Глава 6
Утро следующего дня прошло на удивление без аврала. Жизнь явно налаживалась, по крайней мере, в бытовом плане. В ванной комнате нашлись не только приятно пахнущий шампунь и пушистое полотенце, но и свежая смена тонкого, явно очень дорогого белья. Из старых вещей у меня остались только предметы из набора законника и сапоги. Все остальное, пока я спал, Фрона успела сменить.
Приняв душ, я продолжил знакомство с особняком и его обитателями. Затем посидел на кухне у Несты и чуть не обожрался всякими деликатесами. Иногда достаточно грамотно похвалить женщину, чтобы она пошла на непредвиденные траты и совершила кулинарный подвиг. Была мысль повторить попытку езды на паромобиле, но одолела лень. В общем, первая половина дня задалась, но затем в кухню забежала Фрона и доложила, что меня ожидает один очень злой орк.
— Ром, ты мне уже надоел! — прорычал Лакис, когда я вошел в свою комнату.
Свой котелок орк водрузил на стол, а сам развалился на диване. При этом наплечную сумку он оставил при себе и неосознанно прижимал ее рукой к животу.
Интересно, что там такого ценного?
— Я тоже рад тебя видеть, мой зеленокожий друг.
— А вот я нет! Какого демона ты отвлекаешь меня от важных дел?
— Потому что больше некого.
— А гном?
— Издеваешься? Он всеобщий знает хуже, чем русский.
— Ладно, что там у тебя? — чуть успокоившись, проворчал орк.
— Для начала расскажи мне хоть что-то о местной религии. Вот ляпну что-нибудь по незнанию и навлеку проблемы, сначала на Гарпуна, а потом и на тебя.
— Не навлечешь. Разве что получишь в морду. У нас с религией все намного проще, чем у вас. Эльфы молятся своим деревьям, а гномы — камням и душам предков, которые в них живут, но без фанатизма. Орки верят в духов, но это больше магия, чем вера, потому что духи на самом деле существуют, и очень даже опасные. Часть людей верит в драконов. Лично мне непонятно, с какого перепугу они вбили себе это в голову. Хотя, возможно, именно с перепугу. Есть и христиане, наслушавшиеся россказней из вашего мира, попадалась тут нам парочка проповедников. В остальном — так, по мелочи. Какие-то секты, движения и кружки по интересам. Из них имеет смысл упомянуть только законников. Эти ребята вбили себе в голову, что все разумные погибнут, если погрязнут в хаосе. За эталон они решили принять законы того города, в котором живут. Законники не позволяют ни себе, ни другим даже небольшого шага в сторону от главного пути.
— И никогда не оступаются?
— Я уже знаю, что ты пообщался с Резким Максом. Там история действительно темная. Вариантов куча, но тебе стоит знать только два из них. Либо законник просто ошибся, либо он тупо слетел с катушек. Все, эту тему закрыли. Что тебе еще нужно, а то времени у меня мало.
— Ну, раз мало, не будем его терять. Объясни мне значения некоторых слов, которых, кстати, в твоем словаре нет.
Дальше я начал перечислять услышанные от мальчиков-мажоров непонятные выражения, но замолк, увидев ехидную ухмылку орка.
— Ну и чего ты скалишься? — чуть вспылил я. — Сам же знаешь, что милой твою улыбку не назовешь.
— Потому что просчитать тебя проще, чем поведение вырха.
С этими словами он вытащил из кармана пиджака и перебросил мне не очень толстую книжицу.
Мои познания во всеобщем языке и письменности позволили прочитать слово на обложке. Его смысл можно было бы передать как словотворник.
— Ну, я пока не особо умею читать сложные тексты.
— Учись, — равнодушно пожал плечами орк. — Это все? Мне можно идти?
Вот ведь зараза. Педагогический подход Лакиса выбил меня из колеи и выдул из головы все вопросы.
— Кто такие вырхи?
— Зверьки, похожие на ваших ласок, а по сути — чистые крысы. Но ты не о том спрашиваешь, — вдруг посерьезнел орк. — Слышал, ты столкнулся с ширазой?
— Да уж, имел счастье лицезреть. Она так опасна?
— Тебе лучше знать, я о них только слышал, впрочем, мне и этого хватило. В общем, лет триста назад эльфы экспериментировали с человеческими генами, пытаясь вывести универсального бойца, и вывели, на свою голову. Одна из воспитанниц вырвалась из инкубатора и оставила на ветвях таули почти сотню трупов. Шираза исчезла, но после этого время от времени в разных городах начали погибать люди. В основном от отравления, но у некоторых перед смертью успевали выпить всю кровь.
— Они что, вампиры?
— Можно сказать и так, но чаще их называют «последними прелестницами». Судя по трупам, жертвы умирали после страстного поцелуя. Говорят, на их лицах навсегда застыло выражение блаженства. Оригинальная смерть.
— Нашел чему завидовать, — проворчал я, с содроганием вспоминая наполненный ненавистью взгляд вампирши.
— Я не сказал «завидная», просто оригинальная. В общем, о ширазах почти ничего не известно.
— Мне что, удалось поймать первую?
— Не первую и не последнюю, — отрицательно качнул головой орк. — Но в неволе они долго не живут.
— Надеюсь, на этом список эльфийских извращений над людьми закончен?
— По крайней мере, больше мне не известно, — согласно кивнул орк. — Но есть еще ребята, к которым приложили руку оркские шаманы.
— Ты издеваешься? — с подозрением спросил я.
— Если бы, — вздохнул орк, но явно не потому, что раскаивался за проделки своего народа, а потому, что ему предстояло озвучить большое количество информации. — Немного предыстории. Когда орки стали орками, они начали замечать, что мир вокруг них изменился, и не только в материальном плане. Позже самые умные и одаренные поняли, что имеют дело с духами, большая часть которых, по сути, являлась душами их же родичей. Отсюда пошла религия орков, и так зародилась наша главная боевая сила магического характера. Однажды великий шаман, чье имя для твоего слуха все равно прозвучит как бессвязное рычание, научился вселять духов в человеческие тела.
— Именно в человеческие?
— Ну, начал он с пленных людей, но вообще душеловы могут подселять духов в кого угодно.
— А что с душой человека, в которого все это вселяли?
— Шаман ее отпускал, — с простотой, от которой пробежал мороз по коже, сказал Лакис.
— И что получалось?
— Бурх — существо, не боящееся ни боли, ни смерти. К счастью, одержимые не отличаются особым умом, но зато щедро наделены силой и ловкостью.
— А что за душеловы?
— Это оркские шаманы, способные ловить и подселять духов в тела. Они же могут натравить духов и в бестелесном виде.
— И много бывает этих душеловов?
— Не очень. Нужно родиться с этим даром, а потом долго его развивать. В конечном итоге получается темный мастер, способный управлять маруками. — Видя, что у меня просто нет желания уточнять, орк решил не выдерживать театральную паузу. — Это духи, которых научили поглощать других духов. В итоге в маруках собирается столько темной энергии, что их видно даже неодаренным. Впрочем, тот, кто увидит марука, вряд ли сумеет об этом рассказать.
— Ну и на кой мне все эти жуткие знания? Чтобы помереть более проинформированным?
— Неужели ты думаешь, что такого занятого и ценного сотрудника, как я, оторвали от дел, только чтобы ответить на твои вопросы? — Получив вместо ответа хмурую мину, орк продолжил: — Гарпун решил: если была шираза, то может появиться и душелов с темным маруком. Так что вот, держи.
Сделав загадочное лицо, которое в сочетании с оркской улыбкой выглядело очень уж зловещим, Лакис достал из сумки необычное ожерелье: на потемневшей от времени веревке болтались три пожелтевшие по той же причине кости. В длину они были сантиметров десять, а вот чьи они, для меня осталось загадкой, ибо ни разу не палеонтолог, да и в местных древностях не разбираюсь.
— И что это за фигня? — спросил я, не спеша брать странную связку в руки.
— Твое спасение в случае знакомства с духами.
— Так отдали бы их самому Сы… Йохану, — быстро поправился я, уловив какое-то морозное дуновение.
— Тому, на кого нападут духи, кости уже не помогут, нужен тот, кто вовремя почувствует угрозу и успеет сломать кость.
— И что будет?
— Без понятия, но шаман уверял, что все духи поблизости на время сойдут с ума.
— А толку-то?
— Они станут неуправляемыми и забудут о своей жертве, — с показным спокойствием, как двоечнику, начал объяснять орк. — В первобытном состоянии они ненавидят только друг друга. До тех, кто дышит, духам дела нет. Но все равно лучше отойти подальше, чтобы не прилетело за компанию.
Кости я все-таки взял и спрятал в карман плаща, который вместе со шляпой сегодня мирно висел в шкафу. В голове тут же мелькнула важная мысль.
— Лакис, а насколько эти косточки ценные?
— Очень, так что в золоте не оцениваются.
— Ну и что мне прикажешь делать? Порой я сам не знаю, что чувствую. Сломаю просто с перепугу, и что тогда?
Лакис напрягся. Было видно, что в нем борются жадность и четкие указания руководства.
— Гарпун сказал, чтобы ты костей не жалел. За растрату тебя наказывать не станут, но ты там все же поосторожней, — выдал Лакис.
— Это как получится, — ехидно ответил я орку, наслаждаясь его ворчанием.
В комнате повисло неловкое молчание. После подробной лекции моего гостя я совершенно не знал, о чем спрашивать.
Прекрасно понимая мою дилемму, орк ехидно улыбнулся и добавил:
— Не мучайся. Давай поступим так. Завтра я занесу тебе книги по истории Вадарак-ду и приключенческие книжки по путешествиям горожан по другим городам. Там, конечно, сущий бред, но бытовые описания довольно точные. Но это не бесплатно. Будешь должен мне… пятнадцать солей.
Наблюдая за борьбой оркской жадности с хорошим отношением ко мне, теперь уже ехидно улыбнулся я.
Так, где там кошелек с премией? Со вчерашнего дня так и не удосужился поинтересоваться его содержимым.
Да уж неплохо…
— Лакис, соль — это серебро? — уточнил я.
— Да, — нахмурился орк.
— А сколько солей в гульде?
— Десять.
— Что-то мне подсказывает, что книги стоят немного дороже?
— А что, ты успел разбогатеть? — спросил орк, поднимаясь с дивана и норовя заглянуть мне в кошель.
— Есть немного, — ответил я и, выудив три золотых кругляша из доброй полусотни, протянул их орку. — Купи мне еще что-нибудь по теории магии. Только попроще, для самых несмышленых.
Орк взял золото и задумчиво проводил взглядом вернувшийся в шкаф мешочек.
— Я так понял, что в двух последних заварушках ты сильно отличился?
— Лакис, ты уверен, что мне стоит про это рассказывать?
— Не уверен, — мотнул головой орк. — Как там у вас говорят…
— Во многих знаниях многие печали.
— Не слышал такой поговорки, — сказал орк, явно запоминая мои слова. — Я хотел сказать: меньше знаешь — крепче спишь.
— Это тоже правильно.
Наш неловкий разговор очень удачно прервало появление Мирана.
Интересно, у них тут что, вообще не принято стучаться?
— Хватит болтать, — недовольно покосившись на орка, сказал Миран. — Тут у нас настоящий переполох, так что собирайся. Верхнюю одежду можешь не брать, оружие — тоже. Жду тебя на кухне.
Интересно, и что же у них такого случилось, что мне предстоит выступать практически нагишом?
Когда Миран ушел, Лакис тихо сказал:
— Вижу, ты парень фартовый, так что, если снимешь с трупа что-нибудь интересное, сам знаешь, куда нужно это нести.
Едва не свалив меня с ног могучим хлопком по плечу, орк удалился, а я направился на кухню.
Меня здесь не было минут десять, но в царстве Несты все резко изменилось. Слуги и поварята носились со скоростью звука. Все кипело, бурлило и шкварчало. Миран предусмотрительно держался с краю этого торнадо. Оно и понятно — в данный момент повариха напоминала фурию.
— Что случилось? — спросил я у своего начальника.
— Невеста Сынка расстроилась, что жених не может явиться на ее праздник, и решила нагрянуть сама. Понятия не имею, что делать. — Бывший гарпунер действительно выглядел расстроенным. — Так, давай натягивай ливрею. Будешь изображать статую у дверей. Мы с Чужим сядем снаружи. Если что, кричи.
— Может, лучше взять с собой паромет?
— Не вздумай! — тут же разозлился старший телохранитель. — Не хватало еще распугать этот курятник. И не смей там открывать рот.
В ответ я лишь пожал плечами. И без его приказов у меня не было ни малейшего желания общаться с местной золотой молодежью.
Один из слуг принес мне расшитую золотом ливрею, и мы направились вглубь дома. За исключением кабинета босса, в господских палатах я еще не был, поэтому с интересом смотрел по сторонам. Как и в коридоре, который вел в кабинет старшего Ламеха, на стенах висели ковры с оружием и разные картины. Причем на них были изображены не пасторальные пейзажи или томные красотки. Не было даже хмурых лиц родовитых предков, впрочем, откуда они у откровенного бандита. Почти все картины представляли сцены либо морской охоты с дирижабля, либо просто виды разбушевавшегося моря.
Больше всего меня впечатлила картина в большой гостиной — чуть накренившись, дирижабль вытаскивал из воды огромного монстра, размером не меньше тигровой акулы. Это была эдакая помесь мурены и безлапого крокодила. Чуть выше бьющегося мирана — а это наверняка был именно он — у натянутого как струна каната порхала люлька с гарпунером. Люлька висела на тонком, извивающемся тросе, и вообще непонятно, как в ней можно было усидеть.
Но главным в картине было не это. Художник очень хорошо изобразил поднимающееся из глубин нечто. Огромного монстра еще не видно, но любой зритель понимал: если не сделать что-нибудь, неведомый монстр сожрет и мирана, и дирижабль. Понимал это и гарпунер, поэтому он, извернувшись всем телом, пытался достать тесаком до натянутого каната с пойманной добычей.
Даже интересно стало, получилось у храбреца спасти и себя, и друзей или они пошли на корм более крупному монстру из морских глубин.
— Не тормози, — прорычал на меня Миран.
Пока я пялился на картину, он успел куда-то сбегать и вернуться в таком виде, будто собрался идти на войну.
— Серьезно, — резюмировал я, осматривая арсенал бывшего гарпунера.
— Ничего, мы-то будем держаться в сторонке, так что детишки не испугаются. Все, идем.
Миран и Чужой действительно нашли место, где спрятаться. Мы вошли в небольшую комнату. За находящейся напротив первого входа дверью звучали приглушенные разговоры и смех.
— Только не натвори глупостей. — Сдобрив указание свирепой гримасой, Миран уволок Чужого за тяжелую штору.
За отодвинувшейся тканью мне удалось увидеть кусок дивана, так что им будет там довольно уютно. В отличие от меня.
Осторожно открыв дверь, я скользнул в гостиную и словно попал в другой мир. Большая комната, оформленная в пастельных тонах, была наполнена светом сотен огоньков. Похоже, в высшем обществе предпочитают свечи, хотя, как по мне, магические светильники практичнее. Хотя при таком освещении обстановка действительно становилась намного уютней и изысканней.
На диванах и креслах расположилась компания из полутора десятков молодых людей. Кроме Сынка и Племяша здесь находились еще пять парней и семь девушек. Невесту Йохана я вычислил сразу. Она словно клещами притягивала к себе всеобщее внимание, используя как горделивый вид, так и капризный голосок. Подруги старались ей не перечить, но не всем хотелось играть по правилам капризной девчонки.
Возле будущей миссис Ламех довольно свободно расположилась девушка со светло-русыми волосами и серо-зелеными глазами. Мне она сразу понравилась. На ее лице играла легкая улыбка, в которой чувствовалась тонкая и очень гармоничная смесь великосветского гонора и открытости. Было видно, что она никому не станет хамить без причины, но при этом сумеет поставить на место любого наглеца. Как говорил один мой друг: «Эта дама умеет себя носить».
Засмотревшись на девушку, я никак не мог избавиться от мысли, что упустил нечто важное…
Я же не выпил из заветной фляги! Ну и что теперь делать? Если сказать Мирану, он точно посадит меня на короткий поводок. Но, случись что, загибаться придется на пару с Сынком.
Проблему решил Племяш.
— Эй, Ром, иди сюда. Нечего борцу с ширазами скромно стоять в сторонке.
Делать нечего, пришлось подходить. Но, может, оно и к лучшему, поближе к объекту — надежней защита.
Йохан наградил родича сердитым взглядом, на что тот небрежно отмахнулся:
— Брось, он похож на лакея, как я — на танцора эльфийского театра. — Повернувшись ко мне, Племяш добавил: — И как ты только умудрился учуять эту тварь?
Похоже, Пауль изрядно набрался, но было уже поздно — в глазах невесты Сынка загорелось любопытство.
— Не знаю. Как-то само получилось, — отвечал я максимально размыто. Благосклонность Племяша вызывала не благодарность, а раздражение. Мажорчик раскрывал мои козыри, и это было плохо.
— Ой, брось, — отмахнулся Пауль, — небось какие-то колдовские штучки. Ты не мнись, как выпускница интерната мадам Литары, и сними эту холуйскую ливрею. Смотреть противно.
На всякий случай я скосил взгляд на Йохана и получил раздраженный, но все же утвердительный кивок.
Так действительно было лучше. И брюки, и рубаха у меня были хорошего качества, а вот жилетка законника вызвала у дам закономерный интерес.
— Какой интересный узор, — высказала общую мысль понравившаяся мне девушка. — Это магическая защита?
— Понятия не имею, — не очень-то слукавив, ответил я. — Мне это выдали на службе.
— Так ты телохранитель? — вновь задала скользкий вопрос девушка.
— Вроде того, — отвечал я очень осторожно, подбирая простейшие слова.
— Похоже, в вашу профессию берут только молчунов, — чуть улыбнулась русоволосая. И вроде поддела, но при этом совершенно не обидно.
— И не очень умных, — вставила свое слово невеста Йохана.
А вот эта — первостатейная стерва. Ох и намучается с ней парень! Впрочем, у богатых свои причуды.
— Не факт, — смягчила резкие слова подруги моя собеседница. Остальные девушки лишь хлопали ресницами.
— Мне скучно, — сморщила носик невеста. — Рина, спой что-нибудь.
Вот как зовут эту прелестницу. Мне нравится.
— А кто мне подыграет? — явно чтобы отбояриться, спросила Рина.
— Йохан, — обратилась к жениху девушка, — у вас тут, кроме туповатых телохранителей и паршивых поваров, есть хоть кто-то нормальный?
Вот тварь. Теперь я действительно посочувствовал Сынку. Дела делами, но всю жизнь терпеть рядом с собой эту жабу мне бы не захотелось ни за какие деньги.
На лице Йохана мелькнула тень непонятных эмоций, но она тут же сменилась улыбкой.
— Да, Делия, у нас есть неплохой музыкант.
Приказывать Сынку не пришлось, и один из лакеев мгновенно исчез за дверью. Через пару минут он вернулся с запыхавшимся человеком в скромной одежде. В руках незнакомец держал хоть и диковинного вида, но все же явно узнаваемую шестиструнную гитару.
— Человек, — наморщила носик Делия.
— Зря ты так, — тут же высказалась Рина, — эльфы лучше людей управляются лишь со свирелью, тирубой и арахой. Или ты ждала кого-то из гномов?
Присутствующие дружно фыркнули. Делии это не понравилось, но плевать ядом в явно более умную и при этом уж точно не менее знатную подругу она не решилась.
Рина благосклонно улыбнулась музыканту и пригласила его присесть на кушетку рядом с собой. Но, увы, перепуганный бедняга не оправдал ее надежд. Может, он действительно был слишком неумелым, но, скорее всего, гитарист просто не был знаком с предложенным Риной репертуаром. А вот я эти песни, как ни странно, знал.
Девушка тихо напела гитаристу сначала переведенный на всеобщий язык романс «Гори, гори моя звезда», затем «Свечу» и под конец узнанную только по мелодии «Цыган идет», более известную как «Мохнатый шмель». Похоже, в этот мир просочились не только стимпанковские романы, но и наши песни.
У меня буквально зачесались руки. Может, это моя доля — получать неполноценные дары? Сначала в школе, а затем в институте я научился вполне сносно играть на гитаре, но популярности среди сверстниц мне это не принесло — со слухом у меня все в порядке, а вот с голосом — полная катастрофа. Того же «Шмеля» я мог бы исполнить только в стиле Профессора Лебединского.
Рина начала нервничать, стараясь не выливать свое раздражение на вконец растерявшегося музыканта.
— Ну и что я говорила? — фыркнула Делия. — У них тут не только телохранители туповатые, но и музыканты криворукие.
Так, хватит! Пусть меня накажут, но терпеть издевательства этой язвы я не намерен. К тому же еще не забылось мерзкое уничижение божественных кулинарных талантов Несты. В конце концов, не убьют же меня за своеволие.
— Позволите мне?
В комнате воцарилась немая сцена, было такое впечатление, что заговорил платяной шкаф. Пауль хохотнул, Йохан выразил на лице невразумительную реакцию, а вот Рина явно заинтересовалась.
— Прошу, — легким жестом она предложила музыканту передать мне инструмент.
Бедняга на секунду замер, прижимая гитару к себе, но под моим доброжелательным взглядом все же расстался с инструментом.
Так, что тут у нас? Проведя пальцами по струнам, я прислушался. Расстояние между струнами вполне комфортное, настройка чуть непривычная, но это легко исправить. За несколько секунд я подстроил инструмент под себя и пробежался пальцами по струнам несложным перебором, выводя наиболее приятную мне мелодию из предложенных Риной.
— Яркий порхан на пахучий ир, синий орифин в тростники, — после проигрыша начала петь Рина, — а дочь вождя — за любимым в степь по родству непокорной души.
На всеобщем все было в рифму, хотя, как на мой вкус, слог получился немного грубоватым. В общем, местный вариант повествовал о дочери вождя орков, которая рванула следом за отверженным, но очень любимым… душеловом.
Да уж, оригинальный у них тут подход к романтике. Хотя мы ведь романтизировали того же Стеньку Разина и его короткий и бурный роман с княжной, который изрядно попахивал трешем с мотивами садомазо.
Затем были две другие песни из земного репертуара Рины, а когда она захотела исполнить что-то из творений местных музыкантов, гитарист наконец-то пришел в себя и, как в спасательный круг, вцепился в свой инструмент. После быстрой перенастройки он показал, что тоже не лыком шит. Я же с облегчением присел на кушетку вне круга золотой молодежи и, так сказать, прикинулся ветошью. Увы, полностью слиться с мебелью не получилось. Когда певица устала и отослала гитариста восвояси, все внимание обратилось на меня.
Делия недовольно поджала губы, а вот Рина подозрительно сузила глаза.
— Ром, откуда вам известны эти песни? Где вы родились? — спросила меня певунья, используя более уважительную форму обращения, чем ранее.
На мой короткий взгляд Йохан ответил еле заметным отрицательным покачиванием головы.
— Я родился тут рядом, в Песочнице, и прожил здесь всю жизнь, — со слегка придурковатым видом ответил я, при этом напирая на более знакомую мне местную «феню».
Делия поморщилась еще сильнее, остальные гости Йохана потеряли ко мне всякий интерес, а вот Рину мои слова и поведение явно не обманули. Дикий акцент с головой выдавал всю наглость моей лжи. Интересно другое: знала ли девушка, откуда именно пришли так понравившиеся ей песни.
Дальше разговор перешел на более привычные для этой компании темы, и мне удалось вздохнуть свободнее. Перебравшись поближе к столу с закусками, я отдал должное творениям Несты, временами поглядывая на гостей. Вроде все спокойно. Если кто-то из них кинется убивать Йохана, мне тоже достанется, так что предчувствие должно сработать и без крови подопечного. Да и молодежь выглядела вполне безобидно — самой ядовитой там была Делия, но это скорее угроза нервам Сынка, а не его жизни.
До конца вечера обо мне окончательно забыли. И только Рина время от времени бросала в мою сторону заинтересованные взгляды. Жаль, с ней у меня все равно ничего не получится — слишком неравные социальные статусы. Не дай бог, Делия узнает о моем рабском положении. Эта тварь наверняка смешает меня с нечистотами, и никакое красноречие и музыкальные дарования здесь не помогут.
Наконец-то затянувшийся вечер закончился, и гости начали разъезжаться. Рина наградила меня последним взглядом и исчезла из моей жизни. Как мне тогда казалось, навсегда.
На мой вопросительный взгляд Йохан лишь отмахнулся, так что можно было идти в свою комнату, только сначала тихонько проскользнуть мимо укрытия с Мираном. Что-то мне не хотелось сегодня общаться с бывшим гарпунером. Ничего хорошего он все равно не скажет.
Этой ночью я долго не мог уснуть, ворочаясь в кровати. Из головы не выходила стройная фигурка Рины. К счастью, моим душевным и телесным терзаниям помогло появление Фроны. Дверь тихо скрипнула, и в комнату скользнула тень. Дергаться я не стал — предчувствие молчало, к тому же воздух наполнил знакомый аромат недорогих духов. Девушка с тихим шорохом скользнула под одеяло. Почему бы и нет? Не прогонять же ее.
Через час, перед тем как уснуть, она тихо прошептала мне на ухо:
— А мне ты сыграешь?
Ну вот, наконец-то обучение игры на гитаре принесло мне дивиденды, хотя, если честно, не совсем те, на которые я надеялся.
