под впечатлением от первого в жизни концерта, спросил у отца, сможет ли тот когда-нибудь купить ему гитару…
— Эта музыка мучает, правда, папа?
— Да… мучает до смерти…
Но в тот вечер Люсьена сразила не только музыка…
— У меня в команде крестников еще есть местечко. Хочешь его занять?
Белло изумил Антуана, потому что говорил совершенно серьезно. И мальчик вдруг оробел. Он обернулся к Кларе, Юсуфу, Джамалу, Мэгги и Люсьену, но те тоже были серьезны.
Он сделал глубокий вдох. Подождал несколько секунд. Как в кино. Для неопределенности. Потом кивнул и прошептал:
— Да, очень…
Белло пожал ему руку, как главе государства. А потом, еще больше взъерошив и без того растрепанные волосы Антуана, заорал во всю глотку:
— Наш первый белый сокрестник! Это надо спрыснуть!
Открывайте кока-колу, крестники!
А мы с Люсьеном прикончим жабью водку… Ты идешь, Мэгги?
Моя принцесса…
Люсьен и Белло разговаривали наедине, в сторонке…
— Слушай, позволю себе… я думаю, поскольку ты крестный, тебе надо бы назвать ее Феей…
— Феей?
— Ну да… Она же теперь крестная? Как в «Золушке». Помнишь, у Золушки крестной была Фея.
— А ты не дурак, Лулу…
