36
Форрестер и Бойжер глядели на реку Стикс.
— Я со школы помню, — сказал Бойжер. — Стикс — это река, опоясывающая загробный мир. Если пересечь ее, попадешь в царство духов.
Детектив всмотрелся в сырой подземный мрак. Стикс оказался не широк, но внушителен, его воды неслись по старинному каналу, огибали каменный утес и устремлялись дальше по пещерам и соединявшим их извилистым тоннелям. Подходящее место, чтобы покинуть земную юдоль. Единственную диссонирующую ноту вносил валявшийся на том берегу пакет из-под чипсов «Кэттл».
— Конечно, — нарушил непродолжительную тишину гид, — Стикс — всего лишь название. На самом деле это искусственная река, созданная пятнадцатым бароном Френсисом Дэшвудом в ходе реконструкции пещер. Впрочем, в пещерной системе, образовавшейся в здешних породах — мел и кремнистый известняк, — очень много естественных рек и водоносных горизонтов. Просто бесконечные лабиринты.
Гид Кевин Бигглстоун пригладил длинные неопрятные каштановые волосы и улыбнулся полицейским.
— Хотите смотреть дальше?
— Ведите.
Бигглстоун начал экскурсию по пещерам Адского Огня, в шести милях от Уэст-Уикомба, поместья Дэшвудов.
— Ладно, — сказал он, — пошли.
И воздел над головой зонтик, как будто вел целую толпу экскурсантов. Бойжер усмехнулся. Форрестер остановил своего молодого напарника предостерегающим взглядом. Требовалось любое содействие, какое только можно было получить здесь, в Уэст-Уикомбе, чтобы их план сработал.
— Итак, что нам известно о существовании «Клуба адского огня» в восемнадцатом веке? — Во мраке с трудом различались черты круглого лица Бигглстоуна. — Почему он собирался здесь, в холодных и сырых пещерах? В шестнадцатом веке в Европе образовалось много тайных обществ, например розенкрейцеры. Все они отличались свободомыслием и стремились к оккультным знаниям, к постижению тайн бытия. Но к восемнадцатому веку в верхних слоях этих обществ распространилась идея о том, что ключи к поставленным целям нужно искать в Святой земле, что этими ключами являются тексты и другие материальные свидетельства, которые позволили бы пошатнуть исторические и теологические основы христианства. Может быть, даже все основы. — Гид снова поднял зонтик. — Конечно, в эпоху антиклерикализма и революционного атеизма подобные стремления были вполне естественны. Но легенды и домыслы о наличии неких документальных источников увлекли многих очень богатых людей… — Он подошел к мостику, перекинутому через Стикс, остановился и обернулся. — Среди вольнодумных представителей английской аристократии многие прониклись такими идеями. Один из них, второй барон Ле Деспенсер, сэр Френсис Дэшвуд, отправился в восемнадцатом веке в Турцию на поиски истины. Вернулся он столь вдохновленным своими находками, что вскоре основал «Диван-клуб», а позднее «Клуб адского огня». И одним из raisons d'être «Клуба адского огня» было ни много ни мало ниспровержение презираемой ими господствующей религии.
— Откуда вы это знаете? — прервал его Форрестер.
— Существует бесчисленное множество свидетельств того презрения, с которым Дэшвуд относился к ортодоксальной религии. Например, он широко использовал девиз «Fay ce que voudras» — «Делай, что хочешь». Его он позаимствовал у Рабле, великого сатирика, высмеивавшего церковь. В двадцатом веке лозунг подхватил дьяволопоклонник Алистер Кроули, и теперь он широко используется сатанистами по всему миру. Дэшвуд записал девиз над входом в Медменхэмское аббатство, разрушенную обитель неподалеку отсюда, которую он арендовал для своей организации.
— Так оно и есть, сэр, — сказал Бойжер, взглянув на Форрестера. — Я сам видел. Сегодня утром.
Бигглстоун сделал приглашающий жест и двинулся дальше, продолжая свой монолог:
— В тысяча семьсот пятьдесят втором году Дэшвуд совершил еще одно путешествие на восток, на сей раз в Италию. Поездка предпринималась втайне, никто не знает доподлинно, куда он направился. Согласно одной версии — в Венецию, чтобы купить книги по магии. Другие специалисты считают, что он ездил в Неаполь на раскопки древнеримского публичного дома.
— С какой стати его могло туда понести?
— Детектив Форрестер, говорят, Дэшвуд был человеком в высшей степени сексуально озабоченным. В садах Уэст-Уикомба имеется статуя Приапа — это древнегреческий бог, страдавший непрерывной эрекцией.
Бойжер рассмеялся.
— Такой бог разорил бы производителей виагры.
Бигглстоун пропустил его реплику мимо ушей.
— Дэшвуд велел своему скульптору изобразить на цоколе статуи Приапа надпись: «Peni Tento Non Penitenti». С латыни фразу можно перевести как «крепкий пенис не нуждается в покаянии», и это, детектив Форрестер, несомненно, подтверждает его яростное неприятие христианства. По крайней мере, в части религиозной этики. — Они быстро шли по пещере. Бигглстоун на каждом шагу протыкал сырой воздух зонтиком, как будто отбивался от разбойников. — Вот, посмотрите. По словам Хораса Уолпола, в небольших пещерах стояли кровати, где братья могли забавляться с молодыми женщинами. Во времена Дэшвуда здесь очень часто устраивали сексуальные оргии. Равно как и попойки. Ходили также слухи о мессах с поклонением дьяволу, групповой мастурбации и тому подобных делах.
Они вошли в пещеру побольше. Эта была украшена резьбой в готическом стиле на религиозные мотивы и представляла собой сдержанную пародию на церковь.
Гид указал зонтиком вверх.
— Прямо над нами церковь Святого Лоренса, построенная тем же Френсисом Дэшвудом. Ее купол в точности повторяет купол разрушенного храма Солнца в Пальмире — это Сирия. Френсис Дэшвуд увлекался не только древними тайнами, но и античными солнечными культами. Но во что он верил на самом деле? Очень сложный вопрос. Есть мнение, что его политическое и духовное кредо можно свести к короткой формулировке: Британией должна править аристократическая элита, которая должна придерживаться языческой религии. — Он улыбнулся. — И в полном согласии с этими представлениями присутствовала явственная склонность к распутству, кощунству и тому подобному. Отсюда еще один вопрос: каким был истинный смысл существования клуба?
— И что вы думаете по данному поводу? — осведомился Форрестер.
— Вы задали вопрос так, будто рассчитываете на короткий и четкий ответ. Боюсь, детектив, сие невозможно. Мы знаем лишь, что в период расцвета в состав «Клуба адского огня» входили виднейшие представители английского общества. К тысяча семьсот шестьдесят второму году медменхэмские братья, как они себя называли, находились на первых ролях в британском правительстве и, соответственно, в нарождающейся Британской империи. — Бигглстоун зашагал сквозь анфиладу высоких пещер в направлении автомобильной стоянки, продолжая на ходу рассказ. — В тысяча семьсот шестьдесят втором году о существовании клуба наконец-то объявили публично. Оказалось, что в его состав входили премьер-министр, канцлер казначейства, многие лорды, министры кабинета и другие аристократы. Разоблачение привело к тому, что название «Клуб адского огня» стало синонимом порочности и изощренного распутства аристократии. — Бигглстоун хохотнул. — Разразился скандал, вынудивший многих известных членов, таких как Уолпол, Уилкс, Хогарт и Бенджамин Франклин, покинуть клуб. Последнее собрание клуба состоялось в тысяча семьсот семьдесят седьмом году.
Они оказались в узком коридоре, выводящем из пещерного лабиринта к выходу и кассе; со стен и потолка капала вода.
— С тех пор пещеры заброшены, но до сих пор несут в себе пикантные, а порой и страшноватые воспоминания. Впрочем, на то, что они когда-нибудь раскроют свои последние тайны, надежды мало, поскольку члены клуба приложили огромные усилия, чтобы унести их с собой в могилу. Говорили, последний распорядитель клуба, Пол Уайтхед, незадолго до смерти три дня жег бумаги. Поэтому ответ на вопрос, что же на самом деле происходило под землей, пожалуй, можно найти… лишь в адском огне!
Он умолк. Бойжер вежливо захлопал в ладоши. Гид ответил легким поклоном, а потом взглянул на часы.
— Ого! Почти шесть. Офицеры, я должен идти. Надеюсь, намеченное на завтра принесет свои плоды. Двенадцатый баронет готов приложить все силы, чтобы помочь полиции поймать этих ужасных убийц.
Он быстро пересек асфальтированную площадку и удалился по дорожке, уводившей за холм. Бойжер и Форрестер неторопливо пошли к украшенной атрибутами полиции машине, стоявшей в тени большого дуба.
По пути они обсуждали свой план. Хьюго де Савари в телефонных разговорах и электронных письмах убедил Форрестера в том, что банда непременно должна наведаться в пещеры Адского Огня. Если преступники действительно ищут Черную Книгу, если она и есть то сокровище, которое Уэйли привез из Святой земли, они никак не могут оставить без внимания эпицентр феномена «Клуба адского огня».
Но когда банда наведается в пещеры? Форрестер пришел к выводу, что для налетов преступники выбирали такое время, когда чье-либо присутствие было маловероятно. На Крэйвен-стрит они вломились глубокой ночью с субботы на воскресенье, в школу Кэнфорд — ранним утром посреди каникул.
И полиция решила устроить ловушку. Форрестер нанес визит нынешнему владельцу поместья Уэст-Уикомб, двенадцатому баронету Эдварду Френсису Дэшвуду, прямому наследнику основателя «Клуба адского огня», и получил разрешение закрыть пещеры на один день. Неожиданный перерыв в работе туристского аттракциона должен был получить широкую огласку; причиной его назвали празднование годовщины бракосочетания баронета, в связи с чем он якобы решил предоставить всему штату служащих и рабочих Уэст-Уикомба дополнительный выходной. Новость опубликовали на соответствующих веб-сайтах и в местных газетах. Скотленд-Ярд даже убедил Би-би-си сделать небольшой телесюжет с упором на скандальную историю достопримечательности и между делом упомянуть о внеплановом выходном.
По данной причине, сообщалось в СМИ, в пещерах Адского Огня не должно быть ни единого человека.
Но попадутся ли в капкан преступники? Форрестер понимал, что шансов на успех не слишком много, однако никаких других идей у него не возникло. И потому, пока Бойжер вел машину по узкой сельской дороге к гостинице, Форрестер никак не мог отделаться от пессимизма.
Единственной новой ниточкой были кадры, снятые камерой наружного наблюдения в школе Кэнфорд. Все остальные камеры преступники вывели из строя — попросту перерезали кабели. Но одна продолжала работать, и на ней сохранилось нечеткое изображение Клонкерри. Проходя мимо камеры, вожак банды бросил на нее злобный взгляд. Как будто знал, что его снимают, и плевал на это.
Форрестер часами рассматривал увеличенную до грубого зерна фотографию Клонкерри, пытаясь проникнуть в мысли молодого человека. Это было непросто: ведь перед ним было изображение негодяя, способного заживо содрать кожу с распятой жертвы, отрезать язык, забить орущий рот землей. Способного на что угодно.
Преступник был очень красив, с высокими скулами и узким, почти восточным разрезом глаз. С четким и энергичным профилем. И каким-то образом благодаря красоте его порочность проступала с еще более зловещей очевидностью.
Бойжер завел машину на стоянку. Они поселились в «Хай-Уикомб холидей инн», совсем рядом с шоссе М40. Ночь прошла беспокойно. Форрестер выкурил косячок после обеда, но легкий наркотик не помог ему заснуть. Всю ночь детектив ворочался, обливаясь потом, время от времени погружаясь в дремоту, в которой ему мерещились пещеры, голые женщины, разгульные пирушки; и еще ему снилась маленькая девочка, затерявшаяся среди хохочущих взрослых, заблудившаяся в пещерах маленькая девочка, сквозь слезы зовущая папу.
Он проснулся рано утром с пересохшим ртом. Повернувшись поперек кровати, дотянулся до телефона и позвонил Бойжеру, пробудив своего молодого напарника от крепкого сна. Полицейские сразу же направились в фургончик, подготовленный для засады.
Фургон заблаговременно укрыли за холмом позади главного входа в пещеры. В пещерах не было ни души. Кассу заперли. Да и в поместье почти никого не было — весь персонал попросили держаться подальше.
Вместе с Бойжером и Форрестером дежурили трое констеблей. Все по очереди следили за экранами наружного наблюдения. День выдался жаркий — безоблачный, безветренный. Медленно тянулись часы. Форрестер смотрел в окошко и размышлял о прочитанной статье в «Таймс», в которой рассказывалось о езидах и Черной Книге. Можно было подумать, какой-то журналист потянул в Турции за другую нить запутанной истории.
Форрестер перечитал статью минувшей ночью, а потом позвонил де Савари и поинтересовался его мнением. Де Савари ответил, мол, статью читал, согласился с тем, что ее появление именно сейчас представляется любопытным и очень интригующим совпадением, а потом сказал Форрестеру, что этим совпадения не исчерпываются. Француженка, подруга журналиста, упомянутая в статье, в прошлом была его, де Савари, студенткой, и они остались добрыми друзьями. Она собирается посетить его завтра.
Необходимо расспросить девушку поподробнее, сказал детектив. Постараться понять, какая может быть связь между Турцией и Англией. Между происходившим там и здесь. Между страхом, вдруг охватившим езидов, и внезапной вспышкой жестокого насилия, развязанного Клонкерри. Де Савари согласился задать вопросы. В результате Форрестер почувствовал некоторую надежду. Может, им все же удастся разобраться во всем этом. Но теперь, пятнадцать часов спустя, оптимизм улетучился напрочь. Не происходило ровным счетом ничего.
Форрестер вздохнул. Бойжер рассказывал какую-то скабрезную историю о коллеге в плавательном бассейне. Слушатели хихикали. Кто-то раздавал стаканчики с кофе. Время шло, и в крохотном помещении делалось все более душно. Где же эти парни? Чем они занимаются? Или Клонкерри обо всем догадался и попросту издевается над полицией?
Наступили благодатные сумерки. Тихий, безмятежный майский вечер. Однако настроение Форрестера оставалось мрачным. Детектив вышел прогуляться. Уже перевалило за десять вечера. Банда не появилась, план не сработал. Полицейский плелся в темноте, подняв взгляд на луну, и не глядя пинал помятую бутылку из-под сока. Он думал о дочери. «Я-по-ко. Я-по-ко. Па-па, я-по-ко». Сердце заполнилось тяжелой, как ртуть, печалью и ощущением бесцельного холодного гнева, бесплодности собственного существования. Он слабо противился этим чувствам.
Может быть, старина сэр Френсис Дэшвуд был прав? Где Бог, чем Он занимается? Почему позволяет совершаться таким ужасным вещам? Почему допускает смерть? Почему допускает гибель детей? Почему позволяет существовать таким людям, как Клонкерри? Нет никакого Бога. Ничего нет. Только маленький ребенок, заблудившийся в пещерах, а потом тишина.
— Сэр!
Из укрытия выскочил Бойжер в сопровождении трех вооруженных констеблей.
— Сэр, здоровенный «бумер» на автостоянке. Только что заехал!
К Форрестеру сразу вернулась, казалось бы, полностью утраченная энергия. Он побежал следом за Бойжером и констеблями. Вместе они вырвались из-за угла и устремились вперед. Кто-то включил освещение; прожектора, установленные на ограде, залили все пространство перед входом в пещеры ослепительным светом.
Посреди пустой стоянки торчал большой, новый, лоснящийся черный «БМВ». Даже сквозь тонированные стекла Форрестер различал внутри крупные силуэты.
Констебли взяли автомобиль на прицел. Форрестер забрал у Бойжера мегафон, и его голос заполнил залитую светом пустоту.
— Не двигаться! Вы окружены вооруженной полицией.
Он считал темные силуэты в автомобиле. Пять или шесть человек?
«БМВ» как стоял, так и стоял.
— Выходите из автомобиля. Очень медленно.
Двери оставались закрытыми.
— Вы окружены вооруженной полицией. Приказываю выйти наружу!
Констебли припали на колено, вскинули оружие. Водительская дверь очень медленно приоткрылась. Форрестер подался вперед, чтобы увидеть наконец эту жестокую банду.
На бетон с дребезжанием упала пустая банка из-под сидра. А следом появился и водитель. Лет семнадцати, сильно пьяный и явно напуганный. За ним выбрались еще двое и подняли трясущиеся руки. Тоже лет по семнадцать-восемнадцать. У каждого на шее висело по гирлянде хлопушек. У одного на щеке отпечатался яркий след окрашенных помадой губ. Самый высокий обмочился от страха, по его джинсам быстро расползалось темное пятно.
Мальчишки. Всего лишь мальчишки. Студенты, вознамерившиеся развлечься. Поискать ужасов в страшных пещерах.
— Мать твою! — рявкнул Форрестер, глядя на Бойжера, и плюнул на асфальт. — Задница!
Детектив проклял свое невезение. А потом велел Бойжеру пойти и арестовать мальчишек. За что угодно. Все равно за что. Хотя бы за вождение в пьяном виде.
Форрестер устало побрел к фургону, ощущая себя полным идиотом. Этот мерзавец Клонкерри одурачил его. Молодой жестокий безумец снова улизнул; слишком он умен, чтобы попасться в такую примитивную ловушку. Чего ждать дальше? Кого еще он убьет? И как он это сделает?
И тут Форрестеру в голову пришла неожиданная и очень страшная мысль. Конечно!
Он побежал к полицейскому автомобилю, схватил куртку и нашарил в кармане телефон. Трясущимися руками набрал номер. Поднес аппарат к уху, уговаривая сеть сработать как можно скорее. Ну же, ну же, ну же, повторял про себя детектив, всей душой молясь, чтобы не оказалось слишком поздно.
Однако в телефоне раздавались одни лишь гудки.
