МУРАВЬИ – самый мощный общественный интеллект и великая хищная сила. Их у нас больше двухсот видов. Большая часть – завзятые земледельцы и скотоводы: выращивают грибы на искусственных субстратах, консервируют проросшие семена, разводят сахаристые породы тлей и червецов, выращивают гусениц и добывают их «шелк» для своих гнезд, заготавливают и хранят «мед». Часть видов – захватчики: завоевывают и подчиняют других муравьев. Но есть и чистые охотники-собиратели. Они живут только тем, что найдут и честно добудут. Таковы, например, муравьи-древоточцы. Таковы и наши рыжие лесные муравьи из рода формика. С голодухи они могут есть грибы и зелень, но с ранней весны до осени активно добывают «мясо». Их десяток видов, и многие охотно живут в садах природного режима, где почва не перекапывается, листья не жгутся и много укромных мест типа лежачих камней, старых досок или бревен.

В лесу рыжие муравьи выедают больше насекомых и слизней, чем все остальные хищники. Представьте себе маленьких острозубых «жужелиц», живущих по сто тысяч в одном гнезде! Жрут все, что пахнет и шевелится, будь то яйца, личинки или взрослые насекомые. Охотятся коллективно, нападают сообща – спастись почти невозможно. Отбирают тлю у муравьев-животноводов, если те не превосходят добытчиков в весовой категории. Прожорливость их неподражаема: угодья одного муравейника – четверть гектара! Часто несколько семей объединяются в клан, чтобы контролировать более обширные владения.

Лет шесть назад я уничтожил в саду муравейник крупных лесных муравьев: они оккупировали своей тлей все яблони. А недавно обнаружил по соседству мощное семейство рыжих. Стало безопасно, и они пришли. И живут под крупным камнем. Сей камень объявлен заповедным. Вокруг – дикий дерн, муравьиных троп мы давно не трогаем. Начинаю понимать, почему на моих деревьях стало так немного тли.

ХИЩНЫЕ ЖУКИ – в основном коровки, жужелицы и стафилины.

Коровки – мобильная и эффективная армия убийц. Уж не знаю, при чем тут «божьи»! Тридцать видов коровок лопают столько же видов сосущих: тлей, червецов, щитовок и трипсов. Многие пасутся на яйцах колорадского жука, выедают клещей в садах и виноградниках. Зимуют они обычно колониями в коре, дуплах и разных полостях, в подстилке лесополос и садов. Весной кормятся первыми тлями и цветочной сладостью. Но яйца у самок зреют только на «мясе», и минимальная доза для этого – 300 тлей. Если учесть, что в сутки жук съедает по 100–200 штук, это не такая уж длинная работа! За месяц самки кладут по 500 яиц. И каждая личинка, пока вырастет, слопает по 500 тлей. Пример – личинка адонии.

Особо искусна коровка хилокорус – черный жучок с двумя красными пятнами. Это главный спец по щитовкам. Самка щитовки, укрытая прочным щитком, фактически неуязвима. Но хилокорус нашел способ приподнимать щитки, чтобы всунуть туда яйцо. Или просто пообедать самкой с яйцами. Диета – до тридцати штук в сутки, не считая стольких же детишек, еще не укрывшихся щитком. Личинки хилокоруса нападают на незрелых самок: их щиток еще не затвердел. Просто прогрызают дыру – вскрывают, как консервы. Пока вырастут, вскроют по 300–350 штук.

В теплицах используются более продвинутые тропические виды коровок с крокодильим аппетитом и продуктивностью до 2000 яиц. Зато наши не боятся морозов. В Сибири до 90 % съеденных тлей – заслуга коровок. За всю свою жизнь, с момента вылупления, одна семиточечная коровка может убить до 5000 сосущих. Но на деле коровок у нас мало: они массово гибнут от пестицидов.

Жужелицы – около 60 видов «борзых и гончих» разной величины и свирепости. Охотятся в основном ночью. Особенно много их в посевах многолетних трав, на лугах и пастбищах. И чем старше дернина, тем богаче их армия. В люцерне второго года находят до 30 видов жужелиц, а через год их здесь уже полсотни! И у всех свои гастрономические предпочтения.

Бегунчики и тускляки (амары) – жучки цвета «металлик» и ростом, по большей части, с пшеничное зерно – любят яйца долгоносиков. За ночь умудряются схрумкать по 150–200 штук. А живут два года! Все виды бегунчиков – а их около двадцати – живут и зимуют в дерне, непаханой стерне и растительных остатках.

Колорадского жука, за неимением американских специалистов, у нас лупят тоже в основном жужелицы: красотелы, бомбардиры, головачи, карабусы, бегунчики – всего видов пятнадцать. Выедают и яйца, и личинок – «яичница с беконом». Заодно ловят и других листоедов, и юных травоядных клопов. Клопы, видимо, идут как пряность, вроде кинзы. Или вроде коньяка.

Черный птеростих адаптировался даже к обработанным почвам: живет в норках, а ночью ест личинок. Гусениц шелкопряда и пядениц на деревьях выедают несколько видов красотелов и с десяток других жужелиц. Крымская жужелица – любитель моллюсков: выедает молодь улиток и слизней. Быстряки не гнушаются никакой доступной добычей (рис. 20).

Стремительные скакуны носятся по открытым местам на солнцепеке, загоняя свою дичь подобно гепардам (рис. 21). Фотографировать скакуна – та еще работка! Замирает на несколько секунд, а потом снова несется со скоростью бодрого пешехода, опаздывающего на свидание. Только и успеваешь щелкнуть, когда он занят обедом.

Самые крупные бегунчики, бомбардиры, карабусы и красотелы, как уже подмечено Фабром, рвут и глотают разных гусениц: огневок, бражников, совок, белянок – по два десятка за ночь. Жуки охотятся в поле, а их личинки – в мульче и почве, выгрызая окукливающихся пилильщиков, личинок хрущей и мух, проволочников, слизней и медведок ясельного возраста. Кстати, медведки у нас в огороде почти исчезли. И не удивительно: наверное, все соседские жужелицы у нас живут.

Стафилішьі на жуков мало похожи. Скорее они напоминают маленьких двухвосток без хвостов. Это те самые мелкие, блестяще-черные с рыжей поперечной полосой, подвижные и гибкие букашки, которых мы часто видим под всякой мульчой. В мае они летают и часто на нас натыкаются. Смотришь – а крыльев нету: все брюхо наружи. И только маленький «рюкзачок» на спинке. Вот тут крылья и спрятаны: мало того, что они складываются вдвое по ширине, так еще и вчетверо по длине! А потом раскладываются и вновь становятся жесткими. Я наблюдал эти манипуляции: на все уходит секунда. Представляете, конструкция?

Живут стафилины везде, где есть сырая органика: в дерне и лесной подстилке, в камнях и мхах, в соломе и гниющей древесине. И жуки, и личинки – ловкие хищники. Выедают яйца, клещей, гусениц и самых разных личинок. Самый признанный стафилин – алеохара, спец по капустным, свекловичным и луковым мухам. Самки зреют, выедая самих мух и их личинок. До конца жизни успевают слопать 2500 штук! Созрев, раскидывают до тысячи яиц. Личинки вгрызаются в личинок мух и в них живут. Итого – больше 3000 мух на каждого жука. В хороший год выедается 80 % мух. Ученые ВИЗРа научились разводить алеохару искусственно.

СЕТЧАТОКРЫЛЫЕ – малочисленный, но очень хищный отряд: у большинства плотоядны и личинки, и взрослые.

Исключение составляют златоглазки. Их взрослые особи – натуральные перламутровые «феи», и питаются, как феям и положено, только на цветках. Зимуют в мульче, опаде, щелях и полостях. Появляются рано и рады любым цветкам: для созревания яиц нужны и нектар, и пыльца. Яйца подвешивают на тонких нитчатых стебельках. Личинка – подвижная «гусеничка», очень схожая с личинкой божьей коровки – растет всего пару недель, но за это время успевает намолотить до 1000 тлей или 2000 клещей! Не проходит и мимо медяниц, мелких гусениц и яиц. До окукливания съедает 300 яиц колорадского жука. Несколько видов златоглазок разводят для теплиц.

Здесь же применяют и родича златоглазки – микромуса. Тлей едят не только его личинки, но и взрослые, заедая их нектаром. Продуктивность самок – до 2000 яиц, личинка свободно гуляет на 10–12 метров. Но главное достоинство микромуса – неприхотливость: он процветает и при 15, и при 35 °C, и разводится в теплицах самостоятельно.

Родственны златоглазкам и скорпионовые мухи. Они часто попадаются в тенистых местах, а порой и залетают в дома: полет медленный и неуклюжий, морда буквально «лошадиная», как у муравьеда, а у самцов сзади – «жало скорпиона». Никакое это, конечно, не жало – тварь абсолютно безобидная. Не лупите их тапочком: многие виды охотятся на тлей и всякую мелочь.

Сетчатокрылым остро необходимы нектар и пыльца. Все они гибнут от ядов и, к несчастью, послушно летят на свет.

ХИЩНЫЕ КЛОПЫ – весьма значимые санитары. Некоторых разводят искусственно: по эффективности они близки к наездникам. Охота их проста: находят жертву, втыкают в нее свой «трубко-клюв» и попросту высасывают.

Прежде всего, это спецы по колорадскому жуку, американцы першипос и подизус. Активнейшие охотники. С виду похожи на клопа-черепашку: из того же семейства щотников. Зимуют в растительной мульче, щелях, трещинах коры. Юные клопики-личинки мирно питаются соком растений, но постепенно звереют и принимаются за яйца, а потом и за красненьких личинок. У одной клопихи больше двухсот детей, и за месяц каждый может опростать по триста-четыреста будущих жуков. И чем жарче, тем лучше аппетит. Выпусти одну самку на сотню колорак, и популяция будет выпита на 95—100 %.

В Штатах и Мексике сии герои живут постоянно. А у нас не получается: большие проблемы с эмиграцией. Во-первых, холодно. Не удается им перезимовать, даже на Кубани вымерзают. А во-вторых, вылетают слишком рано. У себя-то в Америке находят других, ранних листоедов, а у нас их нету. Ну не завозить же! Посему живут «американцы» только в биолабораториях, в санаторном режиме.

Их родные братья, арма хищная и пикромерус, с таким же усердием выпивают разных гусениц.

Клопы-охотники – большой клан хищников с широкими аппетитами. Это подвижные «звери» с длинными телами. Живут везде: в лугах, полях и кронах деревьев. Зимуют в дерне и опаде лесополос. Особо распространен охотник серый, или набис. Настоящий волк полей! Не брезгует ничем доступным, от яиц до гусениц.

Хищники-крошки – мелкие «зверьки» леса и сада. Охотятся на деревьях и под ними, зимуют в палых листьях. Жертвы – тли, трипсы, клещи, мелкие гусеницы и личинки жуков. Еще больше в садах клопов-слепняков. Эти овальные клопики с нежным телом чистят сад от тлей, клещей, плодожорок, листоверток, и нападают даже на американскую белую бабочку.

Лазаревская СтаЗР (Сочи) успешно освоила в теплицах четыре вида хищных клопов. Жара до 42 °C, сушь в воздухе, а они уверенно лопают тлей, трипсов, клещей и белокрылку, выедая до 80 % сих несчастных.

ХИЩНЫЕ МУХИ, по-научному – двукрылые, отличаются особой пронырливостью и разнообразием приемов. Тут есть и паразиты вроде наездников, и воздушные убийцы, подобные стрекозам, и обычные уплетатели мелочи типа божьих коровок. Есть даже охотники на крупных млекопитающих! А как же? Мошка, мокрец, комары и прочий гнус – истые хищники!

Начнем с самых нарочито хищных мух: ктыра. Семейство бесстрашных широкогрудых рыцарей-истребителей. А может, лихих воздушных бандитов?.. Самые крупные мухи: отдельные виды – до 3–4 см. Мало того, что их личинки, развиваясь в почве, убивают личинок хрущей, щелкунов, хлебных жуков и вообще всех личинок, которых встретят. Так еще и сами мухи – истинные ястребы! Даже сидячий ктырь выглядит помесью реактивного истребителя с хищной птицей. И названия подходящие: бекасницы, ястребницы… Так и есть: неподражаемые летуны, они бьют добычу на лету. Хватают разных жуков, мух, кузнечиков и кобылок, пчел и клопов. Любят открытые места: есть, где развернуть воздушный бой.

У прочих мух хищничают только личинки, а взрослые бандитизмом не занимаются – мирно питаются нектаром и пыльцой цветов, падью и прелыми фруктами. Многие не гнушаются экскрементами и прочими полужидкими коктейлями. Искусство сих мирных сапрофитов – улучить момент и отложить яичко в гнездо, на личинку или на самого хозяина.

Личинки пестрокрылых мохнатых мух-жужжал паразитируют и хищничают на саранчовых, бабочках и других мухах.

Журчалки (сирфиды), которые любят бесшумно зависать на месте – большие специалисты по сосущим: тлям, трипсам и цикадкам. Не брезгуют их личинки и мелкими гусеницами. Чаще других встречаются разные виды сирфов. Сами сирфы питаются на цветках, а личинки косят тлей. Некоторые виды – мастера галловых тлей: прогрызают галлу, забираются внутрь и выедают население начисто.

Серебрянки – мелкие мушки с металлическим блеском – вкушают больше тридцати видов тлей и червецов. Среди них есть спецы по корневым тлям, личинки которых опускаются по корням на 30–40 см, выедая по сотне тлей.

Но рекордсмены по тлям – галлицы. Это мелкие комарики с огромными загнутыми назад усами. Они весьма умны: кладут ровно столько яиц, сколько способна прокормить тлевая колония. Личинки галлицы афидимизы способны трескать почти всех наших тлей – более 60 видов! За это ее искусственно разводят для тепличных хозяйств. Выращивают прямо в теплицах, в ящиках с соей или бобами, заселенными тлей.

Нельзя не сказать и о мухах тахинах. Это отъявленные паразитки. Их личинки живут внутри самых разных гусениц, клопов, жуков, пилильщиков. Яйцо просто приклеивается к хозяину, и личинка сама ввинчивается внутрь. Или еще хитрее: яичко кладется на листик, который хозяин ест – и попадает прямо в его желудок.

Этот способ довела до совершенства мушка изомера. Ее яйца – настоящие «семена»: мелкие и твердые, как песчинки, они сохраняют «всхожесть» два месяца. Раскидала по листьям – никто и не заметил, как проглотил. Ну, чистый пестицид! И вот ползает гусеница, жива и здорова – а это уже не гусеница, а «шуба» для мухи.

Но особо знаменита своими талантами золотистая фазия – беда клопов. Это ж как надо запудрить клопу мозги, чтобы прилепить свое яйцо ему на глаз! Но и это – цветочки! Вбурившись внутрь, личинка в первую очередь выедает половые органы. Клоп думает, что окривел – а он уже кастрирован. Господи, это ж как надо ненавидеть!..

Ее сестра, серая фазия, не лучше: так охмуряет клопа, что всовывает яичко ему под крылья, прямо в мышцы. Но личинку-извращенку интересуют вовсе не мышцы… И клоп может лететь еще сорок километров – чтобы прилететь на любимое поле и целый месяц умирать там медленной, мучительной смертью. Или еще хуже – успеть устроиться на зимовку лишь для того, чтобы отогревать под сердцем хищницу, о которой узнает лишь весной, когда будет уже поздно… Представляю себе клопиный фольклор: «Встретишь мушку фазию – сдвинешься по фазие!» Или: «Как дам в глаз яйцом, так не быть тебе отцом!»

Практически всем взрослым мухам-хищницам нужны нектар и пыльца зонтичных, астровых, розоцветных. При достатке этого корма плодовитость самок увеличивается в три-четыре раза, а эффективность работы растет до 50–80 %. И зимуют они, ясное дело, не на вспаханном поле.

Стоп. Ф-фу-ух…

С хищниками уже перебор. Их ведь тысячи видов – всех не опишешь. Но все они кричат об одном: не использовать их, не помогать им – глупость. Я так долго утомлял вас с одной целью: теперь вы лучше представляете меру этой глупости.

Самое главное для хищников – цветочный корм: зонтичные (укроп, кориандр, тмин, фенхель, кервель, анис), а так же гречиха, подсолнух и фацелия. Из них нужно создавать многолетние буферные полосы, через каждые 50–70 метров в посевах и по окраинам полей. Если обрабатывать почву поверхностно, они долго будут обсеменяться и сеяться сами. На нескольких сотках удобно сажать и двулетники, и многолетники. Из зонтичных – семенники моркови и пастернака, любисток, сельдерей, а по глухим углам и купырь со снытью. Из астровых – топинамбур и скорционеру, разные цветы: мелкоцветные астры, гелиопсисы, рудбекии, пиретрумы, поповник и васильки, а по углам и девясил, и цикорий.

Накормил – позволь где-то жить и зимовать. Не надо вырубать без особой нужды кущи терна, ежевики и шиповника, боярышник, дикую сливу и алычу: это и дом, и первый корм. Полосы многолетнего дерна с кучками соломы должны быть дополнением кормовых полос, основой всех лесополос и обочин. Покос трав лучше вести последовательными полосами, чтобы живность успевала мигрировать и перераспределяться.

Но все эти оазисы – лишь 5–6 % земли. Как ни крути, 90 % «биопестицидов» зимуют там же, где работали: в поле, в саду. Их дом – растительные остатки и опад на поверхности.

Кажется, теперь картина полная. Оборот пласта – не только посев сорняков, эрозия и куча других проблем. Запахав стерню и перекопав сад, мы заживо хороним основную массу паразитов и хищников. А потом удивляемся: ну откуда столько вредителей?..

Наконец, само собой разумеющееся: накормил и обогрел – не убивай. Уйми вал пестицидов! На самом деле, химия эффективна только тогда, когда ее доля в защите минимальна. Опираясь на биозащиту, химия работает втрое лучше. Так давайте повышать ее эффективность! Все мыслимые подробности об этом – в книге «Защита вместо борьбы».