Глава 13
Экзамен на зрелость
Н-да. Оно, конечно, дороги в России всегда были далеки от категории «хороших». Но то, что творится с ними сейчас, вообще ни в какие ворота. Ладно еще пока катили по полевым. Пыльно, да, но зато гладко. Даже не отличающуюся мягкой подвеской «шишигу» не больно-то трясет, а скорее покачивает, словно на морской волне. Потому как это не асфальт и все выбоины сглаживаются, принимая плавные очертания. А если ехать после прибившего пыль дождика, так и вовсе красота.
Но все заканчивается, когда в дело вступает осенняя распутица. Когда ты понятия не имеешь, насколько прекратился дождик и успеет ли подсохнуть земля настолько, чтобы можно было продолжить путешествие. Нет, внедорожник данное обстоятельство остановить не может. Как говорится – танки грязи не боятся. Но, если тебе нужно преодолеть путь не в одну сотню километров, такая дорога превращается в сущее наказание.
Вот и приходится подниматься на старую и разбитую до основания дорогу советских времен. И ладно вблизи городов и крупных поселков, где асфальтовое покрытие снимают и используют по второму кругу. В результате этих нехитрых действий старая дорога превращается в грейдер, и ездить по ней не так уж и тяжко.
Но стоит только отдалиться от поселений, как начинаются все прелести разбитого в хлам асфальта. Выбоины заливает дождем так, что и не угадаешь, какая там глубина, сантиметр или полметра. Когда же сидишь в буквальном смысле на колесе, а в «шишиге» сиденья располагаются именно так, то «удовольствие» от подобной поездки ощущается особо.
Катерина сдалась уже после первой полусотни километров, окончательно перебравшись в салон. Оно и к лучшему. Так она будет поближе к новичкам, пожелавшим отправиться за лучшей долей в новое поселение. Мало того, что в салоне удобнее ехать, так еще и полезнее. Она сейчас вовсю занята тем, что старается обаять новичков и, как говорится, завоевать их сердца.
Набралось их пока не так чтобы много – электрик, автослесарь, кинооператор, слесарь-токарь, он же кузнец, плотник и газоэлектросварщик. Но, если, удастся их удержать и создать им хорошие условия, они подтянут с собой свои семьи. Вообще-то таковые пока есть только у кузнеца и электрика. Вот и старается Катерина, не жалея сил.
Бекеш посмотрел на сидящего рядом соратника. Говорить им по большому счету не о чем. Разве только о службе да об обстановке вокруг, за которой они следят постоянно. Разница в положении тут ни при чем, хотя и она накладывает свой отпечаток. Просто, общего у них, считай, ничего и нет. Вот если бы здесь сейчас оказался Беркут…
Н-да. Впрочем, вместе их лучше не сажать. Нет, парни вроде бы с пониманием и службу знают, но дорога скучна и монотонна, глядишь, разговорились бы так, что и головой вертеть забыли бы. Опять же в такой дороге сидеть за баранкой куда лучше, чем трясти ливером, будучи в роли пассажира. Одно радует, скоро это закончится, они уже по улицам Ессентукской пустоши едут.
Да, пока, пустоши. Но, судя по удачной поездке, продлится это не так долго. Кропоткинский и ростовский князья восприняли известие об открытии медицинского университета с оптимизмом. Мало того, в отличие от ставропольского, тут же предложили поучаствовать финансово. От них-то местечко получается далече, потому возможность силового варианта даже не рассматривали.
А так, тишком да бочком, прибрать к рукам, используя финансовые рычаги. Но, как говорится, ищите дурака за четыре пятака. Впрочем, они и возможности обучения медицине своих подданных были рады. Что ни говори, но вопрос здравоохранения в княжествах стоял остро. Нехватка ощущалась во всем: и в специалистах, и в лекарствах…
– Справа!
Они как раз проезжали извилистый участок с перекрестком в районе старой мельницы, когда раздался тревожный выкрик Рыси. Бекеш бросил взгляд в сторону улицы Октябрьской и успел заметить, что примерно метрах в ста от перекрестка движется «УАЗ» с открытым верхом. И это несмотря на непогоду. Плевать, что имеет место только морось, это вовсе не повод снимать тент. И народ в машине сидит вооруженный.
Так уж сложились местные реалии, что при встрече посторонних на дикой территории вообще нет доверия друг к другу. Поэтому Бекеш не стал раздумывать, кто бы это мог быть и что они здесь делают. На сегодняшний день он и его соратники не готовы встречать гостей. Вот окрепнут, встанут на ноги, тогда другое дело. А пока любой непрошеный гость хуже татарина. То есть под нож, и никаких сомнений.
Выскочив из поля зрения незнакомцев и проскочив еще метров пятьдесят, Бекеш ударил по тормозам. Бежать нет никакого смысла. Дальше метров двести настолько разбитой дороги, что разогнаться не получится. Если только, рискуя опрокинуться или оторвать подвеску. А вот перед «УАЗом», напротив, довольно ровный участок асфальта, они вполне могут себе позволить увеличить скорость и выскочить из-за поворота еще до того, как «шишига» свернет на мост и уйдет из поля видимости.
Если намерения у них недобрые, то они получат прекрасную возможность расстрелять машину вдогонку. Причем с хорошими шансами положить кучу народу. Ну нет брони на «шишиге», нельзя ее перегружать, иначе пользы будет ноль целых, хрен десятых. И без того грузоподъемность оставляет желать лучшего.
– К машине!
Выкрикнув это, Бекеш подхватил автомат и, вывалившись наружу, тут же метнулся через дорогу. Несколько стремительных широких шагов, и он упал за бордюрный камень старой остановки. Как это ни странно, но столб в красно-желтую полоску сохранился, разве только испещренный язвами ржавчины и лишившийся таблички.
Мгновение, и приклад с сухим щелчком встал на стопор в разложенном положении. Еще один щелчок, и предохранитель снят. Ревет двигатель пока еще невидимого «УАЗа». Рысь занял позицию, приткнувшись за какой-то холмик, покрытый сплошным ковром желтой травы. Беркут увалился под колесо «шишиги», резво передернув лязгнувший затвор «дегтярева». Народ горохом сыпется на асфальт и, понукаемый нерастерявшейся Верзилиной, бежит на газон, поросший высоким бурьяном.
– Катя, не мелькай!
Девушка только отмахнулась, прокричав ругательство в ухо молодому плотнику, едва не пинком отправляя его в укрытие. Ох, и забористо у нее выходит! Из такой настоящий лидер получится. Вон какая! Не растерялась, сохранила присутствие духа и думает о подчиненных.
А вот долго восхищаться девушкой Бекешу не пришлось. Только мазнул взглядом, выкрикнул предупреждение и тут же отвернулся. «УАЗ» как раз появился из-за угла. Причем резво так появился. Вот так сразу и не поймешь, дурак у них старший или просто уверен, что от него все должны бегать или умирать от страха при виде его крутости.
Впрочем, Бекеш не собирался в этом разбираться. Как не собирался и выяснять, кого это занесла сюда нелегкая. Поймав в прицел лобовое стекло, он просто нажал на спусковой крючок. Автомат привычно лягнул в плечо, на стволе заплясал огонек, и поток свинца устремился к своей цели. На лобовом стекле сразу же появилась неровная строчка из белесых точек.
И тут же гулко и весомо отозвался пулемет «дегтярева», мгновенно превратив лобовое стекло в решето молочно-белого цвета. Одновременно с выстрелами пулемета из машины начали выскакивать вооруженные люди. Наконец, подал свой голос автомат Рыси. Экономная очередь на три патрона, и один из незнакомцев, переломившись пополам, сунулся головой в бурьян, оставляя видимыми только ноги.
В последнего стреляли уже все втроем. Но парень оказался либо очень ловким, либо чрезвычайно везучим. Пули взбивали асфальтную крошку под ногами. Пролетали впритирку, выбивая пыльные облачка на стене противоположного дома и кирпичного забора. Рвали полы развевающейся черкески. Но сам беглец был словно заговоренный. Еще мгновение, и он уйдет за угол дома. Но именно в этот момент чья-то очередь перебила ему ноги, и он с диким криком повалился на землю, выронив из рук карабин.
Едва это произошло, как Рысь сорвался с места и стремглав бросился к раненому. Молодец парень, соображает. Пленный совсем даже не помешает. Подумать только, первый реальный бой, и такой хладнокровный расчет.
– А-а, ш-шайта-ан!!!
– Рысь, отставить!!!
Бекеш даже дал короткую очередь в воздух, чтобы привлечь внимание разбушевавшегося горца. Кой черт хладнокровие, когда ему попросту башню снесло. И ведь не слышит ни черта. В смысле, слов не понимает. Со слухом у него как раз все в порядке. Во всяком случае, на автоматную очередь отреагировал как надо, уйдя в перекат назад через левое плечо и тут же сунувшись влево в высокий бурьян. Отличная реакция.
– Беркут, прикрывай!
И бегом, пока этот воин гор не пришел в себя. Иначе он сейчас нарисует «секир башка», не сотрешь. Шейранов, конечно, хирург знатный и умалять свои достоинства не собирается, но мертвых оживлять ему до сих пор как-то не удавалось.
– Фу-ух. Успел. Вылезай, горе-вояка. Проверь тех, что в машине, и того, что в траве. Если что, добивай, не стесняйся, – уже заламывая руки раненому, отдал приказ Бекеш.
Рысь поднялся из травы с явно обиженным видом. Ну, словно игрушку у ребенка отобрали. А то как же, он должен был зарезать врага, как барана, а вместо этого… Весь его вид буквально кричал – так нечестно! Ну да ничего, перетопчется. Потакать всем капризам своих соратников Бекеш не собирался. И за эту выходку он еще спросит.
Связав руки, посмотрел на ноги. Одна пуля пробила бедро и, похоже, не задела кость. Вторая как раз ударила в голень. Вероятно, парень наступил на раненую ногу, и перебитая зазубренная кость частично проклюнулась наружу. Плохо дело. Ну да, сейчас не до качественной медицинской помощи. Жгут на одну ногу. Забрать второй жгут у Рыси, уже закончившего осматривать остальных нападавших. Перетянуть вторую ногу.
– Что там остальные?
– Трупы, – угрюмо буркнул Рысь.
– Ясно. Беркут, помоги Рыси! – окинув взглядом окутавшийся паром «УАЗ», крикнул Бекеш. – Соберите все, что есть ценного, – и в «шишигу». Только бегом.
Сам взвалил раненого себе на плечо и направился к грузовику. Пока бежал, подал знак Катерине грузить пассажиров в машину. Нечего тут прохлаждаться. Одни были эти ухари или нет, не имеет значения. Сейчас главное – проскочить за мост, а там уже можно будет перевести дыхание.
На мгновение кольнуло сомнение. Может, они расстреляли безвинных? Нет, понятно, что времена – не сахар, и любой встречный может… Но нельзя же вот так во всех видеть врагов. Впрочем, мысль эта только мелькнула и тут же пропала. Если эти не задумали ничего плохого, то к чему было сразу гнаться за их грузовиком? Так что все нормально.
Загнав в салон пассажиров и Катерину, Бекеш забросил туда же пленника, словно куль с картошкой, и взглянул в сторону «УАЗа». Парни уже бежали к нему, неся в руках два карабина Мосина, «СВТ» и «АКМ». Ну еще у каждого в руках были ремни с подсумками, четыре вещмешка и три цинка с патронами. Изрядно нагрузились, чего уж там. Хорошо, хоть нести недалеко.
– Беркут, за руль. Остановишься за мостом, напротив стелы.
– Ясно.
– Рысь, в салон.
– Есть.
Ага. Отпустило вроде паренька. Сообразил, что едва не наворотил дел. Вот и ладушки. Пропустил его в салон – и сам следом. «Шишига» рыкнула движком, скрежетнула включаемой передачей (нервничает Беркут, нервничает) и наконец сорвалась с места. Подпрыгнула пару раз на ухабах и сбавила ход, завиляв, в поисках более или менее ровной дороги.
Вот теперь пора. Бекеш осмотрел раненого. Н-да. Того сейчас корячит от боли. Обычный экспресс-допрос в полевых условиях тут не поможет. А если просто спросить?
– Кто вы и что тут делали? Слышишь меня?
Молчит. Бекеш посмотрел на Рысь, мол, переведи. Но пленный быстро разрешил сомнения, избавив от необходимости играть в испорченный телефон. Хуже нет, чем разговаривать с помощью переводчика.
– Г-гяур, готовься к смерти. Наши воины будут вас резать.
– Вот молодец. По-русски разумеешь. Так кто вы и что тут делали? – искренне обрадовался Бекеш.
– Тьфу, – презрительно плюнул горец.
Смотри-ка, его реально ломает от боли, а он держится молодцом. На вид лет тридцать. Но явно не из богатеев. Черкеска старая, поношенная, заметна аккуратная штопка. У этого все что есть, это его мужская гордость, и он будет за нее держаться, словно как утопающий за соломинку. А значит, и пытку он выдержит, сколько ни пытай. Пусть вокруг нет соплеменников, зато есть враги, чем не зрители. А на миру, как говорится, известно, и смерть красна. Хм. А еще…
Не имея возможности стянуть с него штаны, из-за наложенных жгутов, Бекеш взрезал их и обнажил мужское достоинство пленника. У того от подобного маневра аж глаза на лоб полезли, и он с ужасом уставился на причинное место. Бекеш без намека на брезгливость ухватил горца за мошонку и изобразил самую радушную улыбку, на какую только был способен.
– Слушай сюда, воин гор. Либо ты нормально отвечаешь на мои вопросы и умираешь, как настоящий мужчина. Либо я тебе сейчас отрежу яйца, а потом сделаю женщиной. Сначала я, а следом все мои люди. Нас немного, всего лишь три десятка дружинников, ну еще других мужчин наберется человек двадцать. Так что ты от этого не умрешь. Напротив, будешь жить, весело повизгивая и виляя раздолбанной задницей. А ноги я тебе вылечу, не сомневайся, я хороший хирург. Самый лучший на Кавказе, ручаюсь. Молчишь? Ладно. Это твой выбор.
Нож с тихим шелестом выскользнул из ножен. Бекеш поиграл блестящим лезвием, любуясь игрой света, а потом резко опустил вниз, поудобнее прихватив хозяйство горца. Мгновение – и холодное лезвие коснулось натянутой кожи, слегка взрезав ее и пустив каплю крови.
– Не-э-эт! – еще больше выпучив глаза, заголосил горец, похоже, вообще позабыв о боли.
– Говори, сука! – игнорируя возмущенный взгляд Катерины, прорычал Бекеш.
– Мы из аула Агабек. Узнали о том, что здесь живут удачливые мародеры, – взахлеб начал тараторить пленник. – Бек решил отправиться в поход и взять богатую добычу. Нам сказали, что ее здесь много. А еще сказали, что в пустоши нет заразы, потому что мародеры тут живут давно и до сих пор не заболели и не умерли.
– Кто сказал?
– Староста сказал. Из села, здесь рядом. Сам пришел к Беку и все рассказал.
– Сколько вас отправилось в поход?
– Сто воинов.
– Вы шли передовым дозором?
– Да.
– Сообщить по рации о том, что заметили машину, успели?
– Да.
– Минометы есть?
– Нет.
– Броня? Ну?! – Бекеш слегка надавил на нож, чтобы пленный не расслаблялся.
– Нет! Нет брони! – дернувшись, выкрикнул пленник.
Одновременно со скрипнувшими тормозами нож легко вошел между ребер, развалив сердце. Им пленные сейчас ни к чему. Хм. Похоже, так думают не все. Катерина-то молчит, но ее взгляд красноречивее любых слов.
– Станешь у руля, будешь поступать, как посчитаешь нужным. А сейчас мое решение и моя ответственность, – отмахнулся от невысказанного возмущения Бекеш.
– Он пригодился бы для переговоров, – покачала головой девушка.
– Для каких переговоров, девочка. Эти парни понимают только язык силы. Получат отлуп, отстанут. Начнем с ними разговоры разговаривать, ввек не отвяжутся. А этот… Если бы остался жив, то злее врага у нас не было бы. Ты была замужем за горцем, знаешь, что значит для них мужское достоинство. Да он только за слова о том, что у него не стоит, зарежет, а за такое…
Бекеш махнул рукой, словно устал объяснять. В этот момент дверь салона отворилась, и он подал знак Беркуту брать труп за ноги. Вынесли наружу, забросили в кусты и забыли. Не до него сейчас.
– Значит, так. Если у них есть радиостанции, значит, и эфир они скорее всего слушают. Техника у нас из одного лабаза, диапазон частот хрен да маленько, так что связь по рации отпадает.
– Думаешь у них все так серьезно, – не согласился Беркут.
– Не хочу проверять, парни.
– А как же тогда сообщим в Ставрополь?
– Мы не будем сообщать в Ставрополь. Если при каждом чихе бегать к старшему брату, так скоро начнем спрашивать разрешения сходить до ветру. Здесь и сейчас мы сдаем экзамен на зрелость. Так вышло, парни, и с этим мы ничего поделать не можем. Только выпроводить незваных гостей.
– Но сотня – это много, – высказал свое мнение Рысь.
– Не забывайте, что они тут за добычей. Получат хорошенько по зубам, уберутся, без вариантов. За нас то, что мы знаем пустошь, а они – нет. А еще то, что этот мост один. Другие два в Кисловодске и в Пятигорске. Переправиться вплавь можно, но опасно. А перед мостом у нас вот что есть.
Бекеш махнул рукой в сторону стелы, установленной на парапете в виде крепостной стены. Сооружение это находилось на возвышении, как раз напротив моста, и от него до противоположного берега Подкумка было метров сто пятьдесят. Установи здесь пулемет, и эта огневая точка перекроет переправу напрочь.
Удивительное дело. Если в слое Шейранова Подкумок имел статус просто речки, то здесь это была полноводная горная река, с весьма бурным течением и большой глубиной. Да еще в результате осенних дождей серьезно вздулась. Нужно было быть очень уверенным в себе, чтобы решиться переправиться через нее вплавь. Опять же октябрь месяц, вода холодная настолько, что может и судорога свести.
В Ессентуках был еще один мост, на Белом Угле, но он не выстоял напора времени и реки, которая смыла его в одно из половодий. Строительство второго моста, на восточной окраине станицы Ессентукской, до войны так и не было завершено. В принципе, при желании они могли завершить строительство даже своими силами. Техника так и стоит на берегу реки, ее только привести в рабочее состояние. Необходимые железобетонные конструкции уже были завезены, опоры установлены. Оставалось установить пролеты.
– Значит, так. Рысь, за руль и гонишь в больницу.
– Я не поеду, – тут же вскинулся парень, в котором вновь заговорила кровь горца, ну и горячность молодости.
– Ты или поедешь, или сейчас ляжешь рядом, – строго взглянув парню в глаза, жестко отрезал Бекеш, указав при этом на валяющийся труп горца.
– Бей!
Рванув выглядывающий из-под бронежилета ворот кителя, выкрикнул парень. Закусил удила. Плохо. Теперь либо поймет, что иначе нельзя, либо и впрямь хоть режь. Горцы, если тебе не враги, отличные парни, надежные и верные друзья, а еще зачастую упрямы, будто ослы.
– Вот ч-черт! Рысь, никто не сомневается в твоей храбрости. Но кто-то должен довезти людей до больницы и передать мой приказ Рублю. По рации нельзя. Пулемет и снайперская винтовка здесь куда нужнее, чем автомат.
Парень замер на мгновение, стараясь понять, не обманывают ли его, и если обманывают, то в чём и как. Но все вроде логично. Бекеш, работая с ними в тройке, всегда был в роли снайпера. Беркут… Гад, ну почему он такой здоровый и именно ему поручили пулемет. А как Рысь радовался, когда эта бандура досталась не ему. Нет, оружие серьезное, и он бы с удовольствием им поработал, но до чего же он неудобен и тяжел.
– Рысь.
– Да понял, я понял. Но и я могу из пулемета.
– Мы все можем. Но давай каждый будет заниматься своим делом. Приказ ясен?
– Ясен.
– Вот и ладушки. Значит, так, слушай сюда: переправу мы и сами можем запереть. Скажешь Рублю, чтобы организовал фланговый удар. Переправится с парнями по тросам и вдоль берега, вон оттуда, справа. Понял?
Помимо двух автомобильных мостов и строящегося третьего, в Ессентуках были еще два пешеходных мостика. Один навесной из натянутых между берегами стальных тросов, с деревянным настилом. Второй, более жесткий, сварен из металлопрофиля. Время и река поработали и над ними. Сварной мостик подмыло, частично обрушив в реку, и для переправы он откровенно не годился. А вот навесной только лишился деревянного настила. И перебраться по тросам не составляло никаких проблем. По берегу реки до переправы порядка одного километра.
– Понял, – угрюмо кивнул Рысь.
– Вот и молодец. Выполняй.
– Князь. Можно я потом вернусь? – с надеждой поинтересовался Рысь.
– Можно Машку за ляжку.
– Разреши, Князь? – упрямо гнул свое Рысь.
– Это уже, как Рубль решит. Нас здесь и двоих за глаза. Там, на фланге, опытные бойцы куда важнее. Пацаны же совсем. Все. Время дорого. Двигай.
Бекеш хлопнул парня по плечу и начал принимать подаваемые Беркутом оружие и снаряжение. Н-да. Не сказать, что так уж мало. Пулемет. Четыре диска, три коробки с лентами по двести пятьдесят патронов, плюс два цинка. Автомат. Десять автоматных рожков, да еще три сотни патронов в пачках. «СВТ» с оптикой. Десяток магазинов к ней. У каждого по «макарову». Ну это на самый крайний случай. Дюжина гранат.
Серьезно в общем-то. Но, с другой стороны, лучше бы горцам подзадержаться, а Рублю поторопиться. Когда начинается бой, боеприпасы тают, как снег на июльском солнце.
– Беркут, доставай один «ПТР» и початый ящик с патронами.
Нет у горцев брони или наврал пленник, проверять не хотелось. А коль скоро есть вариант подстраховаться, то отмахиваться от него не следует. Он бы и минометы использовал. Вот только одна беда, не умеет он ими пользоваться. Казалось бы, ничего сложного. Плита, двунога, ствол. Знай себе забрасывай сверху мины. Но на деле все не так просто и требует определенных умений и навыков. Вот Павел, тот мог разобраться с этим агрегатом. Был у него опыт обращения с минометом.
Что же до «ПТР», то в нем принципе ничего сложного нет. Просто здоровенное ружье. Да и попрактиковаться они успели в степи. Официальная версия, в практических целях. Мало ли, как все обернется в дороге. Фактическая, даже Бекешу страсть как хотелось пострелять из ружья-переростка. А уж про парней и говорить нечего.
– Катерина, – позвал Бекеш, когда оружие уже было сгружено на землю.
– Слушаю тебя, – сразу откликнулась девушка, хотя и не скрывала своего неудовольствия. Уж больно в неприглядном свете предстал перед ней Бекеш.
– Как приедете в больницу, не тяни кота за подробности, – при этих словах девушку передернуло, что не ускользнуло от Бекеша, видимо, припомнила пленного горца. – Сразу всех людей в машины, с собой только личное оружие. И прямиком в поселок, – не обращая внимания на состояние девушки, продолжал Бекеш. – Стоп. Отставить поселок. Там Семеныч, как бы беды не вышло. Дуйте в Георгиевск. Если что, доступ к банковскому счету у тебя есть, не пропадете. За золотым запасом потом вернешься, его все одно не найдут.
– Ты же говорил, что вы легко их прогоните, – вскинулась девушка.
– Легко, тяжко, некогда болтать. Сделаешь так, как сказал. А там, если что, вызовем по рации. Ясно?
– Хорошо. Сделаю.
– Вот и ладушки.
«Шишига», рыкнув двигателем, рванула с места так, что оставалось только надеяться, что Рысь никого не покалечит. Сейчас-то вроде ровный участок идет, но дальше опять начинаются то яма, то канава. Бекеш покачал головой и, подхватив поклажу, двинулся наверх, на площадку, выгороженную незавершенным прямоугольником парапета. За один рейс не управиться, ну да тут и до позиции всего-то метров двадцать.
Позиция представляла собой ровную заасфальтированную площадку, выгороженную парапетом, высотой метра полтора. Парапет шириной метров пятнадцать, в виде крепостной стены, с широкими невысокими зубцами и узкими бойницами. Для стрельбы стоя лучше не придумаешь. Сектор обстрела – просто шикарный. Весь открытый участок на противоположном берегу, как на ладони. Если у горцев не найдется отчаянных голов, которые согласятся переправиться через реку вплавь выше или ниже по течению, то через мост им не перейти. Без вариантов.
– Князь. А если у них все же есть миномет или броня? – пристраивая на пулемет ленточный подаватель, задал вопрос Беркут.
– Пленный сказал, что нету, – начав снаряжать пачки под «ПТР» массивными тушками патронов калибром четырнадцать с половиной миллиметров, ответил Бекеш.
– Мог и наврать. Сомнительно, чтобы горцы вот так, на дурака, рванули штурмовать укрепленный лагерь.
– Мог и наврать, – согласился Бекеш. – Но для нас без разницы. Если есть минометы, то им понадобится время, чтобы выставиться, пристреляться и, наконец, подавить нас. Рубль с парнями успеет зайти им во фланг.
– А если есть броня? – заправляя в пулемет ленту на двести пятьдесят патронов, поинтересовался Беркут.
– Ну, крупняк парапет не возьмет, он толстый, имитация под крепостную стену. А вот мы достанем броню гарантированно. Ему метров пятьдесят ехать, подставляя нам борт. Дорога дерьмо, не разгонится. Так что секунд семь у нас будет. Дистанция полтораста метров, даже из пулемета где-то половина попаданий будет с пробитием. А уж о «ПТР» и говорить нечего.
– А если БМП?
– Те же яйца, только в профиль, – отмахнулся Бекеш.
– А если…
– Слушай, Беркут, я не пойму, ты чей брат, мой или медведя? – перебил парня Бекеш.
– Чего? – опешил парень.
– Анекдот есть такой.
– Расскажешь?
– Потом, друже. Все потом. Готовься! – надевая на голову каску, приказал Бекеш.
Н-да. Немного дали им времени горцы. Он отчетливо услышал звук работающих двигателей. Услышал и Беркут. Метнул на своего командира встревоженный взгляд, нервно сглотнул и потянулся к своей каске. Ничего. Страх – это нормально. Между страхом и трусостью большая разница. И парень уже успел доказать, что не трус. Так что потрясет до первого выстрела, а там втянется и обо всем лишнем позабудет.
– Подпустим к мосту, чтобы больше положить? – явно смущенный собственным испугом, нарочито спокойно поинтересовался Беркут. Да еще с эдакой ленцой и бравадой застегнул ремешок каски и лязгнул затвором пулемета. Мол, не знаю, что ты там видел, но я ничуть не волнуюсь и вообще в день по сотне раз отбиваю наскоки всяких там горцев.
– Даже не думай, – тут же возразил ему Бекеш. – Начинай молотить, как только высунут нос. А то мало ли, как все обернется. Хоть парочка прорвется на этот берег, и беды потом не оберешься. Нам главное – не пустить их на мост, а дальше уже Рубль сработает. Да, если вдруг броня и будут еще цели, броню не трогай. Бей других. С броней я уж как-нибудь сам, – передернув затвор, подытожил Бекеш.
Н-да. И чем лучше вооружаться, «СВТ», калашом или «ПТР»? Дилемма. Впрочем, чего мучиться. Пехоту и машины можно встретить и «дегтяревым». А вот если броня, то без слонобоя никак. Только бы не БМП. Этот если станет лобовой проекцией, то его и из «ПТР» не взять. Только в бок бить. А еще, у него есть пушка. Семьдесят три миллиметра, хоть и гладкоствольная, но им за глаза хватит.
А тут еще и Перегудов, зараза, молчит, как рыба об лед. Никаких сомнений, что он сейчас в операторской пристально вглядывается в мониторы, и вообще у всей съемочной группы самый настоящий аврал. Очень даже может быть, что и о нападении им было известно заблаговременно. Сомнительно, чтобы эта морда староста не находился под контролем продюсера. И он, и его окружение наверняка заряжены нужными имплантатами.
Так что Антон знает обо всем с гарантией. И следит сейчас за обеими сторонами. Дирижабль наверняка уже давно висит над местом событий, и… Ну а он о чем! Вон сойка, устроилась на деревце, стреляет в них глазками. Вон еще одна пролетела и уселась на крыше дома, что по улице чуть ниже. Никаких сомнений, взгляни он сейчас на вершину стены, увидит и там какую-нибудь птичку.
Паразит! Ну хоть бы подсказал, чего ждать. Ведь Бекеш намеренно вел разговор с Беркутом и всячески намекал, перебирая разные варианты. Молчит. Хоть ты тресни, молчит и все тут. Но с другой стороны, стал бы он молчать, если бы все было так уж плохо? А вот вряд ли. Нет, то, что Бекеш погибнет на высокой ноте, это шоу ничуть не помешает. А вот если начинание главного героя пойдет прахом, вот тут уж не шоу получится, а настоящая чернуха. Это не перегудовский стиль. У него обязательно должен присутствовать намек на то, что жизнь продолжается и все будет в порядке. Значит, есть все же надежда, что не так страшен черт, как его малюют.
Рев двигателей стал более отчетливым. Ничего удивительного, при полном отсутствии автомобильного движения звук работающего двигателя в пустошах разносится далеко. Да еще и эхо, мечущееся между мертвыми домами, вносит свой вклад. Явно едут уже вдоль территории мельницы. Вот только из-за каменных амбаров ничегошеньки не видно.
«БТР-70» появился как-то уж очень неожиданно. Да еще и резво так скачет по неровностям дороги. Ну прямо не механик-водитель, а джигит какой-то. Наверняка, несмотря на шлемофоны, экипаж заработал не по одной шишке. Кидать внутри должно изрядно. Впрочем, думал об этом Бекеш недолго. Вернее, и не думал вовсе. Так, только отстраненная мысль пролетела, и все.
С первым выстрелом «ПТР» из головы вымело любые рассуждения. Разве только мыслишка о том, что, если выберется из этой передряги, обязательно подумает, как можно компенсировать отдачу у слонобоя. Однако, несмотря на весьма некомфортную стрельбу и то, что при каждом выстреле ему едва не выворачивало плечо, он продолжал посылать одну пулю за другой.
Гулко забумкал «КПВТ». БТР вышел с уже вывернутой в сторону противоположного берега башней. Наверняка горцы провели пешую разведку. Вот только Бекеш и Беркут ее доблестно проспали. Впрочем, пули прошли настолько высоко, что даже не возникло желание пригнуться.
А вот Бекеш попадал. Он это знал точно. Потому что четко слышал, как тяжелые пули ударяли в броневые листы. Иное дело, что он не видел, куда именно попадает. Но за то, что каждый его выстрел отзывался ударом по броне, он мог поручиться.
Рядом заговорил пулемет Беркута. Причем тот садил длиными очередями патронов на десять. И вопреки приказу Бекеша бил именно по БТР. Впрочем, других целей и не было, так что все в пределах. А главное, его усилия оказались не напрасными. Или это Бекеш достал последним патроном водителя, или причина в истерзанных колесах боевой машины.
Скорее всего, последнее. Резина на БТР относилась к стратегическим ресурсам и производилась только для ставропольской, кропоткинской и ростовской княжеских дружин. Остальные пользовались старыми запасами. А она, хотя и разлагается пару сотен лет, уже через пару-тройку годочков теряет эластичность и становится достаточно хрупкой.
Вот и здесь эта хрупкость сыграла с горцами дурную шутку. Пулеметные пули проделали в резине солидные пробоины. А может, все дело в том, что при отсутствии должного ухода у БТР попросту уже не работала автоматическая подкачка. Как бы то ни было, но, повернув на мост, «семидесятка» вдруг перекосилась на правую сторону, потеряла управление и врезалась в бетонное ограждение моста.
Жаль. Бетон, конечно, брызнул крошкой, но все же сумел удержать многотонную машину. Не будь этого ограждения, машина даже не заметила бы металлические перила и улетела с моста. А так они заполучили огневую точку с крупнокалиберным и единым пулеметом прямо на мосту. Ну, хоть ближе к противоположному берегу. Но крупняк – это серьезно.
И снова повисла тишина. Беркут прекратил терзать БТР из пулемета, сознавая, что уже выжал максимум из возможного. Молодец парень. Инициативный. Но в меру. Что не может не радовать. Бекеш судорожно меняет в «ПТР» патронную пачку. Горцы затихли, приходя в себя после столь горячего привета и от потрясения в результате столкновения с ограждением.
Кстати, других нападающих не видно. Наверняка на боевой машине размещалась группа прорыва, которая должна была захватить позицию обороняющихся и обеспечить переправу. Угу. Семеныч понятия не имел о том, что у соседей есть хоть какое-то тяжелое вооружение. Хм. Впрочем, об этом не знали и сами обитатели больницы. Ну, старый хрыч! Дай только выбраться отсюда, будет тебе кирдык через тамбу-рамбу.
Наконец крышка магазина встала на место. Рывок, и затвор, соскочив с затворной задержки, дослал патрон в патронник. Приклад плотно уперся в плечо. Ожили горцы. Башня с «КПВТ» заворочалась, наводя ствол на обороняющихся. А вот позволить им выстрелить никак нельзя.
Бекеш нажал на спуск. Плечо отозвалось болью. В ушах в очередной раз зазвенело. БТР ответил глухим и вместе с тем звонким стальным звуком от удара пули. Он целил точно в башню, стараясь достать стрелка если не прямым попаданием, то хотя бы осколками. И, судя по всему, ему это удалось. Ну или пулеметчик после первого же выстрела предпочел упасть на пол и не отсвечивать до лучших времен.
Бекеш успел выпустить весь магазин, когда ему чем-то обожгло щеку. Он так дернулся от неожиданности, что даже умудрился уронить тяжелый «ПТР». Провел ладонью по щеке. Кровь. И только теперь взглянул на противоположный берег.
Горцы вовсе не собирались наблюдать за тем, как безнаказанно расстреливают их БТР. Несколько стрелков заняли позиции в домах напротив моста и открыли огонь по обороняющимся. Расстояние не больше двухсот метров, а потому огонь достаточно точен. Чуть в сторону, и Бекешу был бы конец. Еще одна пуля ударила в стенку зубца, выбив кирпичную крошку.
И тут же на стене полуразвалившегося дома, вторя длинной пулеметной очереди, начали вспухать пыльные облачка. Беркут пустил очередь по фасадам сразу двух домов, заставляя укрыться засевших там стрелков. Вот и ладушки.
– Беркут, держи этих архаровцев.
– Понял.
Бекеш подхватил «СВТ» и вновь взглянул на БТР. Если там была группа прорыва, то им внутри наверняка неслабо досталось. Шейранов помнил, каково это, когда по броне молотит автоматная очередь. Что уж говорить о калибре в четырнадцать с половиной миллиметров, да еще когда эта болванка влетает в тесное помещение. Если имели место попадания, а это очень даже вероятно, – это оторванные конечности и разорванные в клочья тела. Словом, приятного настолько мало, что начинаешь чувствовать себя в этой консервной банке, как в ловушке.
Ну. А он о чем. Вон за машиной мелькнул кто-то. Левый десантный люк укрыт от обороняющихся, и выбирающихся наружу горцев не видно. Разве только вот мелькнуло что-то непонятное. Как видно, десант не потерял присутствия духа и решил дать бой, прикрывшись броней. Бекеш вскинул винтовку, оптика исправно приблизила картинку. Хм. Скорее уж они решили укрыться за броней и не отсвечивать.
Ну и как быть с этими умниками? Отвлечешься на стрелков, засевших в домах, у этих появится возможность перебежать через мост. А главное, сколько их там, вот так с ходу и не поймешь. Сомнительно, что много, но даже один, перебравшийся на эту сторону, может создать уйму проблем.
Бекеш снова подхватил «ПТР» и вставил новую пачку. Беркут пока вполне контролирует стрелков в домах. Нет, они, конечно, стреляют, но пулемет хорошо бьет по нервам, так что особо не прицелишься. А из-за того, что обороняющиеся используют узкие просветы между широкими, хотя и не особо высокими зубцами, горцам приходится сосредотачиваться на довольно узком фронте. А иначе угол слишком большой, и им придется тупо стрелять в стену.
Едва установил слонобой, как тут же по кирпичу щелкнули две пули, причем одна из них прожужжала прямо у уха. Но Бекеш на это прореагировал как-то вяло. Никак, в общем-то, не прореагировал. Приложился к «ПТР» и выдал очередные пять выстрелов, метя в корпус БТР так, чтобы сквозь его борта достать десантников, засевших с обратной стороны. Да, угол большой, но, с другой стороны, и броня для такого калибра никакая. Так что должно прошивать насквозь. Ну или от всей души бить по нервам.
Ага! Не нравится! Бекеш быстро подхватил автомат, стрелять с помощью оптики по мечущимся, как блохи, беглецам не очень удобно. А вот автомат… Горцев оставалось трое, и они сейчас бежали во все лопатки по открытой местности, стремясь найти укрытие. Не судьба. Едва заметив легкие цели, в дело тут же вступил Беркут с пулеметом, и они в два ствола без труда положили беглецов.
Горцы, видя гибель своих товарищей, словно обезумев, начали поливать позицию обороняющихся. И судя по интенсивности, их ряды явно пополнились. Пулемет обороняющихся замолк. Беркут лихорадочно менял ленту, беззвучно шевеля губами. Наверняка не стихи читает. Бекеш в очередной раз подхватил «СВТ». Все же хорошо иметь преимущество перед противником.
Вот как у Шейранова. Он ведь прекрасно сознавал, что погибнуть шансы у него весьма малы. Благодаря ощущению относительной безопасности, он мог позволить себе вести выверенную прицельную стрельбу. Подвести галочку на стрелка в окне полуразвалившегося дома. Потянуть спусковой крючок. Стрелок исчез, будто упавшая в тире фигурка. Следующий. И снова та же картина. Еще один.
Как видно, горцы решили, что сумели прижать противника. Одиночные винтовочные выстрелы, пусть и частые, выглядели несерьезно. Вот они и бросились в атаку. Десятка два горцев успели добежать до начала моста, когда вновь сердито и грозно заговорил пулемет Беркута. Первая же длинная очередь, пущенная поперек наступающих, скосила сразу троих. Вторая – двоих, и пыл у атакующих явно поубавился.
Прикрывая Беркута, Бекеш продолжал методично расстреливать врагов в домах напротив. И до тех, наконец, дошло, что по ним работает снайпер. Интенсивность обстрела с их стороны резко упала, а лишившиеся поддержки атакующие поспешили откатиться назад, потеряв еще одного товарища.
– Кажется, умыли, а Князь?! – возбужденно выкрикнул слегка оглохший Беркут.
– Еще как умыли, – перезаряжаясь, подтвердил Бекеш.
– Князь, ответь Рублю! – вдруг послышался в гарнитуре встревоженный голос Павла.
– Здесь Князь.
– Как там у вас?
– Порядок. Первую атаку отбили с большим барышом. Подбили БТР и положили с дюжину горцев, – перехватил возмущенный взгляд Беркута и добавил: – Ну, может, больше.
– Нам нужно полчаса, чтобы занять оборону. Продержись, а потом отходи на базу. Транспорт высылаю.
Шифруется Рубль. Ну, оно и понятно. Если горцы оседлали их волну, то иначе никак. Ни о какой обороне и речи быть не может. Просто он дает понять, что выйдет во фланг нападающим через тридцать минут. Транспорт же – это скорее всего Рысь, который наверняка уже во все лопатки несется сюда. Только вот интересно, он какую машину подломил? Весь транспорт должен уйти под эвакуацию. Или подъедет после того, как высадит парней у переправы?
– Я понял. Горцы вроде с понятием, так что продержимся без проблем, – вполне уверенно заявил Бекеш.
В этот момент послышался подозрительно знакомый шорох. И прежде, чем Бекеш сообразил, что это, внизу, метрах в тридцати перед парапетом, грохнул взрыв. Не так уж серьезно. Мина миллиметров пятьдесят. Но для них, не имеющих над головой никакого перекрытия, за глаза.
– Твою налево! Миномет! Ну, сын гор, что же ты так наврал? Беркут, хватай пулемет, меняем позицию, иначе нас сейчас раскатают.
Вторая мина ударила с перелетом и слева, в заброшенном дворе, когда они уже были готовы дать деру. Бекеш с сожалением посмотрел на богатство, которое им приходилось здесь оставлять. Нагрузившись, как слон, он уносил с собой носимый боезапас, автомат за спиной и винтовку в руке. В другой – коробка с четырьмя дисками к пулемету. У Беркута пулемет и коробка с лентой. Вот неплохой агрегат. Еще бы коробка с лентой крепилась к нему как у «ПК», и цены бы ему не было. А так сплошные неудобства.
Перебежали через дорогу и метрах в пятидесяти укрылись за трансформаторной будкой из белого кирпича. Минометчики наконец накрыли их прежнюю позицию. Одна мина ударила в основание высокого парапета, две другие рванули уже на площадке. Ничего так, кучно бьют паразиты. Но ураганный огонь не открывают. Мечут мины с периодичностью секунд в десять, оказывая поддержку атакующим.
– Беркут, занимай позицию здесь и держи мост. А я зайду справа и попробую достать этих минометчиков.
– Ясно.
Наконец, угнездившись на новой позиции и поправив неудобную каску, ответил Беркут. Практически одновременно с этими словами вновь открывая огонь из пулемета. Правда, на этот раз с точностью было не ахти. Позиция не такая укрепленная, а по нему тут же открыли огонь стрелки. И прикрывать его Бекешу теперь было некогда. Появилась одна задумка, так что Беркуту пока придется справляться самому.
Сорвавшись с места, под посвист пуль, Бекеш перебежал к зданию бывшего магазина автозапчастей. Впрочем, почему бывшему? Наверняка его содержимое целехонько. Автослесарь потом пошебуршит и разберется, что там имеется. Н-да. Подумать больше не о чем…
Обежал магазин. Выглянул из-за угла. Атакующие залегли и усиленно поливают позицию пулеметчика. Тот огрызается злыми короткими очередями. Позиции минометчиков не видны. Мины больше не взрываются. Наверняка меняют прицел. Значит, тянуть никак нельзя.
Еще одна перебежка. На этот раз либо не заметили, либо не успели среагировать. Он без приключений забежал за здание обветшалого ресторана «Казачий». Весьма популярное местечко в довоенное время, уступающее разве только «Заставе», что на берегу городского озера.
Взяв винтовку на изготовку, выглянул из-за северо-восточного угла здания. То, что бабка прописала. Ветви кустарника в какой-то мере его маскируют, зато противник, как на ладони, до самого поворота дороги. Разве только левая сторона оказывается в мертвой зоне из-за забора территории мельницы. Но это ничего. Потому что минометчики видны отчетливо.
Они расположились на пятачке перед продуктовым магазином. Сейчас, похоже, закончили с наводкой по новой точке и как раз собираются сделать пристрелочный выстрел. А вот это шалишь! Дистанция метров двести. Тут и оптика-то не нужна, а с ней, так и вовсе красота получится.
Выстрел! Горец нелепо взмахнул руками и, выронив мину, опрокинулся на спину. Не взорвалась. А жаль. Хорошо нашкодила бы. Выстрел! Второй минометчик, тот, что колдовал с маховичками двуноги, откинулся вбок, тут же свернувшись калачиком. Выстрел! Мужик с планшетом в руке, явно командовавший этой развеселой троицей, упал на асфальт как подрубленный.
И тут его засекли. Огонь был настолько плотным, что рой пуль буквально взбил воздух, а угол здания тут же заволокло пылью от множественных попаданий. Задержись Бекеш хоть на полсекунды, наверняка получил бы свой свинцовый гостинец.
Но, с другой стороны, грех жаловаться. Сомнительно, чтобы горцы решили и дальше продолжать вести огонь с прежней позиции. Скорее всего, предпочтут перебраться на тот самый пятачок, где Бекеш с товарищами расстрелял «УАЗ» с дозорными. И безопасно, и миномету вполне вольготно. Странно, чего они сразу так не поступили. Наверняка инициатива командира расчета. Наблюдая цель лично, проще оценить обстановку и вести корректировку.
Ч-черт! С момента появления БТР прошло меньше десяти минут. Нужно отыграть еще целых двадцать. Минут через пять они выставят миномет на новой позиции и под его прикрытием переправятся на этот берег. Потери у них серьезные, так что они сейчас злые, как черти. Вот если по ним ударить, тогда да. Усомнятся в своих силах и наверняка попятятся. А видя противника в глухой обороне, будут только накачиваться яростью.
Эх! Им бы тут устроить ДОТ, и тогда хрен бы эти дети гор чего добились со своими минометами. Только если бы притащили гаубицу. Стоп! «ДОТ» не ДОТ, но кое-что придумать можно. Крупнокалиберного пулемета у них вроде бы больше нет. Бекеш четко видел колонну из нескольких грузовиков. И никакой брони. Как не видел и серьезных стволов.
– Беркут?
– Здесь Беркут.
– Трех минометчиков защекотал насмерть. Ухожу с позиции, прикрой.
– Прикрываю.
Бекеш перебежал обратно за магазин автозапчастей. Оттуда вверх по склону к трансформаторной будке. Лишенные листвы, деревья и кусты недостаточно скрывают от взора противника. Горцы открыли сосредоточенную стрельбу, которая тут же стала беспорядочной, когда в дело вступил пулемет Беркута. Пока бежал вверх по склону, пару раз поскользнулся на мокрой траве. Хорошо еще хоть деревья растут достаточно густо, есть за что ухватиться. Опять же от пуль какая-никакая защита.
– Ты как, Князь? – послышался голос из-за угла трансформаторной будки.
– Нормально. Только задолбался бегать под пулями.
– Классно ты минометчиков подловил.
– Рано радуешься. Сейчас сменят позицию, и все начнется по новой.
– И что будем делать?
– Есть идея. Прикрывай. Нужно сбегать на старую позицию.
– Давай.
Снова пробежка. Господи, как же тяжко бегать нагруженному, как слон. Винтовку оставил у будки и неудобную каску – тоже. Плевать, лучше уж получить осколок в голову, чем так мучиться. Пока на стационарной позиции, еще туда-сюда. Но вот бегать с этим мотыляющимся на голове горшком увольте. Правда, полегчало не так чтобы очень. Усталость уже серьезно дает о себе знать. Надо же, вроде в хорошей форме, а побегал чуток под пулями, и куда все здоровье делось.
Подхватил «ПТР», вогнал в магазин последнюю пачку патронов. Задумался на пару секунд и, откинув крышку патронного ящика, начал снаряжать еще одну пачку. Мало ли, вдруг не хватит, не бегать же под пулями туда-сюда. Еще подстрелят ненароком…
Перекат через правое плечо. Выхватить из-за спины автомат даже не пытался, все одно не успеть. Поэтому рванул из кобуры «макаров». Когда встал на колено, пистолет уже в руке, наведен в сторону внезапно появившегося противника, предохранитель спущен, патрон в патроннике, только нажми на спусковой крючок и…
– Князь, это я!
– Твою в душу мать! Рысь, йожики курносые!
– Меня Рубль отпустил. Вот я на велик прыгнул, и сюда.
– Молодец, джигит. Только больше так не делай, не то либо я обделаюсь, либо ты лишнюю дырку получишь.
– Извини. Я хотел успеть, – виновато шмыгнув носом, ответил парень.
– Считай, что успел. Но в следующий раз опознайся по рации. Понял?
– Понял.
– Вот и ладно. Хватай коробки с пулеметными лентами и бегом вон за ту будку.
– Есть.
Сам Бекеш подхватил заряженный «ПТР», снаряженную пачку к нему и побежал следом. Дальше – дело техники. Отстрелили старый заржавленный замок, и с трудом приоткрыли металлическую дверь. Пять выстрелов из «ПТР» проделали вполне приемлемую амбразуру в стене будки, выходящей на мост. Так себе ДОТ получился. Но по имеющемуся у горцев вооружению вполне серьезное укрепление. Стена толщиной в полтора кирпича, железобетонное перекрытие. Раньше бы сообразить. Хотя…
«КПВТ» это укрытие разобрал бы по кирпичику. И вряд ли получилось бы отсюда успешно действовать слонобоем. Вон, пока амбразуру пробивал, чуть контузию не заработал. А ведь, когда стрелял, снаружи был. Да и не развернуться здесь с «ПТР». По центру стоит трансформатор, занимающий чуть не все помещение. Словом, пулеметчик еще туда-сюда, но с этой оглоблей тут точно делать нечего.
– Беркут. Принимай позицию. Рысь, остаешься с ним, прикрываешь, работаешь вторым номером. Понял?
– А ты?
– А я прокачусь на твоем велике. Если эти ребята решат переправиться вплавь, то поблизости есть только одно место. Дальше обрывистые берега.
– Я с тобой, – тут же подхватился парень, с горящим взглядом.
– Хочешь успеть везде и сразу? – покачав головой, осуждающе произнес Бекеш. – Не спеши, а то везде опоздаешь. Здесь основное направление. Там, если кто и переправится, так один-два человека. А может, и никого не будет. А пулеметчика одного оставлять никак нельзя.
– Тогда разреши я туда пойду. Я могу и через реку переплыть. Ударю им во фланг.
– Это ты хорошо придумал. Если не потонешь, то в одиночку всей толпе наваляешь, их там всего-то под сотню, – с явной издевкой произнес Бекеш, а потом серьезно закончил: – Рысь, просто выполняй приказ, будь на своем месте и не стремись в герои. Тогда мы точно погоним этих джигитов дальше, чем они видят. А если каждый начнет геройствовать, ничего толкового из этого не выйдет. Я хорошо знаю эти места, ты – нет. Так кто лучше с этим справится?
– Я понял, Князь.
– Надеюсь, что так. Все, я пошел. «СВТ» вам оставляю. Там дистанции не больше полутораста метров будут.
Ну устал он таскать на себе лишнюю тяжесть. Пусть большую часть пути он проделает на велосипеде. Это ни о чем не говорит. Утомленный боец, он наполовину и не боец уже. Хорошо еще хоть дождик моросит и не так жарко. А то бы вообще задолбался.
Поднявшись вверх до перекрестка, Бекеш быстро проскочил пару кварталов и повернул в сторону Подкумка. Проехал еще квартал и… Ну, а он о чем говорил. Здесь начинается крутой спуск, и когда-то была дорога, пусть ею и редко пользовались. Сейчас же вешние воды от души поработали над спуском. По всей его ширине извивается зигзаг глубокой промоины.
Бросив велосипед, Бекеш побежал вниз, держа автомат на изготовку и стараясь не поскользнуться. Сомнительно, конечно, что кто-то соберется переправляться вплавь. Но горцы – народ отчаянный. За одну только возможность гордо заявить, что благодаря его действиям удалось переломить хребет гяурам, могут провернуть такое, что впору только за голову хвататься.
На набережную улицу выбегать не стал. Вместо этого, поминая всех собачек скопом, вломился в какое-то домовладение. Впрочем, собачек в пустоши теперь не так чтобы много. Да и подобная канонада скорее их напугает, чем послужит приманкой. А ведь опять началось. Гулко забухали мины. И калибр теперь побольше. Впрочем, что тут удивительного. Они же собирались взламывать в больнице укрепленную позицию, а пятидесятимиллиметровая пукалка для этого, мягко говоря, не годится.
Ага, заговорил пулемет Беркута. Трескотня автоматов, хлесткие выстрелы винтовок. Вот уж веселье для Рыси. А то, когда Бекеш уходил, у того вообще взгляд потух. Мины, кстати, стали рваться гуще. Поздно, ребятки. Раньше нужно было. А теперь, даже батальонный миномет вам не помощник.
Так. Если что, то выйти пловец может только вот на этом участке. Ну или сплавляться до самого моста и выходить на берег уже возле него. А это опасно. Можно и под обстрел попасть. Или обнаружить себя, а тогда ни о какой внезапности и речи быть не может. Так что либо здесь, либо еще на целый километр выше по течению. Но с этим они не станут заморачиваться.
Х-ха! А он о чем! Вот они, красавцы. Трое, обряжены в форму защитного цвета, с лифчиками на груди и автоматами в руках. По всему видать, не просто искатели славы, а матерые бойцы. Не красуются, а просто выполняют обходной маневр, пусть и рискованный, но необходимый.
Бекеш дождался, пока последний отбежал от берега метра на четыре, и нажал на спусковой крючок. Двоих снял первой же очередью. Последний, успел упасть в траву и перекатиться в сторону. Только бесполезно это. Будь он у ската берега, другое дело. А на ровной, как стол, лужайке, когда до опытного стрелка едва ли два десятка метров… Короткая двойка, и Бекеш отчетливо увидел, как мотнулась голова, в которую угодила пуля.
Поднялся на ноги, подошел к подстреленным на дороге, произвел контроль. Приблизился к третьему, получившему ранение в голову. Подумал было не стрелять, но вспомнил счастливчика Павла и нажал на спуск. Ему ни неожиданности, ни пленные не нужны. А вон на берегу и накачанная автомобильная камера с привязанной к ней доской. Наверняка с ее помощью переправили одежду, снаряжение и оружие.
…Выстрелов он не услышал. Только почувствовал, как кто-то вогнал ему в грудь несколько раскаленных прутьев. А взгляд тут же заволокла красная пелена. И мир вдруг завертелся в головокружительном вихре.
В стремлении спастись от дикой боли Шейранов уже привычно отстранился от тела подопечного. Красная пелена боли исчезла, но глаза слезились так, что видно было немногим лучше. Лежа на спине, прислушался к ощущениям, оценил ранения. Н-да. Это уже во второй раз он так глупо подставляется. Даже броник не помог. С трудом оторвав от травы затылок, приподнял голову и посмотрел на противоположный берег. Твою мать! Мог бы и догадаться, что переправу будут прикрывать.
В этот момент перестрелка на мосту резко усилилась. Причем в основном работали автоматы, поддерживаемые несколькими пулеметами. Раздались разрывы ручных гранат. Ясно. Это Паша пошел. Справится ли он? Справится. Без вариантов. Горцы уже колебались, не хватало только последнего толчка. Вот парни и подтолкнут их.
Последней мыслью Шейранова было вызвать ребят по рации и сообщить о случившемся. В принципе боли он не чувствовал. Но легкие оказались пробитыми и успели наполниться кровью, так что сказать он уже ничего не мог.
Последней мыслью Бекеша было удовлетворение. Смерть уже давно стала одной из составляющих его жизни, и сделать шаг ей навстречу для него не было чем-то из ряда вон. Да, он хотел жить, но, по сути, всегда боялся только одного – издохнуть, как собака на привязи или как червь по пояс в дерьме. А так… Так, нормально. Так можно…
