Понедельник

Из кухни, отделенной от просторной гостиной раздвижной дверью, донесся звон – там что-то разбили. Похоже, тарелку. Анастасия Каменская бросила быстрый взгляд сначала на брата, потом на Короткова: это ведь их жены там, на кухне, и именно они что-то расколотили. Коротков едва заметно дернулся, а брат Саша и бровью не повел, знал, что его любимая жена бьет посуду так же отменно, как и готовит. Привык.

– Сань, там девушки что-то разбили, – осторожно заметила Настя.

– Разбили, – невозмутимо отозвался Александр. – Но это никак не меняет постановку вопроса. Я специально вас собрал, чтобы можно было все обсудить, все порешать и не играть в испорченный телефон. Стасов, ты что скажешь?

Владислав Николаевич Стасов, Настин давний друг, а в последние годы – еще и начальник, только пожал могучими плечами.

– Я не возражаю. Какая мне разница, где будет работать мой сотрудник? Договорчик заключим с твоим банком, а хочешь – с тобой лично, как с частным лицом, пропишем в нем, что командировочные и накладные расходы за твой счет, никаких проблем. То есть у меня – как у начальника твоей обожаемой сестры – нет ни одной причины ее не отпускать в этот твой, как его…

– Вербицк, – пряча улыбку, подсказал Каменский.

Настя метнула в шефа испепеляющий взгляд. Ну почему Владик так легко ее отпускает?! Можно подумать, она спит и видит, как бы ей съездить «на халяву» в этот Вербицк, к черту на кулички, куда-то в Перовскую область, в Западную Сибирь. И главное, совершенно непонятно, что она там будет делать. Юрка Коротков – вопросов нет, он и так у Саши Каменского работает директором пансионата в Подмосковье, уж кому, как не ему, знать, какие нужны условия для строительства и организации такой же базы отдыха. У Сашкиного банка открылось за последние годы множество филиалов по всей Сибири, и Каменский решил построить еще, по крайней мере, один пансионат, где смогут с комфортом и удовольствием проводить отпуска, праздники и выходные дни сотрудники этих филиалов. Тут все понятно. Но она-то, Настя, здесь каким боком? Чем она будет там заниматься? У нее от одного только слова «коммуникации» судороги делаются!

Она умоляюще посмотрела на мужа: может, хотя бы Чистяков ее защитит? Вот пусть бы он сейчас прекратил молчать и высказался в том духе, что, дескать, он против… Хотя почему он должен быть против? После стольких лет совместной жизни как-то смешно прозвучат слова «не хочу расставаться надолго» или «буду скучать», и еще более нелепым выглядело бы его заявление о том, что он, дескать, не может жить один и с хозяйством не справится. Уж кто-кто, а Чистяков справится получше иной хозяйки. Можно, конечно, выкатить так называемую ревность, сославшись на то, что жена, мол, в дальний путь… да с чужим мужиком… да неизвестно, чем они там будут заниматься… Нет, не пройдет. Юрку Короткова Настя знает тридцать лет, и столько же лет его прекрасно знает Чистяков. Не прокатит… Господи, как же ехать-то не хочется!

– Хорошо, – обреченно вздохнула Настя. – И что я там должна буду делать?

Александр собрался было ответить, но его внимание привлекли какие-то новые звуки из-за двери, разделяющей гостиную и кухню. Настя насторожилась: похоже, кто-то плакал.

– Дамы! – во весь голос заорал хозяин дома. – Что там у вас стряслось?

Отодвинулась створка раздвижной двери, из кухни выглянула Ирина, жена Короткова, яркая пышнотелая красавица.

– Саша, там Дашка разбила твою любимую чашку и рыдает. Говорит, что ты ее сам выбирал в какой-то поездке в какой-то памятный вам обоим день, и эта чашка для тебя что-то вроде талисмана, и ты без нее жить не можешь, и что Дашку ты просто убьешь. Убьешь, что ли? Правда? – Ирина весело подмигнула Каменскому и подбежала к мужу, чтобы чмокнуть его в темечко.

Коротков не удержался и с видимым удовольствием схватил жену за ягодицы. Жест был грубоватым и весьма «мужицким», но в нем было столько тепла, нежности и нескрываемого мужского интереса, что все невольно улыбнулись.

– Саша, ты когда моего благоверного из Москвы отошлешь? – спросила Ирина. – А то мне через две недели на съемки в Минск ехать, надо Анечку к кому-то приладить.

– А вот прямо завтра и отошлю, – пообещал Александр.

– И надолго? Он успеет вернуться до моего отъезда?

– Вот уж не знаю, – развел руками банкир, – это как пойдет. Может, они за три дня справятся, а может, и месяц просидят в сибирской ссылке.

– Понятно, – вздохнула Ирина. – Тогда буду на всякий случай договариваться. Слава богу, у нас няня вменяемая. Только заплатить придется побольше за то, чтобы она у нас жила постоянно.

– Об этом не волнуйся, – тут же откликнулся Каменский, – все расходы я возмещу. А хочешь – привози няню с девочкой сюда, пусть на свежем воздухе поживут. Места много, никто никому не помешает. Конечно, Подмосковье – это не Альпы, но, в любом случае, лучше, чем загазованная Москва.

– Спасибо, Сашенька, мы подумаем, – кивнула Ирина и скрылась в кухне, откуда по-прежнему доносились горестные всхлипывания Даши.

За большим овальным столом снова воцарилось разноволновое молчание: Коротков молчал умиротворенно и спокойно, Александр Каменский – сосредоточенно, Стасов – рассеянно, Настя – настороженно и недовольно. А вот муж ее Алексей… Настя подумала, что если бы нужно было как-то охарактеризовать молчание Чистякова, то она сказала бы, что он молчит насмешливо. Интересно, что его развеселило? Неужели тот факт, что Юрка Коротков до сих пор так трепетно влюблен в свою вторую жену? Или то, что Дашенька, мать двоих детей и вообще вполне взрослая и самостоятельная женщина постбальзаковского возраста, может столь отчаянно рыдать, разбив «так много значившую для мужа» чашку? Смешно, право слово! Или он тихо радуется перспективе остаться хотя бы на короткое время соломенным холостяком? Почему-то эта мысль была ей неприятна.

А вот пусть сам скажет! В конце концов, Лешка все эти тридцать лет всегда был полноправным членом их рабочего коллектива.

– А что ты молчишь, Чистяков? – сердито проговорила она. – Ты сам-то понимаешь, зачем меня Саня отправляет в этот Вербицк?

– Конечно, – усмехнулся Алексей. – Асенька, я, в отличие от тебя, имею глупое обыкновение читать всякие новости, поэтому я более или менее в курсе. Просто я предоставил возможность Саньке самому все объяснить.

Всхлипы на кухне не утихали, и Александр Каменский со вздохом поднялся из-за стола.

– Леха, будь другом, расскажи моей строптивой сестре, что к чему, а я пойду Дашку успокою.

– Ага, – воодушевился Стасов, – давай, расскажи, мне тоже интересно, ради каких таких пряников у меня забирают лучшего сотрудника на неопределенный срок.

– А ты не подлизывайся, – огрызнулась Настя. – Продал девушку в рабство за три копейки… И торговался, между прочим, весьма бойко. Мы все слышали. И при этом ни разу не вспомнил про лучшего сотрудника. Предатель ты, Стасов!

В отличие от Александра, который был превосходным финансистом и умелым организатором, но весьма посредственным рассказчиком, Алексей Чистяков, имевший многолетний опыт чтения лекций в аудиториях самого разного уровня, изложил суть проблемы коротко и внятно. Дороги в России всегда были слабым местом, это общеизвестно. На сегодняшний день федеральная трасса «Сибирь» доходит только до Кемеровской области, но существующей Федеральной программой дорожного строительства предусмотрено финансирование продления трассы через соседнюю, Перовскую, область. Проект еще не утвержден, рассматриваются два варианта прокладки трассы, но в обоих вариантах дорога обязательно пройдет через крупный город Вербицк. Город окружен густыми таежными лесами и озерами, и местность является чрезвычайно привлекательной для всякого рода рекреационных предприятий – пансионатов, домов отдыха, санаториев, реабилитационных клиник. И, само собой, для частной коттеджной застройки. Но только при условии наличия хорошей дороги, то есть подъездных путей. Вопрос в том, как именно, с какой стороны Вербицка будет проходить трасса. Зная это точно, можно уже сейчас по вполне приемлемой цене скупить необходимое количество земли под застройку. Когда проект будет утвержден официально, цена земли вырастет в разы, а когда построят трассу – в десятки раз. Поэтому покупать нужно сейчас.

Ситуация осложняется тем, что мэр Вербицка собирается идти на второй срок, выборы через несколько месяцев. Мэра поддерживает группа бизнесменов, заинтересованных в том, чтобы трасса проходила с южной стороны города, а главный конкурент мэра на этих выборах – ставленник другой группы, которая имеет финансовые интересы с другой стороны, северной. Каждая из двух группировок имеет довольно существенный административный ресурс на уровне области, и ресурс этот позволяет как одним, так и другим «продавить» выгодный им проект прокладки трассы.

Таким образом, от Короткова и Каменской требуются две вещи: первая – собрать информацию о том, какая группировка имеет лучшие шансы на победу и, соответственно, какой именно вариант проекта будет представлен на утверждение в Правительственную комиссию; вторая – на территории, прилегающей к наиболее вероятному маршруту прохождения трассы, подыскать место, отвечающее всем необходимым требованиям, как с точки зрения коммуникаций, так и с точки зрения инфраструктуры.

Услышав ненавистные слова «коммуникации» и «инфраструктура», Настя поморщилась.

– Но я ничего в этом не понимаю.

– Зато я понимаю, – весело отозвался Коротков. – Отлично все понимаю. Не боись, Пална, совладаем!

Юркиной радостной уверенности она не разделяла… Мэры, выборы, финансы, бизнес, группировки и вообще вся эта политика… Ну настолько это все не «ее»! Никогда у Насти Каменской не было к подобным задачкам ни вкуса, ни интереса.

– Да ну… – удрученно пробормотала она. – Мне бы труп… Убийство бы… Как-то оно роднее, привычнее. В трупах я хоть что-то понимаю. Мало, конечно, но хоть что-то. А в водопроводах и электросетях ваших вообще ни кукареку. И в выборах, кстати, тоже.

– Специально для тебя, – рассмеялся Чистяков, – по заявке трудящихся, так сказать, сообщаю, что электорат города Вербицка всерьез озабочен экологическими проблемами…

– Нет! – Настя в ужасе замахала руками. – Только не это! Экологии я уже не вынесу.

– А ты не кричи раньше времени, ты послушай, – невозмутимо продолжал Алексей. – Вербицк – город крупный, без малого миллионник, градообразующим стал в свое время металлургический комбинат, потом добавился большой химкобинат. Потом все пришло в упадок, потом все переделили и перекупили, и сейчас производство продолжается, хотя уже не в таких масштабах, как раньше. Но экологическая обстановка в городе всегда была сложной, и жители издавна привыкли о ней думать и придавать ей значение. В таких городах обычно бывает сильна гражданская инициатива в этом направлении. И вот, понимаешь ли, какая незадача, начали в Вербицке убивать экологов…

Настя, до этого момента слушавшая мужа с откровенной скукой, оживилась и вскинула глаза на Чистякова.

– В интернет постоянно вбрасываются материалы, изобличающие бездействие городской администрации и лично мэра, а также лично начальника городского УВД в деле раскрытия этих убийств.

– И много их, убийств-то? – с интересом спросила Настя.

– Уже три. И ни одно не раскрыто. В упомянутых материалах совершенно недвусмысленно утверждается, что мэр не заинтересован в раскрытии, потому что погибшие экологи провели какие-то исследования и собирались обнародовать факты, которые должны помешать принять тот проект трассы, который выгоден мэру. Более того, у мэра на протяжении всего четырехлетнего срока были прекрасные позиции в глазах населения, он очень много сделал для города, и вообще приятный во всех отношениях человек. Никто не сомневался, что он легко пройдет на второй срок и его конкуренты – только видимость для соблюдения процедуры, потому что реальных сильных претендентов на должность мэра не было. Но из-за этих убитых экологов позиции мэра сильно пошатнулись, население перестает ему верить, и его победа на предстоящих выборах на текущий момент под большим вопросом.

Вот теперь Алексею удалось полностью завладеть вниманием жены. Настя даже не заметила, как вернулся и снова сел за стол ее брат. На его белоснежном свитере отчетливо виднелись темные разводы и пятна: похоже, Даша рыдала, уткнувшись лицом в мужнино плечо, и оставила на свитере следы потекшей туши.

– Но я же не могу заниматься раскрытием убийств, – неуверенно произнесла Настя. – У меня и прав никаких нет. И вообще…

– А тебя никто и не просит, – ответил Александр. – Ты просто должна иметь это в виду, когда будешь оценивать вероятность принятия того или иного варианта проекта трассы. И вообще, Аська, мне нужно понимать, насколько город чист от криминала и можно ли начинать там дело. Сибирь большая, таежные леса огромные, я, в принципе, могу построиться в любом другом месте. Проблема в том, что там, где федеральная трасса уже есть, земля очень дорогая, а там, где ее в ближайшее время не будет, строиться нет резона. Перовская область в этом смысле для меня оптимальна. Трасса будет в ближайшее время, а цены на землю, пока не утвержден проект, остаются еще приемлемыми. Но ведь Перовская область – это не только Вербицк, там и другие города есть, пусть не такие крупные и богатые, но тоже неплохие. Конечно, лично мне как владельцу выгоднее именно крупный и богатый город, потому что пансионат я хочу построить большой и практически пятизвездочный. Для сотрудников банка путевки будут дешевыми, а то, что пойдет через коммерческий отдел, будет дорогим. Жители близлежащего города это как раз потенциальная клиентура. Но если нужно будет строиться в другом месте, то придется пересмотреть весь бизнес-план и сделать пансионат попроще и подешевле. Ничего смертельного. Чисто финансовый вопрос.

Даша, наконец, перестала оплакивать безвременную кончину «многозначащей» чашки, и дальнейший разговор протекал за чаем. Коротков задавал уточняющие вопросы, Саша давал подробные инструкции.

К концу вечера Насте Каменской стало окончательно понятно, что ее нежелание ехать в далекий сибирский Вербицк не вызвало ни у кого из присутствовавших ни понимания, ни поддержки. Даже Ирина не встала на ее сторону, хотя она, по идее, должна была категорически воспротивиться длительной отлучке Короткова: с тех пор, как Юрка отсудил у своего сына-алкоголика и его спившейся жены право воспитывать внучку, добившись лишения родительских прав, ей постоянно приходилось согласовывать графики съемок с занятостью мужа. Бабушка Анечки, первая жена Короткова, всегда готова была с радостью взять малышку к себе на любой срок, но за время судебно-опекунской тяжбы у давно разведенных супругов настолько испортились отношения, что лишний раз вступать в контакт с Лялей не хотелось ни самому Короткову, ни тем более Ирине. Конечно, у них была няня, но все равно одно дело, когда муж, пусть и поздно, но каждый вечер возвращается домой, и совсем другое – когда он в командировке неизвестно на какой срок. И Стасов тоже… Предатель! Саня специально пригласил и его как Настиного шефа и работодателя, и Чистякова, и Иринку, чтобы выслушать все возражения и сразу же решить все проблемы, если таковые у кого-то возникнут, и хоть бы кто-нибудь заикнулся, хоть бы кто-нибудь возразил! Такое впечатление, будто все, кроме нее, просто-таки мечтали, чтобы эта поездка состоялась. Вся рота в ногу идет, одна она, Настя Каменская, не в ногу… Впрочем, как обычно.

– Ну и что ты загрустила, старушка моя? – спросил Чистяков, когда они возвращались в Москву. – Неужели так сильно ехать не хочешь?

– Не хочу, – вздохнула она.

– Почему? Тема неинтересная?

– Не знаю, – рассеянно ответила Настя и в этот момент вдруг поняла, что сказала чистую правду.

Она действительно не знает, почему не хочет ехать. Вот просто не хочет – и все. Необъяснимо. Она не хочет сидеть в аэропорту, лететь в самолете, жить в гостинице, ездить на непонятно какой машине с непонятно каким водителем… Она хочет жить в своей маленькой привычной квартирке, спать на своем привычном диване, мыться в своей ванной и находить все выключатели с закрытыми глазами.

– Ну, хорошо, – кивнул Леша, – пусть ты не хочешь, пусть. И пусть даже ты не знаешь почему. Но Санька – твой брат, ты его любишь, он сделал тебе много хорошего, и ты не можешь ему отказать. Значит, ехать все равно придется. Поэтому – что, старушка моя?

– Не находишь в себе желания – найди мотивацию, – уныло ответила Настя и жалобно попросила: – Леш, найди мне мотивацию, а? Что-то у меня плохо получается.

– Да легко! – рассмеялся Чистяков, не отрывая взгляда от дороги. – Целых две, выбирай любую или бери обе. Первая: интерес. Новое место, другая природа, другие люди, другие нравы, другая архитектура, другой акцент, местные жаргонизмы. Ты же там не была никогда, ничего этого не видела, не слышала. Неужели не любопытно?

– Не-а. – Она отрицательно помотала головой. – Не любопытно.

– Тогда второй вариант: Коротков без тебя не справится. Он работает на Саню, Саня платит ему зарплату, и очень немаленькую, Коротков должен ее отрабатывать. Он один это задание просто не потянет. И не потому, что Юрка глуп, отнюдь, он очень умный, даже умнее тебя, – уточнил Алексей, пряча улыбку, – но ты сама знаешь, старушка, что в любом деле необходим второй глаз, а лучше – и третий, и четвертый. Пока смотришь одним глазом, велик риск что-то упустить. Юрке в любом случае нужен напарник. Кого ты можешь предложить на эту роль?

Настя молчала. Возразить было нечего.

– Вот именно, – продолжил Леша после паузы. – Нужен человек, равный Юрке по опыту и квалификации, причем такой, с которым ему будет комфортно, которому он может доверять и – самое главное – который может вот так, на ровном месте, за здорово живешь, сорваться и поехать неизвестно куда неизвестно на сколько. Кто еще, кроме тебя, отвечает всем этим критериям? Ты поможешь и своему брату, и своему старому другу и коллеге. Разве этого мало для мотивации?

– Умный ты, Лешка, до полной невозможности, – улыбнулась Настя. – Сомнений моих ты не развеял, но чувство долга пробудил. Уговорил. Буду звонить.

– Кому?

– Кому-кому… Для начала – брату любимому, а там посмотрим. Если он хочет, чтобы мы ему помогли, пусть сначала сам нам поможет.

Она вытащила из кармана куртки телефон и нашла в списке контактов нужный номер.

– Завтра мы не полетим, – заявила она Александру без долгих предисловий. – Полетим послезавтра. За завтрашний день тебе придется напрячь свои связи и организовать звонок начальнику Вербицкого УВД из области, от кого-нибудь повыше. А лучше – из Москвы. Это уж как сможешь. И еще: я в интернете посмотрю отели Вербицка, выберу нам с Юркой жилье… Нет, Санечка, я сама выберу… Нет, сама. Никто лучше меня не знает, что именно мне нужно. И машину с водителем в аренду, но машину такую, как я скажу. Да в гробу я видала ваши эти «Мерседесы» навороченные! Мне нужна такая машина, которую в случае необходимости я смогу сама вести. Ну мало ли, что Коротков может любую… А я вот не могу. У Короткова водительский стаж – сто лет, а у меня постоянной практики всего три года. В общем, Саня, если ты хочешь, чтобы мы работали, сделай, пожалуйста, как я прошу.

– Круто ты с братцем, – заметил Чистяков, когда она закончила разговор.

– Разве? По-моему, я была предельно вежлива.

– Ага. Ты бы слышала свой голос… Просто-таки лауреат конкурса на звание «самого ужасного начальника».

– Надо же… – пробормотала Настя. – Я и не заметила.

Она подумала еще пару минут и снова взялась за телефон. Когда Чистяков парковал машину возле дома, Настя Каменская уже заручилась обещаниями как минимум десяти человек поискать знакомых в Вербицке или хотя бы в областном центре.

Первым отзвонился Назар Захарович, или просто дядя Назар, как величали его все бывшие коллеги и ученики, старый опытный сыскарь, Настин первый наставник в уголовном розыске, по сей день преподающий на кафедре оперативно-разыскной деятельности. Дядя Назар выполнил свое обещание быстрее всех и дал координаты знакомого опера из Вербицкого УВД.

– Там уже ночь глубокая, я звонить не стал, эсэмэску кинул ему с просьбой перезвонить, думал, может, завтра он со мной свяжется, а этот старый перечник, оказывается, на сутках, дежурит. Я ему про вас с Юркой сказал, он готов посильную помощь оказать, конечно, но ты на него особо не рассчитывай, – говорил дядя Назар. Настя слушала журчащий в трубке говорок своего наставника, одной рукой держа телефон, а другой пытаясь расшнуровать кроссовки. – Попивает он изрядно, да и вообще его теперь мало что волнует, как мне показалось. У него вся семья в авиакатастрофе погибла – жена, двое детей и теща, он тогда по-черному запил, с должности начальника убойного отдела слетел, до простого опера докатился. Ну, с учетом стажа и былых заслуг числится старшим опером, но по факту… Ты уж прости, Настасья, но больше у меня в тех краях никого нет. В Кемеровской области есть хорошие надежные ребята, в Омской есть, в Новосибирской, а вот в Перовской – никого. Могу найти тех, которые из соседних областей, если надо, может, они в Вербицке кого-нибудь знают. Даже наверняка знают, сибиряки – народ дружный, не то что мы, москвичи.

– Спасибо, дядя Назар! Если будет нужно, обращусь к вам еще раз, можно?

– Само собой. Так что имя и телефончик я тебе сброшу. Счастливого пути, дочка, удачи тебе.

Весь следующий день Анастасия Каменская посвятила подготовке к поездке. Сначала выспалась как следует, потом полезла в интернет, поискала сведения об отелях Вербицка, внимательно прочла всю информацию, рассмотрела фотографии, изучила карту города, сделала несколько телефонных звонков и, наконец, определилась с выбором. Затем начала читать все подряд: географическая характеристика региона; промышленность и экономика; администрация; социальная политика; грядущие выборы мэра; преступность; культурная жизнь. Одним словом, все, что было в сети о городе Вербицке.

К вечеру глаза ломило от напряжения, но зато Настя чувствовала, что к поездке готова. Ну, конечно, не полностью, но настолько, насколько вообще возможно было подготовиться к работе за один день.