Александр Томзов
ПОТЕРИ БРОНЕТЕХНИКИ ГРУППЫ АРМИЙ «ЮГ» В ХОДЕ КУРСКОЙ БИТВЫ

В ходе зимней кампании 1942/1943 года немецкая армия потерпела целый ряд поражений на советско-германском фронте и понесла большие потери. Однако после контрнаступления немецких войск под Харьковом в феврале линия фронта на Востоке временно стабилизировалась, и наступила своеобразная пауза, продлившаяся до июля 1943 года. Это обстоятельство было использовано как советской, так и немецкой сторонами для пополнения и восстановления своих вооруженных сил.

С апреля 1943 года немецкое командование готовилось к летней кампании, которая должна была начаться с проведения стратегической наступательной операции, получившей кодовое название «Цитадель». Замысел операции предусматривал нанесение двух мощных ударов с севера и с юга от Курска силами ударных группировок групп армий «Центр» и «Юг» навстречу друг другу с целью окружения и уничтожения советских войск, находящихся в Курском выступе. При этом основная роль в предстоящей операции отводилась бронетанковым соединениям и частям. Для ее осуществления в составе Групп армий «Центр» и «Юг» были сосредоточены более 70 % немецких бронетанковых соединений, находившихся на Восточном фронте.

Наиболее мощная ударная группировка была создана в Группе армий «Юг». Она включала в себя 3-ю, 6-ю, 7-ю, 11-ю и 19-ю танковые дивизии, панцергренадерские дивизии «Великая Германия», СС «Адольф Гитлер», СС «Райх» и СС «Мертвая Голова», 51-й и 52-й батальоны «Пантер», 503-й батальон тяжелых танков, имевших в своем составе более 1500 танков и штурмовых орудий. Именно с участием бронетанковых соединений и частей Группы армий «Юг» связаны наиболее успешные действия противника в ходе операции «Цитадель» и во время оборонительных боев в августе месяце.

Однако в ходе последовавших почти беспрерывных двухмесячных боев в районе Курска немецкие танковые и панцергренадерские дивизии, а также отдельные батальоны танков и штурмовых орудий понесли серьезные потери в личном составе и технике.

Насколько были велики потери и как они сказались на общем состоянии немецких бронетанковых войск, мы и попробуем ответить в этой статье на основе данных, полученных из широкого круга немецких архивных документов.

Основополагающие документы, на которые мы будем ориентироваться в данном исследовании — это донесения о потерях бронетехники от группы армий «Юг», отправлявшиеся генерал-инспектору немецких бронетанковых войск Гудериану, и включавшие как ежедневные, так и итоговые сводки потерь, понесенные в данной операции; наряду с ними важное значение имеют 10-дневные донесения обер-квартирмейстера Генерального штаба сухопутных войск о состоянии с бронетехникой на Восточном фронте, показывающие, сколько танков и штурмовых орудий было боеспособно и скольким требовался ремонт. Дополнительную и уточняющую информацию о потерях можно найти в донесениях оберквартирмейстера 4-й танковой армии, а также в ряде других оперативных и отчетных документах различных соединений и частей.

Согласно донесениям от групп армий «Центр» и «Юг» генерал-инспектору Г. Гудериану, в безвозвратные потери во время операции «Цитадель» было списано сравнительно небольшое количество бронетехники: 191 единица в группе армий «Юг» к 17 июля 1943 года и 87 единиц в группе армий «Центр» к 14 июля. Однако при этом значительное количество танков и штурмовых орудий находились или нуждались в ремонте.

Для выявления потерь сразу же следует более подробно остановиться на особенностях системы учета наличия и потерь бронетехники, принятой в немецкой армии. Так, по каждой танковой или панцергренадерской дивизии сведения о наличии боеспособной материальной части (не всей, а лишь танки, САУ и ПТО) указывались в ежедневных донесениях каждой конкретной дивизии (по состоянию на утро и/или вечер), в вечернем донесении танкового корпуса и в вечернем донесении армии. Помимо этого, существовали ежедневные вечерние/ночные донесения по состоянию на 24:00 от квартирмейстеров соответственно дивизии, корпуса, армии.

Следующий вид документов — это донесения обер-квартирмейстера танковой армии о наличии танков и САУ в дивизиях за период в 10 дней: 1-10, 11–20, 21–30(31) числа месяца, в которых указывалось, сколько единиц бронетехники боеспособно, в ремонте (краткосрочном и долгосрочном), потеряно безвозвратно.

Помимо этого, каждое бронетанковое соединение или бронетанковая часть предоставляли данные о наличии бронетехники генерал-инспектору бронетанковых войск — Г. Гудериану, обычно на первое число каждого месяца, и донесения Оберквартирмейстера Генерального штаба сухопутных войск о состоянии бронетанковых войск на Восточном фронте, через каждые 10 дней, где отмечалось сколько всего танков и САУ боеспособно, а также сколько находится в ремонте и в пути.

Однако при столь многогранной учетной системе можно получить более-менее точные данные лишь по наличию боеспособной бронетехники и находящейся в пути, выявить же реальные потери довольно сложно.

Дело в том, что в немецкой армии в потери включалась бронетехника, считавшаяся потерянной безвозвратно, то есть не поддающейся восстановлению или же оставшейся на территории, занятой противником, а также бронетехника, отправленная на ремонт в Германию. Поврежденные же танки и САУ проходили по документам, как находящиеся в краткосрочном (до трех недель) и долгосрочном ремонте (более трех недель), но продолжали числиться в составе соединений и частей одновременно с боеспособными.

Следует отметить, что большинство поврежденных танков и штурмовых орудий немцы старались отремонтировать силами ремонтных рот и ремонтных взводов, входящих в состав танковых дивизий и отдельных танковых батальонов, дивизионов штурмовых орудий. При этом дивизионные ремонтные мастерские были развернуты недалеко от линии фронта, что способствовало ускорению процесса эвакуации и восстановления материальной части, которой требовался краткосрочный ремонт. Бронетехника же, нуждавшаяся в долгосрочном ремонте, отправлялась на ремонтные базы армии или группы армий, расположенные в тыловых районах, в нескольких десятках километров от линии фронта.

Таким образом, после завершения операции «Цитадель» в составе соединений и частей наряду с боеспособной продолжала числиться бронетехника, находившаяся или нуждавшаяся в ремонте. Однако часть поврежденной бронетехники еще необходимо было эвакуировать с поля боя, прежде чем начать работы по ее ремонту. В случае затягивания работ по эвакуации поврежденная единица бронетехники, нуждавшаяся в краткосрочном ремонте, постепенно могла перейти в категорию бронетехники, требующей долгосрочного ремонта, или вообще могла быть списана в безвозвратные потери в случае невозможности проведения эвакуации.

Например, в танковом полку «Фон Лаухерт» (именно так называлась часть в составе группы армий «Юг», оснащенная танками «Пантера») по состоянию на утро 20 июля 1943 года из 200 «Пантер» в безвозвратные потери были списаны 58 единиц, боеспособны были 44 танка и одна «Бергепантера», а остальные 98 «Пантер» и 3 «Бергепантеры» нуждались в ремонте. Однако при этом 55 «Пантер» и 3 «Бергепантеры» все еще не были эвакуированы, поэтому прежде чем приступить к ремонту, их еще необходимо было отбуксировать к Борисовке, где были развернуты ремонтные мастерские 39-го танкового полка.

Поэтому инженеры полка фон Лаухерта, а также инженеры 51-го и 52-го танковых батальонов отмечали в своем донесении, что если погода будет благоприятной, а также эвакуационные средства будут выделены в необходимом количестве, то «Пантеры», нуждающиеся в эвакуации, можно будет восстановить в течение трех недель. Формально поврежденным «Пантерам» требовался лишь краткосрочный ремонт, однако нетрудно заметить, что в случае затягивания процесса эвакуации с поля боя увеличивалось время на восстановление «Пантер», которым вместо краткосрочного уже начинал требоваться долгосрочный ремонт.

Соответственно, при подсчете потерь нужно учитывать, что одна и та же единица бронетехники постепенно могла переходить из графы боеспособной в графу находящихся в краткосрочном ремонте, затем в долгосрочном ремонте и впоследствии списывалась в безвозвратные потери. А в случае отступления и/или невозможности эвакуировать поврежденную бронетехнику её приходилось подрывать, увеличивая тем самым список безвозвратных потерь.

Иногда немцы отмечали безвозвратные потери и за отдельные дни — но часто задним числом. В качестве примера можно привести оперативное донесение дивизии СС «Райх», отправленное в 02:20 7 июля, в котором отмечалось, что в ходе боев 6 июля безвозвратно был потерян 1 танк Pz. IV. Но это довольно-таки редкий для немцев случай фиксирования безвозвратной потери — обычно безвозвратные потери указывались в 10 дневных донесениях, составлявшихся квартирмейстерами дивизии и предназначавшихся оберквартирмейстеру армии. Подобные донесения нередко сопровождались приложениями в виде схем, на которых было отмечено место потери боевой единицы, номер шасси, а иногда и бортовой номер, и дата потери. К сожалению, подробного донесения квартирмейстера дивизии СС «Райх» о потерях за период 5-10 июля 1943 года не сохранилось, поэтому приведем в качестве примера данные из донесения квартирмейстера дивизии СС «Адольф Гитлер» о потерях бронетехники за период 1-10 июля 1943 года от 12 июля 1943 года, в котором отмечено следующее:

• северо-западнее Козьмо-Демьяновки потерян 1 Pz.Ib, номер шасси 15014, из I.(schw) Pz.Jg.Abt (дата не указана).

• по 1 Pz.IV, номера шасси 82293,83291,84088, потеряно в районах юго-восточнее Покровки, северо-западнее неё и в самой Покровке (даты потерь не указаны, но отмечена причина потерь — от огня танков противника).

• 1 Pz.IV, номер шасси 83181, потерян восточнее Погореловки вследствие огня противотанковых орудий противника (дата не указана).

• потеря 1 Pz.III, номер шасси 77604, местоположение, и дата не указаны.

• 1 StuG, номер шасси 91143, из StuG Abt. потеряно северо-восточнее Томаровки 5 июля 43 г.

• 1 StuG, номер шасси 92150, из StuG Abt. потерян юго-западнее Лучки вследствие огня противотанковых орудий.

• 1 Pz.38(t) (SFL), номер шасси 1821, из 3.(schw) Pz.Jg.Abt потерян севернее Яковлево.

• 1 Pz.38(t) (SFL), номер шасси 1851, из 3.(schw) Pz.Jg.Abt потерян юго-восточнее Томаровки.

К сожалению, столь подробные донесения сохранились лишь в единичных экземплярах, что затрудняет наиболее полное исследование вопросов, связанных с потерями немецкой бронетехники.

В ходе изучения темы становится ясно, что по прошествии десятилетий представляется невозможным выявить безвозвратные потери немцев в бронетехнике за любой отдельно взятый день. Более-менее точно можно судить о потерях лишь за период в 10 дней, за месяц или за более долгий срок. Если же попытаться выделить потери любого немецкого соединения за конкретный день, то это можно сделать, лишь исходя из разницы в наличии боеспособной техники на каждый день операции.

Отдельно стоит остановиться на вопросе о потерях 2-го танкового корпуса СС в боях в районе Прохоровки 12 июля 1943 года, который является одним из наиболее дискуссионных и обсуждаемых вопросов как у нас, так и на западе. Дело в том, что ряд исследователей, первым из которых был немецкий военный историк К. X. Фризер, приводят данные о потерях 2-го танкового корпуса СС за 12 июля, указывая конкретное количество танков и штурмовых орудий, получивших повреждения и отправившихся в ремонт, а также утверждают, что безвозвратные потери корпуса в этот день составили от 0 до 5 танков и штурмовых орудий, ссылаясь при этом на документы, собранные в папке RH 10/64 и хранящиеся в немецком федеральном Военном Архиве (ВА-МА).

Автору данной статьи удалось лично ознакомиться с содержимым папки RH 10/64 и поэтому хочется отметить, что в ней конкретных данных о потерях бронетехники 2-го танкового корпуса СС в боях 12 июля нет, а есть только данные об изменении ремфонда дивизии СС «Адольф Гитлер» на 24:00 11 июля и на 24:00 13 июля (и фрагментарно за 12 июля), на основе которых можно понять, что в ходе боев 12–13 июля (то есть за 2 дня) по дивизии «АГ» в безвозвратные потери были списаны только 2 Pz.IV lg, в краткосрочный ремонт отправились 15 Pz.IV lg и 1 Pz.III и в долгосрочный ремонт 2 Pz.IV lg и 2 Pz.III. И это без учета танков, которые были отремонтированы в ночь с 12 на 13 июля, введены в бой и снова подбиты — но хотя этих данных нет, общей картины относительно небольших потерь «АГ» в боях 12–13 июля их отсутствие не меняет.

По потерям дивизий «Мертвая Голова» и «Райх» таких подробностей, как по «Адольфу Гитлеру», в этой папке нет. Величина изменения ремфонда этих двух дивизий за период 11–13 июля неизвестна.

Так что на основании каких данных К.-Х. Фризер и другие исследователи (ссылающиеся на его работы) приводят цифры потерь 2-го танкового корпуса СС за 12 июля как от 0 до 5 танков безвозвратно и от 50–60 до 160 танков и «штугов», отправившихся в ремонт, причем с указанием конкретных цифр и со ссылкой на RH 10/64 — непонятно. Данный пример лишний раз показывает, что пытаться выявлять конкретные немецкие потери в бронетехнике с точностью до единицы за какой-либо отдельно взятый день боевых действий, даже на основании немецких архивных документов, весьма сложно и практически нереально.

Активные боевые действия с участием танковых дивизий в районе Белгорода закончились к 20 июля 1943 года, а в период с 20 по 31 июля под Белгородом немецкие соединения, ведя оборонительные бои, отходили к исходным рубежам, занимаемым по состоянию на 4 июля. Тем не менее в бронетанковых соединениях и частях группы армий «Юг» списание бронетехники в безвозвратные потери происходило после окончания операции «Цитадель». При этом некоторое (незначительное) количество танков, ранее признанных безвозвратно потерянными, наоборот, было отправлено в ремонт.

В связи с этим данные, приводимые в таблице № 1, составленной на основе донесения генерал-инспектору бронетанковых войск Г. Гудериану от командования группы армий «Юг» о потерях бронетехники в ходе операции «Цитадель» по состоянию на 17 июля, должны быть существенно подкорректированы, что показывает таблица № 2, составленная автором на основе широкого круга различных немецких документов.

Небольшое дополнение к таблице № 1: в донесении группы армий «Юг» Гудериану числятся потерянными безвозвратно за период с 5 по 17 июля именно 191 танк и штурмовое орудие — а не 183 единицы, как указано в таблице, приведенной в наиболее полном статистическом исследовании западных авторов Цеттрелинга и Франксона, которые, приводя эти данные, ссылаются на тот же самый документ, хранящийся в немецком Военном Архиве.

Безвозвратные потери группы армий «Юг» за период с 5 по 17 июля 1943 г.

Потери группы армий «Юг» к 31 июля 1943 г.

Следует отметить, что часть дивизий приняла участие в боях в конце месяца на других участках фронта. Панцергренадерская дивизия «Великая Германия» в конце июля была переброшена в район Брянска, где участвовала в боях до начала августа, а затем к 8 августа была переброшена обратно на юг, где в составе 4-й танковой армии вступила в бой под Ахтыркой. Панцергренадерские дивизии СС «Райх» и «Мертвая Голова», получив бронетехнику дивизии «Адольф Гитлер», отправленной в Италию, совместно с 3-й танковой дивизией убыли в конце июля из-под Белгорода в состав 6-й армии, где участвовали в контрударе на реке Миус в конце июля — начале августа, после чего были переброшены обратно под Харьков. Однако потери за период 21–31 июля дивизий, выбывших из состава 4-й танковой армии к 20 июля, в таблице не показаны, поэтому большая часть потерь из 283 указанных здесь единиц, за исключением 20 танков и штурмовых орудий, потерянных 6-й, 7-й, 11-й и 19-й танковыми дивизиями и 911-м дивизионом штурмовых орудий в ходе арьергардных боев 21–30 июля, относится именно к периоду проведения операции «Цитадель».

Но и во второй таблице указаны далеко не все потери, понесенные группой армий «Юг» в ходе операции «Цитадель». После начала советского контрнаступления безвозвратные потери в бронетехнике резко возросли — в том числе и за счет той, которую не успели отремонтировать. Например, 7-я и 11-я танковые дивизии в период с 4 по 10 июля потеряли безвозвратно по 10 и 3 танка соответственно, но в то же время за период с 3 по 10 августа 7-я танковая дивизия потеряла безвозвратно 29 танков, а 11-я танковая дивизия — 38 танков, при этом больше половины танков немцам пришлось взорвать самим. К вечеру 11 августа безвозвратные потери 10-й танковой бригады достигли 76 «Пантер», большинство из которых не успели принять участие в боях.

Необходимо отметить, что части, оснащенные «Пантерами», в ходе Курской битвы понесли наиболее серьезные потери.

Так, о состоянии 10-й танковой бригады хорошо свидетельствует вечернее донесение 12 августа от 4-й танковой армии для генерал-инспектора немецких бронетанковых войск о положении с «Пантерами», где сообщается следующее:

В начале июля имелось — 200 «Пантер».

Безвозвратные потери в ходе операции «Цитадель» составили — 65 «Пантер».

В конце июля после передачи танков из 51 батальона было —135 «Пантер», из которых лишь 19 были боеспособны.

Отправлены на ремонт в Германию — 15 «Пантер».

Отправлены на ремонт в Днепропетровск — 27 «Пантер».

Недавно прибывшее пополнение — 12 «Пантер».

Наличие танков к началу наступления — 105 «Пантер».

Уничтожено в боях или подорвано во время отхода от Борисовки, Головчина и Грайворони — 75 «Пантер».

Подбито в Тростянец — 1 «Пантера».

Имеются в настоящее время — 29 «Пантер».

Из них в ремонте — 15 «Пантер».

Еще не эвакуированы — 5 «Пантер».

В бою с дивизией «Великая Германия» — 6 «Пантер».

Местонахождение неизвестно — 3 «Пантеры».

В донесении от 11 августа уточнялось, что 35 «Пантер» были взорваны немцами в Борисовке, то есть рядом или прямо на месте, где непосредственно располагались ремонтные мастерские 39-го танкового полка.

В дивизии же «Великая Германия», в конце июля получившей 51-й батальон, ранее входивший в состав 10-й танковой бригады, но выбывший из ее состава для получения новых 96 «Пантер», по состоянию на 23:15 13 августа, была следующая ситуация с «Пантерами»:

18 — боеспособны, из которых 6 находились в мобильном резерве.

21 — в ремонте.

31 — в Гадяче, с поломками в двигателях.

26 — списаны в безвозвратные потери, в том числе 6 «Пантер» непосредственно за 13 августа.

Исходя из этого, можно предположить, что потери группы армий «Юг» в ходе операции «Цитадель» составили не 283 единицы бронетехники, а около 400 — учитывая, что часть танков и штурмовых орудий, получивших повреждения в первой половине июля, позднее была списана в безвозвратные потери, а также то, что не менее сотни танков, находящихся в ремонте, было брошено и взорвано самими немцами в первые десять дней после того, как советское командование приступило к проведению Белгородско-Харьковской наступательной операции «Полководец Румянцев».

В целом же в группе армий «Юг» на 1 августа были боеспособны 423 танка и 163 штурмовых орудия (без учета StuG.Kp. 393) и еще 421 танк и 74 штурмовых орудия находились в ремонте, то есть в строю числилось лишь 54 % от общего количества имеющейся бронетехники.

Следует остановиться на одном очень интересном моменте. Потери в бронетехнике Группы армий «Юг», понесенные в ходе операции «Цитадель», оказались относительно невелики — не более 300 единиц из 1500 танков и штурмовых орудий, принявших участие в боях. Конечно же, значительно большее количество бронетехники было повреждено, и ей требовался ремонт, но при этом лишь немногим танкам и штурмовым орудиям требовался долгосрочный ремонт или же ремонт в Германии; в основном, технике, находившейся в ремонтных мастерских, требовался краткосрочный ремонт сроком от 6 до 21 дня. Известно, что когда советские войска 3 августа перешли в наступление на южном фасе Курской дуги, то немцам пришлось бросать или взрывать бронетехнику, находившуюся в ремонте, но которую уже не успевали отремонтировать. Так, к 12 августа несколько ремонтно-восстановительных баз, а соответственно, и техника, находившаяся на них, попали в руки стремительно наступающих советских войск. Но, если представить, что советское наступление началось бы не 3 августа, а 15-го, то немцы к этому времени успели бы восстановить почти всю бронетехнику, которой требовался краткосрочный ремонт, и не произошло бы увеличения безвозвратных потерь за счет техники, попавшей в ремонт и позднее списанной в безвозвратные потери.

Сравнительно невысокие безвозвратные потери немецкой бронетехники в ходе операции «Цитадель» были обусловлены следующим:

• Тем, что поле боя осталось за немецкими войсками.

• Хорошей организацией ремонтной службы, позволявшей быстро и оперативно проводить эвакуацию, ремонт и восстановление бронетехники.

• Возросшей защищенностью и высокой ремонтопригодностью танков и штурмовых орудий. Наиболее частыми были повреждения ходовой части (от мин и других противотанковых средств), которые сравнительно легко и быстро устранялись, и танки снова вводились в строй. Безвозвратные же потери танков происходили в большинстве случаев в результате попаданий снарядов калибра от 45 до 122 мм (в основном 45–76 мм), при этом обычно танки и штурмовые орудия поражались в бортовые проекции и получали не одно, а несколько попаданий.

• Эффективным использованием авиации, господствовавшей над полем боя и подавлявшей позиции советской артиллерии — в первую очередь противотанковой.

• Введением специальных тактических приёмов для применения бронетехники при прорыве глубоко-эшелонированной обороны: построения, при котором пехота наступает впереди средних танков, прикрываемых от противотанковых средств огнем штурмовых орудий, тяжелых танков и самоходной артиллерии, при тесном взаимодействии с авиацией, осуществляющей непосредственную поддержку наступающим войскам.

Представление о характере боевых повреждений, технических поломок и требующихся для их устранения различных видов ремонта можно найти в ежедневных донесениях Гудериану от бронетанковых соединений и частей группы армий «Юг». В качестве наиболее типичного примера можно привести подобные данные по 48-му танковому корпусу о состоянии на 24:00 10 июля 1943 года.

Всего к этому времени в ремонте нуждалась 301 единица бронетехники. Из них краткосрочный ремонт требовался 54 Pz.HI, в том числе 9 нуждались в ремонте двигателя, 2 — радиостанции, 1 — башни, 7 — орудия, 9 — корпуса, 1 — трансмиссии, 17 — ходовой части и её элементов, 3 — радиатора, 2 — сцепления и 3 — различных механических элементов.

В долгосрочном ремонте нуждались 9 Pz.III, из них у трех была пробита башня вследствие попадания артиллерийских снарядов, у 1 — вследствие попадания снаряда пробит корпус, у 1 — повреждена ходовая часть, и ещё у одного повреждена трансмиссия, а у трех вышли из строя двигатели.

72 Pz.IV требовался краткосрочный ремонт, из них 15 — нуждались в ремонте двигателя, 14 — трансмиссии, 27 — ходовой части и её элементов, 5 — тормозов, 1 — корпуса, 7 — орудия, 2 — башни, 1 — радиатора.

В долгосрочном ремонте нуждались 17 Pz.IV, из них 12 с повреждениями ходовой части и её элементов, 3 — двигателя, 2 — трансмиссии.

104 «Пантерам» требовался краткосрочный ремонт, в том числе 58 нуждались в ремонте ходовой части, 12 — радиостанции, 23 — двигателя, 4 — трансмиссии, 7 — башни.

В долгосрочном ремонте нуждались 27 «Пантер», из них у 15 снарядами был поражен корпус, а у 12 — башня. В основном это были танки, имевшие пробоины от снарядов, на некоторых была повреждена оптика, а 3 башни были сразу же списаны в безвозвратные потери.

3 «Тиграм» требовался краткосрочный ремонт, все они имели поврежденную ходовую часть вследствие подрывов на минах.

1 «Тигр» нуждался в долгосрочном ремонте, требующем замены орудия.

12 штурмовым орудиям требовался краткосрочный ремонт, из них 9 нуждались в ремонте ходовой части и её элементов, 2 — двигателя, 1 — трансмиссии.

2 штурмовых орудия нуждались в долгосрочном ремонте, требующем замены орудий.

Как мы видим, большинство танков и штурмовых орудий имели в основном повреждения ходовой части, которые были вызваны подрывами на минах и попаданиями снарядов. Но данный вид повреждений не являлся фатальным для танков и требовал относительно быстрого ремонта (в группе армий «Юг» срок нахождения танков в краткосрочном ремонте ограничивался 6 днями). Лишь 13 танкам, имеющим повреждения ходовой части, из общего количества 301 единицы бронетехники, находящейся в ремонте, требовался долгосрочный ремонт. Танки же и штурмовые орудия, имевшие снарядные попадания и поврежденные вследствие этого внутренние элементы или орудия, уже нуждались в долгосрочном ремонте сроком более 6 дней — или же более трех недель, в зависимости от типов повреждений. При этом ряд танков, получивших серьезные повреждения, впоследствии вполне мог быть списан в безвозвратные потери.

3 августа советское войска перешли в наступление. Довольно быстро прорвав оборону немецких войск, они устремились в оперативную глубину. Это не позволило немецкому командованию полностью воспользоваться паузой в боевых действиях, доукомплектовать и привести в порядок свои подвижные соединения и части. Вместо этого немецкое командование вынуждено было срочно перебрасывать резервы, в первую очередь танковые дивизии, с других участков фронта под Харьков и практически сразу вводить их в бой, не располагая необходимым временем для четкой организации и подготовки контрударов.

В результате контрудары немецких танковых дивизий из состава 4-й танковой и 8-й полевой армий в период с 8 по 22 августа были довольно успешно отражены. 23 августа советские войска освободили Харьков, завершив тем самым Белгородско-Харьковскую наступательную операцию. В ходе ожесточенных оборонительных боев противник понес большие потери в личном составе и технике, а поступавшее пополнение было незначительным. Так, танковые дивизии и части из состава 4-й танковой и 8-й полевой армий получили в качестве пополнения лишь 49 танков «Тигр», 53 танка Pz. IV lg; также на фронт прибыл II./SS-Pz.Rgt.2, оснащенный 71 танком «Пантера».

Этого было мало для поддержания боеспособности соединений и частей, уже второй месяц подряд ведущих активные боевые действия. Количество бронетехники не только боеспособной, но и находящейся в ремонте продолжало неуклонно снижаться.

Спустя месяц бронетанковые соединения и части группы армий «Юг» находились в ещё худшем состоянии, чем в конце июля, что ярко иллюстрируют данные, предоставленные по 8-й армии на 30 августа:

Также по 4 ТА на 31 августа:

Пока что автор не располагает полными данными о потерях всех соединений и частей группы армий «Юг», участвовавших в августовских боях на Белгородско-Харьковском направлении. Но исходя из убыли материальной части между 1 и 31 августа, потери немецкой бронетехники за этот период составили не менее 390 танков и штурмовых орудий. При этом нужно отметить, что и это далеко не окончательные данные, так как, по аналогии с июлем, часть техники, подбитой в августе, была списана в потери в начале сентября.

Таким образом, общие потери бронетехники соединений и частей ГА «Юг», принявших участие в Курской битве, за период с 4 июля по 23 августа 1943 года составили не менее 670 танков и штурмовых орудий, тогда как в качестве маршевого пополнения для танковых дивизий и частей за это же время было получено не более 150 танков. Всего лишь одна новая часть вступила в бой в конце августа, полностью укомплектованная танками — это 2-й танковый полк (II./SS-Pz.Rgt) 2-й танковой дивизии СС «Райх». Но и это соединение всего за 10 дней боев понесло серьезные потери и к 1 сентября насчитывало только 21 боеспособную «Пантеру». После провала операции «Цитадель» немецкие войска практически всё время вынуждены были отступать, теряя контроль над полем боя и, соответственно, возможность спокойно ремонтировать и восстанавливать поврежденную бронетехнику.

В целом в танковых и панцергренадерских дивизиях ГА «Юг» к концу августа количество боеспособных танков в среднем сократилось до 30 единиц на дивизию, а большая часть бронетехники находилась в ремонте. В ситуации, когда стратегическая инициатива перешла к советским войскам, а немецкие бронетанковые соединения, не получая необходимого отдыха и пополнения, использовались немецким командованием в качестве пожарной команды для парирования кризисов на различных участках фронта, все это приводило к постепенному истощению бронетанковых соединений.

И хотя немецкие бронетанковые войска сыграли важную (если не главную) роль в ходе операции «Цитадель» и нанесли немалый урон оборонявшимся, а затем перешедшим в контрнаступление во время операции «Румянцев» советским войскам, однако они понесли при этом настолько серьезные потери, что оказались в тяжелейшем состоянии по крайней мере до конца 1943 года.

Как нельзя лучше сложившуюся ситуацию характеризуют слова Г. Гудериана: «В результате провала наступления „Цитадель“ мы потерпели решительное поражение. Бронетанковые войска, пополненные с таким большим трудом, из-за больших потерь в людях и технике на долгое время были выведены из строя. Их своевременное восстановление для ведения оборонительных действий на Восточном фронте, а также для организации обороны на западе на случай десанта, который союзники грозились высадить следующей весной, было поставлено под вопрос».