Энрико Винченти посмотрел на обвиняемого и спросил:

— Имеете ли что-нибудь сказать Совету?

У мужчины из Флоренции этот вопрос вызвал лишь презрительную усмешку.

— А не пойти ли вам всем вместе с вашей Лигой в задницу?

— Вы, похоже, полагаете, что нас можно не воспринимать всерьез? — с неподдельным любопытством в голосе спросил Винченти.

— Послушай, жирняй, у меня хватает друзей, — с гордостью ответил флорентиец, — точнее, их много.

— Ваши друзья нас не волнуют, а вот ваше предательство — совсем другое дело.

Одежда флорентийца соответствовала торжественности случая: дорогой костюм от Занетти, рубашка от Шарве, галстук от Прада и непременные ботинки от Гуччи. Винченти мысленно прикинул стоимость этих вещей и решил, что наряд флорентийца стоит больше, чем обычный человек способен заработать за целый год.

— Вот что вам скажу, — заговорил флорентиец. — Сейчас я уйду, и мы забудем обо всем этом… как бы вы это ни называли, а ваши люди могут разойтись и вернуться к своим делам.

Ни один из тех девятерых, что сидели рядом с Винченти, не произнес ни слова. Винченти предупреждал их о том, что этот человек будет вести себя нагло и высокомерно. Флорентийца наняли для выполнения разового задания в Центральной Азии — работы, которую Совет рассматривал как крайне важную. Увы, наемник ловко извратил суть полученного задания — таким образом, чтобы оно помогло ему набить карманы. К счастью, обман был вовремя разоблачен и приняты необходимые контрмеры.

— Вы на самом деле считаете, что ваши компаньоны вступятся за вас? — спросил Винченти.

— Неужели ты так наивен, толстяк? Ведь именно они велели мне провернуть это дело.

Винченти снова пропустил грубое упоминание о своих габаритах и произнес:

— Они утверждают совсем иное.

Эти компаньоны представляли собой международный преступный синдикат, услугами которого Совет неоднократно пользовался. Флорентиец был наемником со стороны, и Совет сознательно закрыл глаза на обман со стороны синдиката, решив прижать к ногтю лжеца, стоявшего сейчас перед ними. Это поможет поставить на место и синдикат. Уже помогло. Синдикат вернул солидный задаток, переведенный Советом за выполнение задания. В отличие от флорентийца эти люди прекрасно отдавали себе отчет в том, с кем имеют дело.

— Что вам о нас известно?

Итальянец передернул плечами.

— Кучка богатеев, которым нравится играть в разные игры.

Его бравада забавляла Винченти. Позади флорентийца стояли четверо вооруженных мужчин, и именно поэтому неблагодарный чувствовал себя в безопасности. Присутствие телохранителей он выставил в качестве условия своего появления на Совете.

— Семьсот лет назад, — заговорил Винченти, — за жизнью Венеции надзирал Совет десяти. В него входили люди, достаточно пожилые для того, чтобы не поддаться страсти или искушениям, а в их обязанности входило обеспечивать безопасность общества и сокрушать политическую оппозицию. Именно этим они и занимались. Веками. Они тайно собирали улики, выносили приговоры, приводили в исполнение казни, и все это — именем Венецианской республики.

— Я не желаю выслушивать урок истории.

Винченти сложил руки на коленях.

— И напрасно.

— Этот мавзолей действует на меня угнетающе. Он принадлежит тебе?

Действительно, вилла была лишена очарования дома, который некогда был родовым поместьем, но под его кровом бывали цари, императоры, эрцгерцоги и другие коронованные особы. Одну из спален когда-то занимал даже Наполеон. Поэтому Винченти с гордостью ответил:

— Он принадлежит нам.

— В таком случае вам необходимо пригласить декоратора. Ну что, мы закончили?

— Я хочу довести до конца свой рассказ.

Итальянец нетерпеливо взмахнул рукой.

— Тогда заканчивай поскорее! Я хочу спать.

— Мы тоже являемся Советом десяти. Как и наши предшественники, мы поручаем приводить в исполнение наши решения инквизиторам. — Он взмахнул рукой, и из темной глубины зала выступили три мужские фигуры. — Как и в прошлом, наша власть — абсолютна.

— Вы не правительство.

— Нет, мы нечто совершенно иное.

Все сказанное, казалось, не произвело на флорентийца никакого впечатления.

— Я пришел сюда посреди ночи не из уважения к вам, а лишь потому, что это мне приказали сделать мои компаньоны. И привел с собой этих четверых, чтобы они защищали меня. Так что вашим инквизиторам будет непросто что-либо предпринять.

Винченти встал с кресла.

— Полагаю, необходимо кое-что прояснить. Вы были наняты, чтобы выполнить определенное задание, но решили изменить его ради удовлетворения собственных нужд.

— Если только вы не хотите провести в этом склепе остаток ночи, я еще раз предлагаю забыть обо всем, что было.

У Винченти кончалось терпение. Ему искренне не нравилась эта часть его официальных обязанностей. Он сделал знак — и четверо мужчин, пришедших с флорентийцем, схватили идиота. Надменность на его лице сменилась изумлением.

Один из мужчин разоружил его, а трое остальных держали. Подошел инквизитор и широкой липкой лентой скрутил за спиной руки бьющегося, как птица в силках, обвиняемого, а затем проделал то же самое с его коленями и лодыжками. Наконец той же лентой инквизитор залепил ему рот. Трое державших его мужчин отпустили свою жертву, и крупное тело флорентийца грузно шмякнулось на ковер.

— Совет признает вас виновным в измене по отношению к нашей Лиге, — проговорил Винченти.

Он подал новый знак. Распахнулись двойные двери, и в зал вкатили прямоугольный гроб из лакированного дерева. Его крышка была открыта. Глаза флорентийца округлились от ужаса. Он понял, какая участь его ждет.

Винченти подошел ближе.

— Пятьсот лет назад государственных изменников запирали в расположенных над Дворцом дожей обитых свинцом камерах, где летом стояла невыносимая жара, а зимой — ледяная стужа. Эти камеры назывались «гробами». — Говоривший сделал паузу, чтобы смысл его слов дошел до сознания осужденного. — Жуткое место. Большинство попадавших туда умирали мучительной смертью. Вы взяли наши деньги и с их помощью попытались получить для себя еще большие барыши. — Винченти осуждающе покачал головой. — Это непозволительно. И кстати, ваши компаньоны решили, что ваша жизнь станет той ценой, которую они заплатят за мир с нами.

Флорентиец с новой силой забился в своих путах, пытаясь что-то сказать, но, поскольку рот был залеплен лентой, лишь невнятное мычание вырывалось из его горла.

Один из инквизиторов вывел четверых мужчин, пришедших с флорентийцем, из зала, двое других инквизиторов подняли извивающееся тело с пола и уложили его в гроб.

Винченти заглянул в гроб и прочитал в глазах несчастного то, что тот хотел прокричать: да, он предал Совет, но ведь он всего лишь выполнил то, что приказал ему сам Винченти! Именно Винченти велел ему изменить задание, и флорентиец явился перед очи Совета только потому, что Винченти в частном порядке заверил его, что волноваться не о чем. Дескать, никаких проблем, чистая формальность. Проблема будет решена меньше чем за час.

— Жирняй, говорите? — переспросил Винченти. — Arrivederci.

И он захлопнул свинцовую крышку гроба.