Уже смеркалось, когда Ион подъехал к большому дому, стоявшему на окраине города. Он рассчитывал оказаться здесь гораздо раньше, чтобы засветло доставить свое послание и вернуться во дворец короля. Блуждать в темноте по предместьям было слишком рискованно.

Дорогу через Трансильванские Альпы завалило снегом. Неприятности, начавшиеся в самом начале путешествия, преследовали Иона всю дорогу и не оставили до самого конца. Оказалось, что мост через Дунай, разделяющий Буду и Пешт, недавно сгорел. Это не представляло собой большого неудобства, когда стояли морозы. Лед легко выдерживал всадника, но неожиданно случилась оттепель. Теперь ехать по льду стало очень опасно, а переправляться на лодке — еще слишком рано. Иону пришлось отправиться вниз по реке, к более узкому участку, где от берега до берега была прорублена полынья, чтобы переправиться на пароме вместе с лошадью. За это ему пришлось заплатить вдвойне. После этой задержки Тремблак понял, что не успеет засветло вернуться в Буду. Ему придется заночевать в Пеште на каком-нибудь постоялом дворе, так как он едва ли мог рассчитывать на гостеприимство человека, к которому направлялся.

Деревянная крыша дома, к которому подъехал Ион, ничем не отличалась от тех, которые виднелись слева и справа от нее. Все дома в округе были построены по одному образцу — крепкие, квадратные, с широким входом, увенчанным аркой, настолько просторным, что в него легко могла проехать небольшая повозка. Два ряда окон, плотно закрытых ставнями от пронзительного зимнего ветра, тянулись по стенам, вымазанным красной глиной. В этих зданиях, скорее всего, жили какие-нибудь торговцы или городские служащие.

Путешествие заняло у Иона почти месяц. Он достиг цели, но совсем не хотел слезать с коня, несмотря на сырой, промозглый туман, который проникал под меховую одежду, холодил пальцы, заставлял ныть давно зажившие раны и кости, сросшиеся после переломов. Каждую следующую зиму Тремблак переносил все труднее. Она приносила боль, все заметнее серебрила сединой волосы, по-прежнему густой волной спадающие на лоб, чтобы скрыть клеймо, поставленное Мехметом почти тридцать лет назад. Края позорной отметины побагровели и покрылись морщинами, как и вся кожа на лице Иона.

Он поднял руку, провел пальцами по лицу. Бывший ворник Дракулы сейчас колебался. Нет, он без всякого сомнения, без лишней проволочки отправился в это путешествие из Сучавы, где жил молдавский князь Стефан, неустанно стремился к цели и достиг ее.

Ион опустил руку. Он знал причину своих переживаний. Человека, который жил за этими тяжелыми стенами, вымазанными глиной, Тремблак не видел целых тринадцать лет, с того самого жаркого дня в Тырговиште, который был так не похож на этот, сегодняшний. Если бы он мог выбирать, то не видел бы его никогда, но один король и один князь пожелали, чтобы все сложилось иначе. Господь наверняка желал того же. Ион вынужден был верить в это. В противном случае он не нашел бы в себе сил подъехать к деревянным дверям, сойти с лошади, притронуться рукой к тяжелому металлическому кольцу, поднять его…

Тремблак не опустил кольцо, потому что за дверью услышал знакомые звуки. Металл звенел, ударяясь о металл, громкие мужские голоса что-то выкрикивали. В доме шел поединок, причем упорный.

Инстинкт подсказал бывалому солдату, что надо делать. Он привязал лошадь, вытащил меч и приник ухом к решетке. Внутри послышались поспешные шаги. Кто-то убежал, подвывая то ли от боли, то ли от страха.

Пусть Ион ненавидел человека, к которому приехал, но он проделал весь этот путь вовсе не для того, чтобы найти его мертвым. Возможно, Влада настиг враг. Их у него было множество, они постоянно его преследовали.

Тремблак потянул за железное кольцо и удивился, когда дверь поддалась. Он широко раскрыл ее, чтобы обеспечить отступление, и осторожно ступил в короткий темный коридор. Крики слышались в самом его конце, где мерцал свет.

Ион двинулся вперед. Через несколько шагов перед ним предстал внутренний двор, ярко освещенный факелами. Он прикрыл глаза рукой и присмотрелся.

Двое мужчин быстро двигались по двору. У обоих в руках были мечи. Один отчаянно защищался, второй нападал, бил то сверху, то снизу, то отступая, то приближаясь.

Ион прижался к стене и осторожно подошел поближе. Его глаза постепенно привыкли к свету, меч он держал перед собой. Теперь схватка шла в дальней части двора. Звуки ударов и выкрики эхом отдавались от каменных стен. Ион ухватился свободной рукой за край стены, наклонился и увидел, как один из сражающихся шагнул под клинок, занесенный над его головой, и высоко поднял собственное оружие. Сталь ударила о сталь.

Теперь Тремблак мог хорошо видеть бойцов. Один из них был одет в черную кожаную куртку. Шлем с забралом полностью закрывал его голову. Второй же, лица которого Ион не видел, так как он находился к нему спиной, напротив, разделся до пояса. Густые черные волосы спадали на его широкую мускулистую спину, разгоряченную настолько, что на морозном ночном воздухе от нее шел пар.

Ион не знал, что за люди здесь сражались и почему. Он уже готов был подойти к ним, окликнуть, отвлечь, но так и не успел этого сделать. Человек в шлеме упал на колени, потом быстро выпрямился, снова бросился на противника и толкнул его в спину. Мужчина с обнаженным торсом покачнулся, начал отступать, потом повернулся, поднял меч.

В этот момент Ион узнал Дракулу и от удивления едва не потерял дар речи. Этого просто не могло быть! Перед ним был тот самый князь, которого он помнил. Могучее тело, черные как ночь волосы и усы. Каждый шрам, который виднелся на его торсе в свете факелов, был знаком Иону. Он мог без запинки сказать, каким оружием и где его нанесли. Однако Влад, стоявший сейчас во дворе, был ничуть не старше, чем в Тырговиште, где они виделись в последний раз. Больше того! Князь даже выглядел моложе, если это только возможно.

Ион инстинктивно трижды осенил себя крестным знамением и пробормотал молитву. Ему не раз приходилось слышать, что сын Дьявола — это не просто прозвище, а нечто гораздо большее. Тремблак не верил в это никогда до этого самого момента. Теперь он собственными глазами увидел неоспоримое доказательство того, что Дракула заключил союз с Сатаной, обменял свою душу на бессмертие.

— Господи всемогущий, оборони меня! — закричал Ион.

Бойцы, которые точно два могучих диких зверя снова сошлись в схватке и старались одолеть один другого, услышали его крик. Держа клинки высоко над головой, они почти одновременно повернулись. Потом Дракула отпустил руку своего противника, отступил на шаг и опустил меч. Второй участник поединка некоторое время смотрел на Иона из-под забрала, затем снова повернулся к Владу и сделал молниеносный финт клинком. Князь громко, пронзительно вскрикнул. На его животе виднелся красноватый порез, из которого сочилась кровь.

Дракула со стоном бросил меч, прижал руку к животу, покачнулся и тяжело опустился на деревянную скамейку. Человек в шлеме наклонился над ним и взглянул на рану. Потом он стал расстегивать ремешки у себя под подбородком.

Ион услышал, как этот боец мягко выговаривал князю:

— Когда ты научишься? Ни в коем случае нельзя прекращать бой, пока противник держит меч у твоего горла.

— Ты порезал меня, — жалобно протянул Дракула.

— Да, так и есть, — ответил его противник, снимая шлем. — Шрам будет служить напоминанием, возможно, однажды он спасет тебе жизнь.

Шлем соскользнул с головы воина, и Ион снова погрузился в кошмар. Ему казалось, что он спит, видит страшный сон и никак не может проснуться. Второй человек был бы как две капли воды похож на первого, если бы, к примеру, среди темной ночи ударила молния и ее яркая вспышка осветила его. Все, что у первого воина было черным, у второго оказалось белым как череп, долго лежавший на солнце, — усы, брови, длинные густые волосы, рассыпавшиеся по плечам, когда он сдернул шлем и встряхнул ими. Потом Тремблак присмотрелся повнимательнее и все-таки заметил, что между двумя мужчинами существовала значительная разница. Черты лица того, который был старше, казались горькой пародией на портрет молодого человека. Глубоко впавшие глаза, более тонкий, острый нос, опавшая, дряблая кожа.

Бывший ворник узнал его, лишь после этого настоящий Дракула повернулся к нему и сказал:

— Добро пожаловать, Ион. Я давно жду тебя.

После короткого представления молодой человек отправился к ключнику лечить порез. Оба бывалых воина хорошо видели, что рана была пустяковой, особенно с точки зрения тех людей, которые не раз познали на себе, как металл врезается в плоть, пробивая любые заслоны. Глядя на эту царапину, можно было подумать, что отец не ударил сына мечом, а легонько провел по его коже хорошо обрезанным краем пергамента.

Ион и Дракула проводили раненого взглядами.

— Я хотел, чтобы сын стал священником, — сказал Влад. — Но он настаивает на том, чтобы быть воином. Я учу его владеть оружием и всегда напоминаю о том, какой может оказаться цена его желания.

— Я и не знал, что у тебя есть сын такого возраста. Сколько ему лет?

— Двадцать шесть. Это подарок из Арефу. Он пришел ко мне в ту ночь, когда я покинул замок. Ты тогда не попал в меня стрелой, Ион.

— Разве? — Ион напрягся. — Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— В самом деле? — Влад несколько мгновений внимательно смотрел на него, потом отвел взор. — У меня есть и другие сыновья, двое, — продолжил он. — Они маленькие. А у тебя?

— У меня сыновей нет. Только пять дочерей.

— Тогда в твоем доме должно быть шумно.

— Да, так же, как в твоем тихо.

— Мальчики там, наверху. Жена прячет их, когда мы упражняемся на мечах. Это занятие никогда не обходится без крови, иногда даже моей, если я не успеваю вовремя отразить удар. Надеюсь, ты останешься на ужин? — спросил он и взял Иона за руку.

Тремблак опустил голову и взглянул на ладонь, прикоснувшуюся к нему. Четыре пальца и обрубок.

— Нет. Мне приказано доставить письмо. В том, что касается еды, я могу сам распоряжаться собой, мой господин.

— Господин? — Влад сильнее сжал его руку. — Я все еще князь, Ион Тремблак.

— Но не мой, — ответил тот. — Я служу другому князю.

Это прозвучало резко. Лицо Влада вспыхнуло, на щеках проступил румянец, особенно заметный на фоне седых волос.

— Я слышал об этом. Ты служишь Стефану Молдавскому, моему двоюродному брату. Его называют Великим после тех побед, которые он одержал над турками и венграми. Стефан сель Маре, — прошептал он. — А мои победы забыты. Осталось только прозвище Цепеш, да и оно помнится только благодаря тому инструменту, к которому мне нередко приходилось прибегать, чтобы справедливость восторжествовала.

— Тебя помнят по многим причинам, мой господин, — ответил Ион и высвободил руку.

Влад внимательно смотрел на бывшего друга. От него не укрылась горечь, мерцавшая в глубине глаз этого высокого, могучего человека, и та печаль, которая проскальзывала в его голосе.

Потом он кивнул и сказал довольно бодро:

— Вот что!.. Я не привык принимать послов, когда все мое тело покрыто потом, а во рту пересохло. Так что оставайся на ужин или приезжай в какой-нибудь другой день.

Ион замешкался с ответом.

— Я останусь, — наконец произнес он.

— Хорошо. — Влад хлопнул в ладоши. — Ты помнишь Стойку?

Слуга появился из помещения, расположенного под балконом. В отличие от своего хозяина этот маленький лысый человечек будто совсем не постарел. Только когда он приблизился, Ион при свете факелов заметил глубокие морщины, прорезавшие его лицо вокруг глаз.

— Конечно. Как поживаешь?

Немой прислужник пожал плечами, ожидая распоряжений хозяина.

— Здесь, в Пеште, ты встретишь немало знакомых лиц. Полдюжины моих витязей живут неподалеку. Черный Илья тоже здесь. Он по-прежнему мой телохранитель, хотя в городе у него теперь семья, жена и дети. Отведи его лошадь в конюшню, а вещи отнеси в свободную комнату, — приказал Влад, обернувшись к Стойке.

— Я сказал, что поужинаю с тобой, — запротестовал Ион. — Но ничего не говорил насчет того, что останусь здесь ночевать.

— Я бы не советовал тебе разъезжать ночью по здешним улицам. Это не Тырговиште тысяча четыреста шестьдесят второго года. Но давай решим этот вопрос после ужина.

Он кивнул. Стойка поклонился и ушел.

Влад тоже направился к дверям и скрылся в сумраке.

— За тобой придут, когда пробьет восемь, — донесся до Иона его голос.

Появился еще один слуга и молча склонил голову, предлагая гостю последовать за ним. Ион сунул меч в ножны — он забыл это сделать, когда увидел настоящего Дракулу, и до сих пор держал оружие в руке — и пошел за провожатым. Его бил озноб.