Ион упрямо взбирался на холм, спотыкаясь о комья земли, покрытые ледяной коркой. Пронзительный ветер бросал ему в лицо комья снега. Эти мелкие колючие ледышки, кружащиеся бешеным вихрем и больно впивающиеся в кожу, занимали теперь все его мысли. Лошадь отказалась идти наверх, он был вынужден завязать ей глаза и вести за собой, держа под уздцы одной рукой. Другую Тремблак выставил перед собой. Он на ощупь отыскивал гладкие, остекленевшие от холода стволы старых буков, за которые мог бы ухватиться. Длинные голые ветки, напоминающие истлевшие конечности давно почивших грешников, служили плохим укрытием от разыгравшейся бури. В двух шагах впереди ничего уже невозможно было разглядеть. Ион шел вслепую. Шарф, который он надел под шлем, спускался на лицо и закрывал ему глаза. Путник надеялся только на то, что, опираясь на деревья, росшие по бокам тропки, он не собьется с пути, который Дракула показал ему пять дней назад, ясным солнечным утром. Тогда они взбирались на этот холм, чтобы наблюдать за противником, расположившимся на противоположной возвышенности.

Армия Лойоты стояла там уже неделю, очевидно поджидая подкреплений перед тем, как сделать решающий бросок на Бухарест. Ион предпринял отчаянную попытку найти союзников, чтобы увеличить численность войска Дракулы, но все его усилия оказались совершенно бесплодными. Назад он приехал один, опечаленный и замерзший.

Вдруг где-то в глубине его сознания, казалось бы полностью бездействующего, шевельнулась мысль об опасности. Тремблак услышал скрип ветки, неожиданное фырканье собственной лошади и схватился за меч. Он отсутствовал три дня. За это время противник мог занять этот холм. Если люди Лойоты обнаружили, что Дракула стоит так близко к ним, то они вполне могли напасть, а малочисленному отряду Влада пришлось отойти.

Ион отдернул шарф, чтобы хоть что-то видеть, и напряженно всматривался в белесую завесу.

— Кто здесь? Друг? — крикнул он, но его слабый голос заглушил надрывный гул ветра.

Тремблак прижался спиной к стволу бука и позвал еще раз, уже громче.

— Чей друг? — послышался густой бас, и Ион растерялся, не зная, что сказать.

Когда он уезжал, небо было чистым, для декабря дни стояли теплые. Они с князем не предусмотрели опознавательного знака или какого-то пароля на случай, если начнется непогода или придется действовать ночью.

Ион присел на корточки и поднял меч над головой, чтобы отразить возможное нападение.

— Друг Дракона, — уточнил он.

— Логофет?

Теперь Тремблак узнал этот голос. Это был молдаванин по имени Роман, единственный из двух сотен воинов Стефана сель Маре, который не ушел вместе со своим предводителем.

— Да, это я, — ответил Ион и поднялся. — Воевода еще здесь?

— Я отведу вас к нему. Давайте руку, господин.

Ион сунул меч в ножны. Навстречу ему из белесого тумана появилась смуглая рука. Логофет схватился за нее и вслед за провожатым продолжил подниматься на холм, ведя под уздцы упирающуюся, испуганную лошадь. Вскоре видимость немного улучшилась, и Тремблак ясно различил, что здесь кроме буков росли и сосны, служившие своеобразным препятствием для снега. Он не скатывался вниз и не закрывал тропу.

Подъем закончился, они оказались на ровной площадке. От неожиданности Ион оступился, упал на колени и потерял руку Романа. Он поднял голову и увидел, что впереди мерцают языки пламени — там горел костер.

— Ступайте, логофет, — сказал молдаванин. — Дракула там, внутри.

То, что Роман имел в виду под словом «там», на деле оказалось пещерой, причем довольно большой. Во всяком случае, в ней легко размещались полдюжины углублений для костров, расположенных на приличном расстоянии друг от друга. В них потрескивали сучья. Багровые языки пламени отражались на стенах, освещая пространство шагов на двадцать, а то и больше. Ион не мог разглядеть свод пещеры, так как его скрывали клубы дыма, поднимающиеся над кострами и устремляющиеся в естественные трещины или дыры. Он сделал несколько шагов внутрь и почувствовал, как по всему его телу разливается тепло. Заиндевевшие брови оттаяли.

Тепло в пещере создавали не только костры. Здесь повсюду спали люди. Иону приходилось смотреть под ноги, чтобы не наступить на них. Он знал, что валашская армия насчитывает никак не больше пяти сотен человек. Многие из них набились в это пещеру. На плоском выступе, возвышающемся над каменным полом пещеры, рядом со своим личным костром примостился Дракула.

Он увидел своего логофета, встал и сказал:

— Поднимайся сюда! Нет, пока не надо никаких слов. Садись, ешь, пей, грейся. Все остальное — потом.

Ион был искренне благодарен за приглашение, взобрался на каменную ступеньку и опустился рядом с Владом. Стойка подошел к костру, над которым на металлической решетке грелись несколько небольших котелков с едой и питьем. Он зачерпнул из каждого, наполнил миски и протянул одну из них Иону. В ней оказалось вино, причем очень горячее. Тремблак даже закашлялся, когда хлебнул его. Он ощутил тепло, разливающееся по телу, отпил еще, но уже осторожнее. Во второй миске оказалось тушеное мясо. Ион почувствовал его запах и проглотил слюну.

— Мой князь… — начал он, но Дракула снова поднял руку, останавливая его.

— Нет, — повторил он. — Я же сказал, сначала поешь хорошенько, согрейся.

Постепенно холод уходил. Ион оттаял в прямом смысле слова. Он уже мог пошевелить пальцами, расстегнуть плащ, снять шлем и положить все это рядом с собой на камень.

Когда Тремблак опустошил обе миски, Дракула знаком попросил его соблюдать тишину, потом поднялся и кивком позвал за собой. Обходя костры, они вдоль покатых стен прошли в самый дальний конец пещеры. Ветер попадал сюда через отверстие наверху, и Ион снова почувствовал озноб.

Ему, собственно, и нечего было рассказать своему князю, потому он изложил все быстро и просто, без утайки.

— Так, значит, бояре не собираются присоединяться ко мне, — заметил Влад.

Это был даже не вопрос.

— Они постоянно слали мне сообщения о том, что вот-вот выступят, и даже создавали видимость каких-то приготовлений. Но ни один из них не двинулся из своих владений, когда я выезжал из Бухареста. — Ион вздохнул. — Из-за этой ужасной бури наши посланцы могут и не добраться до венгров, во всяком случае так быстро, как нам хотелось бы. То же самое касается и двора в Сучаве. Туда тоже путь не близкий.

— Буря ночью закончится, — ответил Дракула. — Разве ты не чувствуешь? — Он поднял голову и шмыгнул носом, словно принюхиваясь. — Теперь ясно, что мы останемся одни, как и были. Впрочем, в этом нет ничего неожиданного. Что ж. — Князь обернулся и посмотрел на спящих воинов. — Хорошо.

— Но ведь ты же не собираешься сражаться? — спросил логофет, проследив за взглядом друга.

— Собираюсь. Ни о чем другом я никогда и не помышлял. — Дракула усмехнулся.

— А если к ним подойдут подкрепления? — Ион снова повернулся к Владу.

— Они уже подошли, — невозмутимо ответил Дракула. — Еще две тысячи турок переправились через Дунай два дня назад. Кое-кого мы захватили, кое-кого убили, но большая часть добралась до этих холмов. Надо думать, не сегодня завтра они всем скопом двинутся на Бухарест.

— Что будем делать мы? — поинтересовался Ион как-то вяло, заранее зная ответ.

— Остановим их.

Возражать, конечно, было бессмысленно.

Тремблак давно уже знал это, но все-таки попытался:

— Князь, у них сейчас пять тысяч человек, а у нас всего пять сотен.

— Четыреста девяносто девять.

— Что ты имеешь в виду?

— Черного Ильи нет.

— Погиб?

— Нет, просто сбежал.

— Илья? — Ион обомлел.

Он не мог поверить в то, что услышал. Могучий трансильванец и Стойка одними из первых поступили на службу к Дракуле. Они всегда оставались рядом со своим князем. Илья был знаменосцем. Он прошел через все баталии и унижения, разделил с Владом все самое худшее. Что же заставило его уйти?

— Ты что-то сделал ему? — Ион внимательно посмотрел на Влада.

— Я предоставил ему выбор — остаться и умереть или возвращаться к жене в Пешт и жить дальше. Он решил еще пожить.

Тремблак повернулся к костру и взглянул на маленького молчаливого человечка, стоявшего рядом с огнем.

— А Стойка? — спросил негромко.

— Стойке некуда идти, а вот тебе есть. — Дракула наклонился к Иону. — Ты должен поступить так же, как и Илья.

Тремблак не успел ответить, князь опередил его.

— Смотри, кто пришел, — сказал он и поднялся.

Ион поднял голову, взглянул. Молодой Дракула спешил к ним. Его плащ и шлем были засыпаны тающим снегом.

— Ты приказал обязательно сообщать все новости, — начал он, едва отдышавшись.

— И что?

— Наши противники начали снимать лагерь. Буря, похоже, заканчивается. Небо проясняется.

Сын князя стер со лба капельки измороси и с улыбкой спросил:

— Так мы атакуем их, отец?

— Для начала пойдем и посмотрим, что они там делают. Скажи офицерам, чтобы будили людей.

Молодой Дракула поклонился и удалился. Было слышно, как он громко и взволнованно передает подчиненным распоряжения отца.

— По-моему, он сошел с ума, — заметил Ион.

— Конечно, так и есть, — ответил Дракула, направляясь к выходу из пещеры. — Это у нас семейное.

Они стояли на опушке леса, скрываясь за деревьями. Занимался рассвет, в небе теснились мрачные темные облака, грозящие разразиться новым снегопадом. Мягкий влажный снег окутывал грязновато-серым саваном срубленные деревья и выкорчеванные кусты на противоположном склоне, где располагался вражеский лагерь.

По всему было видно, что противник готовился спуститься в долину и расчищал себе путь. Издалека можно было разглядеть акинчи, татарских наездников. Эти люди, завернутые в верблюжьи шкуры, казались бесформенными фантастическими существами с огромными пучками шерсти на голове. Там же разъезжали спаги. Поверх доспехов на них были надеты плотные теплые кафтаны. Однако большинство тех людей, которые явно собирались двинуться по заснеженной дороге на Бухарест, составляли не турки. Лагерь и склон холма наполняли болгары, сербы, черногорцы, хорваты и даже валахи, одетые в шерстяные, кожаные, тканые одежды, во все, что под руку попало, лишь бы защититься от пронизывающего ветра, дующего со стороны Дуная.

Ион поднял голову и взглянул на солдат Дракулы, затаившихся на склоне. Они были одеты точно так же, как и их противники. В это мгновение ему вспомнилось другое утро, другая опушка леса и другие воины, которые иной раз скакали в атаку полуобнаженными, лишь бы спастись от гнетущей жары. Она причиняла им куда больше неудобств, чем клинки турок, с которыми они сражались.

Однако в тот день, за несколько мгновений до того, как валахи выскочили из леса и ринулись на штурм турецкого лагеря, в котором находился султан Мехмет, их было гораздо больше, чем сегодня. Тогда Ион даже не видел, где кончаются их ряды. Он просто знал, что команды ожидают четыре тысячи крестоносцев. Теперь даже в предрассветном тумане Тремблак хорошо различал оба фланга единственного ряда солдат. В бой готовы были пойти лишь пять сотен человек, даже меньше, как недавно выяснилось. Не исключено, что это число уменьшилось не на одного человека. Логофет видел, как некоторые вояки, находившиеся подальше от глаз начальства, старались незаметно уйти, скрывшись за деревьями. Хруст веток под снегом выдавал их.

В нетерпеливом волнении он снова взглянул на обоих Дракулести, стоявших рядом с ним. Отец и сын были удивительно похожи друг на друга, особенно в одинаковых черных доспехах. Но молодого Дракулу иной раз охватывал страх. Он принимался бубнить проклятия вперемешку с молитвами, а князь хранил молчание и оставался настолько невозмутимым, что даже не заметил, как на конце его длинного носа застыла ледышка. Влад не шелохнулся, чтобы ее сбросить.

«Пора последовать примеру тех, кто проявил благоразумие и уже покинул поле боя. Надо неслышно отступить в лес», — подумал Ион.

— Мой князь. — Он взглянул на Дракулу.

Тот повернулся к нему, поднял руку и смахнул с носа замерзшую каплю. В его глазах читались сосредоточенность и решимость.

— Что, пора? — негромко спросил Влад, все еще глядя перед собой.

— Да, — кивнул логофет. — Если мы обойдем их, то успеем выйти на дорогу первыми, заберем с собой гарнизон крепости и двинемся на…

Он не договорил. На мертвенно-бледном лице Дракулы, во взоре его зеленых глаз мелькнуло нечто такое, что заставило Иона остановиться.

— Сейчас пора не отступать, — возразил князь. — Пришло время атаковать. Именно это я имел в виду.

— Нет, мой князь. — Ион в отчаянии указал на противоположный холм. — Их слишком много, взгляни!

— Да, много, там, наверху. Но важно то, сколько их погибнет внизу.

Он повернулся к сыну.

— Шепотом передай приказ. Сначала бьем стрелами прямо отсюда, потом в ход пойдут мечи.

— Подожди. — Тремблак бросился вперед и схватил молодого Дракулу за руку. — Не делай этого. Да, кто-то из них окажется мертв, но это не будет иметь ровным счетом никакого значения.

Логофет обернулся к князю и заметил, что взгляд его не изменился.

— Подумай о своей стране, мой господин. Она снова окажется во власти узурпатора. Вспомни о своей семье!..

— Именно это я и делаю, — холодно ответил Дракула. — Я думаю об отце, которому трусливые предатели отрубили голову, о старшем брате, которого ослепили и живьем закопали в землю, и о младшем, которого сожрала страшная болезнь, подарочек султана. Там, в долине, я смогу мстить за все это снова и снова. Турки и предатели, примкнувшие к ним, должны умереть.

Он наклонился и сбросил ладонь Иона с руки своего сына.

— Передай приказ, — повторил князь. — Сначала стрелы, потом мечи.

Молодой Дракула отошел и повторил слова отца офицеру, находившемуся ближе всех к нему. Тот кивнул и передал приказ дальше. Воины снимали с луков кожаные чехлы и готовились к бою.

— Ради чего все это? — Ион покачал головой. — Зачем?

— Для всех нас пришло время решать. Я свой выбор сделал, а ты? Ты поскачешь за мной в сражение?

— Навстречу смерти, твоей и моей? — Ион в волнении проглотил слюну.

— Мы каждый день рискуем повстречаться с ней. Возможно, там, в долине, она поджидает тебя, меня или нас обоих. — Князь внимательно всматривался в глаза своего логофета. — Так выбирай.

— Я… — Ион запнулся, и в этот миг что-то произошло, изменилось, мир словно перевернулся.

— Слишком поздно. — Дракула отвел взгляд. — Я уже решил за тебя. Ты свободен от службы. Возвращайся к жене, к детям, спокойно умри в своей постели.

— Нет! — Ион поперхнулся от возмущения. — Я буду…

— Разве ты не понял меня?

Дракула обернулся к нему. В его глазах виднелась неумолимая определенность и даже злость.

— Я не хочу, чтобы ты оставался здесь. Почему я должен терпеть рядом с собой человека, который однажды уже предал меня?

— Но это произошло… — начал было оправдываться логофет.

— Из-за Илоны, — прервал его князь. — Той самой женщины, имя которой мне не позволено произносить. Ты уехал, потому что любил ее. — В голосе Влада прозвучала насмешка. — Я сейчас скажу тебе об Илоне все то, что ты отказывался слушать. Как…

— Нет, не надо!

— Как я убил ее.

— Я знаю.

— Нет, до тебя доносились только звуки. Ты лишь краем глаза увидел, что происходит, и уже в рыданиях побежал к моим врагам. Но как я делал это!.. — Влад рассмеялся. — Я воткнул кинжал в ее прекрасную, пышную грудь. Сначала в правую, верно. Потом…

— Замолчи! Прекрати это! — воскликнул Тремблак и попытался уйти, но Дракула обхватил его за шею и прижал к губам ладонь.

Ион пытался сопротивляться и, конечно, мог бы освободиться, но пронзительный взгляд зеленых глаз сковал его. Он не позволял бедняге даже пошевелиться.

Глаза Влада сверкали как молнии на ночном небе, тогда как голос понизился до шепота:

— Я вспорол ее тело, проведя поперечную линию от правой груди к левой, потом воткнул нож под подбородок и стал резать вдоль, опуская лезвие все ниже и ниже.

Ион не увидел ни капли снисхождения в глазах князя, хватка которого стала только крепче.

— Потом я засмеялся, — шептал Дракула. — Потому что все это совсем не отличалось от того, как мы с ней занимались любовью. Мне всегда нравилось причинять ей боль, а Илоне хотелось, чтобы я делал это. Она наслаждалась той болью, которую терпела от меня.

Ион мог только застонать, отрицая слова, только что сказанные Владом, но он по-прежнему находился в его власти и не помышлял об освобождении.

— Да, это правда. Разве мы с тобой не говорили сотни раз о выборе? Так вот, это был ее выбор — оставаться со мной, терпеть от меня боль. Ты мог бы жениться на ней, любить, ласкать, но она выбрала меня, то есть боль и страдание. Я смеялся от удовольствия, когда причинял ей боль. Но мне никогда не было так весело, как в тот день, когда я распорол ее тело и добрался наконец до сокровенного предательского места, из которого с кровью вытекали мои незаконно зачатые, недоношенные детишки.

— Нет!

Тремблак собрался с духом и разорвал тесное кольцо рук, в которое Влад заключил его. Он нашел в себе силы освободиться от этого объятия, от магической власти голоса и невероятного, яростного взгляда князя. Однако Дракула тут же снова схватил его, легко приподнял, бросил на землю, а потом наклонился так низко, что лбом почти коснулся щеки старого друга.

— Все кончено, Ион Тремблак, — снова послышался его ужасный шепот. — Любовь, дружба, верность, правда. Осталась только смерть — Илоны, тех турок, которые сейчас движутся на нас, и моя. Я направляюсь к ней, чтобы обнять ее так же страстно, как когда-то обнимал возлюбленную. Да, если Господь этого желает, то сегодня я закончу свой жизненный путь.

— Бог не имеет к тебе никакого отношения. Ты будешь вечно гореть в аду. Немного найдется тех, кто бы мог потягаться с тобой в этом.

— Хорошо. — Во взгляде Влада ничего не изменилось. — Согласен. Но там, среди языков адского пламени, я буду поджидать тебя и дождусь, будь уверен.

Дракула резко распрямился, поднял Иона, толкнул его к лошадям, спрятанным за кустом, потом отвернулся и отошел в сторону. Тремблак принялся шарить рукой под попоной, отыскивая меч. Он нашел его, отвязал от седла, вытащил из ножен и вдруг обнаружил, что ничего не видит. Слезы застилали ему глаза. Логофет сделал шаг туда, где, как он помнил, должен был стоять князь, вытер слезы рукавом и обнаружил перед собой пустое место. Он поднял голову и увидел, что Дракула уже сел на лошадь и ехал вдоль опушки, проверяя готовность своего войска.

Ион выронил ненужный меч из рук, слегка покачиваясь, сделал несколько шагов до ближайшего дерева и обхватил его, чтобы не упасть. Он наблюдал, как смелые валахи один за другим покидали укрытия и выезжали на склон холма, чтобы присоединиться к своему воеводе.

Тремблак посмотрел в долину и заметил, как один турок поднял голову, опустил ее, потом вдруг, словно что-то сообразив, снова вскинул.

— Казиклу-бей! — закричал он.

В этот момент князь Цепеш поднял лук, и почти пять сотен солдат его армии одновременно сделали то же самое.

— Пали! — крикнул Влад и отпустил тетиву.

Турок, который только что узнал валашского князя, упал наземь, пытаясь вытащить наконечник из пронзенного глаза. Град стрел посыпался за первой, выпущенной князем. Небо, и без того серое, безрадостное, стало почти черным. То и дело слышалось тонкое пение тетивы. Стрелы с цветным оперением взмывали вверх и со свистом неслись в сторону противника. Вскоре колчаны валахов опустели, и тогда они в едином порыве издали громкий крик, направленный на равнину, в сторону врага, застигнутого врасплох.

— Мечи вон! — послышалась команда Дракулы.

Он опустил забрало. То же самое сделал и его сын, который находился рядом. Однако сам князь за меч не взялся. Он наклонился, схватил большой шест и описал им несколько больших кругов. Ветер, дующий со стороны Дуная, подхватил материю, она поплыла в воздухе, и серебряный дракон, вышитый на полотнище, словно ожил. Он гордо воспарил над долиной.

— Дракула! — закричал князь, и ему откликнулись все, кто слышал его и шел теперь под этим знаменем.

Потом он пришпорил коня и двинулся вниз.

Солдаты Лойоты, которые уже спустились в долину, увидели это. Многие из них бросились назад, к лагерю, и столкнулись со своими же товарищами, которые все еще спускались вниз. Некоторые беглецы оказались просто затоптаны в сутолоке. Это сломало боевой порядок противника, но турки быстро пришли в себя, а вслед за ними опомнились и их боязливые союзники. Ион видел, что многие тысячи врагов неуклонно двигались вперед.

Однако валахам представился удачный случай. Они воспользовались им и атаковали. Эффект неожиданности и ужас, одолевающий турецких союзников, были на их стороне. Передовые отряды Лойоты, не побежавшие сразу и попытавшиеся сопротивляться, были просто сметены, разбиты наголову, отброшены назад.

Однако за авангардом следовала основная масса турецких войск. Воины Дракулы столкнулись с ними, их общая атака захлебнулась и превратилась во множество отдельных поединков. Со своего холма Ион видел скопище дерущихся людей, в котором трудно было различить, кто свой, кто чужой. Мелькали верблюжьи шкуры, шерстяные и кожаные колеты, поблескивали клинки. Снег, недавно такой чистый, нетронутый, белый, под ногами лошадей превратился в грязное, кровавое месиво.

Серебряный Дракон, вышитый на полотнище, реял над схваткой. Он то наклонялся, то снова гордо взмывал вверх, опять падал и поднимался, пока наконец не встал твердо. Его удерживала сильная рука, затянутая в перчатку. В другой руке знаменосца блеснул Коготь дракона.

Тем временем на склоне противоположного холма появился свежий отряд противника. Это были спаги, турецкие рыцари в тяжелых доспехах. Они ударили с фланга и стали пробиваться прямо к Дракуле. Всадники прорубали себе дорогу сквозь дерущуюся толпу, кроша всякого, кто попадался им на пути, не разбирая, друг это или враг.

Ион затаил дыхание. Он видел, что спагов возглавлял турок крупного телосложения, закутанный в белую ткань от чалмы до шпор, уколами которых он понуждал лошадь двигаться быстрее. Лицо этого гиганта закрывал плотный белый шарф, в руке он держал длинное копье. Турок добрался до рыцаря в черных доспехах, который совершенно неожиданно остался в полном одиночестве под знаменем Дракона, и напал на него. Копье ударилось о меч, валах отбил удар. Ион видел, что Дракула рванулся назад, потом в сторону, атаковал в ответ, однако его выпад прошел под рукой врага. Турок прижал к себе меч валаха и резко повернул лошадь. Рыцарь в черных доспехах не удержал оружие. Оно повисло под мышкой у спага. После этого Ион видел Дракулу всего мгновение. Безоружный князь смотрел на копье, нависшее над ним. Тут ряды сражающихся снова сомкнулись вокруг Влада, поглотив и знамя, и его самого, так что рассмотреть что-то стало совершенно невозможно.

— Нет! — пронзительно закричал Ион.

В мгновение ока он вскочил на лошадь и ринулся вниз по склону. Тремблак даже не вытащил меч из ножен. У него не было на это времени.

Он довольно быстро достиг долины и сразу направился туда, где видел Дракулу. По пути Иону попадались турки, но он не давал себе труда обмениваться с ними ударами, просто уклонялся и ехал дальше. Количество поединков вокруг него явно уменьшилось, толпа поредела. Многие валахи видели, что их штандарт упал. Они предпочли отступить и спасаться бегством, если оставались на лошадях. Те же, которых враги выбили из седла, корчились от боли на земле.

Но схватки продолжались и здесь. Ион увидел четырех солдат. Они отчаянно боролись, не давали один другому подняться, старались откинуть забрало на шлеме противника и ударить в прорезь кинжалом.

Тремблак приблизился к ним. Все четверо как по команде повернулись к нему. Один, должно быть валах, быстро сообразил, что надо делать, и схватился за удила, чтобы лошадь Иона вытащила его из общей кучи. Другой же, конечно турок, в этот момент ударил коня по ногам. Тот громко заржал, ноги его подогнулись. Животное интуитивно сделало один слабый, неверный шаг и рухнуло на землю. Ион не удержался в седле, перелетел через его голову, упал и больно ударился о холодный склизкий камень. Шлем, который он не успел закрепить как должно, соскочил. Какой-то турок, оказавшийся поблизости, увидел врага и бросился на него с алебардой. Ион успел перевернуться. Лезвие прошло мимо, однако древко попало в него и буквально вмяло лицом в грязный снег, пропитанный кровью.

Тремблак ясно осознавал, что должно было вот-вот случиться. Он видел, как алебарда поднялась, и обреченно ждал, когда она опустится и отправит его в мир теней.

Вдруг Ион совершенно забыл о собственной судьбе. Он приподнял голову и увидел нечто такое, что вернуло его сознанию полную ясность. Это был Дракула. Он как-то очень уж медленно поднимался с земли. Черные волосы упали вперед и закрыли ту часть его лица, которая была разбита и покрыта кровью. Вторая половина была чистой, без единого пятнышка. Яркий зеленый, широко распахнутый глаз неотрывно смотрел прямо на Иона. Потом появилась шея, отороченная кровавой каймой. Больше ничего не было.

Перед тем как померк свет, как алебарда опустилась и ее удар окончательно погрузил Иона во мрак, он успел разглядеть, что голова Дракулы была надета на копье. Она высоко вознеслась над полем битвы. Потом все кончилось.