Алексей Исаев
«СТАЛИНГРАД» ПОД МОЗДОКОМ

Моздок, Грозный, Гудермес — сегодня названия этих городов прочно связаны с танцующими воинственный «зикр» бородатыми чеченскими боевиками, солдатами в банданах с «Калашниковыми» на броне БТРов, «вертушками», блокпостами и другими атрибутами очередной кавказской войны.

Однако шесть с половиной десятилетий назад в тех же местах шли бои с куда более грозным противником — танковыми корпусами вермахта, рвавшимися к кавказской нефти. На Северном Кавказе гремели бои, оставшиеся в истории как Малгобекская и Нальчикская оборонительные операции.

Временные рамки Нальчикской оборонительной операции ограничиваются двумя с половиной неделями, с 25 октября по 12 ноября 1942 года. Завершив оборонительные бои в районе Малгобека, войска Северной группы по указанию Ставки Верховного Главнокомандования начали подготовку наступательной операции с целью перехвата инициативы у противника. Операцию планировалось провести силами 9-й армии, 10-го гвардейского стрелкового корпуса (подчинявшегося командованию Закавказского фронта), 9-го стрелкового корпуса 44-й армии и 4-го гвардейского кавалерийского корпуса с целью уничтожения группировки противника, прорвавшейся на правый берег реки Терек в районе Малгобек, Эльхотово, Майское.

В ходе подготовки наступления Северная группа войск Закавказского фронта во второй половине октября сумела создать весомое превосходство в силах над противником. По количеству батальонов советские войска превосходили противника почти в 4 раза, по орудиям — в 2 раза, по минометам — в 9 раз. Однако количественное превосходство не компенсировало меньшей подвижности советских войск. В составе Северной группы не было ни одного соединения, сравнимого с III танковыми корпусом Э. фон Маккензена. Основную массу советских войск составляла пехота, имевшая в качестве средства непосредственной поддержки несколько танковых бригад. Маневренными возможностями танковых корпусов Вермахта они не обладали, поскольку танковые бригады не имели своей гаубичной артиллерии, а гаубичная артиллерия стрелковых дивизий буксировалась в лучшем случае сельскохозяйственными тракторами, а в худшем — шестерками лошадей.

Срок готовности войск к наступлению был определен Ставкой на 3 ноября. Однако немцы упредили советский контрудар и сами перешли в наступление на нальчикском направлении 25 октября 1942 года. После неудачных попыток прорваться к грозненскому нефтяному району с малгобекского плацдарма целью немецкого командования был прорыв обороны 37-й армии Северной группы. Ударом на Нальчик и Владикавказ оно предполагало прорваться к Грозному по долине реки Сунжа и по Военно-грузинской дороге на Тбилиси. Для этой цели противник сосредоточил против 37-й армии ударную группировку в составе двух танковых и одной горнострелковой дивизий.

Поначалу немцам сопутствовал успех, им удалось нащупать слабое место в построении советских войск. Главные силы Северной группы к началу операции находились на грозненском и владикавказском направлениях, а на нальчикском направлении, где и был нанесен удар, оборонялась слабая 37-я армия, к тому же не имевшая резервов. Вследствие этого противнику удалось на участке прорыва создать тройное превосходство по пехоте, одиннадцатикратное — по количеству орудий, десятикратное — по минометам. Танков 37-я армия не имела совершенно.

Немецкое наступление началось 25 октября с мощного авиационного удара по боевым порядкам 295-й стрелковой дивизии и командным пунктам дивизии и 37-й армии, в результате которого был разбит командный пункт армии и разрушен узел связи. Прорыв полосы обороны 295-й стрелковой дивизии был осуществлен 23-й танковой дивизией III танкового корпуса, наносившей удар в направлении Нальчика. Помимо этого, 26 октября последовал второй удар III корпуса, нанесенный силами 13-й танковой дивизии. Он пришелся по 626-му стрелковому полку 151-й стрелковой дивизии.

Контрудары, предпринятые командованием 37-й армии силами частей 2-й гвардейской стрелковой дивизии, успеха не принесли. Уже в первый день наступления немецкие войска продвинулись на 20 км, глубоко вклинившись в оборону 37-й армии. 27-го октября немецкие танковые дивизии повернули на юго-восток в направлении на Чикола и Дигора, создав непосредственную угрозу выхода к Орджоникидзе (Владикавказу).

Для закрытия образовавшегося разрыва в район Дигоры в ночь на 30 октября была выдвинута 52-я танковая бригада майора В. И. Филиппова с приданными ей 75-м и 266-м отдельными танковыми батальонами, усиленная 22-м истребительно-противотанковым полком. В отсутствии сравнимых с танковой дивизией Вермахта соединений советское командование было вынуждено использовать имеющиеся подвижные соединения, бросая на закрытие прорыва заведомо слабую в артиллерийском и пехотном отношении бригаду. Ей была поставлена задача занять восточный берег реки Дур-Дур и не допустить прорыва противника на Дигору.

После краткой рекогносцировки, проведенной 30 октября, бригада с приданными частями заняла назначенный район обороны в ночь с 30 на 31 октября. К тому моменту в 52-й танковой бригаде насчитывалось 34 танка (20 танков Т-34, 11 танков Т-60 и 3 трофейных Pz.III), в 75-м отдельном танковом батальоне — 12 танков (3 «Валентайна», 9 «Стюартов»), в 266-м отдельном танковом батальоне — 8 танков (все — КВ).

С началом дня 31 октября немецкие танковые дивизии перешли в наступление против 52-й танковой бригады, однако прорвать с ходу её оборону не смогли и развили успех после прорыва обороны соседнего 10-го стрелкового корпуса. 52-я танковая бригада была поставлена под угрозу окружения и вечером 1 ноября была вынуждена отойти. Помимо танковой бригады прорыву на Владикавказ пытались воспрепятствовать 36-й и 42-й отдельные дивизионы бронепоездов, однако после напряженного боя первый дивизион потерял оба своих бронепоезда с большей частью экипажей, а второй вследствие боевых повреждений бронеплощадок по решению командира составил из двух бронепоездов один.

Прорыв к Владикавказу вынудил командующего Северной группой рокировать на это направление 10-й гвардейский стрелковый корпус (4-я, 5-я 6-я и 7-я гвардейские стрелковые бригады). Помимо этого, к Владикавказу выдвигались: 11-й гвардейский стрелковый корпус со 2-й танковой бригадой (24 танка Т-34 и 16 танков Т-70), 15-й танковой бригадой (22 «Валентайна», 1 средний М3 «Ли» и 16 легких М3 «Стюарт») и 5-й гвардейской танковой бригадой (24 «Валентайна», 16 легких М3 «Стюарт»).

Обилие танков английского и американского производства в танковых бригадах Закавказского фронта объясняется близостью Ирана, через который шли поставки техники по ленд-лизу. Соответственно, значительная часть техники поступала в ближайшие к месту доставки части, в то время как Т-34 и КВ нужно было везти с Урала.

2 ноября немецкое наступление было продолжено. В сложное положение попала 2-я танковая бригада, которая была практически отрезана от Владикавказа атакой немцев на Гизель. В район Гизели была срочно выдвинута 52-я танковая бригада, весь день отражавшая атаки немецких танков. В бригаде к вечеру 2 ноября осталось всего 10 танков. 2-я танковая бригада потеряла больше половины своего состава — 23 танка, её остатки отошли на Владикавказ.

3 и 4 ноября сражение на подступах к Владикавказу продолжилось. Однако получив за счет внезапности ударов преимущество, позволившее глубоко прорвать оборону советских войск, части III танкового корпуса Э. фон Маккензена начали это преимущество утрачивать. Более того, глубоко вклинившаяся в расположение советских войск 13-я танковая дивизия постепенно «обволакивалась» подходившими со всех сторон соединениями, предназначавшимися для несостоявшегося наступления под Нальчиком. Большую роль в остановке немецкого наступления сыграла 4-я воздушная армия. За время боев на нальчикском направлении авиация этой армии произвела 2195 самолето-вылетов.

Танковые бригады Северной группы войск Закавказского фронта теперь должны были действовать не самостоятельно (к чему они не были готовы организационно и технически), а распределялись для поддержки стрелковых частей. Так, 2-я и 52-я танковые бригады были объединены в танковую группу под руководством командира 52-й танковой бригады, которая должна была поддерживать 10-й гвардейский стрелковый корпус. 11-й гвардейский стрелковый корпус получили поддержку 5-й гвардейской танковой и 63-й танковой бригад. Дополнительно 5-й гвардейской танковой бригаде 4 ноября был передан 561-й танковый батальон 207-й танковой бригады. Всего в составе 207-й танковой бригады было 52 танка: Т-26 — 46, Т-60 — 6.

Решение командующего Северной группой войск на разгром вклинившегося противника было довольно осторожным. Наступательные задачи получали 10-й и 11-й гвардейские стрелковые корпуса во взаимодействии с приданными им танковыми бригадами. Контрудар намечалось нанести силами трех стрелковых и четырех танковых бригад, а основная масса войск, действовавших к этому времени на орджоникидзевском (владикавказском) направлении, должна была выполнять оборонительные задачи. В бездействующую группу войск входили пять дивизий (275-я, 319-я, 276-я, 351-я стрелковые и Орджоникидзевская дивизия НКВД) и семь бригад (5-я, 6-я и 7-я гвардейские стрелковые, 34-я, 62-я и 155-я стрелковые и 15-я танковая бригада. Бездействовали также 132-й, 488-й и 560-й отдельные танковые батальоны. Большинство стрелковых бригад не имело непосредственно против себя противника, а против 319-й и 351-й стрелковых дивизий действовали лишь его небольшие группы. Фактически вместо двух ударов по сходящимся направлениям (что было бы логичным решением в данной ситуации) план контрудара предусматривал удар молотом из двух корпусов по неподвижной наковальне из стрелковых дивизий. Пассивность действий последних благоприятствовала противнику в сосредоточении сил против ударной группировки.

В этом решении сказались осторожность советского командования, опасавшегося окружения и разгрома ударной группировки, как это уже неоднократно случалось ранее. Важным действующим фактором в принятии решения на наступление были также опасения командования Северной группы войск за грозненское направление и желание прикрыть его глубоко эшелонированной обороной.

Однако, несмотря на сравнительно слабые наступательные возможности выделенных для контрудара войск, они получили амбициозные задачи. 11-й гвардейский стрелковый корпус силами 10-й гвардейской и 57-й стрелковых бригад во взаимодействии с 5-й гвардейской и 63-й танковыми бригадами должен был нанести удар в основание вбитого в оборону советских войск танкового клина, наступая в направлении Фиагдон, Дзуарикау. Его задачей было недопущение отхода немцев в западном направлении. По выходе в район Дзуарикау корпус должен был прикрыться с запада и наступать на Гизель, образуя внутренний фронт окружения.

Наиболее сложной была задача 15-й танковой бригады. Она должна была действовать самостоятельно, в отрыве от стрелковых частей. Ей следовало перерезать дорогу Гизель — Алагир, не допустив отхода окруженных в районе Гизель частей противника на запад в начальной фазе операции — до того, как пути отхода будут перерезаны 11-м гвардейским стрелковым корпусом.

Наконец, 10-й гвардейский стрелковый корпус силами 4-й гвардейской стрелковой, 2-й и 52-й танковых бригад должен был наступать из района Ногир в направлении на Гизель с задачей сковать боем немецкие части, отвлекая их от ударной группировки, осуществляющей окружение. В дальнейшем его задачей было уничтожить во взаимодействии с 11-м гвардейским стрелковым корпусом при поддержке 5-й гвардейской и 63-й танковых бригад группировку противника в районе Гизель.

Войска, предназначавшиеся для контрудара, усиливались четырьмя гаубичными артиллерийскими полками, семью истребительно-противотанковыми артиллерийскими полками и тремя гвардейскими минометными полками (реактивной артиллерии). К началу контрудара в составе 10-го и 11-го гвардейских стрелковых корпусов имелось 394 орудия (от 45-мм и выше) и 911 минометов 82-мм и 120-мм калибра, что позволяло иметь среднюю плотность 86 орудий и минометов на 1 км фронта. Планом артиллерийского обеспечения контрудара частей 11-го и 10-го гвардейских стрелковых корпусов было предусмотрено сосредоточение огня всей артиллерии по району Гизель.

Для борьбы с танками имелось 305 орудий противотанковой артиллерии, из них 144 орудия калибра 45 мм и 161 орудие калибра 76 мм. Это позволило командованию создать достаточную плотность противотанкового огня на танкоопасных направлениях, а часть артиллерии иметь в противотанковом резерве.

В целом можно сказать, что ударная группировка была сравнительно слаба в пехотном отношении и не имела крупных самостоятельных танковых соединений, но получила большое количество артиллерии — в первую очередь противотанковой.

Утром б ноября 11-й гвардейский стрелковый корпус силами двух стрелковых (10-й гвардейской и 57-й) и двух танковых бригад (5-й гвардейской и 63-й) нанес удар в районе Фиагдон вдоль восточного берега реки Фиагдон на Дзуарикау. Во втором эшелоне корпуса в районе Архонской находились 4-я и 60-я стрелковые и 15-я танковая бригады.

63-я танковая бригада заняла исходные для наступления позиции к 2:00 6 ноября 1942 года. В 8:00 6 ноября 1942 года, с опозданием на один час, бригада перешла в наступление, имея впереди боевых порядков танковую разведку в составе одного танкового взвода. Уже в 9:05 батальоны бригады достигли намеченных рубежей и к 10:00 закрепились на них, перейдя к обороне фронтом на юго-восток.

Однако пехота 10-й гвардейской стрелковой бригады, наступавшая за танками, под воздействием авиации противника отстала, в результате чего ко времени выхода на рубеж обороны 63-я танковая бригада осталась без пехотного прикрытия.

18-й истребительно-противотанковый полк, приданный для сопровождения атаки танков и действий в обороне, в бою не участвовал и лишь с 15:30 поорудийно начал прибывать к месту действия бригады.

Замешательством в создании фронта окружения немедленно воспользовался противник. С целью прорыва на запад немцы танками контратаковали позиции бригады и прорвали ее оборону, разъединив 63-ю танковую бригаду на две группы. Отрезанными оказались 9 танков Т-34 и два танка Т-70 из 1-го танкового батальона, которые объединились с частями 10-й стрелковой бригады и одним батальоном 10-й гвардейской стрелковой бригады и заняли оборону на северо-восточной окраине Майдарамаг, буквально в двух шагах от имеющей оборонительную задачу 155-й стрелковой бригады.

Предназначенная для дерзкого перехвата коммуникаций немцев 15-я танковая бригада в 9:00, с опозданием на 2 часа от намеченного планом срока, перешла в наступление одним танковым батальоном во взаимодействии с 62-й стрелковой бригадой. К исходу дня части продвинулись до насыпи в 2 км северо-западнее селения Новая Саниба и перешли к обороне на достигнутом рубеже. Дорога, по которой осуществлялось снабжение гизельской группировки немцев, оставалась свободной, хотя уже могла подвергаться обстрелу артиллерией.

5-я гвардейская танковая бригада в 8:00, также с опозданием (правда, всего на один час) от планового времени начала атаки, перешла в наступление, которое протекало в низком темпе из-за постоянных контратак противника. Только к 18:00 бригада вышла на рубеж Балки (южнее высоты 608,0) и была остановлена массированным прицельным огнем закопанных в землю немецких танков, а также танков, действующих из засад. В боях за данный рубеж бригада уничтожила 3 танка противника, потеряв при этом 6 своих машин.

Несколько позже окружающей группы перешла в наступление сковывающая группа советского наступления. В 12 часов 10-й гвардейский стрелковый корпус силами 4-й гвардейской стрелковой бригады с 52-й и 2-й танковыми бригадами нанес удар из района Ногир в юго-западном направлении на Гизель. Для развития успеха 4-й гвардейской стрелковой бригады подготавливалась 6-я гвардейская стрелковая бригада.

Ударным эшелоном наступления были 52-я и 2-й танковые бригады, доукомплектованные за счет 207-й танковой бригады, а также 75-й и 266-й отдельные танковые батальоны. Пехотную поддержку танкам оказывала 4-я гвардейская стрелковая бригада. Только в 14:00 танковая бригада перешла в наступление и к 17:00 достигла северной окраины селения Гизель, где встретила сильный узел сопротивления, насыщенный большим количеством артиллерии и танков, зарытых в землю. Напомню, что к тому моменту в немецких танковых дивизиях появились танки с 75-мм длинноствольными орудиями, способными поражать Т-34 и КВ с дистанции свыше километра.

Основные силы 10-го гвардейского стрелкового корпуса к 16:30 вышли к северо-восточной окраине Гизели, но, контратакованные группой танков противника общим количеством до 40 машин, отошли в исходное положение.

Быстрого успеха здесь было ожидать сложно. Сковывающей группе нужно было лишь держать окружаемого врага в постоянном напряжении, не позволяя перебрасывать резервы на прорыв окружения.

За 6 ноября танковые соединения советских войск понесли большие потери в материальной части: за день боя было подбито 32 танка, сожжено 29 танков (из них средних — 34, легких — 27). Однако главная задача, по существу, была выполнена — наступлением 11-го гвардейского стрелкового корпуса гизельская группировка была практически окружена. У противника оставался лишь узкий коридор в районе Майрамадаг, Дзуарикау шириной в 3 км, насквозь простреливаемый нашей артиллерией. Э. фон Маккензен в своих воспоминаниях достаточно красочно описывает трудности снабжения окруженных войск. Стремясь расширить этот коридор и обеспечить выход своей гизельской группировки из образовавшегося мешка, немецкие войска переходили в частые контратаки в районах севернее селений Гизель, Новая Саниба, Майрамадаг, Дзуарикау.

В течение 7 ноября советские войска вынуждены были отбивать на занятых ранее рубежах атаки противника, направленные на восстановление путей снабжения. Здесь ярко проявила себя половинчатость плана операции, в которой дивизии и бригады, способные окончательно отсечь гизельскую группировку немцев, получили пассивные задачи. Пришлось менять план операции на ходу и бросать части в бой без предварительной подготовки. Необходимо было активизировать действия 351-й стрелковой дивизии с юга на Алагир с целью перехвата единственной дороги, идущей из Гизель на Алагир, и этим лишить противника возможности вывода своих сил из гизельского мешка на запад.

Утром 8 ноября войска 9-й армии возобновили боевые действия с целью полного окружения и уничтожения гизельской группировки немецко-фашистских войск. В бой были введены соединения из группы, ранее получившей исключительно оборонительные задачи. Как нетрудно догадаться, импровизация немедленного успеха не принесла. 275-я стрелковая дивизия, перейдя в наступление на Ардон, встретила упорное сопротивление и контратаки противника. Продвинувшись до Ардона, она была затем вынуждена отойти в исходное положение. Перешедшая в наступление 319-я стрелковая дивизия имела незначительное продвижение на своем правом фланге. Части 351-й стрелковой дивизии, перейдя с утра 8 ноября в наступление в направлениях Дзуарикау, Алагир, Кора-Урсдон, также успеха не имели и поставленной задачи по овладению Алагиром не выполнили.

Безуспешность действий дивизии явилась прямым следствием отсутствия предварительно подготовки наступления. Командир дивизии, считая основной задачей дивизии оборону Мамисонского перевала, выдвигал вперед для наступления лишь небольшие отряды, которые, встретив оборону сравнительно небольших сил противника, не могли ее преодолеть и выполнить поставленную задачу. Вследствие этого противник продолжал сохранять трехкилометровый коридор вдоль шоссе Гизель — Дзуарикау — Алагир, по которому он частично выводил свои войска из гизельского мешка и поддерживал слабую линию снабжения.

События продолжали подчиняться первоначальному плану операции, в котором главную работу должны были выполнить два гвардейских стрелковых корпуса. К тому времени противник опомнился от шока первого дня наступления и построил систему обороны оставшегося незанятым коридора. Для отражения атак советских войск были созданы опорные пункты по обеим сторонам коридора. Каждый такой пункт состоял из 3–5 танков, 2–3 противотанковых орудий и небольших групп пехотинцев, вооруженных преимущественно автоматическим оружием. Кроме того, по коридору курсировали дежурные группы танков, одновременно являвшиеся транспортами снабжения.

Упорным сопротивлением и контратаками частей прикрытия противник стремился обеспечить вывод основных сил своей группировки из гизельского мешка в западном направлении. 15-я танковая бригада во взаимодействии с 62-й стрелковой бригадой в течение 7–8 ноября вели тяжелые бои на северной окраине селения Нижняя Саниба и северной окраине Гизели. Особых успехов бригада не достигла. При атаке в направлении Новая Саниба танки с ходу не смогли преодолеть крутые берега реки Соленая. 8 ноября 1942 года распоряжением штаба АБТУ Северной группы 15-я танковая бригада была выведена в резерв 9-й армии.

Более результативно вели боевые действия части, оказавшиеся в первый день наступления ближе к решению поставленной задачи. 5-я гвардейская танковая бригада с 7 по 10 ноября, закрепившись на достигнутых рубежах, вела позиционные бои с пехотой и танками противника. В результате боев бригада уничтожила 6 танков противника, потеряв 4 «Валентайна» и один М3 «Стюарт» — которые вскоре были восстановлены силами ремонтных служб бригады.

63-я танковая бригада, потеряв большое количество танков в первые дни наступления, пыталась соединиться со своей отсеченной противником частью (получившей по имени командиров название «группа Полчанинова — Соколова»). В ночь с 8 на 9 ноября мотострелковый батальон бригады, усиленный четырьмя Т-34 и одним Т-70 с тремя батареями 1255-го истребительно-противотанкового артиллерийского полка получил задачу провести разведку боем и при благоприятных обстоятельствах соединиться с группой Полчанинова — Соколова, тем самым отрезав пути отхода противнику на запад. Однако, несмотря на частичный успех атаки, полностью окружить противника не удалось. В итоге бригада закрепилась на захваченном рубеже и сдерживала натиск противника, пытавшегося расширить коридор для отхода своих частей из Гизель на Алагир.

10-й гвардейский стрелковый корпус силами 6-й и 4-й гвардейских стрелковых бригад со 2-й и 52-й танковыми бригадами вел бой на северной и северо-восточной окраинах Гизели, имея во втором эшелоне 7-ю гвардейскую стрелковую бригаду в районе Ногир. Немецкая оборона в данном районе была построена на использовании вкопанных в землю танков, которые использовались как своеобразные ДОТы. Танки, закопанные в землю, располагались группами от 3 до 8 машин (всего в районе Владикавказа имелось 7 групп по 35–40 танков). Каждая группа танков обеспечивалась 15–20 автоматчиками и поддерживалась из глубины артиллерийским и минометным огнем. Фактически Гизель была превращена в крепость, однако отказ от её осады означал переброску танков противника из Гизели против частей, удерживающих фронт окружения.

С рассветом 7 ноября 1942 года остатки 2-й танковой бригады в составе одного танка Т-34 и четырех Т-70 сосредоточились на северной окраине селения Ногир. Получив боевое распоряжение командира танковой группы подполковника В.И Филиппова на повторную атаку во взаимодействии с 4-й гвардейской стрелковой бригадой в направлении Гизель, в 11:30 танковая бригада перешла в наступление. К 15:30, достигнув северной окраины Гизели, бригада вновь оказалась без пехоты и артиллерийской поддержки, вследствие чего вынуждена была отойти в исходное положение, не закрепив достигнутого успеха.

8 ноября 2-я и 52-я танковые бригады в третий раз перешли в наступление на Гизель. Танкисты времени на организацию предварительной разведки не имели. Пехотная же разведка не только не вскрыла системы обороны, но и утверждала обратное — что противник опорных пунктов не имеет. Танки вновь атаковали немецкие позиции, и в результате ответным огнем было сожжено 8 Т-34 и 5 машин иностранных марок. Бригады, понеся потери в личном составе и материальной части, отошли в исходное положение. Но задача сковывания противника в Гизели на время боев за насквозь простреливаемый артиллерией коридор на Фиагдон была выполнена.

9 и 10 ноября войска левого фланга 9-й армии отбивали контратаки противника, пытавшегося прорваться из района Гизель, Новая Саниба в северо-западном направлении. В конце концов осознав, что исправить положение не удастся, в ночь на 11 ноября немцы вынуждены были оставить Гизель и поспешно отходить в направлении Дзуарикау, бросая танки, технику и тяжелое вооружение.

Утром 11 ноября, сломив сопротивление вражеских частей прикрытия, войска левого фланга 9-й армии овладели Гизелью, а во второй половине дня заняли Новую Санибу. Преследуя отходившие части противника, войска армии 12 ноября вышли к реке Майрамадаг, а затем к реке Фиаг-Дон. Прорыв немецких танковых соединений к Орджоникидзе был ликвидирован. Поражением группировки врага в районе Гизель была поставлена жирная точка в Нальчикской оборонительной операции. Отбросив врага от Владикавказа, наши войска заставили его окончательно отказаться от наступательных действий на грозненском направлении и перейти к обороне.

В этой операции войска Северной группы нанесли большие потери 3-му танковому корпусу. Части корпуса оказались перед лицом опасности, которой они благополучно избегали в течение более чем года «Восточного похода» — опасности окружения. Так близко к ней III танковый корпус оказывался только под Киевом в июле 1941 года, когда Житомирское шоссе несколько раз перехватывалось контрударами 5-й армии М. И. Потапова.

Однако под Гизелью все было уже куда серьезнее. Коммуникации 13-й танковой дивизии были практически полностью перерезаны, снабжение производилось только с помощью танков. Также впервые войскам корпуса пришлось отступить, бросив тяжелое оружие и технику. Наибольшие потери в районе Гизели понесли части 23-й и особенно 13-й танковых дивизий. При разгроме этой танковой группировки было захвачено 140 танков (неисправных), 7 бронемашин, 70 орудий, 95 минометов, 183 мотоцикла, 2350 автомашин (большинство неисправных) и много разного военного имущества. На поле боя только в районе Гизели гитлеровцы оставили около 5000 трупов солдат и офицеров. Столь сильный удар по корпусу Э. фон Маккензена и последовавшие за ним контратаки частей 9-й армии во второй половине ноября воспрепятствовали переброске корпуса на сталинградское направление, где попали в окружение дивизии, ранее входившие в состав III танкового корпуса — 14-я и 16-я танковые дивизии. Звезда «инструмента блицкрига» стала клониться к закату.

Танковые потери противоборствующих сторон по дням операции со 2-го по 11-го ноября 1942 года в боях за Гизель:

В результате проверки установлено, что приказ комсоставом, особенно общевойсковым и артиллерийским, не усвоен и требования его не выполняются.

1. Танки все еще отрываются от пехоты и дерутся в единоборстве с артиллерией, пехотой и танками противника. Так, например: 8.11 4 гв. сбр, атакующая вслед за 2 и 52 тбр, была встречена сильным пулеметным и минометным огнем с северо-восточной окраины Гизель и залегла. Танки же, не ожидая подавления огневых средств противника артогнем, пошли вперед и принуждены были вести борьбу один на один не только с противотанковыми средствами противника, но и его танками, закопанными в землю. В результате, не подавив пулеметных и огнеметных точек, танковые бригады понесли большие потери и принуждены были вернуться.

В данном случае танки по-прежнему посылались в атаку без соответствующей артподдержки, и артиллерия до начала атаки не подавила противотанковых средств противника.

Артиллерия, поддерживающая 4 гв. сбр, 2 и 52 тбр, огня по переднему краю обороны противника не вела, так как не имела передовых наблюдательных пунктов, а выполняла только задачи группы АДД, т. е. вела огонь по батареям противника.

Сигналов вызова и прекращения огня между танками и артиллерией установлено не было и 2 и 52 тбр, атакуя северо-восточную окраину Гизель, встретив сильную ПТО противника, вызвать артогонь не смогли, потеряли восемь танков Т-34 и отошли.

Артиллерийских наблюдателей в боевых порядках танковых бригад не было.

Орудий сопровождения танковых бригад не было. ИПАП, выделенный для этой задачи, стоял в тылу.

2. Танки вводятся в бой поспешно, без разведки местности и системы обороны противника: немцы в боях западнее Владикавказа построили свою оборону, использовав танки (закопанные в землю) как своеобразные доты. Были установлены закопанными в землю группы танков от 3 до 8 (всего 7 групп, насчитывающих до 35–40 танков). Каждая группа танков обеспечивалась 15–20 автоматчиками и поддерживалась из глубины артиллерийским и минометным огнем.

Танкисты времени на организацию предварительной разведки не имели. Пехотная же разведка не только не вскрыла системы обороны, но утверждала обратное, что противник опорных пунктов не имеет и командир 4 гв. сбр потребовал танковой атаки на полевой стан (3,5 км сев. Гизель). В результате танками противника было сожжено восемь Т-34 и пять машин иностранных марок.

Такое же требование было предъявлено и командиру 5 гв. тбр со стороны командира 57 сбр, и только осторожность командира 5 гв. тбр, который вместо атаки всей бригадой пустил танковую разведку, позволила определить систему обороны противника и избежать излишних потерь.

3. В первые дни боев, когда система обороны и танки противника из-за отсутствия разведки не были вскрыты, наши танки не могли избежать борьбы с танками противника, а так как танк, закопанный в землю, почти неуязвим для танка, атакующего открыто, то 2 и 52 тбр понесли значительные потери.

В последующие дни (10 и 11 ноября) на том же участке, когда пехота без танков, умело поддержанная огнем артиллерии и танков с места из укрытий, атаковала самостоятельно, овладела опорными пунктами и только после этого были выброшены на больших скоростях вперед нее танки, получился значительный успех: танки, имея десант автоматчиков, преследовали противника, не давали ему закрепляться, овладели Гизель и, переключившись на взаимодействие с соседней 6 гв. сбр, ворвались в Нов. Саниба. Пехота, продолжая наступать вслед за танками, закрепила их успех.

4. Командиры танковых бригад еще не нашли своего места на поле боя и оставаясь на КП, не могли четко и своевременно управлять бригадами. Так, командиры 63 и 5 гв. тбр в бою 12.11 находились на НП 34 сбр. Даже командир батальона 5 гв. тбр капитан Щепельков находился далеко за боевым порядком своего батальона.

В результате танки, предоставленные сами себе, сбились с боевых курсов, перепутались, и наступление захлебнулось.

Основной причиной невыполнения требований приказа НКО № 325 является неумение командиров всех родов войск, и в первую очередь общевойсковых, применить его на практике.

Принятые меры по устранению отмеченных недостатков:

Еще на поле боя, в период затишья, офицеры Генштаба обратили внимание командиров стрелковых, артиллерийских и танковых частей на допущенные ошибки и на устранение их.

Все перечисленные недочеты были доложены командующему 9-й армией и начальнику штаба Северной группы войск.

В тот же день 8.11 по Северной группе был отдан приказ, отмечающий перечисленные недостатки и указывающий способы их изжития.

24.11 отдан приказ войскам Закавказского фронта, который, отмечая недочеты в использовании танков в боях западнее Владикавказа, требует от комсостава всех степеней изучить приказ НКО № 325, а командующих группами и армиями обязует через начальников АБТВ проверить знание приказа комсоставом от командира батальона и выше. Далее приказ дает ряд указаний по использованию танковых бригад и обеспечению их действий.

Представитель Генштаба при Закавказском фронте

генерал-майор Субботин

ЦАМО. Ф. 38. Оп. 11353. Д. 14. Л. 342–344. Копия.

Публикуется по: Главное автобронетанковое управление. Люди, события, факты в документах. Книга II. 1940–1942. М.: ГАБТУ МО РФ, 2005. Стр. 412–414.

Ниже приводятся два документа, посвященные действиям подвижных войск Северо-Кавказского фронта в январском наступлении 1943 года. Документы дают представление о характере использования танковых бригад и моторизованных частей в армейской наступательной операции этого времени — в том числе и с использованием временных подвижных объединений. Публикуется по изданию: Сборник боевых документов Великой Отечественной войны. Выпуск 28. М.: Военное издательство Министерства обороны Союза ССР; 1956. Стр. 71–78.

Сов. секретно (…)

IV: БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ СЕВЕРНОЙ ГРУППЫ ВОЙСК ЗАКАВКАЗСКОГО ФРОНТА — СЕВЕРО-КАВКАЗСКОГО ФРОНТА

А. Общая характеристика боевых действий войск

Январские боевые действия войск Северной группы характеризуются прорывом оборонительной полосы 1-й танковой армии противника на правом крыле — севернее р. Терек и последовавшим за этим оперативным преследованием ее в направлении Георгиевск, Армавир, Тихорецк, Ростов по всему фронту.

Развертывание боевых действий Группы проходило в такой последовательности:

1.1.43 г. Северная группа войск, перейдя своим правым крылом (44-я армия) в наступление с целью разгрома моздокской группировки противника, прорывает его оборонительную полосу на участке Кизилов, (иск.) Томазов и получает тактический успех — овладевает Кизилов, Луковский.

Развивая в дальнейшем удар на Моздок, правое крыло Группы после упорных боев 2.1.43 г. с контратакующими танками противника к исходу 3.1.43 г. получает оперативный успех — овладевает Русский 1, Луковская.

58-я армия (центр), установив в ночь с 1 на 2.1.43 г. отход частей 111-й и 50-й пехотных дивизий противника на Моздок, с утра

2.1.43 г. правофланговыми соединениями (417-я и 89-я стрелковые дивизии) переходит в наступление и к исходу дня овладевает рубежом группа курганов (2 км северо-западнее Терек), треугольник дорог (1,5 км южнее Ниж. Бекович) и Жигзакож.

К исходу 3.1.43 г., продолжая указанными соединениями наступление на Моздок, армия овладевает рубежом Моздок, Луковская, Кизляр, Малгобек (зап.), продолжая одновременно оставаться своим левым флангом (317-й стрелковой дивизией) на прежних оборонительных позициях и вести силовую разведку на Верх. Курп.

9-я и 37-я армии (левое крыло), ведя с 1.1.43 г. наступательные действия с целью уничтожения чиколо-урухской группировки противника на нальчикском направлении, 2.1.43 г. овладевают Змейская, Ставт-Дорт, Ст. Урух, Лескен 2, Вогацуко, Зарагиж, Герпегеж, а к исходу 3.1.43 г. выходят на линию Дейское, Александровская, Аргудан, Псыгансу, Долинское и продолжают развивать успех в северном и северо-западном направлениях.

Сложившаяся к 3.1.43 г. обстановка на фронте приводит командующего к решению на параллельное преследование отходящих частей 1-й танковой армии на всем фронте с поворотом удара правого крыла группы с Моздок на Солдато-Александровское, Минеральные Воды.

В середине дня 3.1.43 г. войскам Группы по данному вопросу отдается директива, и решение командующего проводится в жизнь.

Продолжавшимся параллельным преследованием противника до 25.1.43 г. в направлении Георгиевск, Ростов, а с 25.1.43 г. — Ростов и Краснодар заканчиваются боевые действия января.

В итоге преследования противника войска Северной группы сломили сопротивление противника на промежуточных рубежах:

а) р. Кума (от Левокумское и далее Буденновск, Архангельская, Солдато-Александровское), р. Золка (Урухская, Старо-Марьинский), р. Кура, р. Малка (Марьинская, Малка, Сармаково);

б) Петровское, Гофицкое, Александровское, Курсавка, Суркуль, Воровсколесская, Черкесск.

К 1.2.43 г. вышли на линию Ростовский, Гуляй-Борисовка, Буденный, Розенталь, Веселый, Упорный, Старолеушковская, Бейсуг, Выселки, Кирпилская, Свободный, Железный, Усть-Лабинская, Некрасовская и, имея перед собой задачу по дальнейшему преследованию противника, продолжают его в направлении Ростов и Краснодар.

25.1.43 г. Северная группа войск Закавказского фронта решением Ставки Верховного Главнокомандования Красной Армии преобразована в Северо-Кавказский фронт.

(…)

ВЫВОДЫ.

А. О действиях противника.

1. Противник с 1 по 17.1.43 г. последовательно отходил с боями от рубежа к рубежу и с 18.1.43 г. осуществил быстрый отход без задержек главных сил на промежуточных рубежах.

2. С исходного рубежа 1-я танковая армия немцев отходила в общем направлении на Ростов в полосе 150–200 км. Из района Кропоткин, Тихорецк ее правое крыло из-за трудности выхода на Ростов, а также с целью усиления 17-й армии немцев и прикрытия ее с тыла отходило на Краснодар, а левое крыло (главные силы) и штаб 1-й танковой армии по-прежнему отходили на Ростов и далее на рубеж р. Миус.

3. Противнику не удалось осуществить планомерного отхода с Северного Кавказа. Его части все время находились под ударами с фронта и под угрозой охвата флангов и выхода в тыл войск Северо-Кавказского фронта. Отход от рубежа к рубежу сменился отступлением на столько, на сколько успевали отойти за дневной переход.

4. При отходе противник стремился производить отрыв своих войск от наших наступающих частей незаметно, для чего маскировал его ведением напряженного огня и начинал отход ночью.

5. Противник отходил под прикрытием арьергардов и наиболее боеспособных частей силою от роты до батальона, усиливая их танками, самоходной артиллерией и шестиствольными минометами.

6. Для организации промежуточных рубежей противник использовал естественные преграды — реки и населенные пункты, усиливая их инженерными заграждениями. Промежуточные оборонительные рубежи готовились специально высланными частями и офицерами заблаговременно, но уже в ходе самого отступления.

7. Части, предназначенные для эвакуации в Крым, эвакуировались через Таманский полуостров и порты на восточном берегу Азовского моря (Ейск, Приморско-Ахтарская).

8. Уходя с Северного Кавказа, противник стремился оставить за собой «пустыню», разрушая населенные пункты, промышленные предприятия, железные дороги, мосты, постоянные линии связи и увозя десятки тысяч советских граждан, продовольствие и сырье в Германию.

Все разрушения начинал производить за несколько дней до отхода.

Б. О действиях своих войск.

1. В ходе преследования противника наши войска не смогли добиться окружения, полного уничтожения или пленения его основных группировок, однако нанесли противнику настолько большие потери и настолько его деморализовали (10 % солдат и офицеров от боевого состава попали в плен), что фактически 1-я танковая армия немцев прекратила свое существование.

2. Войска Северной группы хорошо организовали прорыв оборонительной полосы противника, проведя в течение шести дней тщательную подготовку, организовав четкое взаимодействие родов войск, использовав новые методы управления артиллерийским огнем в ходе боя (радийные танки). Прорыв обороны противника осуществлен в строгом соответствии с планом операции. Особое место в организации взаимодействия было отведено звену танковая рота — батальон — артиллерийский дивизион. Все вопросы увязывались исключительно на местности с последующим отражением в плановых таблицах боя.

3. Войска Северной группы своим наступлением с 1.1.43 г. сорвали планы немецкого командования — осуществить планомерный вывод своих войск с Северного Кавказа.

Войска своевременно обнаружили отход противника и быстро перешли в неотступное преследование.

4. Преследование противника велось главным образом силами подвижной конно-механизированной группы, танковой группы, армейских подвижных отрядов и передовых отрядов дивизий.

Бои велись с арьергардами противника. Навязать бои главным силам противника и использовать свое превосходство в силах и средствах, использовать моральный надлом противника войска Северной группы Закавказского (Северо-Кавказского) фронта не смогли.

5. Пехота в ходе преследования показала высокие темпы продвижения. Несмотря на тяжелые метеорологические условия, испорченные дороги, небольшие возможности для отдыха, стрелковые части за 31 день января прошли с боями около 500 км, т. е. свыше 16 км в день. В отдельные периоды темп продвижения был еще более высок, доходя до 20–30 км в день.

6. Создание подвижной конно-механизированной группы себя оправдало. Группа занимала ведущее место в преследовании отходящих частей противника.

7. Массированное применение танков и соединение их в танковые группы оправдало себя. Однако следует считать более целесообразным сведение бригад в танковые корпуса, что позволит иметь более четкое и бесперебойное управление и более организованный тыл.

Недостатком в организации танковых групп было отсутствие в их составе мотопехоты и слабая обеспеченность средствами связи.

8. Оперативное взаимодействие танковых частей с кавалерийскими корпусами выражалось в постановке задач. На всем протяжении операции танковые части действовали впереди кавалерийских корпусов, расчищая для них путь, выходя на фланги и тылы противника, принуждая его к ускоренному отходу. К концу месяца, когда танковые части ослабли в результате непрерывных маршей с боями, а сопротивление противника возросло, оперативное взаимодействие перешло в тактическое. Танки стали действовать, непосредственно соприкасаясь с конницей, ведя бои в ее порядках.

9. В январе действия авиационных частей 4-й воздушной армии из-за плохих метеорологических условий были ограниченными.

10. Штурмовые и бомбардировочные действия по железнодорожным узлам, станциям и перегонам Минеральные Воды, Армавир, Тихорецк, Ростов нарушили железнодорожные перевозки противника и вынудили его оставить на железнодорожных узлах и станциях большое количество боевой техники и военного имущества.

11. Наиболее слабым местом в ходе преследования оказались армейские и дивизионные тылы, которые из-за бездорожья и недостатка автотранспорта и горючего в первые же дни преследования стали отставать, а затем растянулись на всем пути наступающих частей.

12. Крупнейшим недостатком являлось отставание артиллерии, главным образом дивизионной и армейской, из-за большого некомплекта штатных средств тяги, несовершенства и крайней изношенности автотракторного парка и недостатка горюче-смазочных материалов. Это приводило к тому, что в критические моменты боя пехота и конница оставались без поддержки артиллерии.

13. Одним из моментов, снижавшим темпы преследования, являлось отсутствие сильной мотопехоты, действующей совместно с танками, вследствие чего танковые части, отрываясь от пехоты и конницы, выбивая противника из опорных пунктов, не имели возможности закрепиться, и при дальнейшем движении танковых частей вперед противник в ряде случаев вновь занимал эти пункты и организовывал сопротивление частям, двигавшимся за танками (63-я танковая бригада, овладев Обильное, продвинулась вперед; противник снова занял Обильное и атаковал подошедшие тылы 63-й танковой бригады).

14. Конница и танки в первые дни преследования (3–8.1.43 г.) показали низкие темпы преследования, что явилось одной из основных причин того, что в ходе операции не удалось захлестнуть ни одной группировки противника.

15. Отсутствие штатных противотанковых средств в батальоне, полку и дивизии крайне понижало противотанковую сопротивляемость боевых порядков пехоты.

16. Отсутствие штатной корректировочной авиации не давало возможности использовать в полной мере дальнобойность армейских артиллерийских полков.

17. Отсутствие достаточного количества инженерных частей в передовых частях и средств для сооружения переправ намного задержало продвижение преследующих частей.

18. В ходе преследования основным видом связи для командования и штабов стала радиосвязь и связь подвижными средствами. Целиком оправдало себя использование офицеров связи. Некомплект штатных средств радиосвязи подчас срывал нормальное управление войсками.

19. В боях за населенные пункты сказалось неумение войск брать их внезапно и с хода, захватывать со всех направлений одновременно и в особенности с тыла и обеспечивать борьбу за населенный пункт огнем с фронта. Недостаточный опыт борьбы за населенные пункты приводил к тому, что бои за них велись подолгу и с излишними потерями.

Заместитель начальника штаба Северо-Кавказского фронта

генерал-майор КОТОВ

ЦАМО, ф. 224, оп. 7536сс, д. 114/4, лл. 9-10, 106–109.

(15 февраля 1943 г.)

(…)

9. После прорыва оборонительной полосы противника и перехода к преследованию действия танковых частей характеризуются из-за отсутствия достаточно сильной мотопехоты как самостоятельные действия колонными путями с целью обхода узлов сопротивления, создаваемых противником на путях отхода.

10. Основным недочетом в период преследования необходимо признать отклонение некоторых командиров бригад от своих направлений, заданных в обход населенных пунктов, и атаки в лоб без предварительной разведки и вскрытия обороны противника, что приводило к излишним, ничем не оправданным потерям (атака 15-й танковой бригадой Урухская стоила потери 5 танков и невыполнения задачи дня; атака 15-й танковой бригадой Мокрый Карамык тоже обошлась потерей 4 танков и невыполнением задачи дня).

11. Оперативное взаимодействие танковой группы с 4-м и 5-м гвардейскими кавалерийскими корпусами, осуществляемое в процессе развития преследования, выражалось в постановке задач с целью окружения и уничтожения живой силы и техники противника.

Танковая группа, как обладающая большей подвижностью, действовала впереди кавалерийской группы, создавая угрозу тылам и флангам противника, выходя на пути его отхода, вынуждала противника отходить, а конница очищала местность от оставшихся групп врага, закрепляя ее за собой.

На всем протяжении операции танковые части группы вели за собой конницу, расчищая для нее путь, создавая условия для беспрепятственного продвижения вперед, и только к концу операции, когда танковые части ослабли в результате беспрерывных маршей с боями, а сопротивление противника возросло, оперативное взаимодействие перешло в тактическое — танки стали действовать, непосредственно соприкасаясь с конницей, ведя бои в ее боевых порядках.

Необходимо отметить, что первоначально при переходе к преследованию над командирами-танкистами довлело чувство боязни глубокого отрыва от своих тылов, в частности по группе генерал-майора Лобанова все время чувствовалось желание иметь за собой непосредственно конницу и все свои тылы, а это приводило к известному снижению темпов продвижения.

По танковой группе подполковника тов. Филиппова необходимо отметить потерю времени около двух суток, когда в районе Старо-Марьинский, натолкнувшись на сильные арьергардные части противника, командование, переоценив его силы, стремилось решить задачу на этом же направлении, не делая попыток обхода сильного узла сопротивления, и только впоследствии, обойдя его, вынудило противника к оставлению узла сопротивления.

12. Снижение темпов продвижения вперед с развитием преследования объясняется большой отдаленностью баз снабжения, особенно горюче-смазочных материалов (в отдельных случаях свыше 200 км), что приводило к вынужденным остановкам, так как наличный транспорт в бригадах с таким расстоянием справиться не мог, а армейские и фронтовые автобатальоны, как правило, с подвозом горюче-смазочных материалов и боеприпасов запаздывали.

Операции по преследованию противника показали, что успешное развитие их в большей мере зависит от своевременного снабжения танковых частей горючим и боеприпасами, а это, в свою очередь, требует увеличения штатных средств в бригадах по доставке горюче-смазочных материалов, а также закрепления за танковыми бригадами армейского автотранспорта для доставки горюче-смазочных материалов и боеприпасов с головных складов по маршруту преследования с таким расчетом, чтобы бригадному транспорту оставалась доставка не более чем за 60— 100 км.

Особенно острую нужду в горюче-смазочных материалах испытывают бригады, действующие на направлениях, удаленных от железной дороги, восстановление которой к тому же не поспевает за действующими частями.

13. Большим недостатком в преследовании надо считать отсутствие для совместных действий с танковыми частями сильной мотопехоты, вследствие чего танковые части, оторвавшись от пехоты (конницы), выбивая противника из опорных пунктов, не имеют возможности закрепиться в них, а при продвижении вперед в ряде случаев противник вновь занимал эти пункты и организовывал сопротивление частям, двигающимся за передовыми частями, нападая на тылы ушедших вперед танковых частей (63-я танковая бригада, овладев Обильное, оставила его и продвигалась вперед; противник занял Обильное вновь и атаковал подошедшие тылы 63-й танковой бригады).

14. Преследование противника выдвигает необходимость иметь резервные танковые части, продвигающиеся скачками за действующими частями, с тем, чтобы иметь возможность сменять преследующие части, которые на определенном этапе теряют свою ударную силу вследствие потерь и износа материальной части. Это дает возможность избежать вынужденных пауз в преследовании отходящего противника.

Резервные танковые части, продвигаясь планомерно за действующими, будут иметь возможность в определенный момент сменить действующее части, дав им время на подтягивание и восстановление материальной части.

Непрерывность преследования на расстояние до 700 км выдвинула необходимость выводить отдельные части на подтягивание, восстановление материальной части и обеспечение частей танковой группы. Поэтому в промежутке между действующими частями и станциями снабжения работал личный состав и автотранспорт двух танковых бригад, не имеющих боевой материальной части, в задачу которого входило подтягивание и восстановление выбывшей из строя материальной части и обеспечение горюче-смазочными материалами и боеприпасами действующих танковых частей.

15. Преследуя отходящего противника, танковые части не сумели добиться окружения и уничтожения его основных группировок в ходе преследования.

Только в двух случаях был осуществлен внезапный захват населенных пунктов, не позволивший противнику произвести разрушения и вынудивший его оставить большое количество своей техники (Минеральные Воды и Старо-Марьинский).

(…)

Командующий бронетанковыми и механизированными войсками Северо-Кавказского фронта

полковник ЯРКОВ.

Начальник штаба бронетанковых и механизированных войск Северо-Кавказского фронта

подполковник ЕФИМОВ.

ЦАМО, ф. 224, оп. 7536сс, д. 84/4, лл. 24–26.