Книга: Время рокировок
Назад: Глава двадцать третья
Дальше: Глава двадцать пятая

Глава двадцать четвертая

Если честно — рассказ Мэнси меня впечатлил. Ну, вернее, не то, что впечатлил, а заставил призадуматься.
Вот интересно, чем именно руководствовались те, кто замутил всю эту реальность в ее теперешнем виде? Что у них было в головах, какую дурь они курили перед тем, как нарезать эту землю на ломти? Нет, возможно, программа сама все это сделала так, как есть, но я в подобном все-таки сомневаюсь, причем, чем дальше, тем больше. Есть в этом всем какая-то изощренная логика, некое ехидство человека, наступающего сапогом на муравейник, и с интересом смотрящего на суету в нем.
Нам вот с кочевниками достались абсолютно усредненные лес, степь и река. Что значит «усредненные»? Ну, с одинаковым успехом они могли существовать в любом из трех исходных миров, указанных в рекламном буклете. Во «Фьюче», конечно, с определенной натяжкой — но почему бы и нет?
А этим ребятам из-за бугра, то есть — из-за горы, достался чудно скроенный и ладно сшитый мир невеселого постапокалиптического будущего. Скажем так — такой, каким его представляли себе фантасты и кинематографисты последние лет триста-четыреста.
Пустыни, руины всех видов и размеров, дефицит воды и прочая экзотика. Плюс водоем, получивший название «Море Мертвых», которое полностью отвечало реальности. В этом соленом море жили вполне себе настоящие зомби — пустоглазые, хваткие и вечно голодные. По последней причине они не пропускали мимо себя ни одной живой души, если им удавалось ее учуять или услышать. Жило их в этом водоеме много, двигались они достаточно шустро и, если вставали на след, то могли преследовать потенциальную жертву километров пять-шесть. Потом, правда, оставляли ее в покое — без соленой влаги их тела начинали распадаться на части.
Впрочем, ребята из Атом-сити не сетовали на такое соседство. Зомби оказались не только опасными, но и достаточно полезными тварями. Во-первых, их убийство давало не так уж мало опыта, уровня до двадцатого-двадцать пятого на них можно было качнуться без проблем. Во-вторых, они оставляли после себя разный мусор, в котором иногда можно было найти что-нибудь полезное. Например — листок из «Свода», патрон или какую-то экзотическую безделушку, вроде компаса.
Единственный минус крылся в затратности такой прокачки. В ближнем бою убивать зомби было делом безнадежным — они по одному не ходили, из воды сразу кучей лезли, и если уж за тебя уцепились, то тебе кранты. Потому приходилось уничтожать их исключительно на расстоянии и из огнестрельного оружия, а патроны ресурс конечный.
Впрочем, это не составляло большой проблемы, как раз с боеприпасами там все было условно неплохо. Надежным источником поставки этого дела являлись Мусорные горы. Как, впрочем, и других полезных и дефицитных вещей, от радиодеталей до каркасов для багги, от почти исправного пулемета до ноутбука затрапезной модели.
Вот только для того, чтобы стать обладателем этих полезных и нужных предметов, сначала следовало ох, как потрудиться. В Мусорных горах жили так называемые «стражи», существа совершенно нечеловеческой породы — то ли киборги, то ли еще кто. Были они дылдами под два метра, одетыми в рванье, с красными глазами и замотанными тряпками лицами. Отдельно стоит заметить, что пуля их почти не брала, разве только что замедлить могла, при этом бегали они быстро, слышали отменно, стреляли навскидку и пленных не брали. «Поисковики» — так называли себя те, кто добывал добро в Мусорных горах, — ненавидели их люто, но похвастаться тем, что хоть одного им удалось завалить, пока не могли. Дошло до того, что как-то раз они даже пулемет с собой приперли и одного «стража» изрешетили буквально. Тот вроде как упал на кучу медных «чушек», и затих. Но когда к нему приблизились трое рисковых ребят, проверить — сдох ли тот, и посмотреть, что у него под тряпками скрывается и как он хоть выглядит, то этот паразит ожил, сломал шею тому «поисковику», который над ним склонился и в упор расстрелял из пистолета двоих других.
Из оружия «стражи» предпочитали пистолеты, причем какой-то мудреной системы, массивные, длинноствольные и многозарядные.
Вот такое там было место. И, если честно, я бы туда прогулялся, чего скрывать. Очень интересно было бы на него поглядеть.
Что до социального устройства, то здесь Салех не соврал, все обстояло именно так, как он и рассказывал. Это был анархизм с наличием лидера, который мог стукнуть кулаком по столу и сказать: «Будет так». Звучит бредово, поскольку анархизм в сути своей — безвластие, но тем не менее.
Мнение Джона Адамса, который был старожилом Атом-сити и возглавлял самую крупную банду как в этом городе, так и в его окрестностях, почти всегда являлось конечным, при этом любой из вожаков остальных банд имел право его не послушать. Право такое было, но, если честно, им давно никто не пользовался. Нет, поначалу находились резкие ребята, они спорили с Джоном, посылали его куда подальше, и говорили, что это свободная страна и здесь каждый может жить так, как ему заблагорассудится.
Джон Адамс их выслушивал, говорил, что они, мать их, правы, и тут же бросал этим смелым парням вызов на бой, который, по невесть откуда пошедшей традиции, велся на ножах и в огненном кольце.
Вскоре смельчаки кончились, а слово Джона Адамса стало решающим. В смысле — последним. В серьезных вопросах, вроде коллективных рейдов к Мусорным горам (такие иногда случались), товарообмена или нынешней войны он выслушивал всех вожаков, а потом подытоживал их слова, вынося свое решение по этому поводу.
И все с ним соглашались. Не только потому, что каждый знал, что он владеет ножом хуже Адамса, а потому, что — уважали. Ну, и потом — он на самом деле всегда знал, что говорил, а это — аргумент. Да и хватка его была всем известна.
Атом-сити, в котором и решались все эти вопросы, был единственным городом за горой. Нет, по пустыни там и сям были разбросаны руины городов, причем зачастую достаточно больших и неплохо сохранившихся, но там никто не жил, там только раскопки велись, поскольку в них много разного добра можно было найти. Но жить — нет, никто не хотел. А в некоторых даже ночевать не рекомендовалось, поскольку они считались «плохими» местами.
Атом-сити тоже изначально представлял собой такой город-«призрак», но Джон Адамс вдохнул в него жизнь. Впрочем, дело тут было не только в нем самом, а еще и в том, что под городом находился огромный водоносный пласт, другие же города таким похвастаться не могли.
Но и заслуги Адамса отрицать нельзя. Он стал отцом-основателем сразу трех основополагающих вещей в Атом-сити — поставил водонапорную вышку, организовал рынок и первым на нем пустил в ход оружие, расстреляв в упор троих шустрых горбоносых ребят, которые попробовали было качать права, объясняя всем, что жить теперь они будут по их законам.
— В наших краях каждый жить будет так, как ему заблагорассудится, — веско произнес Джон Адамс, перезаряжая свой револьвер 45 калибра, другого оружия он не признавал. — Главное — живи сам, и давай жить другим.
После этих слов он не мог не стать тем, кем стал.
Насколько я понял, к убийствам за горой вообще было отношение спокойное. Все смертны, что уж тут? Но при этом убивать ради самого убийства было нельзя, требовался повод. Ну, или не должно было остаться свидетелей этого дела.
Не могу сказать, что меня это покоробило. А что — здраво. Ради правды, в том же Новом Вавилоне все то же самое, только еще и с лицемерием в комплекте.
Впрочем, это касалось только членов банд, а также тех, кто имел оружие и умел им пользоваться. На рабов и рабынь защита закона, если правила жизни Атом-сити можно было назвать так, не распространялась.
В основном, в невольники к атомщикам попадали те, кто убивать и выживать не умел и не хотел. Проще говоря — люди мирных профессий, от все тех же флористов до художников. Нет, кто-то из этой среды смог приспособиться к жизни, но это были единицы.
У остальных оставалось два пути — раз за разом умирать от голода или идти в рабы. Насильно их никто не закабалял, но можно было продать себя в одну из банд за похлебку и относительную стабильность существования. И многие это делали. Поплачутся-поплачутся, поймут, что обещанного загробного рая не будет — да и сменят свободную голодную жизнь на неволю.
А рабы — они нужны. Пока банды занимались делом насущным — драконили Мусорные горы, рылись в руинах, гоняли дичь в районе Великого каньона и выясняли отношения друг с другом, кто-то должен был возделывать поля близ Атом-сити, выращивая там скудный урожай, вести хозяйство, поскольку у каждой мало-мальски серьезной банды имелась своя резиденция в Атом-сити, работать на водном промысле и выполнять другую немудрящую работу.
Если же жизнь становилась вовсе невыносимой, то можно было слазать в петлю или достать кого-то из хозяев настолько, что тот перерезал рабу горло.
Надо заметить, что после воскрешения на бывшего раба никто прав предъявить не мог. Хотя в результате все заканчивалось тем же и возвращалось на круги своя, так что я, как ни старался, в таком самоубийстве смысла так и не нашел. От чего ушел — к тому и пришел, так какой в этом смысл?
Что примечательно — члены банд, умерев, своего места в основе не лишались. Тут «атомщики» делали то же самое, что и мы — у лидера были отмечены места возрождения, так что никто никуда пропасть не мог. Умершего находили, приводили на базу банды, кормили, поили, одевали и просвещали по поводу того, кто он и где он. Братство, по-другому не скажешь.
Второй категорией людей без прав были те, кого «атомщики» покупали у кочевников. Тут все происходило жестче. Если у продавших себя оставались хоть какие-то остатки прав, то купленные лишались их сразу и навсегда. В большинстве своем это были девушки, и «атомщики» их не жалели совершенно, реализуя с ними самые запредельные свои фантазии. Мэнси лишь краем задел эту тему, но я понял — у этих ребят тормозов нет. При этом за девушками следили очень внимательно, чтобы они раньше времени на тот свет не отправились, наложив на себя руки. Их смерть уже была оплачена сполна, и она тоже кому-то да принадлежала.
— Это мне тогда, выходит, еще повезло, — сказала после этого Марика, поглаживая цевье винтовки и задумчиво глядя на переносицу Мэнси. — Меня ведь и вам продать могли. Значит кочевники — это еще цветочки.
Мэнси явно был парнем крепким и в себе уверенным, но под взглядом Марики он поежился. И правильно сделал. А мне надо будет ей объяснить, что сейчас его никак убивать нельзя.
— Ладно, это все дела внутренние, — решил я перевести тему. — Мне вот интересны географические подробности. Что на севере, что на юге? Какие места, какие ландшафты?
— У нас один ландшафт, — хмыкнул Фрэнки. — Пустыня.
— В целом, он прав, — подтвердил Мэнси. — Хотя пустыни у нас тоже разные есть.
Разумеется, «атомщики» уже излазили всю доставшуюся им территорию, добросовестно изучив ее. Например, за Мусорными горами тоже была пустыня, только в отличие от обычной и привычной песчаной, она была какой-то черной, будто выгоревшей, и еще, похоже, радиоактивной. Время от времени оттуда налетали черные смерчи, в которые лучше было не попадать. Одна радость — они не могли преодолеть Мусорные горы, которые загораживали им путь и не пускали на территорию «атомщиков». Горы как бы «гасили» эти смерчи.
Если брать правее от Атом-сити — то там, дней через восемь пути, пустыня внезапно сменялась непролазными болотами с невероятно вонючей и непригодной для питья водой. Что за ними — не знал никто, потому что туда никто вообще не рисковал лезть. Если даже не утонешь, то тебя непременно прикончат их обитатели — гигантские ядовитые змеи или исполинских размеров древолюди. Возможно, там были и другие формы жизни, но про них Мэнси ничего было неведомо, а этих он видел своими глазами, более того — одну змеюку его банда даже умудрилась завалить, и тот, кто всадил в нее решающую пулю, одним махом получил почти три десятка уровней, что было круто. Только вот сколько для этого понадобилось боеприпасов — кошмар! И это не считая того, что двоих бойцов шустрая гадина, двигающаяся с невероятной скоростью и ловкостью, таки умудрилась прикончить.
Древолюдей же вообще пули не брали, там огнемет был нужен, скорее всего.
— А река? — задал я ему самый главный для меня вопрос. — Она же должна мимо вас течь.
— Должна, — Мэнси снова споткнулся о корень дерева. — И даже, наверное, течет. Но мы ее в глаза не видели.
Оказывается, что если взять левее Атом-сити, то через несколько дней пути попадешь к гигантскому Великому каньону, который он уже упоминал. Если его умудриться пересечь, на что отваживались единицы, то тогда ты попадешь к высоченным отвесным скалам, на которые взобраться нет никакой возможности, по крайней мере, без специального снаряжения. Да и с ним — не факт, что это получится. Вот за этими скалами наверняка и течет река.
В последнем, кстати, никто и не сомневался — местность у Великого каньона здорово отличалась от остальной территории, на которой проживали «атомщики». Там зеленели луга, шумели небольшие рощицы и бегали стада оленей, которые и составляли основной рацион тамошних жителей в плане питания. Причем стада эти время от времени восстанавливали свою популяцию, четкие интервалы выяснить не удалось, но тем не менее это было так. А вот у нас раки так и не восстановились в полной мере.
Кто-то относил это на счет недалекой водной артерии, но люди порациональней полагали, что дело исключительно в причудах создателей «Ковчега».
Одно время даже циркулировала в народных умах идея о том, чтобы перенести город в те края, но Адамс запретил о подобном даже говорить, опасаясь, что подобные действия изведут живность под ноль, а переходить на мясо варанов и змей не хотелось. А ну как эти олени воскресают только потому, что рядом человека нет? Да и атмосферу пост-ап фронтира это убьет, а она многим нравилась.
Так что — места за горой хоть и небедные в материальном смысле, но — невеселые. Не каждый там жить захочет. Впрочем, Мэнси с Фрэнком не жаловались, их-то как раз все устраивало, недовольны в основном были рабы. Они даже время от времени устраивали побеги, началось это с тех пор, как были открыты проходы на ту сторону гор. Шли к ним и те, кто в Атом-сити жить попросту не хотел, запрета на это не было — хочешь валить из наших краев — вали. Правда, толку никому из беглецов это не приносило. Они либо гибли по дороге, либо, добравшись до степи, попадали в лапы тех же степняков. Кстати, вот об этом мне Салех ничего не говорил.
— Но это мы так, поверхностно тебе все рассказали, — закончил свои речи Мэнси. — Чтобы ты знал, с кем дело имеешь. У тебя же есть что предложить Атом-сити?
— Конечно, — подтвердил я. — Нам с вами воевать интереса нет, нам торговать предпочтительно. У вас вроде как соли полно? Так мы купим. И кое-какие вещички с Мусорных гор тоже, если продадите.
Есть у меня подозрение, что там ассортимент велик. Что-то нам пригодится, а что-то можно и в тот же Новый Вавилон отправлять. Был бы товар — покупателя найдем.
Вот только чем платить? Я не Каган, у меня рабынь нет. А и были бы — не мое это, не хочу я людьми торговать. Нет, есть продукты — рыба, например. Но много ли на нее наменяешь?
— Все продается, — с достоинством ответил мне Мэнси. — Вопрос — чем платить за это будешь?
— Людей на продажу нет, — твердо сказал ему я. — Но думаю, что найдем альтернативу.
— Например? — уточнил Фрэнки.
— У нас много чего есть, — с достоинством ответил я. — Ты скажи — чего надо?
— Разговор ни о чем, — Мэнси даже не старался показаться вежливым. — Нам надо много всего, как и вам. Танк, например, нужен. Еще — вертолет, желательно боевой.
— Хорошо, — признал я его правоту. — Значит, что у нас есть? Ну, например, есть «травка». Марихуана, если конкретней говорить.
Ну что, зайду с козырей. Вот что за мир такой — козырем всегда является порок, ведь только-только решил для себя, что не стану торговать этой дрянью? Но не про сушеную же рыбу сразу говорить? Не тот это товар. Главное — подцепить их на крючок, а про все остальное потом поговорим, по ситуации.
«Атомщики» переглянулись.
— Тема, — секундой позже ответил мне Мэнси. — Договоримся. Сейчас эта чехарда с детьми степей закончится — и вернемся к этому разговору. Только условие — работаешь с моей бандой, с другими дела по этому товару не имеешь. По рукам?
— А если другим будет Джон Адамс? — уточнил я.
— Не будет, — заверил меня Мэнси. — Он сам такие вопросы не решает, а с его людьми я сам обо всем договорюсь. У нас дело так поставлено — кто поспел, тот и съел.
Интересно мне — кем ты, Мэнси, там, за горой, являешься? Иерархически, так сказать. Можно было бы сразу спросить, но для такого вопроса нужен подходящий момент, чтобы получить максимально правдивый ответ.
Попади я в такую ситуацию как они, сроду бы правды не сказал. А зачем? С рядового бойца спрос один, с лидера — другой. И цена у них разная.
— По рукам, — согласился я и глянул на Голда.
Тот одобрительно кивнул и скомандовал:
— Стой!
Отряд остановился и Мэнси мешком повалился на землю — он был еще очень слаб, как видно, «бодрости» не хватало.
Настя тут же начала махать над ним руками.
— Ну все, — сообщил нам Голд. — Хорошо мы отмахали вглубь леса, сюда они за нами не сунутся. Так что — привал, а потом будем забирать левее, к горам. Тор, Джебе — в дозор.
— Отвык я от таких мест, — доверительно сказал мне Мэнси. — Да и не видел я их на старой Земле особо. Если честно, у нас во Флориде вовсе лесов почти не осталось. У нас даже вековые болота — и те осушили, так что мне наши пустыни — они привычней. А здесь — просто буйство природы.
— Есть такое, — подтвердил я.
Где-то далеко раздался взрыв, потом еще один.
— Спалили ваши «багги», — печально поведал нашим новым друзьям Голд. — Надо думать — остатки горючки в баках рванули. Что за идиотизм? Так бездарно уничтожать транспортные средства — это варварство. Тем более в наших условиях, когда их почти нет.
— Ну, у нас это не такая уж редкость, — не стал скрывать Мэнси. — У нас их сборкой занимаются сразу три банды. Ну да, стоят они будь здоров сколько, но приобрести их реально. Скажу так — сложнее обеспечить их топливом, чем купить. Один из кряжей Мусорных гор — он рай для тех, кто смыслит в машинах. Там каркасов, колес и прочей начинки — полно. Правда, там и «стражей» немало, но если работать слаженно и с умом, то все выходит, как надо. Скажу так — за три ходки можно запросто вынести деталей на новый «багги» без особого труда. А собрать его — еще проще. Правда, как я и говорил, на цене это не отражается, стоят они немало.
— Топливо, говоришь, — задумчиво сказал я. — А если я предложу тебе поставки бензина? Найдется, чем за него заплатить? Ну, гипотетически?
— Однозначно, — не раздумывая ответил Фрэнк. — Только тут без Джона Адамса не обойтись.
— Это так, — подтвердил Мэнси. — Я еще не спятил, чтобы подобные вещи покупать или продавать без его разрешения. Наркотики там, оружие — это ладно, но то, что связано с «горючкой» — всё под ним.
Вот и хорошо. Не могу я себя пока переломить, не по душе мне стезя наркоторговца-оптовика.
Хотя — тут тоже вопрос открытый. Во-первых — бензин нам самим нужен. Во-вторых — тут все зависит от того, какого размера цистерна, спрятанная в лесу. И в-третьих — надо вообще еще убедиться в том, что эта цистерна есть.
Но если она есть и при этом она не слишком мала, то Салеху не повезло. В этом случае для него скоро все закончится, поскольку тогда мне его убить будет выгодней. Салех мужик ушлый, он после восседания на каганском престоле быстро-быстро выйдет на тех же «атомщиков», проведет с ними переговоры и сделает те же выводы, что и мы сейчас. И будем мы с ним сначала бензин делить, а потом цены друг другу сбивать. Оно мне надо? Так что жизни ему отмерено до той поры, пока я в Сватбург не вернусь, и не отправлю «зодиак» с Джебе и Марикой к тому месту, где он сейчас отсиживается. Если, конечно, все будет так, как я сейчас предполагаю.
А вообще какой-то замкнутый круг получается. Купить «багги», заплатить за него бензином и потом думать, где взять бензин, чтобы ездить на этих «багги». Но это если рассматривать его как транспортное средство для семьи. А вот если как товар для Нового Вавилона — то может быть и другой расклад. Надо бы узнать — есть интерес к таким товарам у тамошних воротил или нет?
— А «багги» как товар рассматривается? — спросил вдруг Тор. — То есть — мы сможем выступить в качестве заказчиков?
Опередил, стервец, с языка вопрос снял. Нет, не зря он с Оружейником отирался в Новом Вавилоне, не зря. Правильно я тогда подумал.
— Почему нет? — пожал плечами Мэнси. — Вопрос цены. Секретов в них никаких нет, двигатель внутреннего сгорания ничего нового из себя не представляет. Но только это все — после того, как закончится чехарда с этой никому, по сути, ненужной войной. Вот настанет мир после войны — тогда это и обсудим.
— Это второй вопрос, о котором я хотел с тобой поговорить, — воспользовался моментом я. — Относительно войны и всего такого прочего.
— Вы хотите к нам присоединиться? — уточнил Мэнси. — Выступить на нашей стороне?
— Ну, в каком-то смысле, — я переглянулся с Голдом. — А вы что, собираетесь давать им генеральное сражение?
Либо я неверно расценил его фразу, либо я чего-то не понимаю.
— Не то, чтобы… — расплывчато ответил Мэнси. — Но заканчивать эту канитель надо. Нет, сначала все завелись — месть, то, сё… А потом — мнения разошлись. У нас даже кое-кто выдавал идею о том, чтобы завалить проходы к чертовой бабушке, было. Мол — они там, мы тут — и у каждого своя жизнь. Но большинство было против — лишать себя возможности выхода на новые земли из-за кучки каких-то идиотов — это совсем уж неразумно. И вы — прямое тому подтверждение. Нормальные люди, готовые к сотрудничеству, — чего ради нам всем лишать себя возможности обоюдовыгодного сосуществования? Ну и потом — сидеть в изоляции не дело. Закиснем. Да и баб где брать?
Я бы добавил: и еще эти проходы — отнорок на тот случай, если жить в их пустынях станет не слишком комфортно. Всегда можно прийти на эти самые новые земли и сказать — теперь и мы тут обитаем, все несогласные с этим могут пройти на выход.
К тому же — это единственный путь, ведущий хоть куда-то. Все остальные для них непроходимы, по крайней мере, на сегодняшний день.
Впрочем, фальши в рассказах Мэнси и Фрэнка я не почувствовал, им и правда нравилось то, как они там, за горой, обитают. Да почему и нет? Еда есть, всегда есть с кем подраться и как развлечься. А в материальном плане они нам вообще сто очков вперед дадут — и стволы у них всех имеются, и «багги», и одежда тоже недурственная. У каждой банды — своя форма, жилеточки-то кожаные явно на заказ делались. А мы своих всех приодели, только когда сектантов перебили и у них материей разжились. Накой им наши равнины?
— А что говорили те, кто был против подрыва проходов? — поинтересовалась Марика, опередив и меня, и Голда.
— Что надо просто перебить часть этих бритых дикарей, и их недоумка Кагана, — бесхитростно ответил Фрэнки. — Те же, что уцелеют — сами разбегутся. А потом найдется тот, кто их снова соберет, но он может оказаться куда башковитей нынешнего лидера, заплатит нам компенсацию за сорванную сделку, а там — поглядим. Скорее всего, вернемся к нормальным торговым отношениям. Ну, а если и этот будет склонен не к миру, а к войне, то… Вариантов много. Даже с парой толковых ребят из Каганата ребята Адамса успели поговорить, на предмет дальнейшего развития событий.
— Хороший и правильный план, — одобрил я его слова. — Мне он очень нравится.
— Из чего можно сделать вывод, что с этими соседями вы не ладите? — уточнил Мэнси.
— Не то, чтобы… — я выдал лукавую улыбку. — У нас нейтралитет, но он — до поры, до времени, до того момента, пока степь им не станет тесна, а это, по факту, уже случилось. А потом — пиф-паф, который нам совершенно не нужен. Война — занятие убыточное, по крайней мере — пока. К тому же вы можете уйти на ту сторону гор и тоннели взорвать, а мы особо никуда уйти не сможем. Вот оно нам зачем? Так что мы — союзники, у нас общий враг.
— «Враг» — это очень громко сказано, — заметил Мэнси, вытягивая ноги. — Душевнобольных врагами считать неразумно. Вы в курсе, чем письмо, отправленное ими Адамсу, завершалось? Кто победит, тот забирает весь мир.
— В смысле — «весь мир»? — не понял я.
— Так написано было, — пожал плечами Мэнси. — Сам видел. Этот Каган, похоже, решил, что степь и горы — весь местный мир, а за ними — пустота. Или видел в роли повелителя Ковчега, со всеми его полями, морями и небесами, только себя, поди пойми. Ну, или Адамса, если тот возьмет верх. Хотя подобную возможность он особо не рассматривал, судя по письму.
— Ну, это еще ничего, — заметил Голд. — Нас он даже в расчет не взял, что обидно.
— Про вас там тоже было, — не утаил Мэнси. — Там, после того, что победитель забирает мир, значилось — со всеми народами, которые пока еще не знают, что у них есть хозяин. «Все народы» — это и вы в том числе. Кстати — теперь вы знаете, что у вас есть хозяин.
— О как, — прониклась Настя.
— Вот так. — Мэнси широко улыбнулся. — Так что враг из них так себе, если честно. Народа-то много, да толку от него? Вот ни на минуту не сомневаюсь, что в положенный день они припрутся на условленное место и будут ждать, что мы сделаем то же самое.
— А вы, я так понимаю, этого не станете делать? — продолжил его мысль Голд.
— У нас есть определенные планы, — размыто ответил Мэнси. — Но, если вы не обидитесь, я не стану их озвучивать. Не то, чтобы я вам не верил, но…
— Все нормально, — заверил его я. — Более того — сделай вы подобное, я бы все равно подумал, что вы не слишком искренни, скажем так. Единственное, что я хотел бы знать — вы просто проигнорируете это дело или все-таки что-то да предпримете? Понятие «определенные планы» — оно очень широкое. Интерес не праздный — нам надо понимать, как ситуация будет разворачиваться дальше, хотя бы в общих чертах.
В принципе, из косвенных фактов и обмолвок Мэнси я уже понял, что так просто они это дело не оставят, но хотелось уверенности.
— Так не оставим, — заверил меня он. — Нам это, как я уже сказал, невыгодно. Но и всякой ерундой заниматься не станем, мы же не мальчишки, чтобы выяснять, кто выше на стенку писает. Подобные проблемы надо решать быстро и эффективно, не размениваясь на пустяки.
Есть у меня подозрения, что это не его слова, а Джона Адамса. Вот и славно. А наша задача, стало быть — чтобы с поля брани не ушли Великий Каган и Асланбек, которые могут помешать дальнейшему разброду в рядах Каганата.
— Тогда наши планы совпадают, — уведомил его я. — Правда, поддержки в военных вопросах мы вам оказать толком не сможем, сами видите — группа моя невелика. Но кое-что для вас мы сделаем. Например — доведем вас до гор и обеспечим доступ к проходу на ту сторону. Прикроем огнем, если что.
— Ну, вы уже спасли наши жизни, — Мэнси несомненно меня понял. — Это уже ставит меня в положение должника. А если бы вы нас еще до гор довели — то это было бы прекрасно. Если же вы в день «икс» окажетесь на месте предполагаемого сражения и при необходимости подстрахуете нас — то это будет неоценимый вклад в нашу победу. Мы там ребята, конечно, простые и достаточно жестокие, но добра не забываем.
— Надеюсь, Джон Адамс узнает об этом разговоре? — напрямую спросил я у него.
— Однозначно, — заверил меня Мэнси. — Я все расскажу ему в деталях, умолчав только об одной частности. Ну, у нас же должны быть свои маленькие тайны и свое маленькое дело. Интимное, я бы назвал его так.
Фрэнки заржал как лошадь — как видно, слово «интимное» вызвало у него определенные ассоциации.
А «одна частность» — это, надо думать, «травка». Ох, торгую «воздухом». И товара-то еще нет, а покупателей на него уже пруд пруди.
— Тогда в путь, — я глянул наверх, где за вершинами деревьев виднелось небо. — До гор путь неблизкий, хотелось бы там оказаться до темноты, чтобы прикинуть дальнейший маршрут. Проход далеко от леса?
— Главный — да, — подумав, ответил Мэнси. — Тот, про который кочевники знают. А другой, который даже не проход, а так, отнорок — не слишком, за несколько часов до него дойти можно. Есть еще один, мы через него и пробрались в этот раз сюда, в степь, но он совсем далеко, почти у реки, до него топать и топать.
— Несколько часов по открытому пространству — это сильно. — Голд вздохнул. — И это при том, что горы наверняка под контролем и приглядом.
— Прожекторов у кочевников нет, — приободрил его я. — И потом — это в степи человека издалека видно, тут другая ситуация. Ночь, подножья гор — авось, проскользнем. Опять же — про отнорок этот никто не знает, они сейчас пасут те два прохода, а то и только один — главный. Если совсем край будет — постреляем. Хотя последнего не хотелось бы — шум поднимать неохота.
— Ладно, дойдем — посмотрим, что к чему, — хмуро ответил мне Голд.
Через пару минут мы покинули место привала и отправились в сторону гор, которые были теперь от нас не так уж и далеко.
Назад: Глава двадцать третья
Дальше: Глава двадцать пятая