12

Ксеноцид, устроенный Лакраной, был внутренним делом империи. Так, во всяком случае, считал

Гарт, но собравшись в кучу под названием Всегалактический Конгресс, главы ближних и дальних государств нарешали чего-то и отписали двадцатистраничный «Меморандум о недопустимости применения бесчеловечных методов войны», озвучить который выпало невзрачному худому старику – ветерану дипломатического корпуса Нирианы.

Разодетый в мундир дипломатической службы, расшитый золотом и украшенный диковинного вида наградами, он целых полчаса вещал о готовности «не допустить» и «пресечь», а также «провести всеобъемлющие консультации» и «согласовать комиссию по изучению интеллектуального наследия расы техноразумных».

Спускать старика с лестницы Гарт не хотел, да и дипломат вёл себя весьма вежливо и корректно, так что, пообещав «как только, так сразу», Дракон прекратил аудиенцию.

А на следующий день, когда делегация «Всегалактического Конгресса» убыла, на поле столичного космодрома опустился совсем небольшой кораблик курьерского класса, в котором прибыл глава Рантийской республики – президент Най Гертоаро.

Поскольку встреча изначально планировалась «без протокола», Гарт принял его в парке на третьем этаже дворцового комплекса, откуда открывался замечательный вид на нижний парк и столицу, лежавшую в неглубоком ущелье между холмов, покрытых зеленью.

Най Гертоаро, полковник сил планетарной обороны, силой случая занесённый на самую вершину политического Олимпа, не стал тратить время на словеса и сразу приступил к делу.

– Император. Ранти совсем небольшое государство. Сомневаюсь, что вы слышали о нас до этого дня, но для нас Лакрана три года назад была самой серьёзной головной болью. Имперский Совет несколько раз предпринимал вылазки рейдовых эскадр в наше пространство, и, несмотря на то что нас разделяют почти полтора десятка прыжков и больше двадцати систем, всё время правления Совета Ранти жила словно на вулкане. Теперь ситуация изменилась кардинально и к лучшему. Никаких рейдов, наши торговцы успешно работают в вашем рудном поясе, и даже есть некоторое взаимодействие по линии пограничников и спасателей, но всё это предисловие, а сказать я хотел вот что. – Най перевёл дух, и Гарт налил ему в бокал сока, чтобы тот мог промочить горло.

– На очень интересуют технологии искусственного интеллекта и соответствующее программное обеспечение. Ранти – небольшое государство, и единственная наша ценность – три планеты-заповедника, куда вся окрестная элита прилетает отдохнуть. Всё остальное – старье и не стоящий упоминания хлам, но двадцать лет назад, когда я пришёл к власти, потихоньку начал программу подготовки школьных учителей. Упор сделали в основном на математику и лингвистику, и буквально через три года получили первый результат. Потом стали развивать университет и научные институты, переманили нескольких учёных и педагогов… И в одном из институтов совершенно неожиданно для нас получили настоящий прорыв в области космической навигации. Собственно, прибор, позволяющий не выходить из гиперпространства и сличать сигнатуры планетарных систем с откликом на приборе. Получается, что корабль как бы движется по дороге, сверяя навигационные знаки со своим маршрутом. Я, конечно, всё засекретил, подчистил концы и спрятал разработчиков, но боюсь, когда информация об этом просочится, нас просто сметут и не заметят.

– Так. – Гарт задумался. – Что я могу дать прямо сейчас без всяких условий и обещаний. Научная станция «Каскад-один», в комплектации «эф». Это довольно большое автономное сооружение, рассчитанное на проживание двух тысяч человек, с хорошим уровнем комфорта и приличным вооружением. Пиратов, во всяком случае, можно не опасаться. Единственно, что реакторные стержни вам придётся поставить самому, так как с ними у нас довольно напряжённо. Прочее физическое оборудование и помещения для жизни и отдыха в полном порядке. Только консервационную плёнку снять. Мы сейчас переходим на станции «Каскад-пять», и старые модели пока выводим в резерв. Ну и можем выделить для размещения станции один из наших пограничных миров. Там и флотская группа, если что, подскочит, и к вам поближе.

– Это вот просто так, да? – Най покачал головой.

– Господин президент. – Гарт покачал головой. – Нет никакой доблести в том, чтобы снять последнюю рубаху с нуждающегося. Помогли и помогли. Ерунда это всё, тем более что шансы на расконсервацию этой станции были близки к нулю. Скорее всего, порезали бы или продали за небольшие деньги кому-то из соседей.

– А деньги?

– А что деньги? – ответил вопросом Гарт. – Что я с ними буду делать? Всё, что мне нужно, я произвожу сам. Реакторные стержни высокой мощности всё равно никто не продаёт. Наша служба разведки уже скупила всех, до кого дотянулась, в ближайших и интересных нам мирах, раздавая деньги мешками, а насчёт министерства торговли средства все поступают и поступают. Кое-что, конечно, нужно, и пока мы это закупаем, но работаем в этом направлении.

– С какой же скоростью вы обновляете оборудование?

– Про всё не скажу, но вот относительно научных станций… пятая серия появилась через три года после первой. Благодаря автоматизированному проектированию и сборке техноразумными, каждая последующая станция отличается в лучшую сторону от предыдущей. Нет необходимости налаживать конвейер, так как проектирование и сборка и так обходятся недорого. В пределах пяти-десяти процентов от общей стоимости. Всего работают двадцать научных станций разного назначения. Химия, физика, опытно-промышленные комплексы кораблестроительного и рудно-изыскательского профилей. Как правило, все станции находятся в обитаемых мирах, недалеко от населённых планет или даже на их орбитах. Делаем это в основном для сохранения биосферы и во избежание природных катастроф, так как опыты часто небезопасны, но для особых случаев есть даже одноразовые корабли-капсулы, которые осуществляют самые опасные эксперименты и делают это в пустынных системах. Что же до вашего вопроса об искусственном интеллекте, это не ко мне. – Гарт улыбнулся. – Я, конечно, император, но в этой ситуации приказать не могу, но уверен, что Боре, это глава наших техноразумных, внимательно выслушает все ваши доводы и примет взвешенное решение.

Когда президент отбыл, Гарт сразу же связался с Ворсом.

– Слышал?

– Да, сразу же после твоего вызова просмотрел запись разговора.

– Тебе это интересно?

– Не могу сейчас сказать. – Боре помедлил. – С одной стороны, расширение ареала обитания для нас безусловное благо. Кроме того, теры, лояльные к Лакране, смогут более плотно отслеживать любые угрозы. Это как ещё одна точка наблюдения. Кроме того, будем контролировать новые разработки.

– Подожди. Он говорил не о предоставлении ему персонала из теров, а о технологии производства логических ячеек и программном обеспечении.

– Об этом не может быть и речи, – категорически ответил Боре. – Технологиями производства модулей обладал Эттарго, Борус и мы. И ни у кого, кроме нас, не получилось сформировать настоящего техноразумного. В нашем случае это была действительно случайность, возведённая в степень. Сейчас все, кто могут это себе позволить, резко активизировали исследования по цифровым разумным, но получается пока плохо. И супер– и гигакомпьютеры фактически остаются просто калькуляторами с имитацией сознания.

– То есть порог Бикмана они успешно проскочили, но самосознания не получили? – уточнил Гарт. – Занятно. И ты, конечно же, исследовал этот феномен и так ничего и не понял?

– Почему же? Исследовал и понял. – Боре рассмеялся. – Всё просто. Ячейки, установленные в бункере, подверглись изменениям из-за вирусной среды, которую разработал этот психованный биолог, и которого ты так удачно зарезал. Структуру изменений я и сам не очень понимаю, но каждая биоячейка, из-за сквозной циркуляции охлаждающей жидкости, оказалась заражена. И теперь каждая новая ячейка тоже инфицируется после изготовления.

– А позитронные и фотонные мозги? – Гарт удивлённо поднял брови.

– ЦиРы на позитронных, фотонных и электронных компонентах не совсем разумны. Ну вот, например, высшие животные, они разумны?

– По-своему да, – кивнул, соглашаясь, Гарт.

– Вот и электронно-позитронные ЦиРы тоже… по-своему. Многие, даже ЦиРы штурмовиков и других боевых модулей, могут успешно коммуницировать с человеком и искать выход в нестандартной ситуации, но ядро высокорангового интеллекта всё равно должно быть на биоячейке. Так что мы, строго говоря, совсем не техноразумные. Получился такой вот сплав из био– и компьютерных технологий. Так что конкуренции среди Ци-Ров пока не будет.

– Если не считать некоего инцидента с техноразумными из туманности «Угольный мешок».

– Да, вот по этому поводу я хотел бы с тобой пообщаться.

– Здесь? – Гарт обвёл взглядом беседку.

– Нет, разумеется. Я сейчас на борту скоростного глайдера, так что буду примерно через двадцать минут десять секунд.

– Малая переговорная, – бросил Гарт и встал.

Точно через двадцать две минуты в малую переговорную, защищённую всеми мыслимыми способами защиты, ровным упругим шагом вошёл Боре, легко, словно играючи закрыл тяжёлую дверь и провернул запирающий штурвал.

Гарт, уже наливший себе сока и расположившийся в удобном кресле, кивнул соратнику и приготовился слушать.

– В общем, мы получили динамические и абсолютные координаты оставшихся планет Шаран. Можем хоть сейчас отправить им подарки в виде термоядерного заряда.

– Так отправляй. – Гарт дёрнул плечом. – Можешь на всякий случай увеличить мощность заряда. Ну, чтобы наверняка.

– Увеличу до ста. – Боре кивнул. – Тут вот какое дело. Я готов сформировать полностью безлюдные экипажи. Чтобы люди вообще не шли в бой. Оставим для человеческих и смешанных экипажей только внутренние трассы и парадную функцию…

– Нет. Категорически и однозначно. – Гарт покачал головой. – Мы и так превысили твои расчётные соотношения, и в экипажах теров не один к трём, а два к одному и больше, а если люди перестанут рисковать собой и погибать, потеряем сотни тысяч бойцов, превратив их в придатки к ЦиРам. Любое общество, лишённое риска и опасности, деградирует и вымирает. И скажи, Боре. Неужели тебе будет приятно иметь дело с таким вот человечеством? Превратившимся в паразитов? Так что оставь нам, пожалуйста, и меч и плаху.