ГЛАВА 26
От полета на летательных аппаратах Джишу захватывало дух. С той минуты, как флагман императорского флота вывел корабли из доков в стене, Эверетт так и не сдвинулся с места. Как и прогулочная яхта, воздушные корабли Повелительниц Солнца представляли собой катамараны: две палубы, скрепленные по нижнему контуру, однако боевые фрегаты имели еще одну палубу под двумя основными. Конструкция напоминала острый коготь плотоядного динозавра, занесенный для удара. Вероятно, так и было задумано. Название фрегата развеивало остатки сомнений: «Смерть, приходящая из небесной синевы».
Мостик находился слева по борту, в нижней части палубы. Со всех сторон, даже снизу, Эверетта окружало стекло. Красные кроны мелькали под ногами с такой скоростью, что кружилась голова. Пилотам Повелительниц Солнца нравилось летать очень низко и быстро.
«Мистер Сингх, — спросила капитан Анастасия, — в вашем мире что-нибудь может с этим сравниться?»
Тогда они пролетали над дымовым кольцом вокруг Лондона, направляясь к месту дуэли с дирижаблем семейства Бромли «Артур П.».
«Нет», — ответил он.
То, что Эверетт ощущал теперь, было за гранью восприятия. Безмолвие зимних пейзажей внизу захватило его тогда на борту «Эвернесс». На «Смертельной синеве» — пора уже придумать название покороче — Эверетт чувствовал, что летит. Парит в небе легко и свободно. Если ты умеешь летать, тебе больше нечего хотеть.
Шарки все это великолепие нисколько не впечатлило.
— Ну кто делает иллюминаторы в борту боевого фрегата? — проворчал американец и, твердо решив вздремнуть, скрючился на странной кушетке, приспособленной под анатомические особенности рептилий.
«Хорошо небось спится, с чистой-то совестью», — огрызнулся Эверетт про себя. Он не мог простить американцу, что тот переложил всю тяжесть решения на его плечи. Да, Инфундибулум принадлежал ему, Эверетту, и только он вправе решать, как с ним поступить, но Шарки взрослый, Шарки опытный! Дело взрослых — принимать решения и нести ответственность. Нельзя перекладывать бремя выбора на подростка. Надейся на себя и ешь только то, что убил собственными руками. У Эверетта не было выбора, но снова и снова выбирать приходилось именно ему! Его мучила совесть. Он оказался плохим парнем. Какая разница, что он не виноват? Внутри он ощущал себя нечистым. Эверетт Сингх — предатель миров. Возможно, Шарки собирался преподать ему этот урок: иногда взрослым приходится переходить на темную сторону.
Эверетт злился. Хуже всего было сознавать, что без Шарки он не справится, и когда они прибудут на место падения «Эвернесс», им придется действовать сообща.
Птичьи голоса Джишу стали звонче: что-то случилось. Эверетт припал к стеклу. Скорость полета опьяняла. Впереди показался темный предмет размером с насекомое, но не прошло и нескольких мгновений, как прямо по курсу обозначился силуэт дирижабля. «Эвернесс» напоминала отвратительную картинку из фильма Дэвида Аттенборо — прекрасная гусеница, парализованная ядом, опутанная паутиной, пожираемая заживо. Эверетт уже различал металлические щупальца тигровой окраски, постоянно менявшие цвета: красный и синий, малиновый и зеленый, красный и белый.
Он потряс Шарки за плечо. Американец с воплем вскочил с кушетки, и в следующую секунду в лоб Эверетту уперлись два ствола.
— Прости, брат! — Шарки убрал дробовик. — Нечистая совесть.
— Мы нашли «Эвернесс».
Кахс спустилась с верхней палубы и присоединилась к Шарки и Эверетту. Воздушные кальмары пытались удрать со своей добычей, но неуклюжесть «Эвернесс» не оставляла сомнений, что эту гонку выиграет императорский флот.
— Мы послали им приветствие и известили принцессу Джекашек о решении высокого магистериума.
— И каково решение? — спросил Шарки.
Американец спал чутко, словно кошка. Эверетт разбудил его пару минут назад, а Шарки снова был бодр и готов к сражениям.
— Отныне вы считаетесь почетными гостями Императрицы Солнца в ранге дипломатических посланников вашей проекции в Колесе мира Джишу.
— «Потому что странники мы пред Тобой и пришельцы... как тень дни наши на земле, и нет ничего прочного», — мрачно промолвил Шарки.
Корабли Повелительниц Солнца снизились и окружили флотилию Королев генов. Воздушные кальмары продолжали движение, сжимая «Эвернесс» в объятиях щупальцев.
— Что происходит? — спросил Эверетт.
— Принцесса Джекашек обдумывает решение магистериума, — ответила Кахс.
Движение под ногами заставило Эверетта опустить глаза. В нижней палубе открылись дюжины крошечных люков, словно соцветия люпина или гиацинта. Воздух наполнился движением нанороботы. Каждый из кораблей императорского флота сопровождали тысячи нанороботов.
— А что теперь?
— Принцесса Джекашек отвергла решение магистериума, — ответила Кахс. — Теперь мы вправе применить силу.
— Нет! Вы же убьете их! — вскрикнул Эверетт.
Рой нанороботов атаковал воздушных кальмаров. Перестроившись, роботы образовали острия копий размером с семейный автомобиль, нацеленные прямо в щупальца. В ответ щупальца выбросили побеги, отражая атаку градом огня. Удар Повелительниц Солнца был точен: два изувеченных щупальца рухнули вниз. Объятия, сжимавшие дирижабль, ослабли. Нанороботы рассеялись и обратились облаком мечей, нацеленных на щупальца. Такие же мечи отделились от щупальцев и устремились навстречу противнику. В воздухе закипела битва.
Выпад, удар, защита, бросок, обманное движение, снова выпад. В пространстве между двумя флотилиями происходили сотни поединков.
— «И произошла на небе война: Михаил и ангелы Его воевали против дракона, и дракон и ангелы его воевали против них», — благоговейно промолвил Шарки.
Американец с восторгом взирал на битву, но Эверетт смотрел только на «Эвернесс». Оставшиеся неповрежденными щупальца все крепче сжимали выпирающие бока дирижабля.
— Они его раздавят! — воскликнул Эверетт.
Ему предстояло во всех подробностях увидеть гибель друзей. Вдруг что-то промелькнуло перед иллюминатором, Шарки бросился на Эверетта и опрокинул его на стеклянный пол. Уши сразу заложило, а переднее стекло исчезло, разрубленное надвое наномечом.
— Ничего себе! Спасибо.
Ветер сбивал с ног, заставлял глаза слезиться. Эверетт с трудом поднялся с пола.
— Сюда, скорее!
Кахс протягивала руку с лестницы на верхнюю палубу. Команда почтительно расступалась перед принцессой. Сверху битва предстала перед Эвереттом и Шарки во всей красе.
Звенели мечи. Один из кораблей Повелительниц Солнца медленно снижался, окутанный дымом. Первый кальмар исчез, но два оставшихся продолжали сжимать «Эвернесс» в смертельном объятии. Еще одно щупальце рухнуло в кроны деревьев. От этого зрелища невозможно было оторваться, но Эверетт уже знал, чем все закончится. Он видел сражение двух принцесс. Таков обычай Джишу.
Тогда, бросив Кахс дробовик, Эверетт прервал поединок. У него не было иного выхода. Иначе Кахс непременно погибла бы. Он поступил правильно, но на душе скребли кошки. Должен быть другой выход, более правильный, более достойный.
— Шарки, ты весовщик, ты должен знать, можно ли забраться на дирижабль через люк?
— Люк можно открыть снаружи, но он находится в днище.
— Кахс, ты здесь за главную?
— Как у члена королевской семьи, у меня высшее офицерское звание на корабле.
— Можешь ли ты подвести нас под днище дирижабля?
Кахс обменялась птичьими трелями с пилотом на мостике.
— Могу.
— Я добуду вам Инфундибулум.
* * *
Эти оми такие предсказуемые. Сен направилась в лэтти Эверетта, сдернула простыни на пол и вытащила из-под одеяла закутанный в старую футболку предмет. Может быть, Эверетт Сингх и умник, но в некоторых вопросах дурак дураком. Футболка, гамак, да и вся лэтти пропахли Эвереттом. Сладковатый, медово-кислый запашок ношеной одежды. Сен прижала Инфундибулум к груди, словно регбийный мяч.
«Эвернесс» снова тряхнуло, Сен отбросило к перегородке. Она ощущала каждый скрип и скрежет по корпусу, словно царапали ее собственную кожу. Ее расплющат, словно яйцо, словно череп легендарного небесного рыцаря Гаджера Ри, который пьяным уснул на железнодорожных путях.
Еще один дирижабль обречен на смерть.
Память перенесла ее в спасательную шлюпку, Сен снова видела горящий корпус «Фейрчайлд» на фоне грозовых облаков. Дирижабль горел, горел, горел, пока парашют не раскрылся, заслонив ужасное зрелище.
Она проклята, она притягивает несчастья, как шпиль Крайсчерч Спитлфилдс — церкви, куда ходили аэриш, — притягивает молнию. Она — Темная дона, святая покровительница козлов отпущения, удачи и погоды. Сен — разрушительница дирижаблей.
Сен остановилась, чтобы бросить прощальный взгляд на свою лэтти. Шмотки, косметика, грязное белье, журналы, коробка, где она хранила идеи, вырезки и всякую мишуру для новых карт. Она с трудом удержалась, чтобы не прихватить коробку с собой. Игроки в регби смотрели со стен, воображаемые бойфренды, мускулистые спортивные боги. «Спасай свою шкуру, Сен», говорили они.
Последний взгляд, но не последнее дело на дирижабле. У главного трапа она притормозила. Здесь все еще пахло кровью. Королевы генов излечили ее тело, но душа у Сен болела. Распахнув дверцу оружейного шкафчика, Сен вытащила бумкер и зарядила его. Больше она никому не позволит обойтись с собой, как эта полоне Вильерс.
Сен загрохотала вниз по трапу. «Эвернесс» трясло, хребет дирижабля скрипел, сверху сыпались обломки.
«Эвернесс» умирала. Так вот как все закончится: трое в крошечной спасательной шлюпке, одни посреди чужого, враждебного мира.
— Нет!
Свободной рукой Сен вытерла набежавшие слезы, но они все равно текли.
— Сен!
Капитан Анастасия стояла в люке спасательной шлюпки — медного яйца, висящего над пустотой. Макхинлит открывал аварийный люк. Не хватало только Сен. Нет, она останется здесь, а они ее не бросят. На свете нет ничего важнее дирижабля!
— Сен!
— Я иду, мам, иду!
Вниз по трапу, мимо грузового отсека, мимо батарей, которые она так и не починила, мимо каморки Макхинлита. Рейсы на холодный север, пропеллеры, сражающиеся с полярными ветрами. Теплые ночи Амексики, проведенные в укромном месте у двери грузового люка, среди ароматов можжевельника и шалфея.
Чувства переполняли Сен.
Внезапно между Сен и спасательной шлюпкой возникла стройная и гибкая фигура Джишу. В руке рептилия держала жезл.
— Сен, отдай Инфундибулум мне, — сказала Королева генов голосом Сен.
Джекашек. Джишу, которая ее излечила, забрав ее голос и язык. Джишу, которая вложила ужасную историю своего народа ей в голову.
— Нет, ты его не получишь.
— Сен, Повелительницы Солнца убьют всех. Иначе они не могут. Они управляют Солнцем, ты сама видела.
Бесконечные войны, восстановление и снова разрушение. Яркие картины мелькали в голове Сен. Ей внушали, что миллионы лет Повелительницы Солнца стремились стать единственными хозяйками Колеса мира.
— А мне плевать, тебе ясно? Все вы одинаковые. А это мое, и я никому его не отдам.
Джишу зашипела и наставила жезл на Сен, но пальцы Сен оказались проворнее. Не успели нанороботы исполнить волю хозяйки, а Сен уже нажала на курок бумкера. Туго набитый мешочек ударил в узкую грудь рептилии, жезл с грохотом упал на палубу. Раскинув руки и выпучив глаза, Джишу попятилась и с пронзительным свистом рухнула в щель спасательного люка.
Сен некоторое время таращилась в открытый люк, затем с воплем отбросила бумкер. Он прокатился по палубе и упал в люк следом за рептилией.
— Сен! — Капитан Анастасия протягивала ей руку. — Все хорошо, иди ко мне!
— Мам, я...
— Иди ко мне!
Сен нырнула в мягкое гнездышко спасательной шлюпки, в последнее мгновение подхватив с палубы жезл. Капитан Анастасия запечатала дверцу и нажала на кнопку запуска.
— Сдалась тебе эта чертова штука! — Макхинлит кивком показал на жезл. Янтарная головка светилась то золотым, то шоколадным.
— Сама не знаю, зачем я ее взяла, — ответила Сен. — Что-то словно подсказало мне. Словно она сама со мной заговорила.
От жезла по руке потек теплый ручеек, а в голове словно заиграли рождественские колокольчики. Жезл устанавливал связь с тем, что Джишу поместили в ее голову.
— Ма, я выстрелила, я ее..
— Ты сделала то, что должна была сделать, Сен. Главное, ты жива.
Кнопка запуска под пальцем капитана загорелась красным. Шлюпка завибрировала. Сен вытянула из кармана шорт колоду и несколько раз перетасовала. Шлюпку немилосердно трясло. Дирижабль издавал мучительные стоны, ребра шпангоута с хрустом ломались одно за другим. Рука капитана медлила над кнопкой.
— Чего мы ждем? — рявкнул Макхинлит. — Если дирижабль рухнет, мы погибнем вместе с ним!
Сен подтянула колени к подбородку. Это снова происходило с ней. Мягкая кожа, безопасный гель, запах меди и смазки, удары, тряска и полное неведение, что делается снаружи. Это снова повторилось в ее жизни, и Сен была бессильна этому помешать.
— Поговорите со мной, — обратилась Сен к колоде и перевернула верхнюю карту. «Два плохих кота»: силуэты котов с подкожными шприцами вместо когтей в открытом багажнике. Коты означали удовольствие, за которое впоследствии придется расплачиваться. Рискованное удовольствие. Какая-то бессмыслица. Карты перестали с ней разговаривать. Она разучилась читать их. А всему виной то, что теперь помещалось в ее голове. И этот жезл, при каждом взгляде на который в мозгу начинала звучать музыка.
Шлюпку тряхнуло, раздался скрежет металла. Сен, Макхинлит и капитан Анастасия переглянулись, прислушиваясь к лязганью снаружи. Словно кто-то процарапал обшивку дирижабля вдоль всего корпуса.
— Что происходит? — рявкнул Макхинлит. — Что, черт подери, происходит? — Его глаза расширились, дыхание участилось. Механик шагнул к люку и попытался оттолкнуть капитана Анастасию.
— Моя волынка! Я должен ее забрать!
Сен вцепилась Макхинлиту в ногу и оттащила его от люка. Смуглая кожа старшего механика посерела, руки затряслись.
— Простите меня, я... маленько... боюсь замкнутого пространства.
Шлюпку и дирижабль сотряс мощнейший удар. Рука капитана Анастасии все еще медлила на кнопке. Раздался ужасный треск, словно души разрывались надвое. Удары и снова скрежет. Затем наступило молчание.
— Ма...
Капитан Анастасия приложила палец к губам.
Тишина.
Сен затаила дыхание. Макхинлит затаил дыхание. Капитан Анастасия затаила дыхание. Сен мучительно вслушивалась в тишину.
Глухой удар. Тонкий скрип. Макхинлит округлил глаза.
— Постойте, это же...
Капитан Анастасия зашикала на него. Затем одними губами произнесла «Лебедка».
Тишина. И снова тоненький скрип. Удар. «Закрывают», — подумала Сен. Ей казалось, что стук ее сердца заглушает остальные звуки. Что это? Шаги?
Шаги. Две пары ног.
Капитан Анастасия изо всех сил навалилась на рычаг. Дверца люка с шипением отошла. Сен схватила жезл. Теперь она знала, как им пользоваться: нанороботы облекали ее мысли в физические формы.
Капитан Анастасия распахнула дверцу люка. Столбы света пробивались сквозь многочисленные дыры в обшивке дирижабля, будто сквозь своды собора, разрушенного торнадо. Перед дверцей люка спасательной шлюпки стояли Эверетт и Шарки.
