41
Торчелло
Мысли Виктора лихорадочно метались. «Черепашка» продолжала выполнять запрограммированную подготовку к уничтожению нижнего этажа музея, разбрызгивая на стены зловонный «греческий огонь». Виктор подумал о том, чтобы попытаться выбить двери совместно с Рафаэлем, но затем понял, что из-за их толщины и засова снаружи подобная попытка заранее обречена на неудачу. Похоже, если из здания и можно как-то выбраться, то только через окна.
— Тащи бутыль, — приказал он Рафаэлю. Осмотрев окна, он остановил свой выбор на том, что располагалось слева от него.
Рафаэль поднял с пола одну из бутылей.
«Греческий огонь» должен размягчить старый металл решетки, а заодно и болты, которыми она прикручена к стене, после чего ее можно будет сорвать с окна. Виктор вытащил один из пистолетов, которые они забрали на складе, и приготовился выстрелить в стекло, но еще до того, как он успел нажать на спуск, окно разлетелось вдребезги. Кто-то выстрелил в стекло снаружи.
Виктор юркнул вбок и укрылся за стеной, Рафаэль последовал его примеру. Они ждали, что будет дальше. «Черепашка» продолжала ползать по полу, останавливаясь и меняя направление каждый раз, когда натыкалась на то или иное препятствие.
Виктор понятия не имел, сколько врагов находится снаружи и могут ли они подстрелить их через три других окна. Он почувствовал дыхание смертельной опасности, на грани которой они балансировали. Ясно было одно: «черепашку» необходимо выключить. Это позволит им выиграть хоть немного времени.
Больше он ничего не знал.
Кассиопея сунула пистолет за пояс на спине и вытащила из матерчатой сумки фибергласовый лук. Торвальдсен не спросил, зачем ей понадобился сверхлегкий лук со стрелами, да она и сама не знала наверняка, понадобится ли ей это оружие.
Теперь она знала точно: понадобится.
Она находилась в тридцати метрах от музея, укрывшись от дождя под навесом над крыльцом церкви. Возвращаясь с противоположной стороны острова, она задержалась в поселке и прихватила одну из масляных ламп, которыми освещался причал у ресторана. Кассиопея заприметила эти лампы еще тогда, когда они с Малоуном обследовали остров, и именно по этой причине попросила Торвальдсена прислать ей лук. Затем в мусорном баке, стоящем возле одной из лавок, Кассиопея нашла несколько выброшенных тряпок. Пока воры орудовали в музее, она разорвала тряпки на куски, обмотала ими металлические наконечники стрел и пропитала маслом из лампы.
Спичками она разжилась в ресторане, где они с Малоуном ужинали. В пепельнице, стоявшей в дамской комнате, лежали две тонкие «книжечки» с мягкими фосфорными спичками.
Кассиопея подожгла промасленную тряпку на наконечнике одной из стрел и приладила ее к луку. Ее мишенью было окно нижнего этажа, стекло в котором она только что разбила выстрелом из пистолета. Виктору нужен пожар — он его получит.
Кассиопея научилась стрелять из лука еще ребенком. Она никогда не охотилась, ей была отвратительна сама мысль об этом, но часто практиковалась в стрельбе по мишени в своем поместье во Франции. В этом ей удалось достичь высот подлинного мастерства, так что тридцать метров, отделяющие ее от музея, не представляли проблемы. И уж тем более не должна была стать препятствием решетка на окне, прутья которой находились на изрядном расстоянии друг от друга.
Женщина натянула тетиву.
— Это вам за Эли, — прошептала она.
Виктор увидел, как в разбитое окно влетел пучок пламени, ударился в высокое стекло одного из выставочных стендов и, разбив его, упал на деревянный пол, который тут же занялся огнем. «Черепашка» уже прошлась здесь, и это подтвердило гудение, с которым ожил «греческий огонь». Оранжево-желтый огонь, влетевший через окно, моментально растворился в море голубого пламени — и пол стал пожирать сам себя.
Бутыли с горючей смесью!
Бросив взгляд на Рафаэля, Виктор понял, что тот подумал о том же. Здесь, на нижнем этаже, их было четыре. Две стояли на выставочных стендах, две лежали на полу, причем одна из них уже вспыхнула, выбросив к потолку огненный гриб голубого цвета.
Пытаясь укрыться от жара, Виктор нырнул под один из стендов.
— Иди сюда! — крикнул он Рафаэлю.
Его напарник ретировался по направлению к нему. Полыхала уже добрая половина помещения. Полыхало все: пол, стены, мебель. Не горел пока только тот стенд, под которым укрылся Виктор, но он понимал, что через несколько секунд огонь доберется и сюда. Справа находилась лестница на второй этаж, и путь к ней был пока свободен. Однако на втором этаже тоже нельзя было укрыться. Очень скоро пламя сожрет лестницу и поднимется наверх.
Пятясь, к нему приблизился Рафаэль.
— «Черепашка», — проговорил он. — Ты ее видишь?
Виктор понял, что напугало его друга. Устройство настроено таким образом, что должно взорваться, когда температура дойдет до определенного значения.
— На какой уровень она установлена?
— На низкий. Я хотел побыстрее покончить с этим сараем.
Виктор перевел взгляд на горящий пол, по которому все еще ползла «черепашка». Каждый новый выброс горючей жидкости из ее сопла тут же воспламенялся, отчего она напоминала огнедышащего дракона.
Снова зазвенело разбитое стекло, на сей раз — в противоположном конце комнаты. Было невозможно определить, отчего оно лопнуло — от жара или от новой пули.
«Черепашка» выползла из огня и покатилась прямо на них, обрызгивая горючей смесью участок пола, еще не охваченный огнем. Рафаэль вскочил и бросился к устройству. Деактивировать «черепашку» было единственным способом прервать выполнение заложенной в нее программы.
Горящая стрела вонзилась в грудь Рафаэля. Его одежда вспыхнула.
Виктор поднялся на ноги, намереваясь прийти на помощь товарищу, когда вдруг заметил, что «черепашка» втянула хоботок с соплом в свой корпус и замерла на месте.
Он знал, что должно последовать за этим.
Виктор кинулся к лестнице, споткнулся о нижнюю ступеньку и, не успев ухватиться за металлические перила, упал.
В отчаянии он полз наверх на четвереньках, надеясь найти там спасение. «Черепашка» взорвалась.
В планы Кассиопеи не входило поразить стрелой одного из воров, но он появился перед разбитым окном в следующую секунду после того, как она спустила тетиву. Она видела, как горящая стрела вонзилась в грудь мужчины и на нем вспыхнула одежда. А потом огромный огненный шар поглотил внутренности музея, вырвавшись из разбитого окна и выбив стекла в остальных.
Она опустилась на мокрую землю.
Из оконных проемов вырывались языки пламени, облизывая черноту ночи.
Еще раньше Кассиопея спустилась с церковного крыльца и заняла другую позицию — напротив колокольни. По крайней мере один из мужчин мертв. Непонятно, правда, какой именно, но это не имеет значения. Она поднялась на ноги и приблизилась к дверям здания, которое она сначала превратила в тюрьму, а затем подожгла. На тетиве лука лежала еще одна горящая стрела, готовая к выстрелу.