Глава пятнадцатая
— Ну, как? — Палыч притопнул ногой по поверхности дебаркадера. — Нравится?
Владек и Тор тем временем перекинули на борт «Василька» сходни — они и об этом подумали.
— А то, — весело ответил я ему, первым сходя на берег. — Не то слово.
— Думали, поди, что не управимся? — лукаво прищурился Пасечник. — Знаю-знаю, думали.
— Вот вообще даже не сомневались, — притворно возмутилась Настя, погрозившая пальцем Фире, рвавшейся на берег, и пропустившая вперед Фрэн с детьми. — Если Палыч заполучил плотницкий топор — все будет в порядке.
— Язва ты, Анастасия, — Пасечник притворно нахмурился. — Чуть что — сразу Палыч. А остальные? Не дам я тебе больше меда!
— А сто такое «мед»? — услышала незнакомое слово Лизанька и доверчиво подошла к Пасечнику. — Сто?
— Мед-то? — Пасечник задумчиво огладил бороду и подхватил девчушку на руки. Птички, кружащие над ней, тревожно зачирикали, но тут же замолчали — лицо ребенка озарилось улыбкой, видно понравилось ей на руках у старика. — Мед — он всему голова.
— Вроде хлеб всему голова? — усомнился Голд, но дискуссии не суждено было продолжиться — к дебаркадеру начали подходить люди, спустившиеся сверху.
— Как съездили? — одним из первых к нам взбежал Жека и, повернувшись к жителям Сватбурга, рявкнул: — Всем сюда не забираться, не выдержит конструкция.
— Нормально съездили, — крепко пожал ему руку я, и показал на «Василек». — Хорошо, я бы сказал. Видал, какой красавец?
— Дредноут! Крейсер! — согласился со мной Жека рассеянно, и заорал: — Марика, привет!
— Да что б тебе! — даже присел я. — Ромео хренов! Чего так орать, да еще прямо в ухо? Вон, даже детей перепугал! Как тут у вас дела?
Но Жека уже устремился к Марике, по-моему, он меня даже не услышал. Ну вот о какой дисциплине тут может идти речь?
И я, повертев головой, отправился с дебаркадера на берег.
— Семена привез? — без «здрасьте» и объятий взяла меня, как того быка за рога, Дарья, как только я ступил на твердую землю. — И инвентарь?
— Привез, — успокоил я ее. — И семена, и инвентарь и даже эти… Как их… Культиваторы. Чтобы пахать.
— Культиваторы? — Дарья переглянулась с парой женщин и уточнила у меня: — Это такая машинка с длинными ручками, которая рыхлит землю и так далее?
— Ну да, — кивнул я. — Работает на дизельном топливе, так что…
— Дорого купил? — сочувственно спросила у меня Дарья.
— Недешево, — заподозрил я что-то недоброе. — Я на своих не экономлю.
— Лучше бы плуг купил, — сказала одна из женщин за ее плечом.
Я не помнил ее имя, но лицо показалось знакомым. То ли мы ее вывели с поляны у второго бункера, то ли она была одной из рабынь тех гавриков в лесу. Не помню.
— Сват, — Дарья сочувственно посмотрела на меня. — У нас тут целина, понимаешь? И жизни этому культиватору ровно до первого крупного камня, который ему попадется при перекопке земли.
— Дарья, не ерошь мне мозг, — расстроился я, если честно. — Откуда мне такое было знать? Я спросил — «копает»? Мне ответили — «копает».
— Да это понятно. — Дарья, несомненно, тоже опечалилась. — Ладно, что теперь, сама дура, что с твоими головорезами никого путного из своих не отправила. Ничего, и так поднимем землю, а вот потом они нам все одно пригодятся. Слушай, вот я баба бессовестная, вы только приехали, а я сразу тебя критиковать начала.
И она распахнула мне свои объятья.
— Я привык, — мы с Дарьей обнялись. — Как тут у вас? Без инцидентов?
— Если ты про такое, что раньше по возвращению заставал — то без, — отпустила меня женщина. — А по мелочам всякое случалось. Так народу уже много, как без этого?
— Ладно, позже расскажешь. — Народ загудел и засмеялся, я повернулся к дебаркадеру и увидел Одессита, который в тельняшке и в фуражке величаво махал согражданам рукой. — Даш, порули разгрузкой, хорошо? Что, куда, кому. Только оружие не трогать, это отдельная тема. И еще — сама не таскай, понятно?
— Сделаю, — Дарья потерла руки.
— Еще, — остановил ее я. — Найди Милену, Рэнди и Берту, там есть вещи, привезенные конкретно под них, так что пусть сразу разбирают, что кому. Чтобы потом без беготни и споров было. Но старшая — ты.
Ну да, переложил всё со своих могучих плеч на хрупкие женские. Впрочем, спорный вопрос, у кого размах крыльев больше. У Дарьи вообще широкая натура.
— А то кто же еще? — даже удивилась женщина. — Распределим, не волнуйся. И список составим, честь по чести — что привезли, что кому было выдано, обязательно. Хотя Берта эта… Похлеще Антоныча будет, снега у нее зимой не выпросишь. Как он там, кстати, хрен старый? Шустрит?
— Не без того, — засмеялся я. — Проф! Стой на месте!
Я, отвечая по дороге на рукопожатия, направился к нашему главному умнику, который журавлем возвышался над толпой.
— С возвращением. — Проф потряс мою руку, следом за ним это сделали Герман с Викентием. Судя по всему, обиду на меня он уже не таил. Скорее всего, он просто про нее забыл. — Ну, как съездили?
— Отменно, — порадовал его я. — Впечатлений масса, но это все потом. У меня есть просьба, вот так, сразу.
Проф навострил уши.
— Вон, видишь у Пасечника на руках девчушка сидит? — я ткнул пальцем в сторону дебаркадера, на котором, несмотря на запрет Жеки, толпилось немало народа. — Вон та, что за бороду его дергает?
— Вижу, — подтвердил Проф. — Над ними еще две птицы кружат.
— Это Лизанька, — объяснил ему я. — И эти птицы — ее. Они ей служат.
— Дар? — моментально смекнул Викентий, даже вперед Профа.
— Именно, — кивнул я. — Так что, орлы, быть вам теперь няньками. Я желаю знать все: — как она это делает, как далеко она может отправить этих птиц в полет, в самом ли деле у них обоюдное взаимопонимание и так далее. Сроку вам на это — месяц, начинаете завтра, сегодня пусть малая хоть как-то адаптируется тут. И помните — это ребенок, самый настоящий, который не так давно говорить начал, так что не перепугайте мне ее. Она не как наша Аллочка, на которой клейма ставить негде.
— Что? — раздался у меня за спиной кукольный голос. — Что сразу опять Аллочка?
Конечно же, наша егоза оказалась где-то поблизости, как без нее.
— Очень кстати, — обрадовался я. — Вот ее и берите в помощь.
Ученые помрачнели и переглянулись. Если Лизанька как объект изучения была им любопытна, то Аллочка, с ее тягой к разрушению и кавардаку, этой троице была совершенно не нужна.
— Сказано — она вам поможет, — приказал я. — Еще раз — там девочка пяти или шести лет, как вы с ней общаться будете? Что греха таить, я и сам не всегда понимаю, что вы мне говорите. А тут — ребенок. Вот Аллочка и будет при вас переводчиком с ученого языка на доступный.
— От нее столько шума, — как бы в сторону сказал Герман.
— Вот ты гад, — совершенно искренне сказала ему Аллочка. — А я тебя тогда защищала, когда ты у Фрау три тарелки для экспериментов спер.
Надо бы Герману поосторожней быть. Наша Аллочка — существо уникальное. Внешне она семи-восьмилетняя девочка-куколка, с голубыми глазами и светлыми волосами, но в этом тщедушном тельце живет душа прожжённой бизнесвуман.
И то, что она старательно выдерживает поведение, полностью аутентичное своей внешности, меня лично в заблуждение не вводит. Все она знает, подмечает и делает свои выводы по каждому вопросу. Не удивлюсь, что даже как-то влияет на события.
Но лично я ей доверяю, поскольку помню ту ночь на поляне у сектантов. Аллочка — полностью наш человек, без зазубринки и трещинки. И я за нее любому шею сверну, если понадобится. Да и любой из наших поступит так же.
— Все, — подытожил я. — Задача поставлена, действуйте. Алла, на тебя особая надежда.
— Само собой, — важно кивнула светловолосой головой девочка. — Не подведу. Ты мне подарок привез?
— Я много чего привез, — стало совестно мне. Нет, детям я игрушки привез, а вот про Аллочку как-то не подумал. Впрочем — а что я мог ей купить? Хотя это не оправдание. — Потом посмотришь.
— Сват, — ко мне вразвалочку подошел Наемник. — Гляжу — укрепились мы? Это что на носу, «Браунинг»? Хорошая машинка. Жалко, что не крупнокалиберный.
— И мне жалко, — признал я, и мы обнялись. — Как тут у вас?
— Спокойно. — Наемник хмыкнул, глядя на Жеку, который так и торчал на дебаркадере. — Но вообще, когда у бойца в голове женщина стоит на первом месте, а война на втором — это не есть хорошо.
— Не есть, — даже не стал спорить с ним я. — Как «волчата»? Натаскиваете?
— А как же, — Наемник заулыбался. — Есть новенькие, из недавно прибывших, очень неплохи. Про старых скажу тебе так — человек десять смело можно пускать в дело, остальных надо еще погонять.
— Кого особо выделишь? — заинтересовался я.
— Китти, — маленько подумав, ответил Наемник. — Реакция, скорость и безжалостность — и все в равных пропорциях. Хороший будет боец. Да уже есть, чего там. Смело можешь брать в основной состав.
— Ты их учил, тебе их и обкатывать в бою, — не согласился с ним я. — Тем более что возможностей для этого у тебя скоро будет много.
— Мммм, — как кот потянулся Наемник. — Чую, не просто так нам кораблик с пулеметом достался. Аванс или гонорар?
— Вот что значит служить в частной армии, — с уважением произнес я. — На ходу подметки режешь. Все не совсем так, но ход мыслей верный. Завтра соберемся у меня — все обсудим. Сегодня все еще на эмоциях, опять же — вечером большие посиделки у костра, так что не до того. А вот завтра — самое то.
— Плюс там тебя еще два дела ждут, — ткнул пальцем в сторону крепости Наемник. — Не сильно важных, но не сильно приятных.
— Чего ты мнешься? — насторожился я.
— Это Жекина епархия, — субординация была у Наемника в крови. — Он и доложит.
— Алла! — позвал я девчушку, которая что-то втолковывала Герману, подбоченившись и сверкая глазами. — Жеку сюда тащи. Наемник, тебе сразу задание — пулеметом займись. Снять и доставить в оружейную. И — сам займись. Про патроны не забудь.
Не люблю я неприятных дел. А еще больше — не люблю их откладывать в дальний ящик, так что Жеку надо сразу драконить.
— Ага, — Аллочка показала Герману язык и ввинтилась в толпу, Наемник последовал за ней.
— Народ, — тем временем заорал я, поднявшись на пару ступенек, вырубленных в утесе.
Черт, они, конечно, неслабо потрудились над этой лестницей. Сначала все разравнивали, а потом, такое ощущение, что просто вырезали куски грунта огромными прямоугольниками, которые весили, скорее всего, очень немало.
Интересно, а куда они их дели? Может — в реку покидали?
Мой голос канул в общем гуле, и тогда я просто выстрелил в воздух.
Патрона жалко, да и трюк этот попахивает штампом — но сработало же!
Все затихли, кое-кто схватился за оружие.
— Народ, прошу тишины, — повторил я. — Мы очень рады всех вас видеть. Это правда. На самом деле, в такие моменты и понимаешь, что у тебя есть дом и семья, то есть — место, куда хочется вернуться из любого далёка, куда бы тебя ни занесло и как бы хорошо там тебя ни встречали.
— Хорошо говорит, — одобрительно причмокнул Одессит. — Батька — да и только.
— Цыц, — приказал ему я, и продолжил: — Так — вот, мы правда невероятно рады всех вас видеть. Но — день короток, а дел у нас много. Например, сейчас надо разгрузить наше новое приобретение, вот этот славный кораблик, носящий гордое имя «Василек».
Несколько девочек хихикнули, надо думать — над названием.
— Так ведь — новости же, — подал голос кто-то. — Интересно ведь!
— Вечером будет общий сход на площади, — чуть повысил голос я. — Там мы вам все-все расскажем.
— Прямо — все-все? — спросил кто-то из толпы.
— У нас нет секретов от своих, — пожал плечами я. — Конечно — всё. Так что, сограждане, — все расспросы вечером, хорошо? И еще — ответственной за разгрузку назначена Дарья. Берта, Милена, Рэнди — непременно подойдите к ней, ясно? Даш, ты сама тогда давай, выкликай тех, кто тебе еще нужен.
— Хорошо, — откликнулась та. — Берту вижу, Милена вон… Рэнди нету, черта заполошного.
— Рэнди в кузне, — сказало сразу несколько человек — Когда он кует, то к нему подходить опасно, у него молот тяжелый. Так что он запросто может и не знать, что вы прибыли.
— Вот тебе и раз, — озадачился я и посмотрел на Аллочку, которая за рукав подтащила ко мне Жеку. — Алла, слушай, тут такое дело…
— Бегу, — она снова показала Герману язык и усвистала наверх.
— Так, еще, — я огляделся. — Лианы тут нет? Ну, той, что с малыми возится?
— Нет, — откликнулось несколько женщин. — Только она с ними уже не возится.
— Что такое? — даже перепугался я.
То ли с Лианой что, то ли с детьми. Если психотерапевта мне было не слишком жалко, характер у нее был еще тот, то мелочь пузатую я все-таки оберегал. Ну, вот есть они у нас, чего теперь сделаешь? Сами о себе они не позаботятся, значит, это наша работа. Уж если пригрели.
— По семьям детей разобрали, — пояснила Дарья, отвлекшись от перебранки с носатой Бертой, которая у нее уже что-то требовала. — Всех до единого. Нет у нас больше детского сада. А Лиана к Герде-травнице прибилась.
— Понятно. — Я почесал затылок. — Просто мы вон, трех мелких привезли, надо их куда-то определить будет. Накормить, помыть, одеть…
— Я все сделаю, — подала голос рослая девушка, которой я не помнил, а потому перевел взгляд с нее на Дарью. Человек шел по ее ведомству, и если я его не знал, то она — обязана. — Да не сомневайтесь, я на том свете руководила коррекционной школой.
Дарья коротко кивнула.
— Ну и славно, — одобрил я. — Тогда забирайте их, если что-то будет нужно — обращайтесь.
— Хорошо, — понятливо кивнула девушка и направилась к Фрэн, вокруг которой так и толпились дети.
Надеюсь, она сообразит, что обращаться в случае чего надо не ко мне, а к той же Дарье. Или Милене.
— На этом пока все, — закончил я свою речь. — А вечером ужо посидим! Владек, осетра для нас припас?
— Будет осетр, — подал голос Владек. — Мы тут рыбий садок с Палычем сварганили, так что — будет.
Вот же, не стоит на месте инженерная идея. А Палыч — молодец, однако, надо его к движению подтягивать всерьез.
— Pan nie z Krakowa? — послышался заинтересованный голос Алиции, которая наконец соизволила покинуть «Василек». Как видно — на имя среагировала.
По-моему — достаточно раскованная полячка слегка оторопела от всего увиденного. Ну, вот отвык человек от большого скопления людей, шума и гвалта. Нет, на поляне их тоже немало было, но мы значительно превосходили их числом, особенно если учитывать тех, кто вниз спускаться не стал и остался на утесе.
А еще замок наверху и монитор неподалеку. На свежего человека, как мне думается, это производит впечатление. Да что там — если Алиция хоть голос подала, то глазастая Санча, ее спутница, просто потерянно озиралась, ничего не говоря.
— Z Torunia, — с готовностью отозвался тот. — Мoje uszanowanie, pani.
— Ну все, встретились два одиночества, — заметил Одессит. — Дашка, так твою, разгрузку начинаем с моего корабля, лодка с плотом — на потом.
— Покомандуй мне еще! — фыркнула Дарья. — Моряк — с печки бряк!
Народ понял, что речи закончились и снова зашумел, обмениваясь впечатлениями.
— Ну извини, извини, — подошел ко мне Жека. — Но и ты меня пойми.
— Понимаю, — подтвердил я. — Но на время моего отсутствия ты оставался комендантом крепости, по сути — первым лицом. И действовать должен по протоколу — сначала сдал объект, доложился, а потом с оттопыренными штанами побежал по сердечным делам. Слушай, на тебя этот мир действует разлагающе, раньше за тобой подобного раздолбайства не наблюдалось.
— Потому что в этом деле за тобой было не угнаться. Вот кто бы говорил? — не остался в долгу Жека. — И чего — с оттопыренными штанами сразу? К тому же докладывать, по сути, не о чем. Очень серьезных происшествий нет, смертей нет, нападений нет, вражеских дозоров не обнаружено. Прихватили двоих культистов, они, дурачки такие, сами к нам завернули, на огонек, ну, мы их в каморку потемнее и определили.
— О как, — удивился я. — А чего сразу не шлепнули? Оно проще было бы.
— Голда надумали порадовать, — застенчиво признался Жека. — Он же тогда очень расстроился, что в руки ему никто не попал. Вот и приготовили ему подарочек.
Как мило и трогательно. Воистину — какой мир, такие и подарки. Но да — Голд обрадуется, это точно. Что до культистов — им я не завидую.
— А что за два вопроса, которые ты оставил до моего прибытия? — блеснул знанием темы я. — С ними как?
— Есть такие, — не стал скрывать Жека. — Один — неприятный, второй — непонятный. С какого начинать?
— Слушай, пошли уже в крепость, — я обернулся к дебаркадеру, на котором началась разгрузка «Василька», причем каждый извлекаемый тюк сопровождался перечислением добра, которое в нем находится, и дружными криками радости.
Вот ведь — мало людям, по сути, для счастья надо, мало.
— Пошли, — покладисто согласился Жека. — Тем более, что второй вопрос все равно дистанционно не решить.
Господи боже, да что там у них такое?
Когда я выбрался наверх, я снова попал в дружеские объятья, на этот раз — Рэнди.
— Амиго Сват, — тискал меня перепачканный испанец. — Я есть тебя видеть рад.
— Такая же ерунда, — ответно похлопывал его по спине я. — Мы тебе инструмент привезли, кучу деталей для рации и сами рации тоже. А еще мы помпу привезли и шланги, завтра давай, начинай это дело к колодцу присобачивать.
По взгляду Рэнди мне стало ясно, что слова «помпа» и «шланги» он понял, а вот «присобачивай» ему пока не дается.
— Потом объясню, — махнул рукой я и показал ему на «Василек». — Ну как?
— Еl buque de vapor, — хлопнул себя по ляжкам он. — Magníficamente!!!.
— Ну да, — тут мне и перевод был не нужен. — Давай, беги вниз. Там Дарья командует, скажи, что тебе надо твой товар принять.
— Принять! — забеспокоился Рэнди, вглядываясь в суету на дебаркадере. — Надо принять! Hay también esta Вerta, es necesario tener prisa!.
Тут ясности было меньше, но прозвучавшее имя «Берта» кое-что объясняло. Судя по всему, Лев Антонович оставил здесь и вправду эффективную замену своей персоне. Вон как ее все не любят — значит, толковый человек. Надо будет с ней поближе познакомиться.
— Еще куда бежать надо? — отдуваясь, спросила у меня Аллочка, устроившаяся на краю утеса и свесившая ножки вниз.
— Никуда, — подмигнул я ей. — Может, мне тебя курьером на полставки взять?
Замысловатую и хорошо сплетенную матерную тираду я получил уже в спину.
— Умеет Аллочка удивить, — заметил Голд, догоняя нас с Жекой. — Хотя, это только нас, вон, народ не впечатлился, как видно — привыкли.
И то — жители Сватбурга, с которыми я то и дело на ходу обменивался приветствиями и рукопожатиями, на ругань девочки не обратили ровным счетом никакого внимания.
— Прибавилось народу-то, — отметил Джебе, вертя головой. — Столько незнакомых лиц.
Он, Азиз и Настя присоединились к нам вместе с Голдом. И хорошо — я к ним привык, мне без них за спиной было как-то неуютно. Даже дома.
— Большую часть из них ты видел, просто не узнаешь, — сказал ему Жека. — Тут полно народу из тех, кого мы у степняков купили. Просто они одеты и отмыты, вот и все.
— Ну да, — согласилась Настя. — Тогда они были просто стадом, для меня вообще на одно лицо. Кстати — держи, подарок.
И она протянула ему пистолет, который ей достался в наследство от Свена.
— Вроде ничего машинка, — небрежно сказала она. — Отечественного производства, только не знаю какого года. И века тоже.
— Насть, это же «ТТ», — оттопырил губу Жека (этот жест мне был знаком, значит, мой большой друг обрадован и растроган). — «Тульский Токарева». Я такой в музее видел. Стас, помнишь нас на втором курсе возили в эту, как ее… В Кубинку! Ты еще там с Пьером все прикидывал, как бы раритетный автомат спереть и из него пострелять? Серьезная машинка, она на вооружении долго стояла.
Было такое. Кабы я знал, что попаду в мир, где этот антиквариат является нормой вещей, так и спер бы, было бы больше практических знаний. И экскурсовода слушал — он много чего полезного рассказывал.
— Вот спасибо тебе! — продолжал благодарить Настю Жека. — Он хоть и постарше возрастом наших табельных, да и попроще, но это у меня такой особый ствол будет. Как у Стаса его «кольт».
— Сам посуди, как тебя без подарка оставить? — Настя взяла нас под руки, втиснувшись между нами. — Мы сразу со Стасом и решили — это тебе, самое то.
Сзади негромко хмыкнул Голд, но говорить ничего не стал.
— Да, дружище, — повернулся я к нему. — А тебя тоже сюрприз ждет. Скажи, Жек?
— Чего «скажи»? — мой друг запихнул «ТТ» за пояс. — Я покажу, так интересней.
За разговорами мы дошли до ворот замка, у которых маялись трое караульных из «волчат», причем одним из них была Китти, которую мы только что поминали.
— Сват, — увидев меня, подтянулись они.
— Привет, братья, — помахал им рукой я. — Рад видеть. И тебе, Китти, привет.
— Пост здесь и у пролома в стене стоит постоянно, — сообщил мне Жека. — Ночью еще есть два патруля, которые обходят территорию. Плюс на чердаке вон того дома тоже всегда сидит дежурный, с него хороший обзор открывается.
И то — чердак находился в самом высоком доме крепости. И ворота как на ладони, и улочки.
— Делаешь выводы, — хлопнул я Жеку по плечу. — Ну, порадуй моего консильери.
Жека подошел к домику, который хорошо мне был знаком, там в свое время держали коммерсанта Ривкина, который нам рассказал про Новый Вавилон. И жрецов культа Великого Речного бога тоже. Вот только они немного преобразились, точнее — изменения коснулись запоров на дверях, коих было три. Раньше их закрывали как бог на душу положит, теперь же на них красовались немного топорно сделанные, но при этом добротные засовы, которые просто так не откроешь. Надо полагать — Рэнди работа. Как видно, судьба была этим помещениям стать аналогом тюрьмы.
— Жалко, замков нет, — посетовал Жека, отворяя первую дверь. — С ними было бы совсем хорошо.
— Да, с замками мы прокололись, — согласился с ним я. — Голд, наша недоработка, могли бы и сообразить.
— Есть такое, — признал тот. — И я не подумал.
— Выходите уже, — крикнул Жека в темноту узилища, и оттуда показались две фигуры в замызганных балахонах. — Голд, это тебе от нас.
— Да-а-а-а! — протянул тот, приближаясь к культистам, которые молча смотрели на него. — Подарок так подарок! Спасибо!
— Мы не понимаем, в чем дело, — сказал один из них. — Мы несем людям свет и надежду, а нас запирают здесь, не объясняя даже за что!
— А я объясню, — ласково пообещал ему Голд. — Сегодня вряд ли, других дел много, а вот завтра поутру, как рассветет — все вам объясню, слово даю. Хорошие вы мои!
И он ласково потрепал культиста по щеке, чем окончательно заставил его растеряться.
— Запирай их, — попросил Голд Жеку. — Вот спасибо — так спасибо.
— Я же говорил! — с гордостью глянул на меня мой друг. — Ладно, это так, между делом. А вот теперь — о первом вопросе, том, который неприятный.
Он распахнул второе помещение и брезгливо приказал:
— Выползайте, уроды.
Из темноты вышли две фигуры, это были молодые люди, достаточно крепкие, но какие-то понурые. Глаза на нас они не поднимали, предпочитая таращиться в землю.
— И что они натворили? — спросил у Жеки я. — Догадываюсь, что серьезно напакостили, только — как?
— Чуть девчонку не изнасиловали, — не стал тянуть с ответом Жека. — Причем, если бы мимо группа «волчат» из поиска не шла — так и изнасиловали бы. А потом, скорее всего, убили.
— Это так? — подойдя к одному из них, поинтересовался я. — Он все верно излагает?
— Не стали бы мы ее убивать, — промычал тот. — Мы ж не изверги.
— И в самом деле, — всплеснула руками Настя. — Изнасиловать — это ничего, тем более что от бабы не убудет. А убивать — это, конечно, зверство, это лишнее.
— Осознали мы, — пробормотал второй. — Скажи им, Мокар.
— Да заткнись ты, — осек его приятель. — Ну, сглупили мы. Она тоже хороша, перед нами обоими хвостом вертела. Это еще в степи началось, когда мы сюда шли. Вот мы и решили ее поучить.
А, тоже, стало быть, из бывших рабов.
— Стало быть — девушка виновата, — подытожил я. — А ты, Мокар, и ты… Как тебя?
— Серс, — еле слышно произнес второй.
— Серс, — я поморщился. Вот это, конечно, недоработка системы. Какие только имена люди поневоле не берут, а? — А вы и ни при чем.
— Да при чем, — Мокар явно был посмелее своего подельника. — Но надо же понимать, что мы осознали.
Чего они вообще боятся? Смерть — штука не конечная. Хотя… Этим двум прямоходящим животным как раз есть чего бояться. Тут комфортно, более-менее сытно и безопасно. А если их отправят в расход, попасть обратно сюда шансы куда как невелики. А вот к кочевникам — это запросто. И снова все по кругу. Так что помирать им ох как неохота. Даже изгнание — и то лучше, чем смерть.
— Жек, мне все понятно, кроме одного — ты накой их до нас-то держал? — посмотрел я на своего заместителя. — Сам не мог придумать, как их на перерождение спровадить?
— Правильно он все сделал, — ответил вместо Жеки Голд. — По уму. Тут суд нужен. Суд и приговор. Без всей этой чепушни, вроде адвокатов, присяжных и прокуроров, это нам не надо. Спросить у жертвы, спросить у свидетелей и дать слово этим уродам. А после сразу вынести приговор, который немедленно, на глазах у всех, приведут в исполнение. Все должны знать, что правосудие работает. Так ведь вы думали, Евгений?
— Именно, — подтвердил Жека. — И они это тоже поняли, да, твари? Я их специально в янтарь не помещал, чтобы они ждали и боялись, понимая, что это все только начало.
— Суров, — заметила Настя, немного оценивающе смотрящая на здорово мандражирующих Мокара и Серса. — Но все по делу. Сват, а можно я их исполню? Обещаю, это будет не очень быстро и очень зрелищно. Мне Азиз рассказал кое-что из своего прошлого, он, оказывается, проходил обучение у заплечных дел мастеров…
— Не надо, — промычал Серс, падая на колени. — Не надо!
— Так боли же нет? — равнодушно пожал плечами я. — Чего бояться?
— Эта что-нибудь, да придумает, — Мокара тоже ощутимо потряхивало. — Мы про нее наслышаны. Ее знаете, как называют за спиной? «Миссулена».
— Как? — в один голос переспросили мы с Настей.
Она явно была недовольна — это слово ей не понравилось.
— Настюша, не переживай. Хорошее прозвище, — положил руку на плечо девушке Голд, улыбаясь. — Это не бранное слово. Миссулена — это такой паук. Он маленький, но очень ядовитый. Тебя, скорее всего, не любят, но здорово боятся.
— Про этого паука кроме тебя только пара человек может знать, — процедила Настя. — И я даже знаю, где они живут.
— Успокойся, — попросил ее я и еще раз глянул на трясущихся насильников. — Жек, в темницу их. До вечера.
Он был прав. Мой добродушный и прямолинейный друг все рассчитал лучше меня. Правда, он жаждал правосудия, а мне была нужна акция, на что тонко и намекнул Голд.
— А здесь, — Жека подошел к третьей двери, — здесь как раз то, в чем без тебя не разобраться.
Скрежетнул засов и через несколько секунд оттуда показалась выбритая до блеска голова. Человек выпрямился, и я увидел знакомое мне лицо.
— Я тебя помню. Жека, ты же с нами был тогда? — секундой спустя сказал я. — Крис, верно? Ты нас сопровождал тогда в степи, когда мы ездили на торг. И, если не ошибаюсь, ты один из людей Салеха.
Мой друг скорчил рожицу, как бы говоря: «Узнать я его узнал, но все не так просто».
— Именно так, — склонил голову степняк. — И от него я прибыл к тебе.
Он запустил руку в пояс, которым был повязан его драный халат, и показал мне кожаный амулет, который подтверждал его слова.
— У тебя есть такой же, — утвердительно сказал мне он. — Я знаю, мне сказал Салех. Посмотри, сравни — и ты поймешь, что мне можно верить.
Идти за своим фирманом нужды не было — я и так его хорошо помнил.
— Я слушаю тебя, — приблизился я к Крису. — Что ты хочешь мне сказать?
— Эти слова только для тебя, — показал рукой на вход в свою каморку Крис. — Я знаю, что ты веришь своим людям, но они не для них.
— Пошли, — покладисто согласился я и первым шагнул через порог.
