Глава 1
– Как тебя звать?
– Адрус.
– Нужно говорить: «Адрус, ваше высочество!»
– Адрус, ваше высочество.
– Я тебя видела.
– Не сомневаюсь, ваше высочество.
– Почему вдруг не сомневаешься? И брось ты это «ваше высочество», когда мы наедине! На людях – как положено по этикету, наедине – проще. Можешь даже по имени… когда я тебе это позволю. Итак, почему – не сомневаешься?
– Потому что я заметил, у вас есть глаза. Значит, вы можете видеть.
– Хм… вероятно, надо понимать, это шутка? Тогда – ха-ха-ха. Шутить с такой каменной мордой, как у тебя, – это не каждый может. Ты что, никогда не смеешься?
– Нет.
– Почему? Я вот люблю веселых! А ты любишь веселых?
– Не пробовал. Сомневаюсь, что они вкуснее грустных.
– Что?! Ох-ха-ха-ха! Нет – ты чего, правда ел людей?! Впрочем, с тебя станется… видела я, как ты убиваешь! Скажи, что ты испытываешь, когда убиваешь? Радость? Возбуждение? Гнев? Что именно?
– Ничего, ваше высочество. Ничего.
– Что, совсем? Но так не может быть! Что-то ты должен испытывать! Вот тех парней ты убил, пятерых, – ты радовался, когда отрезал им головы? Когда ты кинул отрезанной головой в стекло, я чуть не… в общем – напугалась! Шлеп! И голова покатилась! Брр… Ты сильный. А не выглядишь сильным. И красивый… Знаешь, что ты красивый?
– Я не знаю, что такое мужская красота, ваше высочество.
– Говори проще, хорошо? Просто «Агалана»! Мне так надоедает этот официоз! «Ваше высочество, принцесса Агалана»! Тьфу! Мне хочется побыть обычной девушкой… простой, незамысловатой! Чтобы делать то, что хочется! Чтобы никто за мной не следил, не говорил, что мне не нужно делать то, не надо делать это! А я вынуждена слушаться деспота – папашу! Ты знаешь, что это я попросила прислать тебя ко мне?
– Знаю… Агалана.
– Я два с лишним месяца ходила на дурацкие приемы, изучала документы, которые мне просто противны! Слушала посетителей, рожи которых мне отвратительны! Папаша всю кровь из меня выпил, и все это за то, что я попросила прислать тебя ко мне! Знаешь, почему я попросила тебя ко мне прислать? Сделать моим секретарем?
– Нет, Агалана.
– Потому что ты очень похож на одного человека… хорошего человека. Меня с ним разлучили, но я когда-нибудь его все равно найду. А пока ты будешь напоминать мне о нем. Мне с ним было хорошо… это мой единственный друг.
– А разве ваши компаньонки, эти девушки, не ваши подруги?
– Пфф… ты наивный такой! Но мне нравится, что ты такой наивный, бесхитростный! Мой… хм… секретарь вначале тоже был таким. Но потом научился. Так вот, мой милый Адрус, мой секретарь, мой телохранитель, дворец – это гнездо со змеями! Это демонское гнездо! И вот эти девки, которые сейчас смотрят на нас и хихикают, – одни из самых главных дворцовых демонов! Их розовая мечта – опутать моего папашу любовными сетями и занять место моей мамы, скончавшейся во время родов. Когда меня рожала… Папаша, не будь дураком, не подпускает их к себе дальше постели! Вот в постели он их всех уже переимел, и не по одному разу, и во всех видах! А жениться – это нет! Хе-хе-хе… Почему-то он падок именно на моих компаньонок. Я время от времени их разгоняю и набираю новых – когда совсем надоедают. И они снова оказываются в постели императора. Глупые сучки! Они доносят ему на меня – рассказывают, что я делаю, где бываю, с кем бываю. Папаша сам мне потом все передает… кто и что на меня наговаривал. Смеется, развлечение это у него такое. Небось думаешь, зачем я сейчас тебе все это говорю? Так откровенно?
– Нет, не удивляюсь. Во-первых, вы принцесса и можете говорить все, что угодно, если сочтете это необходимым. Кто может вам запретить? Кроме вашего отца, разумеется. Во-вторых, я ваш секретарь и телохранитель, а значит, должен знать все, что необходимо для обеспечения вашей безопасности.
– Безопасности! Какая еще безопасность?! Кто может осмелиться на меня покуситься?! Ты видел там, за дверью, кучу Псов?! Видел на улице гвардейцев? Да кто может пройти сквозь них?! Они на кусочки раскромсают любого убийцу! Чушь это все. Чушь и бред. Телохранитель… Это хранитель тела! Хи-хи-хи… ты любишь женское тело?
– Люблю, ваше высочество. Но смотря какое.
– Опять ты за свои шуточки?! Хи-хи… А ты забавный, да… ты мне нравишься. Хоть и морда каменная. Папа мне сказал, что я не должна рассказывать компаньонкам и челяди, кто ты такой. Что ты убийца. Что моей жизни угрожает опасность. А если я всем расскажу про тебя – то и твоей жизни будет угрожать опасность.
– Да, вы не должны говорить, что я Мастер Смерти. Для всех – я ваш секретарь и слуга. Поэтому, даже если вы что-то подобное скажете, буду все отрицать. Император дал мне прямые указания на этот счет, и я не могу его ослушаться.
– М-да… не можешь. А мои приказания… меня ты может ослушаться?
– Нет. Я должен выполнять все, что вы прикажете, если ваши приказы не противоречат воле императора и если это не угрожает вашей безопасности.
– Вот как? И как это будет выглядеть, насчет безопасности? Ну… приказала я тебе, например… ну… сорвать платье вон с той хихикающей сучки – ты это сделаешь?
– Сделаю, если это не будет угрожать вашей безопасности.
– Подробнее!
– Например, рядом с этой, как вы сказали, сучкой будет стоять ее отец. Уважаемый, родовитый человек, который не простит вам оскорбление, нанесенное его роду. И который может убить вас на месте. Тогда я не буду этого делать.
– А убить этого отца сможешь?
– Смогу. Я могу убить кого угодно.
– Врешь! Кого угодно?! А императора?
– Императора – не могу.
– А меня?
– И вас не могу. И захотеть убить вас не могу. Я прошел Ритуал верности. Всех могу убить, кроме вас. Если только не будет приказа императора. Вы – первая, после него.
– А себя убить можешь, если я прикажу?
– Если прикажет император. Если прикажете вы – убив себя, я подвергну вас опасности, оставив без охраны. Потому – такой приказ я не выполню.
– Понятно… интересно. Очень интересно. Мне так скучно тут! Ты умеешь играть в лис и кроликов?
– Нет.
– Я тебя научу. Я еще много интересных игр знаю! Например, «Желания»! Знаешь такую игру?
– Нет.
– Очень интересная игра! Каждый кидает в большую шляпу какую-нибудь вещицу – кольцо или брошку. Потом придумываем желание – что должен сделать тот, чей предмет мы вытащим. Забавно, правда? Иногда такие смешные желания бывают! Например, на одной ножке обскакать весь бассейн! Или нырнуть в него! Или песенку спеть! А раз… хи-хи… напились… Энза разделась совсем… догола, и скакала, как жаба! Только никому не говори – папаша кровь выпьет! Он и так меня все время ругает – и выражаюсь я не так, ругаюсь, мужчин люблю. Но я же нормальная женщина, ну скажи, как я могу не любить мужчин?! Вот ты – любишь женщин?!
– Люблю.
– Ну вот! Тебе сколько лет? Семнадцать? Восемнадцать? Как мне, да?
– Наверное.
– Ты не знаешь, сколько тебе лет? Вот чудак! У вас, на Северном материке, что, годы не считают? Ты как сюда попал, расскажи!
– Я был рабом. Меня купили на рабском рынке. Потом я год воспитывался в Школе Псов, пройдя Ритуал верности императору. Теперь я здесь и буду служить вам.
– Это я знаю! Как ты в Империю попал? Где твои родители? Ты из родовитой семьи? Чем занимаются твои родители?
– Ничем не занимаются. Их убили рабовладельцы. Меня захватили и продали в Школу Псов.
– Вот как печально… но ты же уже не переживаешь, да? Уже забыл про родителей? И правильно! Чего печалиться? Надо веселиться! Ты попал сюда, во дворец, тут весело! Тут не любят хмурых! Я не люблю хмурых! Люблю веселых! Петь умеешь?
– Не знаю. Нет. Никаких песен не знаю.
– А я тебя научу! У нас с тобой много, много времени! Ты целыми днями будешь рядом со мной! Всегда! Днем и ночью! Хи-хи-хи… Скажи, а когда я пойду попудрить носик, ты тоже будешь рядом со мной?
– Если прикажете.
– И попку мне вытрешь? Хи-хи-хи…
– Если прикажете.
– Ффу-у-у! Папа услышал бы – он бы мне задал! Хи-хи-хи… ты забавный. Красивый! Смотри, будешь без моего позволения приставать к этим девкам – я тебе задам! Отрежу твои причиндалы и собакам выкину! Не веришь?!
– Верю, ваше высочество.
– Да ладно… я шучу! Я добрая! Но высекут – точно! Не приставай к этим сучкам! И не позволяй себя трогать! Им только волю дай, они сейчас же к тебе в штаны залезут! У-у-у… поганки! Ты знаешь, женщины не могут дружить! Все женщины – змеи! Так и норовят подгадить, напакостить, предать! Все – кроме меня. Я хорошая. А дружить можно только с мужчинами. Вот я с тобой хочу дружить. Будешь моим другом?
– Как прикажете, ваше высочество.
– Опять! Ну какой ты друг, если говоришь так официально?! Скажи: «Да, Агалана!»
– Да, Агалана.
– Вот так. Отлично. Пойдем, я представлю тебя мерзким сучкам – пусть облизываются! И никому не говори, что ты из Псов, – мы скажем, что ты дворянин с юга, незаконнорожденный, но родовитый. Ты будешь… будешь… Адрус Сарнос! Вот! Был такой род Сарносов, они начали бунтовать, папаша укоротил их на все головы, что были в их роду. Хи-хи-хи…
– Я не Сарнос.
– А будешь Сарнос! И не спорь! Сарнос, и все тут! Выпорю! Я будущая императрица, захочу – все по-моему будет! Пойдем к девкам, и не стой бревном, веселись!
Принцесса встала с кресла, махнула рукой, и, не глядя на Адруса, пошла к стайке девиц, устроившихся возле пруда.
Девицы – все как на подбор – были симпатичными, довольно смелые вырезы на платьях не оставляли сомнений в том, что грудь у компаньонок принцессы Агаланы очень даже имеется. Как эти груди вообще оставались внутри корсетов, Адрус не понимал – по всем законам природы они давно должны были вывалиться наружу. Однако же этого не происходило. Пока не происходило.
Украшенные вышивкой богатые платья из дорогой ткани, волосы, в которые вплетены золотые и серебряные нити, – все указывало на то, что здесь собрались не служанки или какие-то там убогие рабыни, нет, это был цвет Империи, дочери лучших дворянских домов! Кто же еще мог быть компаньонкой принцессы Агаланы, наследницы престола Империи Занусс?
Принцесса была хорошенькой. Можно сказать, красавицей. Небольшого роста, но очень хорошо сложенная – в меру грудастая, длинноногая, с крепким, аккуратным задом, просвечивающим сквозь тонкий шелк платья в свете полуденного солнца, вонзающего копья-лучи во всех, кто неосторожно вышел из-под полотняного навеса.
Небольшой пруд-бассейн, в котором кишели разноцветные рыбки, не давал прохлады, и Агалана томно обмахивалась драгоценным веером, стоящим столько, сколько зарабатывает крестьянин за целый год, трудясь не покладая рук. На высокий смуглый лоб принцессы выскочили капельки пота, заблестевшие под солнцем, как драгоценные жемчужины, и она еще сильнее заработала веером, разгоняя летнюю жару.
Здесь никогда не было зимы, такой, как на Северном материке, – зимой тут вместо снега шли дожди, но сейчас было лето, самое жаркое время года, когда дождя ждут как милости Создателя.
Из-за жары все девицы были одеты довольно легко, и, если бы они в таком виде вышли в город, без проблем точно бы не обошлось. Кроме оголенной груди – ткань платьев не скрывала почти ничего, кроме самых интимных деталей тела, – полупрозрачный шелк, разрезы сбоку, по бедру. Отсутствие рукавов давало возможность рассмотреть красивые, ухоженные руки девиц.
На руках – множество браслетов из золота и серебра, с драгоценными камнями и без них. Роскошь, прекрасные тела и еще более прекрасные лица юных красоток от четырнадцати до семнадцати лет от роду.
Принцесса умела подбирать компаньонок, это Адрус заметил сразу – ни одной не то что уродки – простушки, и той не было. Как сказала принцесса: и она, и ее отец не любят некрасивых. «Если смотреть целыми днями на лица уродов – сам станешь уродом», – не раз говорил император.
Сегодня был первый день службы Адруса в императорском дворце. Наставник Мангус привез его утром. Молча, не прощаясь, выставил из повозки, передав под надзор старшему наряда Псов, и уехал, не оглядываясь назад. Похоже, он вычеркнул Адруса-Звереныша из своей жизни, забыв, как дурной сон.
В общем-то Мангус добился, чего хотел, – убрал Адруса из числа Мастеров Смерти, и теперь совесть наставника чиста. Никакой золотоволосый красавчик не будет портить ряды мастеров своим слишком уж вызывающим видом. Ведь настоящий Мастер Смерти, тихий убийца, карающий кинжал императора, должен быть незаметным, как таракан, и смертоносным, как лесная змея.
Насчет смертоносности Звереныш мог поспорить с любым из мастеров и скорее всего превзошел бы многих, но вот насчет внешности Мангус был прав – тот, кто когда-либо видел Адруса, потом узнал бы его среди многих сотен людей. Не очень высокий, но и не низкий, Адрус был красив нездешней, экзотической красотой – золотые волосы, ярко-голубые глаза, светлая кожа, выделяющая юношу на фоне смуглых зануссцев, широкие плечи при узкой, как у танцора или акробата, талии. Здешние девицы, падкие на экзотику, точно не смогли бы удержать вожделение при взгляде на такого молодца – по крайней мере, так считала принцесса.
Вот и принцесса не удержалась от соблазна, тем более что не так давно потеряла своего тайного любовника, своего секретаря.
Впрочем, вряд ли чувство к Адрусу можно было назвать любовью – принцесса получила то, что хотела, – красивую игрушку, с которой могла делать что угодно. Взбалмошная, по-детски жестокая, Агалана брала все то, до чего дотягивалась ее жадная рука. Теперь эта рука дотянулась до Адруса, которого принцесса увидела во время казни бунтовщиков и тут же возжелала заменить свою потерю этим золотоволосым чудом. Она тосковала по прежнему любовнику, но… время идет, и образ потерянной любви медленно, но верно тускнеет. Да и было ли это любовью? Вряд ли…
– Девочки, это мой новый секретарь, Адрус Сарнос!
– Хороший секретарь! – Жезза прищурилась, отставила ножку в сторону и будто невзначай погладила ладонью гладкое бедро, торчащее из разреза. Убедилась, что Адрус проследил за ее рукой, слегка нахмурилась, увидев, что он не изменился в лице и не возжелал тут же наброситься на нее с поцелуями, и нарочито равнодушно отвернулась, с легкой улыбкой в уголках губ.
– Хороший, да не твой! – широко улыбнулась Агалана и, обращаясь к другой девице, Орвеле, заботливо спросила: – Как твоя болезнь, дорогая? Уже прошла?
– Какая болезнь? – испуганно спросила Жезза, отодвигаясь от соратницы. – Чем это она болеет?
– Заразу какую-то подцепила, волосы стали выпадать, кожа морщинится, прыщи… – беззаботно пояснила Агалана, искоса глядя на компаньонку. – Ей вроде лекаря должны были вызывать. Вызывали, Орвела? Сказали, что-то вроде лишая или желтой чумки…
– Брр! – Жезза отодвинулась от Орвелы так резко, что едва не упала на пол. – Тьфу на тебя! Прочь, заразная! Кто ее во дворец пустил!
– Принцесса шутит. – Орвела тонко улыбнулась, изображая веселье, но глаза ее остались внимательными и злыми. Это Адрус увидел наверняка. Девушка слегка прикусила нижнюю губу, будто от досады, и неопытный человек мог бы решить, что ничего не произошло, но Адрус тут же понял – девушка ненавидит принцессу. И в общем-то было за что. Сегодня он сам горел желанием переломить шею бесцеремонной, наглой девке, волей богов занесенной на самый верх Империи Занусс. За то, что она жестока и бессердечна. Останавливала лишь мысль о том, что еще пока рано убивать принцессу. Главное – убить императора, а уж до принцессы всегда можно успеть добраться. Будет еще время. Обязательно будет. А вот факт того, что Орвела ненавидит Агалану, стоит запомнить.
– Шутит! Принцесса, вы как всегда! Я чуть не описалась со страху!
– Фи! Жезза! Тут мужчина! Что за слова?! – Светленькая девица, стоявшая возле воды, укоризненно покачала головой. – Слышал бы тебя твой отец! Какое у тебя дурное воспитание… как у базарной торговки.
– Кетин, шла бы ты подальше! Ты еще будешь мне здесь командовать, что мне говорить, что не говорить и как мне поступать?! Давно ли ты тут голой скакала вокруг пруда, перепив доброго южного вина?! И ты мне еще высказываешь, что говорить, а что нет? Какой он мужчина?! Это секретарь, слуга! То, что у него есть мужские причиндалы, еще ничего не значит! Он грязь под ногами, вошь на бродячей собаке! Захочу – усядусь прямо тут и сделаю свои делишки, ясно, воспитанная девушка? Молчи уж, худородная! Так и смотришь, как обольстить императора!
– Ах ты дрянь! – Кетин чуть не зашипела от ярости. – А ты?! Ты запрыгнула к императору в постель, лезла, как гусеница на лист, и что? Где ты теперь?! Выгнал он тебя! Да ты не можешь ужиться ни с одним человеком! Я бы на месте принцессы давно бы приказала тебя удавить, чтобы ты висела на веревочке за горлышко и гадила под себя, поганка!
– Я поганка?! Ты, бледная рожа, сиськи не отрастила, а туда же, меня грязью поливать?! Безродная, дочь шлюхи!
– Кто-о-о?! Я-а?! Гадина! И это ты, худосочная, худородная, мне говоришь?! Ну сейчас я тебе! – Кетин подскочила к Жеззе, вцепилась в волосы и начала возить ее из стороны в сторону с такой силой, что и кресло, на котором сидела девушка, заскрипело и стало двигаться по полу, оставляя на каменных плитах белые следы-дорожки.
Жезза, за неимением другой возможности, предприняла агрессию против наряда соперницы, рванула, и… в ее руках осталась половина платья Кетин. Но оголенная до самого пояса девушка продолжала успешно терзать соперницу.
Поднялся шум, другие девицы – их было около десятка – начали хихикать, кто-то подзуживал дерущихся, подбадривая криками, кто-то возмущенно фыркал, но выглядело это все так, будто собралась стая собак и борется за установление старшинства. Принцесса при этом радостно, заливисто хохотала, и Адрус невольно отметил, что голос у нее был красивый, звонкий и мелодичный.
Вдоволь насмеявшись, принцесса вдруг указала пальцем на девиц, сцепившихся в схватке, и громко, четко приказала, глядя на Адруса:
– Охлади их! Дур этих.
– Как? – недоуменно переспросил Звереныш, глядя на потных, красных и злых девок, пыхтящих и пихающих друг друга. – Каким образом?
– В пруд их! – мстительно ухмыльнулась Агалана и, усевшись в кресло, закинула ногу на ногу. – В пруд мерзавок! Пусть поплавают! Быстро! Не раздумывай! Я приказываю!
– Слушаюсь!
Адрус шагнул к девушкам, и они, заметив угрозу с фланга, завизжали, будто их резали:
– Не подходи! Не подходи, раб проклятый! Простолюдин! Ублюдок! А-а-а!
Жезза описала дугу в воздухе и, подняв тучу брызг, шлепнулась в воду, тут же уйдя в глубину. Следом отправилась вторая воительница, в руках которой остался пучок волос соперницы, – дрались они не на шутку, и вцепилась девица так, будто от силы хватки зависела ее жизнь.
Жезза как раз начала выныривать из воды, когда рядом приводнилась «подруга», едва не врезав ногой прямо в нос сопернице. Удар пришелся в лоб, и Жезза взвыла, как поддетая ногой стражника бродячая собака.
Шум в пруду привлек цветастых рыбок, они собрались вокруг ошеломленных, встрепанных девиц, и картина получилась потрясающая, достойная кисти художника, – рыбки покрыли поверхность воды розово-красно-черным ковром, высовывая из воды чмокающие рыльца, девицы же, краска на лицах и веках которых от воды растеклась и размазалась, стали похожи на Мастеров Смерти, покрывших свои лица специальным маскировочным составом.
– Ты заплатишь за это! – Жезза выбралась из бассейна, рыдая, будто маленький ребенок. – Ты сдохнешь!
– Ничтожный простолюдин! – вторила Кетин, с плеч которой свисали обрывки мокрого платья. Она тряслась – то ли от ярости, то ли от холода (что вряд ли, в такую-то жару!).
– Я убью тебя! – снова прошипела Кетин. – Уничтожу!
– Никто никого не уничтожит, – усмехнулась Агалана, вольготно раскидываясь в кресле. – Вы две – пошли вон! Да, да – я удаляю вас из дворца! Собрать вещи, и вон отсюда! Вы устроили драку на глазах наследницы престола! Невоспитанные, неблагодарные твари! Вы не заслуживаете большего, чем стать кормом для рыб! Вон!!!
Принцесса рявкнула так, что провинившиеся вздрогнули и быстро помчались по дорожке вдоль бассейна ко дворцу, сверкая на солнце голыми бедрами. Мокрые платья облепили фигуры девушек, и выглядело это все очень соблазнительно.
– И вы пошли вон! – вдруг заявила принцесса, махнув рукой на стайку остальных компаньонок, с опаской наблюдавших за экзекуцией. – Туда идите, к дереву! Там стойте, мне надо поговорить с моим секретарем!
Девушки прыснули от пруда, как стая воробьев, и снова принцесса с Адрусом остались вдвоем.
– Что скажешь? – с усмешкой спросила Агалана, отрывая кусочек лепешки и бросая его в бассейн, в плещущийся ковер из рыбок. – Думаешь, зачем я это сделала?
– Зачем ты это сделала? Зачем подставила меня?
– Хм… тебя подставлять и не надо. Ты уже на прицеле. Всякий, кто находится рядом со мной, на кого я обращу свое внимание, – уже на прицеле. Ходи и оглядывайся. А ты мог бы их убить?
– Мог бы. Но я не убиваю просто так. Приказ на уничтожение объекта может дать мне только император, лично или через командира.
– А кто у тебя сейчас командир?
– Я подчиняюсь начальнику Секретной службы. Все Мастера в его ведении.
– А много вас, Мастеров?
– Я не знаю, ваше высочество. Мне не говорят. Это не мое дело.
– Скучно… – Принцесса вздохнула, зажмурила глаза – Придумай какое-нибудь веселье! Ну что-нибудь такое, что бы меня развлекло.
– Можно вопрос?
– Ну-у… давай. Ты же мой друг! Спрашивай.
– Зачем вы убрали этих двух девиц? Это ведь неспроста. Император?
– Хм… а ты догадлив. Ну да, верно. Жезза надоела ему. И мне. Она слишком назойлива, слишком явно напрашивается на то, чтобы быть рядом с императором. Ему это не нравится. И мне. Кетин? Просто дура. Не люблю дур. Скажи, Адрус, а что тебе интересно? Чем ты увлекаешься? Нет – ну чем-то ведь ты должен увлекаться? Читаешь, играешь во что-нибудь? Еще что-то? Женщины, например…
Принцесса испытующе посмотрела на парня, он не отвел глаз, смотрел ясно и спокойно, бесстрастный, как и всегда.
– Я ничем не увлекаюсь, Агалана. У меня не было такой возможности – увлекаться. Жизнь будущего Пса устроена так, что и на сон остается так мало времени, что…
– Я поняла! – нетерпеливо перебила принцесса. – Но что тебя интересует, что вообще интересно?! Ну не истукан же ты каменный?! Что-то же есть такое, что тебе хочется?!
«Хочется убить вас всех! Хочется уничтожить императора, развалить эту страну, уничтожить всех рабовладельцев! Залить страну кровью этих тварей!» – мысленно прокричал Адрус.
– Я могу выходить из дворца? – неожиданно спросил он, скосив глаза на дорожку, идущую к пруду. На ней вдалеке появилась знакомая фигура в белом мундире, за ним шли несколько человек в черной форме – береты, высокие ботинки, парные мечи на поясе. Псы, телохранители, лучшие бойцы этого мира. Надменные убийцы без страха и сожалений.
– А тебе это так нужно? – Принцесса пожала плечами и усмехнулась. – Там грязь, чернь, убогий, мерзкий город! Что там делать? Впрочем, забыла – ты сам из черни. Тебе, видимо, это все нравится. Почему и нет? Если твои услуги мне не нужны – иди куда хочешь. Хм… чего это папаша сюда идет? Как думаешь?
– Не знаю, ваше высочество. – Адрус пожал плечами и встал возле кресла принцессы. – Похоже, император рассержен. Может, это связано с недавней дракой?
– Вряд ли… они еще не успели на меня нажаловаться.
Человек возраста далеко за сорок, в белом мундире, похожем на форму Псов, был сосредоточен, и на его красивом, лишенном растительности лице лежала печать озабоченности. Он мельком взглянул на Адруса, потом повелительно махнул рукой сопровождавшим его Псам:
– Отойдите на двадцать шагов!
Псы послушно отошли, Император обернулся к дочери, раздраженно спросил:
– Вот зачем было устраивать это представление? Нажили двух врагов! Я же тебе сказал: отправь девок домой аккуратно, необидно! Теперь их папаши мне все припомнят! Нет, вообще-то плевать на них, но… зачем множить число недругов?
– Успели все-таки доложить! Ну и что? Первый раз, что ли? – фыркнула принцесса – Отрубишь им головы, и все! Не они первые, не они последние!
– А его зачем подставила?! – Император кивнул на Адруса, склонившегося в низком поклоне. – Ты же знаешь, теперь они начнут охоту за ним! И неважно, что он был твоим орудием! Развлечься захотела, посмотреть, как он выпустит им кишки? Я недоволен, дочь моя! Ты просила, чтобы я его тебе отдал! Я отдал! И что?! Как ты себя ведешь?
– Хорошо себя веду! Делаю все, что ты приказываешь! Чего ты на меня набросился?! Из-за двух дур?! Их давно следовало выгнать из дворца, сам говорил! Папа, ты несправедлив! И вообще, если ты мне его отдал, почему бы ему не выполнять все мои приказы, а не только те, что ты сочтешь необходимым ему отдать?! Если он мой – почему не приказать Адрусу, чтобы он выполнял ВСЕ, что я ему скажу?! Ты мне не доверяешь?!
– Нет, не доверяю! – фыркнул император, усаживаясь в кресло рядом. – Мастер Смерти – оружие, и пользоваться им надо уметь. Вот поумнеешь, тогда… Кстати, что насчет замужества? Не созрела еще? У меня есть для тебя приличные женихи. Пора подарить мне внука, тебе не кажется?
– Нет, не кажется! – Принцесса окаменела лицом, будто вспомнив что-то неприятное. – У тебя уже мог быть внук, и что ты сделал?! Нет! Не буду! Не пойду замуж! Может, через несколько лет, не раньше…
– Ну, как знаешь… я не тороплю, – пожал плечами император и, посмотрев на согбенного Адруса, усмехнулся: – Ну что, парень, похоже, тебе тяжко тут придется. Да распрямись, не нужно церемоний. Я и без этого знаю, что ты за меня жизнь отдашь. В общем, так, паренек, я не хочу, чтобы моя дочь расстраивалась, потеряв свою новую игрушку, потому будь очень осторожен. К тебе могут подослать убийц. Конечно, это будут не Мастера Смерти, но любителей и умельцев пустить стрелу из арбалета или кинуть нож из подворотни у нас хватает. Потому не советую выходить из дворца. Да и во дворце ходи и оглядывайся.
– Он хочет гулять в городе, – усмехнулась принцесса. – Дурачок!
– Дурак и есть, – пожал плечами император. – Но тут уже сами разбирайтесь. Мне это не интересно. Интереснее другое: сегодня у меня встреча с главами купеческих кланов, и мне нужно, чтобы ты присутствовала при разговоре. Речь пойдет о налогах, потому этот вопрос очень важен. Война истощает наши ресурсы, приходится содержать довольно приличную по размерам армию, связанную на юге, денег требуется все больше, потому придется поднять пошлины. Это неминуемо вызовет недовольство купцов, так что придется кое-кому разъяснить, кто в этой стране хозяин. Тебе необходимо быть рядом. Я не вечен, так что… смотри, учись. И не надо делать такую скучную физиономию. На меня это не действует. В общем, так: через час я жду тебя в зале приемов. И оденься как следует, не вздумай прийти на встречу в этом наряде!
– А чем тебе не нравится наряд? – Принцесса поджала губы и недовольно посмотрела на отца. – Неужели я должна ради каких-то там купцов менять свои привычки?!
– Я сказал – надеть что-то пристойное и через час в зале приемов! Все! И не тащи за собой игрушку – не поймут. Не хватало еще, чтобы по городу разговоры пошли…
* * *
«Игрушка»! Звереныша трясло от ненависти. Он едва не рычал – так хотелось свернуть башку этому напыщенному идиоту! Вот только после – успел бы Адрус отсюда исчезнуть или нет? Да еще и прихватив корону…
Вряд ли. Да, он Мастер Смерти, да, он быстрее многих Псов, но их слишком много, слишком! А он, Адрус-Звереныш, пока не готов отдать свою жизнь. Есть много людей, которые заслуживают смерти и добраться до которых не так сложно. Прежде они, потом император и его дочь.
Жалел ли он взбалмошную девчонку? Сложный вопрос. Зверенышу было все равно. Бесстрастный, яростный убийца мог лишь ненавидеть и убивать.
А вот Адрус… ему не было безразлично. Агалана была одновременно и неприятна, и… желанна! Как бывают желанны молоденькие девушки в полном расцвете своей юной красоты…
Юная, прекрасная, мечта всех мужчин – заслуживала ли она смерти? Тут был только один способ понять это – нужно представить себе, что случится, если Агалана взойдет на трон вместо своего отца. А ничего хорошего из того не выйдет. Все останется по-прежнему, если не хуже. Император хотя бы разумен, занимается государственными делами, а у этой красивой пустышки в голове лишь развлечения и пакости. Принцесса походит на маленького избалованного ребенка, жестокого, испорченного, не лишенного хитрости и разума, а потому опасного, как лесная змея.
Адрус так и не уяснил, как с ней разговаривать. Хитрая принцесса наслаждалась тем, что постоянно ставила его в неудобное положение: требовала, чтобы секретарь обращался к ней, как к другу, запросто и тут же напоминала, кто здесь хозяин, или, вернее, хозяйка! Действительно, он игрушка. Впрочем, а разве до сих пор он не был игрушкой в руках рабовладельцев?
Адрус встал со стула и заходил по комнате – она была не очень большой, даже, можно сказать, маленькой, но уютной – кровать, как ни странно, широкая, двуспальная, стены драпированы тканью, на которой вышиты неведомые птицы, летящие над горами. Птицы ли? Странные существа с перепончатыми крыльями и вытянутыми в воздухе хвостами – твари были красивы, грациозны, неведомый мастер, изготовивший эту ткань, был настоящим художником – летучие звери будто шевелились в отблесках света, падающего из разноцветных стекол окна.
Два стула, скамья, стол. Туалет-душ, настоящая роскошь в этом мире, отделан белым камнем, названия которого Адрус не знал. Впрочем, и не хотел знать. Зачем ему лишние знания? Они ведь не помогут выжить…
Оружия никакого. Даже тайного. Вообще никакого. Адрус должен изображать «простого» секретаря, слугу принцессы, не подавать вида, кто он такой.
Зачем? Этого Адрус не знал. Ему не объяснили, а за год обучения в Школе он отучился задавать вопросы по поводу того, с какой стати отдан тот или иной приказ. Рабу не объясняют, почему он должен работать, не рассказывают о мотиве отданного приказа. Просто говорят о том, что он должен делать, и наказывают, если не выполняет задание так, как следовало выполнить.
Год – каждый день, с маленьким перерывом на сон, Адруса учили убивать. Изменяли, переделывали его тело, выковывая из обычного паренька зверя, способного убить кого угодно – того, на кого укажет император или командир – суть рука императора. Научили…
Адрус посмотрел в приоткрытую форточку, пару секунд постоял на месте, и вдруг взорвался серией ударов – молниеносных, отточенных, каждый из которых мог убить, искалечить, вывести из строя любого человека, если тот не знает контрприемов. А их знали немногие. То, чему учили Мастеров Смерти, было под запретом в Империи Занусс. Только те, кто прошел Ритуал, те, кто магией и снадобьями превращен в совершенных убийц и совершенных, абсолютно преданных престолу рабов, могли изучать древнее искусство убийства, недоступное обычным людям.
Единственный, кто сумел избежать Ритуала, был Адрус. Только потому, что его разум болен, он сумел оказать сопротивление заклинанию Верности. В теле Адруса, собственно говоря, сидели две личности: сам Адрус и его темный двойник Звереныш, сущность, одержимая идеей мести тем, кто сломал его жизнь, убил отца и мать, сделал Адруса рабом.
Проделав упражнение «Бой с призраком», Адрус застыл на месте и начал вбирать в себя энергию пространства – так, как его учили, – через невидимые глазу, но существующие на самом деле отверстия в энергетической оболочке. Здесь главное было – ощутить плещущийся вокруг океан силы, почерпнуть оттуда столько, сколько можешь унести, и тогда ты сумеешь выполнить все, что пожелаешь, – ты будешь смертоносным, быстрым, сильным, как зверь, невидимым для врага, как призрак. Особенно если наденешь на себя парик, другую одежду и скроешься под покровом ночи…
Парика у Адруса не было, другой одежды, кроме той, что ему дали в Школе, – тоже, но и особой необходимости прятаться не имелось. Кому может угрожать слуга-секретарь? Кроме кухонных служанок, так и съедавших взглядами красивого парнишку, когда он шел от принцессы в свою комнату. Но только взглядами – разговаривать с Адрусом они не решались. Во дворце слухи разносятся быстрее молнии, потому все уже знали: это фаворит принцессы. А нрав девицы с маленькой короной на голове известен. Одну из служанок, осмелившуюся забраться в постель предыдущего фаворита, отправили на рынок, где и продали в бордель, – будет ублажать грязную матросню и вояк, чтобы все увидели, что будет с теми, кто покусится на принадлежащее принцессе. Кстати сказать, донесли на нее свои, подружки, менее удачливые в охоте на мужчин. Во дворце все доносили друг на друга – обычная практика, ничего удивительного. Не будешь доносить – лишишься выгодного места. Или же уйдешь на рабский рынок, затем в подземные рудники, где живут два-три года, но лучше бы убили сразу…
Вот, казалось бы, зачем этим девицам то, что принадлежит Агалане? Зачем им ее игрушка? Мало ли других мужчин? Только свистни, прибегут толпы гвардейцев, и они удовлетворят тебя во всех позах и видах! Молодые парни, соскучившиеся по женской ласке за время своего дежурства! Так нет же – видать, ворованный кусок слаще, а если он уворован у самой принцессы – так в сто раз вкуснее… вероятно, так. Люди по сути своей хищники, урвать у ближнего, у вожака – нет лучше этого ворованного куска!
Ничего этого Адрус не знал. Он даже не замечал заинтересованных взглядов дворцовой челяди. Ну что тут такого, ну и смотрят на него… бегает кто-то там по дворцовым переходам, и пусть себе бегает. Птички летают, рыбки плавают, слуги бегают – что интересного? Не угрожают, никакой опасности собой не представляют – зачем о них думать? Впрочем, Адруса предупредили – среди слуг есть Мастера Смерти, которые обеспечивают безопасность императора и его дочери. О них никто не знает, кроме доверенных лиц – начальника Секретной службы и тех, кому он доверил информацию.
О том, кем на самом деле является Адрус, тоже никто во дворце не знал, за исключением императора, принцессы и строго ограниченного круга лиц. Те же, кто знал его в лицо, с кем он обучался в Школе, выйдут из-за ее стен еще не скоро, за исключением Мастеров Смерти, но этим девятерым строго-настрого приказали никому и ничего не говорить об Адрусе, а еще распространили слух, что он погиб во время занятий, сломав себе шею на одном из зубодробительных тренажеров, коих на территории Школы было великое множество.
Закончив набираться Силы, Адрус вышел из транса, потянулся, вздохнул, и снова посмотрел в окно на сад, где буйным цветом распустились яркие красные цветы, над которыми с жужжанием вились пчелы и мелькали крупные, в три ладони размером, мотыльки.
Адрус никогда не видел таких бабочек. На Северном материке, откуда он был родом, такого чуда не водилось – холодно, да и прокормить здоровенных мотыльков очень даже проблематично. Это тут – сунул хоботок в крупный, пахнущий медом цветок, насосался сладкого нектара и полетел дальше по своим делам! А на Севере нужно выживать: ветры, трескучие морозы, бушующее море – жизнь не для порхающих по жизни тварей. Народ Севера силен, самостоятелен, но… разобщен. И только потому негодяи-рабовладельцы могут практически безнаказанно устраивать свои набеги, увозя в рабство всех, кто останется в живых после жестокой расправы. Как увезли Адруса, например.
Сходил в душ, ледяная вода смыла пот и грязь. Грязь не тела, грязь души – то, что накопилось сегодня за день. Если бы так просто, как пот, можно было бы смыть все, что случилось за этот год! Смыть боль, унижения, смерть! Смыть эту проклятую Империю, как чума заражавшую весь мир, терзавшую, как злобный зверь!
Оделся, посидел у окна. Времени до вечера еще много, принцесса приказала присутствовать на ужине. Куда деть время до ужина? Решил: а почему бы все-таки не сходить в город? Пройтись, посмотреть на мир, на людей! Прикупить чего-нибудь… нужного. Двадцать золотых целы, это приличные деньги, так почему бы их не потратить?
Взял с полки тяжелый замок, выданный слугой-распорядителем, сунул в пояс кошель с деньгами, вышел в коридор, навесил замок и три раза повернул тяжелый ключ. Распорядитель строго-настрого приказал не терять замок, иначе его стоимость вычтут из жалованья – а замок дорогая штука, плод рук умелого кузнеца-механика. Правда, Адрус так и не смог понять – каким образом можно потерять эту здоровенную штуку размером в три кулака? Неужели они решили, что ЭТО можно таскать с собой?
Коридор был пуст – послеобеденный отдых, жара, сам Создатель велел в это время отдыхать где-нибудь в тени, а не скакать по солнцепеку как ненормальные. И только Псы стояли на страже при входе на императорскую половину дворца. Они внимательно осмотрели Адруса, будто пытаясь выявить в нем вражеского лазутчика, удостоверились в том, что он не представляет никакой опасности, и отвернулись – равнодушно, привычно отслеживая обстановку вокруг себя.
С гвардейцами у входа тоже не возникло никаких проблем – Адруса выпустили наружу без вопросов, посоветовав вернуться до заката, иначе придется ночевать на улице. После заката войти все-таки можно, но только по особому распоряжению начальника стражи.
Адрус молча кивнул, глядя в усатое лицо рыжего стражника, заливавшегося потом из-под сдвинутого на затылок шлема, и медленно побрел по дворцовой площади туда, где виднелись городские дома.
Столица! Каменные дома, налепленные друг на друга, будто гнезда птиц, узкие улочки, укрытые от солнца нависающими балконами и крышами домов, надвинутыми на головы прохожих. Народ, спешащий по своим делам так, будто этот выход в город последний в их жизни, – все как в рассказах Атрапа. Столица – жадная, злая, веселая и добрая, богатая и бедная – разная, во всех своих проявлениях. Лица, глаза – взгляды опущены вниз, будто люди не хотят видеть тех, кто живет рядом с ними. После деревни, в которой Адрус прожил всю свою осмысленную жизнь, этот огромный город казался странным, чуждым, неприятным.
Громыхающие повозки, едва не сбивающие прохожих, ругань, щелканье хлыстов, булыжная мостовая, из которой огромные колеса повозок выбивают искры стальными ободами.
Запахи непривычные, пряные – пахнет жареной рыбой, мясом, чем-то острым, таким вкусным, что рот невольно наполняется слюной.
И тут же запах нечистот и падали – из канавы, идущей вдоль домов. В ней валяется разлагающаяся кошка, торчат какие-то перья, листья, принесенные дождевым потоком и осевшие на канализационном люке.
– Посторонись! Посторонись, мать твою! – громадная телега с грохотом пронеслась мимо, обдав Адруса взмывшими вверх соломинками, песчинками, запахом лошадиного пота и чего-то кислого – то ли вина, то ли пива. В телеге груда бочонков, мощный, играющий мускулами конь легко тащил повозку, но его мокрые бока блестели на солнце. Ему доставалось от возчика, нещадно стегающего животное по бокам длинным черным кнутом, чем-то похожим на бичи и плети, которыми наказывали Щенков.
Адрус нахмурился от воспоминаний, затем решительно выкинул из головы картинки прошлой жизни, сосредоточившись на настоящем.
Пройдя по улице до перекрестка, приметил вывеску, на которой нарисованы пучок травы и ступка для размалывания снадобий, – обрадовался, не надеялся так быстро найти то, что нужно, хотя и знал, где находится эта лавка. Поднялся на высокое крыльцо, толкнул дверь – зазвенел колокольчик, и за прилавком появился пожилой мужчина с длинной седой бородой, похожий на колдуна из сказок и легенд, какими их описывают сказители. Мужчина внимательно посмотрел на паренька, чуть усмехнулся и, доброжелательно улыбнувшись, спросил:
– Что привело тебя в мою лавку, юноша? Что тебе предложить? Вряд ли ты желаешь приобрести средство для увеличения мужской силы или румяна для щек – и силы этой самой, и румянца у тебя хоть отбавляй. Помню себя в таком нежном возрасте – я едва не кидался на все, что шевелится и хотя бы немного напоминает женские бедра! А может, твоя подружка была неосторожна, и тебе нужно средство для избавления от последствий любовных соитий? Или тебя прислал твой хозяин, чтобы купить что-то для больных старых ног?
– С чего ты решил, что у меня есть хозяин? – нахмурился Адрус.
– У всех есть хозяин, – меланхолично бросил лавочник, усаживаясь в высокое кресло и наблюдая за тем, как посетитель рассматривает пучки трав, развешанные на стенах. – У меня – Создатель, потому что моей душе скоро лететь к нему. А у такого молодого, да еще из племени ростов, вряд ли нет хозяина – или я ничего не понимаю в этой жизни. Ну ладно, ладно, не хмурься! Это я так… от скуки. Один живу – с кем мне еще поговорить, кроме как с покупателями? Кстати, должен тебе сразу сказать, товары у меня недешевые, но зато есть все, что нужно самому привередливому клиенту! Спрашивай!
Адрус посмотрел на улыбающегося лавочника и начал перечислять все, что ему нужно. Через минуту улыбка сползла с широкого лица травника, а брови поползли вверх. Недоверчиво покачав головой, он начал поиски, и через двадцать минут перед странным посетителем лежала внушительная кучка – баночки, пакетики, связанные вместе толстые корешки. На каждом из них закреплена маленькая бирка, чтобы не перепутать одно с другим. Ошибиться, и приготовить вместо приворотного зелья средство для отпугивания собак было бы очень неприятным фактом в биографии любого мага.
Так же недоверчиво покачивая головой, травник назвал Адрусу цену, и тот едва не охнул – ушли почти все деньги, остался всего лишь один золотой.
– Да, да, это очень дорогие травы, – жизнерадостно покивал лавочник, глядя, как парень достает из пояса кошель и отсчитывает монеты. – Четыре наименования ты вообще больше нигде в городе не найдешь! Только под заказ, и то – привезут через полгода! Это травы с крайнего юга, и везти их нужно по морю или через вражескую территорию! Я не спрашиваю, для чего тебе эти травы, но… надеюсь, ты знаешь, что каргоза и еранга очень ядовиты? Что трогать их руками нужно очень осторожно, следя за тем, чтобы на руках не было ранок? Ладно, ладно – твое дело! Заходи еще! У какого мага, ты сказал, служишь?
– Я не говорил, – холодно заметил Адрус, взяв с прилавка полотняную сумку, подаренную лавочником «такому хорошему покупателю», пристроил ее лямку на плечо, перекинув через голову, и вышел, не обращая внимания на бормотание травника.
Старик проводил парня долгим взглядом и даже тогда, когда дверь за тем закрылась, – смотрел, смотрел, смотрел…
Странный парень. И набор трав странный. Травник готов был поклясться, что кто-то собирается сделать яды. Сильные и очень специфические яды. Травник в ядах разбирался, противоядия готовить умел, чем и славился. А еще – он знал жизнь и мог с определенной уверенностью сказать, кому могли понадобиться такие травы… и лучше забыть парня навсегда.
По крайней мере – до следующего раза. В том, что юноша когда-нибудь придет снова, травник не сомневался. А еще не сомневался, что в скором будущем на тот свет отправится некоторое количество людей, освободив место для нового поколения таких же, как они, несчастных. Ведь в конце концов все и всегда заканчивается одинаково, вот только способы разные.
И яд – не самый худший проводник на тот свет.
* * *
Жалко было денег. Когда у тебя есть двадцать золотых, ты чувствуешь себя если не богачом, то вполне обеспеченным человеком – с голоду не помрешь, это точно. А тут… ррраз! И снова нищеброд. Неужели и вправду эти травы так дорого стоят?
Честно сказать, Адрус не ожидал таких цен. Впрочем, что он должен был ожидать? До сих пор Звереныш жил на полном обеспечении – травы, снадобья, все было, и в любом количестве – в лаборатории Школы, конечно. Теперь нужно рассчитывать на свои силы. Вернее, на свои финансы, которых оказалось маловато. Первое жалованье выдадут не раньше чем через неделю.
Улица уперлась в рынок – туда Адрус и шел. Он знал столицу – настоятель рисовал ему улицы, дома так, как помнил. А помнил он многое, точнее все. Память художника была, можно сказать, феноменальной – лица, дома, улицы отпечатывались в ней навсегда, а его рука, тренированная многолетними упражнениями у холста, уверенно, несколькими скупыми штрихами воспроизводила все, что он запомнил.
Адрус от него не отставал – снадобья, магия, специальные тренировки мастера позволяли запоминать любую информацию, раскладывая ее по «ячейкам», чтобы достать в нужный момент. Теперь Звереныш узнавал то, что видел на рисунках, с удовольствием отмечая, что многочасовые беседы с настоятелем не прошли зря. А еще думал о том, что нужно посещать город при каждом удобном случае, необходимо знать его как свои пять пальцев, хотя бы для того, чтобы суметь скрыться.
Шум! Толкотня! Ряды торговцев, расхваливающих свой товар! Хватают за руки, тянут!
Бери! Бери! Бери! Покупай! Покупай! Покупай!
Чего только нет – пироги и сапоги, мясо и фрукты, рыба и ткани – все, что вывалилось из тугих, набитых до предела трюмов пузатых купеческих кораблей, все, что нужно горожанам, желавшим есть, пить, одеваться, обуваться и желательно за очень невысокую цену. А потому товары здесь были не особо качественные, попадались и совсем уж низкого качества.
Портовый рынок… Что в нем может быть хорошего? Солидные люди ходят не сюда, для приличных людей есть Верхний рынок, где стоят лавки добропорядочных купцов. Или не совсем добропорядочных – но купцов.
Однако не пироги нужны Адрусу, совсем не пироги. В конце Портового рынка находится то, что он ищет, – невольничий рынок. Там продают рабов, которых привозят корабли, пришедшие с набега на Северный материк, всех рабов, каких вообще продают в столице, – если не считать тех, кого продали «из рук в руки». И на рынке рабов Адрус попытается кое-что узнать…
