Глава 5
Мародеры

Вот так спал бы и спал. Это не на крыше, под плащ-накидкой на пронизывающем ветру. В салоне вахтовки сквозняки не гуляют. Да еще и печурка имеется, благодаря которой и ужин человеческий вышел, горячий, и помещение прогреть получилось. А в качестве подстилки надергал сухой, прошлогодней травы, благо новая поросль ее еще не забила окончательно. Словом, выспался от души. Ну почти.

Он бы еще часок придавил на массу, но вынужден был прервать это приятное занятие по причине раздавшегося выстрела. Стреляли не рядом, но и не так уж далеко. Особо волновало то, что стреляли из «АКМа». Бекеш на раз отличал оружие по звуку. А значит, серьезные ребята. Автоматы на дороге не валяются.

В смысле, валяются, конечно, чего уж там, но достаточно редко. Вот только простой горожанин или крестьянин предпочтет дорогой автомат продать. Ну нет смысла держать у себя подобное оружие, если ты живешь мирным трудом. Конечно, все мужчины входят в ополчение, но в этих отрядах основное оружие – болтовые винтовки и карабины. Их выдают и в княжествах, при обязательном полугодичном призыве на военную службу, по окончании которой отдают оружие на руки.

Словом, любой выстрел в пустоши потенциально опасен, потому как простой люд сюда не ходит. И уж тем более вооруженный автоматами. Кто это может быть? Кто угодно, от мародеров до бандитов. Кто-то скажет, что разница невелика, и будет не прав.

Мародер – весьма уважаемая профессия. Именно профессия. Эти люди профессионально занимаются сбором полезного имущества, все еще во множестве остающегося в пустошах. И каким бы ни казался легким их хлеб, желающих заниматься этим ремеслом не так уж много.

По-хорошему, эти команды можно пересчитать по пальцам одной руки. Сами судите, много ли найдется желающих соваться в эпицентры былого разгула всяческой заразы. Скажете, прошло уже сорок лет? Ну-ну. Тогда вперед! Риск – он ведь благородное дело. Только учтите одну маленькую деталь: бактерии – весьма живучие твари, способные пробыть в спячке тысячи лет. А возбудителями тех же чумы и сибирской язвы являются именно бактерии.

Ну и еще одна маленькая подробность. Мародеры активно используют комплекты химзащиты. Производят химобработку после каждого выхода из пустоши. И вообще прибегают к самым разнообразным предосторожностям. И тем не менее, нередки случаи, когда они пропадают без следа. Правда, бывает у этого и совершенно прозаическая причина, к примеру те же бандиты. Но факт остается фактом – занятие это крайне опасное.

– Перегудов! Антон, давай будем считать, что тебе удалось получить хорошую картинку внезапного пробуждения главного героя. Что происходит? Ну чего молчишь? Ты же не хочешь, чтобы меня грохнули в самом начале шоу.

– Здесь дежурный оператор, – послышался в голове Шейранова мужской голос. – Антона Ивановича нет. А я подобные решения принимать не могу.

– Его совсем нет?

– Он отдыхает.

– Ну так разбуди и поинтересуйся, можно ли мне оказать содействие?

– Подождите.

Подождет, конечно. Можно подумать, у него есть другой выход. А пока суд да дело, решил осмотреться. Конечно, в грязные окошки особо не понаблюдаешь. Но с другой стороны, и его снаружи не заметят. Печь уже давно прогорела и погасла, так что по запаху дыма не наведутся. И потом стенки вахтовки, конечно, приглушили выстрел, но стреляли все же не рядом. Минимум – с полкилометра.

Антон не торопился. Бекеш успел позавтракать, прежде чем тот появился на связи. Оно, конечно, при ранении в живот нежелательно, но это ерунда. Во-первых, совсем не факт, что придется драться. Во-вторых, он не намерен выставлять пузо в качестве мишени. Ну и, наконец, в-третьих, жрать хотелось просто зверски. Оказывается, хороший сон после утомительного дня нагоняет аппетит ничуть не хуже доброй прогулки.

– Ну здравствуй, Сергей Федорович.

– О. Объявился наконец.

– В шестистах метрах от тебя находится контора геологии, – не обращая внимания на иронию Бекеша, начал говорить Перегудов. – Территория довольно обширная, ремонтные боксы и с техникой. Мы везде заглянуть не смогли, но боксы по большей части, похоже, не пустые. Война началась ранней весной, поэтому сезон полевых выходов здесь к тому моменту еще не начался. Есть склады и токарный цех. Вот на него-то и нацелились мародеры.

– Ясно. Ну, и пусть себе мародерят. Меня им оттуда не заметить. Стреляли, скорее всего, в собак. Словом, спасибо за информацию.

Ну а он о чем? А то сейчас готовился бы к бою и сидел бы голодный, как эта самая собака. А так уже успел позавтракать, можно и в путь. Эти ребята не смогут его увидеть ни при каких раскладах, а раз так, то и думать о них нечего.

– Мародеров восемь человек, на двух «КамАЗах», – не обращая внимания на благодарность и явный намек на сворачивание разговора, продолжил Перегудов.

– Угу. Серьезная бригада. Обычно не больше пяти человек, – собирая свои нехитрые пожитки, удивился Бекешев.

А почему, собственно говоря, не поговорить? Все веселее, чем пребывать в полном одиночестве. Его это самое одиночество уже до печенки достало. А так, словно кто-то есть рядом, хотя на деле это и не соответствует.

– Я бы сказал, и при серьезной охране. Четверо работают, а четверо охраняют.

– Ну правильно. Мало ли кого принесет в пустоши. Наверняка собачек гоняли, когда меня выстрел разбудил.

– Собачек, верно. Мы заметили труп одной. Но, по-моему, они больше следят за тем, чтобы работяги не разбежались.

– В смысле? Это что же, хозяева с рабами?

Пока Шейранов удивлялся, память Бекеша подсказала, что это бригада Хасана. Тот уже несколько лет мародерит. Причем никогда не полагается на удачу. Действует только наверняка, под заказ. Оно, кстати, и предпочтительнее. А то притащишь что-нибудь, что сейчас никому не нужно, разве только на будущий сенокос.

Взять те же машины. В СССР автотранспорта было не так, чтобы много, и уж тем более частного. Но это, когда в стране проживало более двухсот пятидесяти миллионов человек. А сейчас на три некогда густонаселенные области приходится около пятисот тысяч. Ну, с пару сотен тысяч на народы Северного Кавказа. Так что транспорта куда больше, чем нужно. Вот и загоняют автомобили на длительное хранение, выплачивая сравнительно небольшие премии за их доставку.

Конечно, если это, к примеру, «КамАЗ» или «МАЗ», да еще и во внедорожном исполнении, то разговор другой. Такая машинка стоит дорого. Тут и грузоподъемность, и проходимость, и экономичный дизельный двигатель. Да и было их к восемьдесят пятому не так, чтобы много, поэтому машины эти достаточно редкие.

Ну и с остальной техникой дела обстоят так же. Взять хотя бы станки, которые сейчас и должна мародерить эта группа. С одной стороны, сложное и дорогое оборудование. Но с другой – применения им сейчас практически никакого. Для существующего мелкого производства, обеспечивающего потребности немногочисленного общества, вполне достаточно имеющихся производственных мощностей.

Вот и скупают княжества их по безбожно заниженной цене. Считай, по цене лома. Смешно сказать, но за токарный станок конца семидесятых – начала восьмидесятых, то есть, считай, новье, в Ставропольском, Кропоткинском и Ростовском княжествах давали от пятисот до шестисот рублей. Приемщик еще и придираться станет безбожно, чтобы сбить цену. В Георгиевске, Малгобеке и Баксане станки вообще не закупались. Ни к чему.

Но, как видно, где-то на горской территории токарные станки все же понадобились. Хасану ходу на русские территории нет. Скорее всего, его заказчики в Малгобеке. В последнее время в княжестве наметились кое-какие трудности с нефтяным оборудованием, которое в процессе работы неизменно изнашивается и ветшает. Этим обстоятельством воспользовались в княжествах с налаженным промышленным производством. Они взялись за выполнение заказов нефтяников, при этом несколько сбив цену на черное золото. Вот, наверное, в Малгобеке и решили наладить хоть какое-то производство или хотя бы нормальное текущее обслуживание.

Зная о том, что Хасан работает только под заказ и что никому другому станки не нужны в принципе, Бекеш просто не мог прийти к другому выводу. Конечно, у малгобекского князя казна была полна, но станки ему не купить. Это был тот случай, когда другие княжества не станут ему помогать, а очень даже наоборот. Ведь в этом случае они выпустят из рук один из рычагов воздействия на поставщиков нефти.

Понятно, что подыскать подходящие станки даже в этих, далеко не промышленных, краях не так сложно. Куда сложнее найти тех, кто согласится сунуться в пустоши, чтобы извлечь из них эти самые плюшки. Основная проблема была именно в этом. Мародеров и впрямь считаные единицы.

Правда, непонятно, отчего было соваться так далеко. Ведь у них под рукой Грозный. А уж там-то в советские времена имело место довольно развитое производство. И кстати, с нужной нефтедобывающей спецификой. Поэтому можно было использовать старые производственные мощности. А Хасану, тому вообще без разницы, где мародерить. Хоть здесь, хоть и в Грозном.

Так, может, и не для малгобекского князя старается Хасан? В принципе Бекешу без разницы. А вот при мысли о возможной добыче он тут же сделал стойку. Шейранов поначалу даже недовольно задвинул сознание разбойника в угол, но потом смилостивился. Чем руководствуется Бекеш, понятно, но ведь и у него мысль о захвате богатого трофея не вызвала отторжения.

Почему? Ответ заключался в составе группы мародеров. Четыре раба и четыре хозяина. Рабовладение у Шейранова вызывало стойкую неприязнь, если не сказать больше. И коль скоро он способен кое-кому насыпать на хвост соль, то отчего бы не попробовать.

А он сумеет? Шейранов буквально почувствовал ухмылку Бекеша. Опять же, себе цену он тоже знал. Как тут ни крути, а у него за плечами три войны, и каждая одарила его своим набором боевого опыта. Так что, при всей снисходительности Бекеша Шейранову было что противопоставить бандитам. За прошедший подготовительный месяц он успел хорошенько обкатать тело подопечного, выработав кое-какие рефлексы. Так что шансы имелись, и довольно серьезные.

Прежде чем покинуть уютную вахтовку, он извлек еще один пистолет и быстренько вычистил его. Нет, Бекеш, к сожалению, стрелять с двух рук не умел, как, впрочем, и сам Шейранов. Но наличие заряженного и изготовленного к бою дополнительного ствола дорогого стоит. Ведь время на перезарядку находится не всегда. Да взять хоть вчерашний случай с собаками.

Где находится Геология, Шейранов знал хорошо. И коль скоро мародеры сейчас на территории этой конторы, направился к ней совершенно открыто. А чего, собственно говоря, прятаться. Пустошь – не то место, где можно свободно разгуливать. Совершая вылазки в такие места, мародеры старались проявлять максимум осторожности. Так что если они пришли за чем-то конкретным, то не станут искать приключения на пятую точку, шныряя по округе.

Шел он по улицам, все время будучи настороже и держа наготове оба пистолета. Плохо он стреляет с двух рук или нет, не имеет значения. Второй пистолет на всякий пожарный, а случиться может все, что угодно. Пожалуй, дробовик был бы более удобным и серьезным аргументом. Но перегружать себя оружием в его планы не входило. А в предстоящем деле карабин, пусть и малокалиберный, был более предпочтителен.

Разумеется, первый же выстрел может все испортить. Стоит только мародерам насторожиться – и все, о нападении на них можно забыть. Но, с другой стороны, какая ему разница, если вдруг появятся собачки? Уж лучше упустить шанс внезапного нападения на мародеров и убраться восвояси, чем оказаться в собачьем брюхе. А вообще, что-то этих песиков многовато развелось. Или это ему так везет? Не суть важно. Просто это нужно учитывать, вот и все.

Н-да. А ничего так его несет. В одиночку, пусть и при хорошей подготовке, против четверых, по сути, не уступающих ему и даже превосходящих. Одна надежда – на внезапность. Если хоть что-то не срастется… Все же интересная они парочка. Шейранову ничуть не жаль душегуба, измаравшегося в крови по самую маковку. А самому Бекешу попросту плевать, убьют его или нет. Камикадзе, йожики курносые.

Если бы не Перегудов, он бы тут непременно заплутал. Не потерялся бы, конечно, не тайга. Но все же. В этих переплетениях переулков и в лучшие времена без ста грамм разобраться было непросто. А уж теперь-то, когда все эти переулочки окончательно заросли деревьями и бурьяном, так и подавно. От многих домов осталось только название, а порой не было и его. Все те же саманные постройки, оплывшие без должного ухода.

Наконец он выбрался из лабиринта переулков и оказался на центральной улице. В этом месте имелось что-то вроде площади. Во всяком случае, здесь просторнее. Слева кирпичное здание, в котором, кажется, был клуб. Дальше по левой стороне – двухэтажный квартирный дом. А может, это общежитие. Кто его знает. Уж не он, это точно. Напротив – еще два таких же дома-близнеца. Дальше, вверх по улице, частное домовладение. Его останки, разумеется.

Бекеш направился в просвет между частным домом и двухэтажкой. Кстати, шел он по тропе, проложенной собаками. Кто его знает, чего они тут облюбовали, но пользовались этим маршрутом часто. Вон вьется вытоптанная полоска земли, напрочь лишенная растительности, шириной сантиметров тридцать. Рискованно, конечно. Но, с другой стороны, собачек уже шуганули, Перегудов чин-чином произвел разведку. А что до людей? Нужно просто учитывать, что они могут ожидать появление хищников с этой стороны, и быть максимально осторожным.

А вот и проход на территорию Геологии, которым пользуются животные. Это поваленная плита забора, на ней лежит подстреленная собака. Хм. Лохматая, кстати. Похожа на тех, с которыми он повстречался вчера. Теперь главное – не торопиться. По сути, он уже пришел. Вон оно, здание токарного цеха. До него метров двадцать. Через его побитые окна доносятся звуки ударов по металлу и слышится шипение бензинового резака.

Людей, кстати, не видно. Ни рабочих, читай, рабов, ни охраны, то есть хозяев. Но тут ничего удивительного, если они возятся у дальней от него стены. Окна ведь не во всю высоту. Заметен «КамАЗ», загнанный в цех. Вторую машину не видно. Наверное, или с торца здания стоит, где находятся въездные ворота. Или с противоположной стороны. Нет, точно, с торца. Здание через окна просматривается насквозь, а у машины изрядная высота, так что обязательно заметил бы.

Хм. Вот уж не подумал бы, что нечто подобное имело место в совковом прошлом. «КамАЗ» находившийся в здании, оборудован краном-манипулятором. И похоже, что стрела очень даже заводская. Странно? Да нет же. Не было таких машин в восемьдесят пятом. Они вообще в России появились в двухтысячных. Ну-у, во всяком случае, он был в этом уверен.

Убрав пистолеты, Бекеш вооружился карабином и занял позицию за поваленной плитой. Она лежала под углом, так что вкупе с бурьяном, растущим по ее периметру, давала неплохое прикрытие. Для начала нужно было осмотреться и выявить местоположение хотя бы части вооруженных мародеров. Похоже, на помощь Антона ему больше надеяться не приходится.

Едва он вышел к пролому в заборе, как Перегудов замолчал, словно партизан на допросе. Просить его о чем-либо бесполезно. Теперь он весь во власти шоу и занят только распределением камер, ракурсом съемок, освещенностью и тому подобными премудростями. Словом, крутись, дружище, как хочешь, я тебе больше не помощник. Л-ладно. И на том спасибо.

«КамАЗ» добавил обороты, а затем в какофонию звуков вплелся звук заработавшего манипулятора. Стрела вздрогнула и пошла вбок. Похоже, один из станков уже готов к погрузке. И это хорошо. Потому что в таком шуме расслышать выстрел мелкашки вообще нереально. Кстати, манипулятор-то заработал, а вот того, кто с ним управляется, не видно. Впрочем, чему тут удивляться, он сейчас за машиной. Да и не нужен Бекешу работяга. Ему бы кого с оружием рассмотреть.

Нет. Здесь, пожалуй, позиция не из лучших. Нужно смещаться так, чтобы видеть торец здания с въездными воротами. Вроде никого нет. Быстрая перебежка через трехметровый просвет в заборе. Замереть. Прислушаться. К чему? При таком шуме, что подняли работяги, он сейчас ничего не услышит. Тогда вперед.

Пройдя вдоль забора метров двадцать, обнаружил высокое дерево орешника. Толстые и раскидистые ветви, то, что мамка прописала. Дерево оказалось по месту. В заборе, как назло, ни одной щели, поэтому определиться с местоположением относительно здания возможности никакой. Надежда только на удачу.

И она ему улыбнулась. Впрочем, если бы не она, вон там дальше, у самого забора, растет яблоня. Позиция там откровенно плохая, потому что какая-то постройка загораживает весь обзор. Но зато можно незаметно притаиться за забором, внутри периметра, а не снаружи. Если же использовать занимаемую им сейчас позицию, то потом придется перебираться через забор.

А впрочем, грех жаловаться. Место очень уж удачное. Отсюда видны и торец здания с воротами, и та самая боковая стена. Ну и немаловажно то, что охрана обнаружилась сразу, как, кстати, и недостающий «КамАЗ». Вон он, стоит себе спокойно и ждет своей очереди. Причем на этом манипулятора нет. Обычная бортовая машина.

А охранников только трое. Они по всей форме облачены в костюмы химзащиты. Интересно, если они намерены провести здесь весь день, то как же у них с оправлением естественных надобностей и приемом пищи? Сомнительно, чтобы работяги быстро управились с демонтажом станков, даже с учетом того, что крепеж они безжалостно срезают. А ведь еще и погода стоит жаркая. Ну и как же они себя чувствуют в этом прорезиненном одеянии?

Бр-р-р, ну ее, такую радость. Пусть уж лучше Перегудов заботится о том, чтобы Бекеша миновала чаша отравления какой-нибудь заразой. Напяливать на себя подобный костюмчик не хотелось категорически. Да тут один только противогаз будет тем еще наказанием, а уж так-то…

Один из вооруженных мародеров направился к углу здания. Зачем? Бдить собачек? А чего просто не посмотреть из окон? И безопаснее, и тенек там. А за угол-то к чему поворачивать? Пролом виден отлично, и до него от угла не больше тридцати метров. Камнем добросить можно. Вообще непонятно, к чему все эти манипуляции? Проявляет бдительность? Решил обойти весь периметр? В одиночку? Он что, больной?

Х-ха! Ну а о чем ты подумал? Организм – он такой. Свое всегда стребует. Опять же уже столько раз по всем этим пустошам бродили без негативных последствий, что страх успел притупиться. А может, этот молодой и страха как такового у него нет вовсе. Ему же не довелось видеть, как люди дохли, словно мухи от дихлофоса.

Скрывшись из поля зрения подельников, этот недотепа забросил автомат за спину. Расстегнул поясной ремень, благо тот повис на шлее, удерживая все снаряжение, задрал куртку и, отпустив лямки, решил окропить травку. Ну, ей-богу, упускать такой момент было просто грешно. Бекеш зажал губами четыре патрона и вскинул карабин. Прицелился точно в затылок нарушителя дисциплины. Прости, но телу придется заканчивать процесс самостоятельно. Уже в безжизненном состоянии.

В царящем шуме выстрел прозвучал едва слышно для самого Бекеша, о находящейся в поле зрения паре мародеров и говорить нечего. К тому же, кроме звуков, издаваемых работниками, им намного отчетливее слышится собственное сопение. А ты попробуй не посопи в противогазе. Нарушитель слегка мотнул головой и тут же рухнул, сначала на колени, а потом пластом, лицом в траву.

Труп. Без вариантов. Да и расстояние такое, что пулю впору укладывать в двухрублевую монету, а тут целый кочан капусты. Нет, не голова, а именно капуста. Потому что мозгов там явно нет. Писать ему захотелось. Невтерпеж, пруди себе в штаны. Ты же, дебил, не только собой рискуешь, но еще и товарищей можешь заразить. Но как же так, писаться в штаны недостойно мужчины. Нет, уже следующее поколение не представляет себе всех тех ужасов, которые выпали на долю их родителей, а уж о том, что досталось в свое время дедам, и говорить нечего.

Так. А что оставшиеся двое? Ну, одного он снимет без проблем. Зато второй может устроить ему дискотеку. Четвертый все никак не появляется. И манипулятор вдруг замолчал. Погрузили станок? Ч-черт! Как быстро-то. Решай, что делать дальше. Только решай быстрее. Стоп. А обороты двигателя не убавили. Ага, опять загудел манипулятор. Порядок. Решение.

Один из охранников что-то заметил в противоположной от Бекеша стороне и сделал пару шагов в том направлении. Напарник стоит на месте, но смотрит туда же. Вряд ли будет более подходящая ситуация. Выстрел! Мародер падает с простреленной головой. И пока он заваливается на бок, Бекеш отпускает карабин, повисший ремнем на шее, и рвет из кобуры пистолет. Расстояние метров тридцать, мишень ростовая.

Отвернувшийся мужчина все же услышал шум падающего тела и обернулся. Никакой нервозности. Наверное, решил, что товарищ просто оступился. Но едва заметив лежащего без движения напарника, тут же сообразил, что дело нечисто. Вот только предпринять ничего не успел. Если бы Бекеш решил сделать ставку на бесшумность и мелкашку, то у мародера была бы реальная возможность уйти с линии огня и дальше, в укрытие. А так…

Первый выстрел вышел поспешным и суетным. И тем не менее достиг цели. Пуля ударила в правую ногу, и, похоже, очень неудачно для раненого. Нога тут же подломилась, и он завалился набок. Из-за падения он несколько замешкался с автоматом и не успел выстрелить в ответ. И как результат, поймал грудью две пули, так и не успев ничего предпринять.

Бекеш не стал выжидать у моря погоды и, едва убедился в том, что попал, плюхнулся в траву, даже не помышляя о том, чтобы найти последнего мародера. И надо сказать, он принял верное решение, потому что тут же раздалась автоматная очередь. Пули прошуршали по веткам и редкой еще листве, с тупым стуком вошли в ствол дерева.

Вторая очередь прошлась прямо по бетонной плите. Пули прошили ее насквозь и с мерзким «вжью-у» пронеслись над головой Бекеша. Он и не думал, что находится в безопасности за тонким бетонным забором. Это вовсе не то укрытие, за которым можно чувствовать себя защищенным от огня «калашникова» калибром семь шестьдесят два миллиметра.

Вжимаясь в землю настолько плотно, насколько только возможно, Бекеш пополз в сторону запримеченной яблони. Воспользоваться одной из пробоин, оставленных в бетоне пулями, чтобы осмотреться или вести огонь, он даже не думал. Дырочки вполне приличные, ствол пролезет без проблем. Но за подобной плитой от огня не укрыться.

Вторая очередь над головой. В волосы сыпануло бетонной крошкой. На всякий случай он издал болезненный стон. Сомнительно, конечно. Но вдруг сын гор решит, что подстрелил незваного гостя. Однако, тряхнув головой, в попытке избавиться от сора в волосах, он понял всю абсурдность данного предположения. Ну кто в здравом уме придет к решению, что четверых вооруженных бойцов атаковал одиночка.

За забором послышались команды, отдаваемые на гортанном языке горцев. Хм. Дословно Бекеш, конечно, не понял, но общий смысл уловил. Оставшийся выкликал того, что так неудачно решил сходить до ветру. Потом приказал рабам посмотреть, что с товарищами, и, подобрав оружие, занять оборону.

Н-да. Что-то тут не так? Ну с какого перепуга хозяин прикажет рабам брать оружие и занимать оборону. И отчего они должны поступить именно так, а не обернуть оружие против последнего из своих хозяев? Он либо слишком самоуверен, либо рассчитывает на то, что рабы не захотят менять хозяев. Ведь наверняка им с мародерами живется куда вольготнее, чем обычным рабам.

Работяги в качестве противников Бекеша не волновали. Не бойцы. Стоит прибить последнего из их хозяев, и они тут же сдуются. Но вот попробуй отличи рабов от хозяина, когда на них одни и те же костюмы химической защиты. Друг друга-то они опознают, не вопрос. У любого одеяния найдутся свои индивидуальные особенности, да и носит его каждый по-своему. Но это узнавание приходит при длительном общении. А как быть ему?

Вопрос, конечно же, очень даже актуальный, но как бы не ко времени. Проблемы нужно решать по мере их поступления. Сейчас главное – это скрытно перебраться на территорию Геологии. И потом один боец – это уже не четыре. Так что шансы Бекеша достаточно велики.

Вот и запримеченная яблоня. Осторожно взобрался до места, где ствол начинал раздваиваться. Этого уже вполне достаточно, чтобы заглянуть за забор. Правда, там смотреть-то и нечего. Как, впрочем, и ожидалось, его взгляд практически сразу уперся в торец здания из красного кирпича с двускатной крышей. Возможно, какой-то склад, уж больно стены высокие и окна только под потолком. Зато со стороны токарного цеха его не видно. Как не видно и дерева, так что можно хоть трясти этой яблоней, никто ничего не заметит. Разумеется, если противник не сменил позицию.

Перебравшись за забор, Бекеш легко соскочил в траву и двинулся влево, в обход здания. А потом еще дальше, обходя два каких-то строения. Наверняка административные здания, потому как выглядят совершенно обычно, и сквозь глазницы окон видны перегородки. Очень похоже на комнаты, а поскольку это не жилой сектор, то выходит – кабинеты.

Прикрываясь складом, Бекеш зашел в просвет между двумя административными зданиями и осторожно выглянул из-за угла. В основном территория была заасфальтирована. Мест, где наружу прорвалась растительность, было не очень и много. Но вдоль периметра каменного крыльца она все же имелась. Высокий прошлогодний бурьян должен был неплохо маскировать выглядывающего из-за угла Бекеша. И в то же время, произрастая тонкой полоской, не мешал наблюдать сквозь свои стебли.

Токарный цех виден лишь частично. Стена административного здания, вдоль которой Бекеш и наблюдает обстановку, перекрывает примерно четверть стены цеха. Ну и стоящий «КамАЗ» мародеров съедает примерно столько же, но уже с другой стороны. Так что ему видна только половина фасада, включающая в себя двое въездных ворот. Угу. Не маленький цех. Совсем не маленький. В ширину метров двадцать пять, в длину с полсотни будет.

До самого цеха метров пятьдесят, ну, может, чуть больше. Поэтому видно все и без оптики. Вон они, фигурки в зеленых костюмах. Только поди разбери, кто из них кто. Самое простое – это начать валить всех подряд. Вон, идиот, сидит, словно курица на насесте, и автомат держит, как палку. Подстрелить такого – без проблем. А там, перебьет всех, в их числе окажется и искомый мародер. Все просто.

Бекеш размышлял об этом равнодушно, абсолютно не комплексуя по поводу убийства невинных невольников. Подумаешь. Просто так легла карта. Да, по большому счету, он скорее жалел убитых мародеров. По его убеждению, они больше заслуживали уважение, чем смирившиеся со своей судьбой рабы. Чего таких жалеть? Нет, в неволю попасть может каждый. Но вот оставаться в ней или сделать все, чтобы вырваться из неволи, – это уже личный выбор. И коль скоро решил быть рабом, так это твоя доля. Конечно, сломать можно любого, но, по мнению Бекеша, в этом случае лучше смерть.

Вот только Шейранов не мог согласиться с такой философией. И не намеревался отстреливать всех подряд. Бекеш видел мир черно-белым, а ведь даже радуга включает в себя семь цветов. И потом есть грань, за которую не стоит заступать. Окажись на месте этой бригады обычные мародеры и едва убедившись, что для него опасности нет, он уже катил бы своей дорогой. Да, он не знал этих рабов, но мысль, что кто-то безраздельно, на правах хозяина, распоряжается чьей-то жизнью, по-настоящему бесила его. Так что пройти мимо он просто не мог.

Вооружившись биноклем, он начал рассматривать токарный цех. Конечно, расстояние плевое, но так лучше получится рассмотреть детали. Без них не разобраться, кто есть кто. Люди – они не щепки, что летят во время вырубки леса. Если человеческая жизнь для тебя уже ничего не стоит, то пора задуматься, много ли в тебе от человека. Нет, он не станет комплексовать и при необходимости убьет, не задумываясь. Но это при необходимости, и от самого процесса убийства Шейранов никогда не получал удовольствия.

Хм. А ведь и Бекеш, пожалуй, тоже не маньяк. Просто в какой-то момент человеческая жизнь перестала для него представлять ценность. Причем не только жизнь окружающих, но и его собственная. Он, конечно, сволочь. Но эдакая своеобразная сволочь. Впрочем, об этом уже говорилось.

Ага. А вот, похоже, и последний из хозяев. Ну а кто еще может столь грамотно двигаться? Такому не научишься. Подобная манера вырабатывается только долгой практикой. Так что зря он вооружался биноклем. Мародер сам шел в его руки и в настоящий момент, сделав перебежку, занял позицию за задним колесом «КамАЗа».

Понимает, что, сидя в глухой обороне, отдает всю инициативу в руки нападающих и уменьшает свои и без того невеликие шансы. А выход у него только один: пока рабы будут отвлекать на себя внимание, постараться перехватить инициативу в свои руки. Ну не сможет противник игнорировать четверых вооруженных людей. Откуда им знать, что это невольники. Ошибочка. Бекеш знает.

Итак, мародер нацелился на то самое административное здание, за которым засел Бекешев. И теперь до него около тридцати метров. То, что последний из хозяев еще не заметил его, можно отнести только на счет противогаза. Жутко неудобная штука, эти стеклышки, которые вечно загрязняются, а когда начинаешь усиленно дышать, еще и запотевают. Плюс к этому – ограниченный обзор. И все же, обнаружение засевшего за углом стрелка лишь вопрос времени. Причем непродолжительного.

На этот раз выстрел прозвучал достаточно громко и отчетливо. Во всяком случае, для Бекешева. Мародер, слегка обернувшись вокруг оси, увалился набок. Бекеш целился в голову. Однако тот был в динамике, а потому пуля могла пройти вскользь. А потому быстрая перезарядка и повторный выстрел, благо голова видна отчетливо. Никакой реакции. Получается, и в первый раз прилетело знатно. Однозначно труп. Похоже, это победа.

– Эй, работяги! Я знаю, что вы не бойцы, а рабы. Все ваши хозяева мертвы. Выходим на пятачок, бросаем оружие и поднимаем руки.

– И что с нами будет? – послышался мужской голос, приглушенный противогазом.

Это не тот девайс, в котором можно легко общаться. Вообще нужно было хорошо напрячь голосовые связки, чтобы докричаться на такую дистанцию. Но мужик справился.

– Не переживай. Хуже не будет. Впрочем, вы можете попробовать оказать сопротивление. Только сначала взгляните на трупы своих хозяев.

Вместо ответа из здания цеха появился сначала один человек, потом второй, а затем сразу двое. Выйдя на открытое место, они сложили оружие и, подняв руки, покрутились на месте, показывая, что у них больше ничего нет. После чего сделали несколько шагов в сторону.

Хм. Странное дело. Нет, понятно, что автоматов только два. Их взяли с убитых мародеров. Труп третьего, скорее всего, не видели, и его оружие все еще при нем. Но вооруженными оказались все. Разве только у двоих вместо автоматов были двустволки. Впрочем, чему тут удивляться? Против хищников охотничьи ружья наиболее эффективны. Правда, непонятно, отчего тогда никто из мародеров не был вооружен этими ружьями, да и в собаку стреляли из автомата. Ладно. Это не так важно.

Вооружившись пистолетами, Бекеш покинул свое укрытие и направился к пленникам. Впрочем, какие там пленники. Скорее уж освобожденные, пусть они об этом пока и не знают. Ничего, сейчас будет сюрприз.

– Снимите ваши костюмы и противогазы. Поворачивайтесь, поворачивайтесь! – подобрав один из автоматов и убедившись, что магазин полон, начал распоряжаться Бекешев.

– А может, просто грохнешь, как этих? – хмыкнул один из пленников, похоже, тот самый, что до этого кричал издали.

– А ты не боись, заразы нет. Я уже несколько суток тут обретаюсь. Если бы что было, мне бы уже давно каюк настал. А вот на лица ваши взглянуть хочу. Так что не спорьте, иначе уложу в рядок, – слегка тряхнув автоматом, ответил Бекеш.

Пока народ разоблачался, он обошел тела всех четверых мародеров и, не мудрствуя лукаво, выстрелил в грудь каждого из них. Не забыв и того, что валялся за углом. Неожиданности ему без надобности. Ну и за пленниками присматривал, чтобы не учудили чего. Впрочем, те скорее всего сейчас подумывают, где приятели Бекеша. Поверить в то, что он отважился напасть на четверых в одиночку, да еще и с однозарядной мелкашкой и парой пистолетов, было нереально.

Наконец, Бекеш взглянул на пленников, во всей их красе. Угу. Никаких сомнений, все четверо славяне. И вид у всех какой-то затравленный. В неволе уже давно, и бесправное существование наложило свой отпечаток. Для кого-то он становится несмываемым клеймом. Кто-то все же способен сбросить его с себя. Но это со временем. А сейчас невольник безошибочно угадывается во всех без исключения.

– И что дальше? – поинтересовался все тот же мужик.

– Да ничего, собственно говоря. Кончилась ваша неволя. Догружайте, что хотели, и поехали.

– Куда?

– В Ставрополь. Нигде ближе это добро не реализовать. Уж не обессудьте, но один «КамАЗ», вот этот, без манипулятора, я заберу себе. Хабар сдадим и поделим на всех. А там, мародерствуйте дальше, на здоровье. Снаряга на машине для этого самая подходящая.

Смешно, но в этот момент Бекеш, а вернее, Шейранов, в меньшей степени думал о собственной выгоде. Уже говорилось, что мародеры, люди особого склада, способные ступить в такие места, которые все прочие обойдут десятой дорогой. Поэтому польза от них для возрождающегося общества очевидна. Вот он и хотел, чтобы появилась еще одна бригада мародеров. А если их обобрать, как липку, то когда еще поднимутся. Ему же пока много не надо. Он еще не определился, чем таким интересным и полезным заняться.

– И ты вот так, за здорово живешь, отдашь нам все это?

– Не все. А только один «КамАЗ» с инструментом и оборудованием.

– Это за что же такая щедрость?

– А вот такой я, широкой души человек. Или что-то не по нраву?

– И не посоветуешься со своими?

– Посоветовался уж. Так я не понял, вы что, не согласны?

– Да… – начал было один из мужичков.

– Согласны, – оборвал его старший. – Айда, мужики, время идет, а у нас только один станок погружен. Тебя как звать-то?

– Артемом.

– А меня Иваном. Присмотришь, Артем? – стрельнув взглядом по округе и явно намекая на собачек, поинтересовался он напоследок.

– Не переживай. Присмотрю.

Бывшие рабы направились в цех, откуда вскоре вновь послышались звуки демонтажных работ. А ничего так, споро мужички управлялись. Оказывается, пока двое обрабатывали следующий станок, другая пара грузила очередной в кузов. По прикидкам Бекеша, там имелось порядка десятка станков. Любопытством он лишним не страдал, да и за округой нужно присматривать, чтобы собачки не подобрались.

Примерно через полчаса из цеха вышел Иван и, сев в «КамАЗ», начал его заводить. Но тот отчего-то заартачился. Чертыхаясь, мужик выскочил на асфальт и задрал капот. Повозился там с минуту и, с безнадежным видом осмотревшись вокруг, остановил свой взгляд на Бекеше.

– Артем, ты не поможешь?

– А что надо?

– Да придержать тут малость, рук не хватает. А мужиков отвлекать не хочется. Нам бы до заката управиться.

– Да нормально все. Давай подержу.

– Ага. Вот эту хреновину вот так подержи, пожалуйста. Да-да, так. Я сейчас.

Едва только он выпрямился, как голова Бекеша буквально взорвалась, перед сознанием промелькнула красная пелена, а потом настал мрак. Последняя его мысль была об одном расчувствовавшемся и расслабившемся чудаке, считающем себя самым умным…

…Сначала он почувствовал тупую головную боль. Словно кто-то от всей души приложился к башке кувалдой, никак не меньше. Потом открыл глаза, наблюдая за беспорядочным танцем разноцветных кругов. Никакой фигуры речи, перед глазами мелькали именно круги всех цветов радуги. Наконец им на смену пришла мутная пелена, как будто смотришь сквозь полиэтиленовую пленку.

Проморгался. Боль никуда не делась, зато зрение восстановилось. И слух вернулся. Хотя лучше бы не возвращался. От какофонии, поднятой работягами, голова разболелась еще больше. Да еще и лежа на животе дышать трудно. Попробовал приподняться. Оп-па! Сю-урпри-из! А он-то связан. С трудом перевернулся на спину и кое-как осмотрелся.

– Ваня, а чем это ты меня так приложил-то? – прокашлявшись, поинтересовался Бекеш.

Давешний мужик пристроился на большом камне, положив на колени дробовик. И кстати, если автоматы у них в руках смотрелись как-то неказисто, то ружье – очень даже органично. Явно у него в обращении с ним немалая практика.

– Опамятовал? – вместо ответа спросил Иван.

– Как видишь. Так чем же, Ваня? Вроде в руках ничего не держал.

– Так рукой и приласкал, – пожав плечами, ответил мужик.

– Силен.

– Есть такое дело.

– А за что, можно спросить?

– Так за них, – кивнув в сторону уже уложенных в рядок тел мародеров, ответил тот.

– За этих? Что-то я не понял. Вы разве не в рабстве у них были?

– Ну-у не то чтобы в рабстве.

– Ты не юли. Ты прямо отвечай. Разве не в холуях у них были?

– А ты весь такой красивый и нас освободил. Так, что ли?

– Ну, где-то примерно так. И обманывать вас не собирался. Что жадность обуяла? Ладно, забирайте все. Мне хватит одного автомата с боекомплектом.

– Ишь ты, щедрый какой. И волю, и богатство. Может, еще расскажешь, как нам наши семьи из неволи высвободить? Молчишь? То-то и оно.

– А ты, стало быть, знаешь?

– Я знаю, как сделать так, чтобы нас и наших близких не порвали на куски. Вот доставим тебя их родне, чтобы они могли с тобой посчитаться, глядишь, и нам спишется. Мы ведь не воины, наше дело – работа, а война – это уж по их части. И за их промахи отвечать не можем.

– Лихо. Погоди, так получается, они вас вообще не опасались? И эти дробовики… Они ваши?

– Наши, ясное дело. Мало ли какая напасть в поле случится. Да хоть те же хищники. А Хасану с товарищами опасаться нас было незачем. Случись что с нашей стороны, не сносить нашим родным головы. Так что не обессудь, но ты сам во всем виноват.

– Твоя правда. Сам. Несмотря ни на что, все еще хочется верить в людей.

– Да ты меня не жалоби. По совести, мне перед тобой стыдно так, что хоть сквозь землю. Но ты для меня никто, а там у меня жена на сносях и две дочки. Такие вот дела.

– Ясно. И долго вы еще возиться будете?

– До вечера управимся.

– Ну тогда хоть помоги сесть. Ну чего глядишь? Чай не со зла я вам жизнь усложнил, помочь хотел по-христиански.

Иван вздохнул, но потом, отставив ружье, подошел к Бекешу и усадил его у стены. Смена положения помогла. Но, к гадалке не ходи, скоро снова станет неудобно и весьма болезненно.

– Ваня, так, может, отпустишь все же. Ну, привезете родственникам тела, хабар, вернете машины с оборудованием. С вас-то какие взятки. Опять же вы специалисты, а к мастерам у горцев отношение особое.

– Не. Так не пойдет. Спросить могут, отчего их чадушек не защищали до последней возможности. Нас ведь провожают каждый раз словами, умри, а господина оборони. А нет… Хасан неплохо на мародерке поднимал. Так что нового знающего раба с семьей выкупил бы без проблем. А как тебя притащим, то получается, что долг свой полностью исполнили. Словом, не канючь. Бесполезно.

– Ну, как скажешь, – откинув голову к прохладному кирпичу, произнес Бекеш.

Так без движения он просидел с полчаса. Как, впрочем, и ожидалось, тело затекло очень быстро. Рук и ног он уже почти не чувствовал. Вязали его серьезно и без церемоний. Им главное – довести его до аула живым, а в каком состоянии, это уже вторично.

– Ну что, Сергей Федорович, ситуация патовая? Молчишь? Правильно. Молчи, – послышался у него в голове голос Перегудова. – Мы тебе малость подыграем. Сейчас тебе за спину пролезет крыса и перегрызет веревку на руках. Но это и все. Дальше сам.

И впрямь, воспользовавшись тем, что Иван отвернулся, из-за угла цеха выбежала крыса и быстренько оказалась за спиной у Бекеша. Потом он почувствовал, как путы разом ослабли. Оперативно продюсер сработал, нечего сказать. Но с помощью перебарщивать явно не собирается. Ну и ладно. Уже то, что ему освободили руки, дорого стоит. Ему самому это не удалось бы. Конечно, теоретически он мог перетереть веревку о стену, но это только теоретически.

Едва путы ослабли, кисти тут же начали колоть тысячи иголок. А уж когда он, все так же удерживая руки за спиной, начал сжимать и разжимать пальцы, из глаз брызнули слезы. Ч-черт! Больно-то как! Шейранов поспешил отключиться от болевых ощущений, предоставляя это сомнительное удовольствие своему подопечному. Сам же сосредоточился на разработке рук. Не стоило терять время.

Только по прошествии пяти минут он, наконец, почувствовал, что руки его слушаются. Интересно, в каком же состоянии эти идиоты его довезли бы до того клятого аула? Наверняка к тому моменту можно было бы говорить об ампутации. Вот что значит – никакого опыта. Вязали так, чтобы исключить возможность бегства, понятия не имея о том, какие это может иметь последствия. Впрочем, какая, собственно, разница, если его везли бы на убой.

– Иван.

– Ну чего тебе?

– Дай воды попить.

– Сиди уже.

– Слушай, сказал же, что не со зла. Помочь вам хотел.

– Помог. Чего уж там.

– Иван, ведь и так на смерть повезете. Так чего еще и издеваться-то?

– Господи, и откуда ты только свалился на нашу голову?!

Иван поднялся с камня и направился к Бекешу, снимая на ходу с ремня армейскую фляжку. Обряжаться снова в костюм химзащиты недавние рабы не стали. К чему? Если тут есть зараза, то они ее уже подхватили. А если нет, то и мучиться лишний раз не стоит.

Едва только Иван склонился над Бекешем, чтобы приложить горлышко фляжки к его губам, как тот нанес ему сильнейший удар обеими руками, за ушами. Мужчина рухнул на Бекеша, мгновенно потеряв сознание. Артем и не думал хоть как-то соизмерять свои силы, бил, как говорится, от души. Не в его состоянии миндальничать. Конечно, он мог и убить, но тут уж как получится.

Оттолкнув тело в сторону, Бекеш извлек нож Ивана и перерезал веревки на ногах. Потом снял патронташ и вооружился ружьем. Если кто высунется наружу, он будет стрелять на поражение. Иначе никак, потому что он сейчас не может нормально двигаться, а ноги горят огнем. У Шейранова мелькнула было мысль, стоят ли их жизни жизни разбойника Бекеша. Но он отогнал ее прочь. Как говорится, хрен редьки не слаще.

Через несколько минут он окончательно пришел в себя. Разве только голова все еще побаливала. Ну, да чему тут удивляться. Рука у Ивана тяжелая, наверняка сотрясение мозга подсадил. Впрочем, Бекешев сумел отдариться. Вон, тот в себя никак не придет.

Связав пленника его же поясным ремнем, Бекеш подошел к открытой двери кабины «КамАЗА». Предчувствия его не обманули. Там обнаружилось сваленное на пол непривычное работягам оружие. Он вооружился «АКМСом», надел на себя пояс со шлеей и подсумками с запасными магазинами и гранатами. Подвесил обнаружившуюся здесь же свою кобуру с «макаровым», проверил обойму.

Все это время он не прекращал следить за воротами, не появится ли кто из работяг. Н-да. Дон Кихот хренов. И нужно было вот так лезть? А вообще, он и подумать не мог, что все окажется так кучеряво. Кстати, это была новость и для Бекеша. Впрочем, для него скорее оттого, что у него за всю жизнь не было никого, за кого он мог бы отдать жизнь. Ну не его это, и все тут. Он все больше привык брать. Оттого и не забил тревогу.

– Шабаш, мужики. Бросай работу! Ну, чего уставились? – перехватывая поудобнее автомат, произнес Бекеш. – Давайте без резких телодвижений. За спину вас я больше не пущу, а лицом к лицу у вас у всех вместе против меня нет шансов. Так что берем ружьишки за ремешки и выходим наружу. Живее, умники, пока не осерчал. Вы ведь мне живые без надобности. Во-от, вижу, что поняли.

Угу. Поняли. А что им еще остается-то. Уж не драться с этим волчарой в открытом бою, это точно. А так… Ну, если не перестрелял сразу, то, глядишь, и не убьет. Поэтому они предпочли подчиниться.

Обезоружив всех работяг, Бекеш их связал, оставив свободным только одного. Этот собрал все оборудование, после чего вывел из цеха «КамАЗ», на который были погружены уже четыре станка. Как раз подходила очередь загрузки второго «КамАЗа», когда ситуация так кардинально изменилась.

Продолжать сбор хабара Бекеш не стал. Ни к чему ему это все. Только время терять. Он бы и сам вывел машину, но не был уверен, что у него это получится на должном уровне. Вперед ехать он еще кое-как сможет, а вот что касается маневров, тут придется помучиться. Практики-то с грузовыми машинами немного. А уж с «КамАЗами» и подавно.

Выгнав машину, водитель, он же работяга, подцепил к ней на жесткую сцепку вторую. После выкинутого ими номера у Бекеша напрочь пропало желание делиться с ними чем-либо. Немного отъехав, все же сбросил им пару двустволок и один патронташ. Пусть добираются к своим семьям, как захотят, а там… Бог не выдаст, свинья не съест. Он хотел, как лучше, а уж получилось так, как получилось.

Выбравшись на трассу, Бекеш остановился ненадолго возле знакомого «ЗИЛа» и, забрав из вахтовки свое имущество, поехал дальше. Сомнительно, конечно, что ему удастся за сегодня добраться до Ставрополя. Но уж добраться до трассы Ставрополь – Георгиевск и переночевать неподалеку от нее у него всяко разно выйдет. А там за день доберется до места. Интересно, на что сегодня похож Ставрополь? Ладно, бог даст, еще увидит.

Мелькнула было мысль навестить отдел милиции и забрать обнаруженное там оружие. Но только и того, что мелькнула. Блажь это. Он и по прямой-то ехал с трудом, чего уж говорить об узких улочках ессентукской пустоши. И потом рисковать имуществом на десятки тысяч ради хабара, стоимость которого в разы меньше, как-то неразумно. И вообще, простояла та оружейка нетронутой сорок лет, постоит еще малость.

О работягах он больше не вспоминал ни хорошо, ни плохо. Просто перевернул эту страницу и забыл. Разве только сделал для себя зарубку, что не стоит очертя голову бросаться к людям с помощью. Хм. Вот ведь. И не мальчик давно, и жизненный опыт немалый, а такое учудил.