У палатки в центре лагеря мы остановились. Почему до сих пор у меня в спине дырки от любопытных взглядов нет — это крайне интересный вопрос. Наверное, я не только пуленепробиваемую, но жаропрочную спину имею. И то, когда в последний раз среди Народа такое видели? Человеческая женщина с ножом медведя на поясе топает впереди меня по направлению к Вожаку. Такая явная заявка на желание произнести необходимые слова перед свидетелями. Да никогда такого не было!

Очень много знакомых лиц. И не просто из моей рощи, а в основном из семейства Указательный палец. Сплошные родственники. Хоть и не по крови, но ведем общее хозяйство, и я — в качестве главы семейства. Когда количество членов переваливает за сотни, всех уже не упомнишь, и придумка с обозначениями пальцами очень неплоха. Семейство Алексея — Средний палец, семейство Живого — Указательный палец. Встречаясь с незнакомцами, сразу видишь, с кем имеешь дело, по нашивке на одежде каждого: рука, сжатая в кулак, и только один из нужных пальцев поднят вверх. Так что не перепутаешь, членом какого семейства стоящий перед тобой является.

Скот пригнали, лошадей, большой отряд сразу к барже пошел. Я о таком не просил. Всего сотню бойцов для разведки, не больше. Похоже, возвращение не предусмотрено.

Почему, собственно, на равнинах человеческих женщин не бывает? Ведь мужики есть. Интересный вопрос… Стоило только слегка выйти из привычных рамок, и количество таких непонятных вещей все множится и увеличивается. Вот уж не думал вначале, во что это превратится. Пошел, посмотрел, маяк скинул — и дальше пусть Вожак выкручивается. Мое дело порядок поддерживать, а не задумываться о последствиях.

Зверь и сам толком не знает, чего хочет. Постоянного контакта с Зоной допускать на начальном этапе нельзя, это и плюгу понятно. А вот кто будет решать, что можно тащить в Клан? Он один? Так уже не пройдет. И я многое знаю, и Черепаха хорошо осмотрелась. Теперь и Даша собирается «влезть с ногами в нашу лужу и разбрызгивать во все стороны». Такие вещи удержать невозможно, дай винтовку одному и продемонстрируй ее преимущество, обязательно захотят и другие. Вот неприятна мне эта бензиновая тарахтелка на колесах из-за ее вони и необходимости вечно ковыряться во внутренностях, смазывая и заменяя детали, но ведь намного больший вес потянуть может, чем повозка с лошадьми. А там начинается: бензин, запчасти, механик — и конца этому нет. Комфортное существование такое дело — стоит попробовать, и отказаться уже нет сил. Можно прекрасно жить без ванны с горячей водой, но только до тех пор, пока у тебя в доме ее не поставят. После этого отсутствие нагретой воды уже не воспринимается как само собой разумеющееся.

С земли у входа лениво поднялась Старшая и уставилась на Дашу. Та молча начала складывать у ее ног свой «Вепрь», вынула из кобуры наган, потом достала из кармана куртки глок и положила его туда же. Я тоже поснимал с себя весь огнестрел и положил рядом мешок с трофеями. Раньше у входа в помещение, где сидит Вождь, складывали только мечи с копьями, но с появлением земного оружия пришлось расширить ассортимент неположенного к вносу. Тоже традиция — убить и обычным ножом можно, а его забирать не положено.

— Ну ты псих, — сообщила Старшая мыслеречью, с восхищением, и потерлась щекой о ладонь. — Мы спорили, что ты принесешь, но такого даже представить не могли. Тебя привели на веревочке. — Она булькнула от смеха.

Даша покосилась на меня, и я кивнул на вход.

— О! — радостно сказал Зверь, захлопывая книгу, которую он перед нашим приходом листал. — Пришел! А она здесь зачем?

В некоторых отношениях он по-прежнему простейших вещей не понимал.

Я, демонстрируя покорность, встал на колени. На шаг впереди Даша проделала то же и, глядя в пол, заученно выдала:

— Я Дарья, род Людей, семейство Форт, прошу твоего разрешения стать одной из Клана Пятипалых. Сталь против стали, клык или зуб против клыка и зуба, моя кровь — кровь Клана. Твое слово — для меня высшее.

— Ты что, обалдела? — изумился Зверь. — Ты вообще представляешь, о чем просишь и на что соглашаешься? А у тебя, — обращаясь ко мне, неприятным голосом осведомился он, — мозги полностью отсутствуют или просто моча в голову стукнула?

— Это не он виноват, — поспешно сообщила Даша. — Я сама решила взять его в мужья, со всем имуществом и полагающимися по закону правами.

Зверь схватился за голову и нечленораздельно замычал. Я разглядывал его с сочувствием, на всякий случай помалкивая.

— Собственно, — рассудительным тоном сообщила Даша, — у тебя и выбора особого нет.

— Да? — заинтересовался Зверь. — А как насчет дать тебе пинка, чтобы летела до самого Форта. Его, — он кивнул на меня, — отпущу, пусть выбирает, где жить.

— Взяв меня в Клан, ты не даешь мне возможности лишнее рассказывать. Мне совершенно неинтересно, чтобы это коснулось моего мужа, детей и вообще семьи. Тут дело даже не в том, что за вами могут начать гоняться с осиновыми кольями или по ночам поджигать дома. Просто начнут задавать лишние вопросы, а ты не хочешь привлекать внимание.

— Ты что, при ней перекидывался? — безнадежно спросил Зверь.

— Там другого выхода не было, — поспешно сказала Даша. — Крысы хотели боя в боевой форме, иначе бы просто убили. А так — время потянули, пока рейдеры не появились. Они ничего не видели, я точно знаю, спрашивала. Правда… — Она замялась.

— Ну, давай выкладывай, — поощряюще сказал Зверь.

— Я считаю, что такие вещи скрывать не стоит. Вожак должен знать, — подхалимским тоном пояснила Даша. — Доцент вопросы задавал, что-то он подозревает. А Безногий очень странно посматривал… Вам все равно нужен кто-то, кому можно доверять в контактах с Зоной. Я — самая подходящая кандидатура.

— Стоп, — сказал Зверь, — сними щит.

— А? — растерянно сказала Даша.

— Часы сними, — пояснил я.

Она торопливо расстегнула браслет и передала Зверю. Он покрутил в руках, удивленно посмотрел на меня и, не замахиваясь, кинул, норовя попасть мне в лоб. Я едва успел поймать.

— Слушаю, — сказал он, обращаясь к Даше.

— Всякую ерунду, — продолжила она прерванную речь через секунду, — мне объяснять не надо, расценки и с кем дело иметь, прекрасно знаю. Как я понимаю, ни русского, никакого другого земного языка большинство из Клана не знает и совершенно не ориентируется, что и кому говорить. Кроме того, ты получаешь дополнительную заинтересованность со стороны моего отца. Брать меня в заложники глупо — он только в ярость придет, а вот если я работаю на вашей стороне, вы имеете вхожего в Форт своего человека, которого он не обкрутит. Даже пробовать не будет.

— А может? — с интересом спросил Зверь.

— Э… ну сам понимаешь, некоторые заказы делаются «слева» и нигде не отражаются. Заводские получают артефакт лично в руки, потом отгружают товар без накладных. Можно даже в бумагах написать нормальную цифру, все равно не проверить. А можно, — она усмехнулась, — и схимичить. Тут главное не наглеть, чтобы покупатель не обиделся. Все так делают.

— Живой, скажи-ка Старшей, пусть позовет Койот с Охотницей, — кивнул на дверь Зверь.

— А она влезет? — с сомнением спросил я, глядя на тесное помещение.

— У входа посидит, — отмахнулся он.

Я вышел, старательно придерживая край занавески, загораживающей вход, и сознательно оставляя щель. Если палатка закрыта — оттуда не доносится ни слова, поскольку еще и включают «Глушитель». А вот так я могу спокойно подслушать. Он что думает, что мне неинтересно, когда мою судьбу обсуждают? Прислушиваясь к разговору, я просигналил радостно ухмыляющейся Старшей на боевом языке. Она кивнула и убежала. Я, изображая часового с бесстрастной мордой, постарался превратиться в большое ухо.

— Ты все правильно и хорошо сказала, — говорил тихо Зверь, — для Клана. А вот на фига тебе это лично нужно? Имей в виду, я тебя из Треугольника не выпущу. Не поняла? — переспросил он. — Треугольник — это территория от острова по рекам до маяков, и больше никуда. Дороги назад для тебя не существует. Клятва — это очень серьезно. Меня не будет, Живого не будет, а Клан останется. Его интересы важнее личных.

А они… они не люди. В чем-то лучше, в чем-то хуже, но не люди. Психология другая, воспитание совсем не земное, и… ты еще не видела, как травоядного в зверином облике валят. Это тебе не Волк из Форта с его вечными драками. Он просто развлекается, а они так живут. Ты вот знаешь, как Волк «работает» носом вместо детектора лжи? Так тут каждый может. Не так хорошо, как звери, но может.

— А часы? — сказала Даша. И, судя по звуку, оглянулась в мою сторону.

— Вот именно, — подтвердил Зверь, — и он, и все вокруг. Я не знаю, что он там намудрил с твоими часами, но теперь это сложнее, надо близко находиться. Носить тебе их до самой смерти не снимая, даже купаясь, если не хочешь, чтобы о твоих чувствах все вокруг знали. Слух у них тоже гораздо лучше. Ты очень мало знаешь и совершенно не представляешь, куда лезешь. Я тебе в последний раз предлагаю: уходи. Как нам обычно родители говорят: «Проверь чувства временем и расстоянием». Уж извини, первый парень — еще не значит лучший.

— Я всю жизнь прожила в окружении меченых, — так же тихо ответила Даша. — Среди них иногда попадаются крайне неприятные типы. Ничего, научилась не убегать с визгом. Меня уважают не только за то, что я дочь своего отца. На самом деле и меня вряд ли можно назвать нормальной… Ведь не всегда приятно знать будущее, и я очень рано поняла, что не стоит об этом рассказывать. Многие почему-то думают, что я не предупреждаю о беде, а, наоборот, ее накликиваю. Потом на улице от меня шарахаются. А гадать я не могу, по заказу не умею. На самом деле было у меня три варианта будущего. По какому пойдешь, тот и выйдет. Совсем не обязательно делать то, что приснилось. Просто не иди туда, где встреча произойдет, и все изменится. Нет судьбы. Мы сами ее создаем. Вот и захотела посмотреть на возможного мужа поближе. Не понравился бы, ничего этого бы не было. А что временами он медведь, так у каждого свои недостатки, по мне все лучше, чем алкаш. И потом, — она улыбнулась, — я ведь еще мужа и с имуществом беру, обязательно проверю, что у него там в карманах. Он из Зоны грузовик разного барахла притащил, наверняка и дома много чего есть. А на самом деле у меня есть большое преимущество перед тобой. Ты не знаешь, что будет завтра. А я точно знаю, что через три-четыре года я буду вполне довольна жизнью, и то, что ты все равно согласишься, — я тоже знаю.

— Ну, — после минутного молчания сказал Зверь, — я тебе, в конце концов, не мама с папой и отговаривать не нанимался. Твоя жизнь.

Я тихонько отпустил прижатую ногой занавеску и преданно вылупился на Койот с Охотницей, приближающихся в сопровождении Старшей.

Койот скользнула в палатку, а медведица радостно приветствовала меня облизыванием щеки.

— Я здесь лягу, — пробурчала она, сдвигая, в свою очередь, занавеску, — а ты иди…

— Ты хотела тоже знать русский? — обратился между тем Зверь к Койот, махнув рукой, чтобы я сел. — Вот тебе прекрасный клиент, — показывая на Дашу, сообщил он. — Она тебе русский, а ты ей наш Язык.

Даша глянула на меня, не понимая, о чем разговор. Я подмигнул, успокаивая.

— Сможешь? — продолжил Зверь, глядя на Койот.

Та рассерженно фыркнула и села напротив девушки, взяв ее пальцами за виски.

— Будет больно, — сказал Зверь Даше, — потерпи. Потом он повернул голову и посмотрел на меня взглядом, не обещающим ничего хорошего.

«Так, — сказал он на мыслеречи, — я всегда подозревал, что ты слегка придурковатый. Неясно только, до дуба тоже так было или это результат моих действий. Поэтому раньше я старался относиться к твоим выходкам спокойно. На сегодняшнем представлении под этим подводится черта. Прекрасно мог все рассказать по телефону, а не устраивать сюрпризы. Я все понимаю — личные впечатления, возможность посмотреть на реакцию, но ты меня поставил в дурацкое положение. Анекдот про ковбоя, молчаливую жену и три предупреждения знаешь?»

— Это где лошадь споткнулась и ковбой ее застрелил?

— Совершенно верно. Считай, что для тебя «раз» уже прозвучало.

— А я в качестве извинения принес тебе один интересный документ. При Койот отдавать не буду. Не всегда нужно жене знать о твоих делах. Особенно если она по совместительству паук. Сам прочитаешь и подумаешь. Я только в самое начало глянул, а там страниц триста понаписано предками. Вах, какой текст! Похоже, завещание от первого Вожака, который был человеком и, очень возможно, людоедом.

— Это те книги? — заинтересовался Леха.

— Одна из них. Две, похоже, записи о местных делах. Писалось для себя, и сложно разобраться. Я уже выписал десяток названий других семейств, но где они проживают — там не описано. Зачем себе сообщать то, что и так хорошо известно? А в одной я ничего не понял. Вообще-то совсем неплохие трофеи взяли. Даже не думал, что можно такие интересные Вещи найти. Страшно чешутся руки пошарить в других местах по крысиным тайникам.

— Крысы, крысы, — буркнул Зверь. — Даже Совет забегал как ошпаренный. Первый раз вижу, чтобы они так быстро среагировали. Я сам сказал Разрезающей плоть, — пояснил он. — Не хотелось все-таки без прикрытия уводить бойцов из рощ. Так Совет предложил сделку: всем официально запрещено нас трогать. Вплоть до самых страшных кар — лишения имени, имущества и права на ребенка. А мы взамен всех маленьких крысенышей отправляем на равнины. Там их будут передавать на усыновление в целях правильного воспитания. В перспективе даже выделить земли для отдельных семей собираются.

— Маленьких — это как?

— Ну… как там это… до тележной чеки. Просят не старше возраста перекидывания. После этого уже положено кормить человечиной, а раньше нет. Обряд, понимаешь. Откуда они сами могут знать такие вещи? Пятьсот с лишним лет крыс на равнинах нет. Хочу в архив Совета залезть, да кто ж пустит?

— А ножи?

— А вот за этим далеко ходить не надо. — И он забубнил однотонно нараспев: — «И когда стало ясно, что оборотни способны самостоятельно размножаться естественным путем, без применения специальных медицинских мер, было принято решение старшему в роду вручать нож…»

Закончив свой речитатив, Зверь сообщил нормальным голосом:

— Клинок сделан из хрен знает чего. Слово «прлад» тебе что-то говорит?

— Нет, — подумав, ответил я.

— И мне, и Стальному Молоту ничего, — пожал он плечами. И продолжил цитировать наизусть в том же монотонном стиле: — «Цвет клинка черный, рукоятка из кости животного исходного типа для оборотней. От дохлого волка берут кость для оборотня-волка, от тигра для оборотня-тигра».

— Понимаю, — отмахнулся я.

— А вот до меня не сразу дошло, — ответил Зверь и снова пошел цитировать наизусть: — «Ножи парные для мужчины и женщины. Мужской клинок — длина двадцать четыре сантиметра, ширина — четыре. Имеет дугообразный вогнутый скос обуха к острию. Основным достоинством данной формы клинка является то, что она позволяет получить нож, который одинаково хорошо режет и колет. Клинок в области острия резко сужается и имеет ромбовидное сечение. Острие расположено на оси рукояти, благодаря чему обеспечивается максимальное вложение силы в колющий удар. Вместе с тем кромка имеет достаточный изгиб, благодаря чему нож хорошо режет. Клинок из цельного куска металла, что обеспечивает простоту изготовления и прочность ножа, хотя и увеличивает расход материала. Костяные накладки рукояти и изображения крепятся при помощи заклепок».

Отнудив все на одной ноте, Зверь сообщил:

— Размеры женского ножа неизвестны. Можешь считать себя первооткрывателем. Дальше так: «Использовать как артефакт нельзя, представляет собой только историческую ценность. При обнаружении передать в Крепость». Список особо разыскиваемых Вещей, копия которого есть у каждого паука рощи, — объяснил он свои познания. — Обычным оборотням не показывают, чтоб не захотели слишком много за находку. — Оглянувшись на Койот, спросил меня: — А что ты, собственно, с открытым ртом сидишь?

— Это что, — переспросил я, — ножи Праотца и Праматери?

— Да, — согласился Зверь, — я тоже обратил внимание, что у Дашки в ножнах. Ты себе еще повесь и требуй кланяться.

— Ни в какую Крепость не отдам!

— Твое дело, только правильнее было бы подарить. Не сейчас, пожалуй, и не мне, — хихикнув, сказал он, — когда будут выделяться в отдельные семейства. Кстати, по этому поводу… Ты всерьез настроен осесть на острове?

— Очень всерьез. Там прекрасное место, чтобы перекрыть дорогу. Поставить что-то крупнокалиберное — и можно топить любого неподчинившегося. Место под склады, мастерские, вода имеется. Жить внизу никто не станет, разве что отсидеться в самом паршивом случае, но под рабочие помещения все уже приготовлено.

— Вот и хорошо, — согласился он. — Я почти всех твоих привел. Можешь отныне и навеки официально именоваться главой семейства Пост. Про семейство свое, Указательный палец, можешь временно забыть — будут пока на острове не только твои, но и мастера из других семейств. Если начнете покупать у людей что-то для себя, а вы непременно начнете, возьмешь телефон и позвонишь мне: кому, что и для чего. Хватит для меня сюрпризов.

Я демонстративно начал шарить по карманам.

— Подарки потом, — серьезно сказал Зверь. — И ерундой не отделаешься. Ты у нас первый на сегодняшний день наиболее многочисленный отряд имеешь. Не знаю, что делать, чем больше приходит новичков, тем сложнее проконтролировать. Я уже не справляюсь, раньше знал, что от каждого ждать, а теперь не всех даже и помню. Лицо знакомое, а чем занимается, не знаю. — Он махнул рукой. — И ведь не конец, теперь, наоборот, попрут толпой. Потому ты полторы сотни и большинство мастеров заберешь себе. А потом буду смотреть, кто еще способен свое семейство основать. Сейчас закончим, отправим бедную девушку отдыхать и все обсудим. Границы обозначить все равно надо. Два отряда пойдут по рекам. Первый поведет Пинающий Медведь, второй лучше всего доверить Старшей.

— А ты?

— А я вернусь на равнины и Койот с собой заберу. Не царское это дело — шашкой махать, и для нас там основной источник пополнения запасов и база. Нельзя бросать территорию и терять контакт с пауками. Нравятся они нам или не нравятся, все равно, — он глянул на собственную жену и вздохнул, — придется с ними дело иметь. Черепаху возьмешь к себе.

— Она из твоего семейства, — возмутился я. — Хватит с меня Длинного Зуба.

— Нет уж, паук должен быть независимым…

— Вот кто бы говорил… — пробурчал я.

— И, — невозмутимо продолжил Зверь, — подконтрольным мне, а не главе семейства. А кроме того, если вам заниматься контактами с Зоной, лучше иметь под рукой соображающего, что к чему. Вы с ней прекрасно сработались, вот в том же духе и продолжите. — Он глянул в сторону девушек. — А, вот и закончили!

Койот отодвинулась от Даши, разминая кисти рук.

— Голова болит? — спросил Зверь на Языке вслух.

— Да, — кивнула Даша.

— Это пройдет. Просто очень много сразу запихали в нее информации. Выспишься, постепенно все разложится по полочкам. А теперь повтори для всех.

— Я Дарья, — послушно сказала она, — род Людей, семейство Форт, прошу твоего разрешения стать одной из Клана Пятипалых. Сталь против стали, клык или зуб против клыка и зуба, моя кровь — кровь Клана. Твое слово — для меня высшее.

— Ты сама выбрала, — ответил Зверь. — Твоя кровь — кровь Клана, отныне ты одна из нас, другого пути для тебя нет. А теперь вторую часть…

— Что? — не поняла Даша. — А! Я беру Живого в мужья, со всем имуществом и полагающимися по Закону правами.

— Не возражаешь? — насмешливо спросил Зверь.

— Я согласен, — кивнул я.

— Вот и хорошо. Охотница, ты все слышала?

— У меня прекрасный слух, — недовольным тоном сообщила медведица. — Только что это за имя — Дарья? Не бывает таких имен. У себя там можете называть бессмысленными словами, а у нас положено давать нормальное имя. Тем более и повод имеется прекрасный.

— Дарья — это в переводе означает «победительница», — растерянно сказала Даша.

— И кого ты победила? — поинтересовалась Охотница. — Разве что одного мужика. Нет, так не пойдет… Это не подходит, — задумчиво сказала она. — Вот! Будешь Хозяйкой. Даже лучше Маленькой Хозяйкой, рост у тебя не очень.

У меня промелькнули разнообразнейшие чувства — от восхищения до ужаса. Одно предсказание уже сбылось без малейших усилий с моей стороны. Впереди меня ожидает что? Ага! Двое детей, дом-дерево и минимум пара лет, наполненных тасканием пулемета. Совсем неплохой вариант. Надо потом с Дашей поговорить, чтобы поменьше на тему своих сновидений со всеми подряд трепалась.

— Так, — явно веселясь, сказал Зверь. — Проводи ее до выхода, познакомь жену с родственницей, потом возьмешь, что принес, и возвращайся. Если будут вопросы, — обращаясь к Даше, сказал он, — я всегда готов помочь. А если я тебе по делу, а не по личным проблемам нужен, то я не Леха, а Вожак. Надеюсь, понятно?

Я помог Даше встать и поддержал ее. Ноги плохи держали. Не привыкла она сидеть в такой позе, подогнув ноги под себя, потом колени болят и кости хрустят. Автоматически надел ей на руку щит-браслет и повернулся в сторону выхода.

— Минутку! — сказала она, оборачиваясь к Зверю. — Тогда ответь на один вопрос.

— Слушаю внимательно.

— Вот они, — она обвела рукой вокруг стен палатки, объединяя весь лагерь, — оборотни. С какой стати они тебя слушаются?

— А кто тебе сказал, — удивился Зверь, — что я человек? Был да сплыл. Еще неизвестно, кто больший оборотень. Они имеют по два облика, а у меня их много. Только я тебя предупреждал: некоторыми знаниями лучше не интересоваться. Если раньше для тебя дверь из Треугольника просто захлопнулась, то теперь еще и на замок закрылась.

— Вот я и есть Охотница, — сообщила медведица и встала на задние лапы, демонстрируя свой более чем двухметровый рост. Похлопала себя лапой по животу и поинтересовалась: — Нравлюсь?

Шерсть у нее на теле была бурая.

— Живой сказал, что ты гризли, — удивленно ответила Даша. — Извини, но они побольше размером будут, да и морда у тебя какая-то другая.

— Нормально, — согласилась Охотница, становясь на четвереньки. — Кажется, с тобой можно иметь дело, реакции хорошие. Живому скажешь, что оборотня таким шитом, как твои часы, обмануть можно, но таких, как я, нет. У нас нюх гораздо лучше. Пусть подумает. Пойдем, отведу тебя к нашим. Мы только называемся гризли, черные, бурые, очковые, — объясняла она на ходу Даше. — На самом деле это просто разные названия семейств одного вида. Исходный тип один и тот же. Иногда окраской различаемся, но это не принципиально. Когда предки захотели засунуть человеческий мозг в череп зверя, им пришлось очень постараться. В результате получилась немного другая форма головы, короткая челюсть и мощная шея, чтобы это все держать. Вот Живой, когда перекидывается, копи у него не сильно меньше моих, а веса во мне раза в три больше. Кто увидит оборотня, никогда не перепутает с обычной животиной.

Загораживая им дорогу, стояла и глядела в упор на приближающихся девушка — мечта подростка: длинная, толстенная темная коса спускалась до попы. Из большого выреза богато вышитого платья выглядывали роскошные груди, явно стремящиеся вылезти наружу.

Даша невольно застеснялась своего вида. Не слишком чистой одежды, которую даже сменить возможности не было, и протертых на коленях брюк. Она вообще в первый раз увидела в лагере подобным образом одетую и с такой прической девушку. Мелькающие постоянно вокруг особы женского пола были, как правило, коротко стриженные, одетые в брюки и рубашки, раскрашенные в маскировочные цвета.

— Ты, — громко и неприязненно сказала незнакомка, — человечек. Что ты здесь делаешь? Не лезь к медведям и будешь долго жить. Не исчезнешь — порву пополам.

— Я не знаю, кто ты, — ответила Даша, — но мне это и неинтересно. Уйди с дороги.

— Ты, — прошипела девушка, приближая лицо почти вплотную к Дашиному, — не смей строить из себя начальство. Сможешь — сдвинь меня.

— Если придется, сдвину, — пообещала Даша. — Глянь вниз. — И вдавила ей в живот взведенный наган.

— Ты не посмеешь.

— А давай проверим… Мне не нужны медведи, — сообщила Даша, продолжая давить стволом в живот. — С меня вполне достаточно одного. Он мой, и делиться я ни с кем не собираюсь. Но вот драться я с тобой не буду, просто выстрелю. Я тебя не трогала, но в дальнейшем держись от меня подальше.

— Так, — сказала Охотница, стоявшая молча рядом. — Все хорошо в меру. Ты, Перо ворона, отошла с дороги. А ты, — после секундной паузы. — Хозяйка, убери наган.

Даша дождалась, пока девушка нехотя уступила дорогу, и сунула наган в кобуру. В следующее мгновение Перо замахнулась для удара, но Охотница небрежно смахнула ее лапой. Девушка отлетела и упала на спину. Платье задралось, оголяя красивые ноги.

— Ты мне надоела, — негромко сказала медведица. — Не в первый раз пытаешься нарушить приказ. Придется от тебя избавляться. Пойдем, — сказала она Даше и зашагала вперед.

Несколько зрителей, с интересом наблюдавших эту сцену, старательно сделали вид, что случайно мимо проходили, и поторопились удалиться, мол, у них масса срочных дел.

— Извини, — догнав Охотницу, сказала Даша. — Я не понимаю, откуда она могла знать про Живого, и еще я не понимаю, кто ты вообще такая. Должность у тебя есть?

— Так много вопросов, — грустно сказала Охотница, — и так мало знаний. Живого надо долго и старательно пороть. Притащить человека к Народу и простейших вещей не объяснить! Займусь я твоим воспитанием завтра с утра. Эта, — ядовитым тоном сообщила она, — на нашего парня виды очень конкретные имела. Ткачиха она хорошая, но со слишком большими амбициями. Подавай ей мужа из высших. Вечно из-за нее ссоры. Ходит, хвостом крутит и всем мужикам обещания дает. А сама очень тщательно выбирает. Живой, когда привел тебя в лагерь, сразу продемонстрировал, зачем. Поживешь среди нас — научишься понимать. Шел он на шаг позади тебя и чуть слева, а на поясе у тебя нож очень определенный. На вопросы не отвечал, даже не здоровался, и шли вы прямо к Вожаку. Потом меня в свидетели позвали. Традиции, — с неопределенной интонацией сказала она. — Все всё прекрасно поняли, и через десять минут в лагере каждый знал, что Живой выкинул. Не каждый день такое случается.

Вон фургон стоит, — садясь и ткнув передней лапой в сторону повозки, ничем не отличающейся от других, сообщила она. — Полезай туда и нормально выспись, все равно сейчас мало что соображаешь. Видела я уже такое. До вечера тебя трогать не будут, а потом я тебя подниму. Должности у меня нет, — явно усмехаясь, сообщила она уже на прощание. — Но есть у нас в семействе твердая иерархия. Главный — Живой, потом Близняшки и я. Так вот, я, — с угрозой в голосе заявила Охотница, — отвечаю за порядок. Кто останется в семье и кого выгнать стоит, во многом от меня зависит. Остальные, — она небрежно махнула лапой, — не по этой части.

Даша подошла к огромной телеге с металлическими ребрами по всей длине и покрытой сверху прочной тканью. Вся она была забита множеством ящиков, ящичков и мешков. «Имущества у меня, пожалуй, даже слишком много, — подумала она, — нормально не ляжешь».

Места было ровно столько, чтобы лечь и вытянуться, не распрямляя колени. Живому при его росте пришлось бы скрючиться. Тут же лежал свернутый спальный мешок, очень мягкий и излишне теплый для теперешней погоды. Она разделась и заползла внутрь. Голова действительно болела сильно, и Даша даже боялась, что заснуть не сможет.

Разбудил ее запах свежеиспеченного хлеба, настойчиво лезущий в нос. Он маняще перемешивался еще с одним запахом — жареного мяса. Моментально захотелось есть. Голова больше не болела, и по часам выходило, что она сладко проспала до шести вечера, пропустив обед. Сны — снами, а повернуться могло по-разному.

Ее комбинезон исчез в неизвестном направлении, на его месте была аккуратно сложена стопка одежды, сверху лежало ее оружие. Даша выползла из спального мешка, взяла вещи в руки и радостно засмеялась. Это был женский вариант той одежды, в которой ходил Живой и которую она видела утром на других. Та самая, из ее снов. Даже красная ладонь на плече присутствовала. Это ей Живой достаточно внятно объяснил — эмблема не для красоты, а чтобы всякий знал, что ты член Клана Пятипалых и в случае проблем у тебя за спиной встанет без вопросов куча родственников. Разбираться, кто прав или чья вина, они станут потом. За незаконное использование чужих опознавательных знаков умника ждут изрядные неприятности.

Поспешно одеваясь, она подивилась, когда могли успеть сделать все вещи под ее размер. Только брюки были слегка широки в талии, и пришлось их затянуть ремнем. Все остальное прекрасно подходило.

Осмотрев себя еще раз, она вздохнула и спрыгнула из телеги на землю. Солнце уже садилось, и кругом горело множество костров, возле которых сидели люди. Она мысленно себя поправила: оборотни. В нескольких шагах от фургона возлежала знакомая туша медведицы. Пятеро, расположившиеся там же, одновременно обернулись в ее сторону.

— Садись, — все тем же красивым женским голосом, совершенно не вязавшимся с ее видом, сказала Охотница и показала на маленькую скамейку у костра. — К этому придется привыкать, мы на стульях не сидим. Ешь, — сказала она, дождавшись, пока Даша удобно устроится, — на голодный желудок о делах тоже не принято говорить.

Молодой парень протянул Даше круглую лепешку, наполненную жареным мясом и зеленью.

— Когда она печется, — пояснила медведица, глядя, как Даша вгрызается в лепешку, — водяной пар собирается внутри и образуется пустота. Потом ножом режешь сбоку и можешь класть внутрь все что угодно. Зелень, мясо, сыр. Что захочешь, то и положишь. У некоторых пасть широкая, так они лепешку целиком запихивают внутрь.

Наблюдая, как Даша аккуратно ест, медведица пробурчала, ни к кому не обращаясь:

— В каком-то смысле это даже интересно. Много кого учила, но человеки раньше не попадались.

Дождавшись, пока Даша доест и запьет чем-то вроде кислого молока из фляжки, поданной все тем же молодым парнем, она продолжила:

— В семье обычно все друг другу родственники. Кто-то прямой, кто-то двоюродный, но все в родстве. Мы семья не совсем нормальная. Глава семейства у нас — Живой, он медведь. Вот это Близняшки — Старшая и Младшая.

Даша изумленно посмотрела на них. Меньше всего они походили на родственников и — тем более — близнецов. Старшую она уже видела утром. Она смуглая брюнетка, с каким-то странным цветом глаз и кошачьей грацией. Младшая же — и ниже ростом, и ко всему еще блондинка с вьющимися волосами.

— Не по крови, — пояснила Охотница, заметив Дашино изумление. — Просто имя у них такое. Десять лет вместе ходят как привязанные, вот и прозвали. А так, Старшая — тигрица и до сегодняшнего дня выполняла в Клане роль начальника Хищников, пока Живой прохлаждался неизвестно где. Теперь старая жизнь кончилась, и пойдет она командиром отряда по реке. Вот не знаю — это такое повышение или наоборот?

А Младшая у нас — медведица. Тоже по военной части. Вот он, — показала она на молодого парня. — Длинный Зуб. Ягуар. Ты про пауков уже знаешь? Это ни в коем случае не вид оборотня, это профессия. Среди них есть все виды. Вот его можно было бы назвать пауком, но он совершенно безалаберный тип. Многоликого летающего он сделал (парень при этих словах ехидно улыбнулся, продемонстрировав выступающий зуб) — так что с большим потенциалом, но при полном отсутствии мозгов. А вон Стальной Молот, — указала она на кряжистого мужика лет сорока. — Росомаха. Мастер на все руки, начальник производственной части. Очень не любит надзирать за кем-то, кроме собственных учеников, и норовит сбежать от ответственности за чужих. Вроде все. А куда Неждан подевался? — оглянулась она вокруг.

От соседнего костра поднялся мальчик лет двенадцати и присел рядом.

— Вот этот, — сообщила Охотница, — волк. Хотя пока еще волчонок. Он сын Зверя и приставлен к Стальному Молоту на обучение, а заодно и к тебе. Из нашей компании он единственный, кто говорит на твоем языке. Даже читает.

Даша решила пока не выяснять, откуда у Лехи мог взяться такой взрослый сын, если три года назад он еще в Москве проживал.

— Формальное представление можно считать законченным. Про тебя мы уже знаем. Теперь желающие могут задавать вопросы.

Она цапнула кусок мяса и со смаком принялась жевать.

— Этот остров… — сразу спросила Старшая, — …насколько вообще возможно перекрыть реку от неприятных гостей?

— Он стоит как раз на слиянии этих двух рек, — осторожно подбирая слова, ответила Даша. — Мы называли их Левая и Правая. — Тигрица кивнула. — Из-за того, что остров мешает, они растекаются вширь, и образовалось небольшое озеро, но расстояние до берегов не больше трехсот метров. Все в пределах обычного огнестрельного оружия, а если поставить что-то серьезное, то вообще проблем никаких. Проплыть никто не сможет, но это когда на большом судне, а высадиться где-то раньше и землей пройти, конечно, можно. Если надо перекрыть полностью, то придется постоянно патрулировать местность. Но пока мы следы людей только один раз видели. Там, похоже, крысы были, и их увезли. Так что на острове они бывают.

Сам остров большой, где-то двадцать квадратных километров площади, лесом зарос, и много животных. Кабаны есть, лоси, зайцы разные с перепелами. Мы там были не очень долго, но Живой сказал — хорошее место.

— А ты можешь достать что-то серьезное? Побольше крупнокалиберного пулемета? — спросила Старшая. Тут она подобрала камешек и резко кинула его в сторону соседей. Там кто-то ойкнул.

— Уж и послушать нельзя, — удивился чей-то голос.

— Жену свою слушай, — зло сказала Старшая и повернулась к Даше.

— Можно что угодно, — согласилась Даша, — только это такой вопрос, который с Лe… Зверем решить требуется. Чье оно будет. Если нашего, — подчеркнуто выделила она, — семейства, то мы и платить сами должны и отвечать за него. Опять же, кто именно платить будет. Семья или Живой. Клан или Зверь. Если там большой калибр установить — маловато кого-то одного для обслуживания будет, сменщики нужны.

— А что с подземельями? — негромко спросил Стальной.

— А там место на все есть. Совершенно пустые коридоры и десятки огромных помещений. Можно разместить склады, мастерские, даже пушки. И выращивать овощи, зелень на гидропонике. Там для всего место предусмотрено, включая переработку отходов. Я, — поколебавшись, добавила она, — много лет жила в подобном месте и очень хорошо представляю, где что разместить и поставить. Только там один комплекс был, а здесь мы видели три, и неизвестно еще, куда ходы идут. Земля сверху останется в первоначальном виде, ничего лишнего портить не надо, все выносится вниз. Работы очень много, но все постепенно. Электричество нужно…

— Будет тебе электричество, — хмыкнув, сказал Стальной и оглянулся на Длинного Зуба. Тот кивнул. — Потом выберешь время и пошаришь по ящикам у себя в фургоне. Там много чего есть. Люди просто не представляют, сколько разного бывает. Мы собираем артефакты от предков уже не одну сотню лет.

— А что, — расплывшись в улыбке, сказал Длинный Зуб, — планы у нее уже есть. Достать она может что угодно, надо только разобраться с собственностью. Зверь сказал, что личное оружие в Треугольнике разрешено. Я предлагаю тихо разойтись и начать составлять списки, кому что надо. Не знаю, о чем думал Живой, но нам такая Хозяйка очень полезна будет.

Но у нас, — повысив голос, заявил он, — возник очень важный вопрос. Как называется разумный, который живет в подземельях, работает там и вообще любит в разных скалах не пойми чем заниматься и других к тому же призывает? Очень подходящий повод подумать о его дальнейшем именовании.

Ехидно улыбнувшись и показав выступающий зуб, он спросил Дашу:

— Остров-то гранитный?

— Да, — не понимая, куда он клонит, ответила девушка.

Сначала прыснула Младшая, потом заржал Стальной, и через секунду смеялись уже все, кроме ничего не понимающей Даши.

— Отныне, — торжественно объявил Длинный Зуб, — и до следующего повода — нет больше Живого! Есть Гном!

Возражений не прозвучало. Он поднялся и сообщил:

— Иду радовать остальных.

Вежливо прощаясь, поднялись и остальные. У догорающего костра остались только Даша с Охотницей.

— А где Живой?

— Да со Зверем отправился с человеками из вашей экспедиции беседовать, — объяснила медведица. — Завтра вернутся, и тронемся. Нормально себя чувствуешь?

— Да.

— Вот и хорошо. Спать еще рано, приступаем к занятиям. Для начала придется выучить, как кого приветствовать, да и обязанности жены и хозяйки дома не только по названию, но и на деле. Тут может быть серьезный повод для обиды просто из-за незнания. Запоминай…