ГЛАВА 10
Тайная цель!
Было уже около трех утра, и глаза у меня слипались. Я не мог бодрствовать ни минутой дольше. Доковыляв до кровати, я скользнул под прохладные простыни. Меня тут же утянуло в сказочные дали, в которых мешались парусники, ножи «Береги яйца», головы на шестах и деревянная дубинка. Она поднималась и опускалась, опять поднималась и опять опускалась… Солтер бьет пятнадцатилетнего мальчика. С его головы стекает блевотина, лицо перекошено от гнева, он кричит: «Тайная цель, тайная цель, что еще за тайная цель?!»
Наступило серое утро. Я, не завтракая, заплатил хозяйке гостиницы за постой, бросил портплед на заднее сиденье «тойоты» и отправился на север, сверяясь время от времени с дорожными знаками. Выбравшись на автостраду, я разогнался до девяноста миль в час и большую часть пути держался быстрой полосы.
Мое самолюбие было уязвлено. А поведение Теббита меня просто взбесило! Не люблю, когда со мной обращаются словно с одним из слуг, которого можно прогнать щелчком пальцев, - а ведь речь идет об историческом открытии исключительной важности. Терпеть такое от мелкопоместного дворянчика, возомнившего себя владыкой мироздания, я не собирался. Экспедиция на Роанок была первой попыткой колонизации Северной Америки. Теббиту передали путевой дневник, в котором имелись некоторые сведения по этому поводу, и я хотел знать, какие именно. В любом случае я сомневался, что тот располагал законным правом лишить меня причитающейся доли истории. А еще мою решимость укрепляли ощущения в почках - они все болели.
И пока я ехал по автостраде, из моей головы никак не выходили слова «тайная цель».
«Будь я проклят, если это ускользнет у меня между пальцев, если я просто переведу рукопись и отойду в сторону…»
До своей квартиры я добрался к полудню. У Теббита было занято наглухо, так что в конце концов я поехал в ПикардиХаус сам. Рядом с домом выстроилось внушительное количество «бентли» и «ягуаров». Я подумал было, что случайно попал на вечеринку, но потом заметил полицейского в униформе и людей в белом, суетящихся позади полицейского микроавтобуса.
Полицейский в желтом жилете регулировщика покрутил пальцем, чтобы я опустил окно.
- Что вам здесь нужно?
Он старался говорить внушительно, но до Солтера ему было далеко.
- Хочу поговорить с сэром Тоби.
- Значит, вы не родственник?
- Нет. Я едва знаю этого человека.
- Он уже два дня как мертв, сэр. Вы что, газет не читаете?
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы переварить услышанное. Если не считать кирпичного цвета щек, во всем остальном Теббит выглядел совершенно здоровым. Или это был сердечный приступ?
- Наверное, мне лучше убраться…
В это мгновение в дверях появилась Дебби, говорившая с кемто вроде юриста. На ней была серая кофта и длинная черная юбка. Ничто не выдавало пережитого - она выглядела даже более спокойной, чем обычно.
Заметив меня, девушка махнула рукой. Я помахал в ответ.
Полицейский наклонился вперед и заговорщицки сообщил:
- Вы знакомы с его дочерью? Оторва еще та! Мать умерла много лет назад, и она - единственное чадо. Ей достанется все, вы только представьте!
- Если это похороны…
- Нет, сэр. Он в городе, лежит там в холодильнике. А сюда съехались горюющие родственники и друзья. Денежки у сэра Тоби, что уж там говорить, водились.
Полицейский наклонился еще ближе. От него несло чесноком.
- Им принадлежит чуть не половина Линкольншира.
Юрист направился к своему «БМВ» (самой дорогой модели), а Дебби изящно спустилась с крыльца и направилась ко мне.
- Мистер Блейк? Гарри?
Я толком не знал, что сказать.
- Дебби, я узнал…
- Конечно, ты ведь был в отъезде… Папу убили, вот…
- Что?!
- Грабители.
Она говорила словно между прочим.
- Давай, заходи.
Я взял рукопись и, чувствуя себя слегка не в своей тарелке, последовал за Дебби в дом. Дверь кабинета пересекала белоголубая лента с надписью: «НЕ ВХОДИТЬ. ПОЛИЦИЯ».
- Судмедэксперты сказали, что скоро закончат. Вплоть до этого утра они занимали дом целиком.
Она привела меня в длинную унылую комнату, посреди которой стоял тяжелый стол, а вокруг - штук двадцать стульев. На столе - напитки и бутерброды.
Вокруг собралось человек двадцать - двадцать пять.
Люди говорили вполголоса. В мою сторону начали поглядывать с любопытством.
- Кажется, я вторгаюсь… - начал я.
- Ничего подобного. Ты закончил перевод? - спросила девушка, кивнув на рукопись.
Она машинально жевала губу. Глаза у Дебби были какието остекленевшие, и я подумал, что ее могли накачать успокоительным.
Ответить мне не удалось. Маленький крепенький седой человек лет сорока незаметно отделился от остальных и подошел к нам. Его сходство с покойным сэром Тоби поражало: те же пронзительные глазки и опущенные уголки губ. Он поглядел сначала на Дебби, потом на меня. Как и сэр Тоби, он не пытался быть любезным.
- Что вам здесь нужно?
- Моя фамилия Блейк. Я занимаюсь антикварными книгами. Сэр Тоби попросил меня перевести некую рукопись и установить ее цену. Я узнал…
- Неважно. Просто оставьте ее вот здесь.
Он кивнул в сторону стола.
- Перевод еще не закончен. Я хотел обсудить рукопись с сэром Тоби.
- Что ж, теперь это невозможно. Просто оставьте рукопись на столе.
- Извините, но я до сих пор не знаю, с кем говорю.
- Я его брат.
Это было произнесено октавой выше, чтобы указать мне на мою дерзость.
- Если вы беспокоитесь по поводу гонорара, напишите вот по этому адресу.
- Отлично.
«И в следующий раз я воспользуюсь служебным входом, ты, жаба!»
- Что тебе удалось выяснить, Гарри?
Голос Дебби звучал совершенно спокойно, в нем слышалась забота. И откуда в этой надменной семье столь очаровательное дитя? Я открыл было рот, но брат Теббита влез первым:
- Я уверен, что это сейчас совершенно неважно, Дебби. Полагаю, у мистера Блейка много других дел.
- Дядя Роберт, дневник принадлежал папе, а он хотел узнать, что в нем.
- Возможно, мне лучше уйти, Дебби, - предложил я.
- Возможно! - резко сказал дядя Роберт.
Я продолжил, обращаясь к Дебби:
- Дневник вел некий юнга, участвовавший в плавании времен Елизаветы. Он пользовался тайнописью, которую мне удалось расшифровать. Ты должна знать, Дебби, что мне предлагали за него большую сумму - по правде говоря, совершенно несуразную сумму, куда выше его рыночной стоимости.
Дебби широко раскрыла глаза.
- Да ты что? Ни фига себе! Я знаю, что папа страшно разволновался, когда всплыл этот дневник. Он считал, что там есть чтото о нашей семье. Как думаешь, в чем там дело?
- До свидания, мистер Блейк, - многозначительно произнес дядя Роберт.
- Я хочу, чтобы ты копнул поглубже, Гарри. С какой стати люди предлагают за этот дневник большие деньги? Там наверняка есть чтото интересное. Или даже пенное.
- Я же сказал вам, мистер Блейк! До свидания!
Лицо брата сэра Тоби побагровело.
Дебби заговорила тоном, властность которого удивляла - особенно из уст такой молоденькой девушки:
- Гарри, я хочу, чтобы ты оставил дневник у себя! Выясни, что именно так заинтересовало папу и почему эти люди предлагали за рукопись несуразные деньги.
Лицо дяди Роберта исказил гнев.
- Дебби, ты даешь незаполненный чек незнакомому человеку! Разве ты не видишь, что он хочет тебя надуть? Я не собираюсь спокойно за этим наблюдать.
А теперь, - он гневно указал на меня, - убирайтесь!
Вокруг нас постепенно расширялось кольцо тишины - по мере того как окружающие улавливали флюиды.
Дебби вспыхнула:
- Дядя Роберт, вас это не касается! Дневник принадлежит мне - если только папа не сказал чтолибо противоположное! И гонорар выплачиваете не вы, а я!
Гарри, ты согласен продолжать? Я сделаю все от меня зависящее, чтобы защитить тебя от…
Я прервал ее:
- С удовольствием, Дебби. Буду держать тебя в курсе.
Инспектор была отменно вежлива. Внимательная, с длинным лицом, она сидела и слушала мой рассказ. Рядом делал пометки сержант. Он смахивал на вождя краснокожих: крепко сбитый, седой, покрытый морщинами и совершенно бесстрастный.
- Какова ценность этой рукописи?
- Дневник представляет огромный интерес для историков, занимающихся той эпохой.
Она терпеливо кивнула. Я не так ее понял.
- Я имела в виду его коммерческую ценность. То есть… Ведь шестнадцатый век - это достаточно давно, не так ли?
- Да. Но эту рукопись нельзя сравнивать, например, с первым изданием Буэнтинга или Теодора де Бри. Или с чемлибо написанным самим Уолтером Рэли. Слыхали вы когданибудь о Джеймсе Огилви? Возможно, у вас получится продать его галерее на НьюБондстрит тысячи за полторы. Частный коллекционер, возможно, заплатит больше.
- Аа…
Сколько разочарования! Сколько неоправдавшихся ожиданий!
- Так какого, говорите, она года?
- Тысяча пятьсот восемьдесят пятого. За три года до «Непобедимой армады».
- И там рассказывается о плавании к берегам Северной Америки?
- Точно так.
- Есть в этой рукописи чтолибо, представляющее коммерческий интерес? Может быть, чтото, указывающее на спрятанный клад…
Она вежливо улыбнулась, словно стараясь смягчить неприличность вопроса и всячески потакая своему душевнобольному собеседнику.
- Ничего такого я там не заметил. Это простой отчет о событиях, записанный юнгой, который участвовал в первой экспедиции Уолтера Рэли.
- Убивать, значит, не изза чего?
Еще одна вежливая улыбка.
- Насколько я могу видеть, ни в малейшей степени. Просто несколько весьма забавных личностей захотели наложить лапы на этот дневник. Больше мне сказать нечего.
Кивок.
- Значит, дневник прислали с Ямайки?
- Да. У сэра Тоби обнаружился некий родственник, о котором он ничего не знал. Его звали Уинстон Синклер. Тот человек умер, а дневник переслал его юрист.
- Что ж, благодарим вас, мистер Блейк. Увидеть полную картину никогда не помешает.
Инспектор встала и протянула мне руку, а «вождь краснокожих» со вздохом захлопнул блокнот.
Я повернулся к двери.
- Как был убит сэр Тоби?
- Вам разве не рассказывали? Похоже, он сильно комуто досадил. Все происходило у него в кабинете. Его привязали к стулу, вставили в рот кляп и сделали оченьочень больно. Я не могу раскрывать подробности. Скажу лишь, что крови там было много. Умер он от сердечного приступа. Его дочь вернулась из ночного клуба уже после случившегося. Увиденное не могло ее не расстроить.
- Обычный грабитель просто взял бы и дал ему чемнибудь по голове - разве я не прав? Так себя ведут, если чтото ищут…
- Мы рассматриваем все возможные версии, - последовал стандартный ответ. - В какое время вы встречались с той женщиной в соборе?
- Около десяти вечера.
- В среду?
- Да.
- А когда позвонили сэру Тоби?
- Следующим утром, в семь часов. В четверг. Когда именно его убили?
- Между десятью и полуночью, вечером того же дня. Он сел на поезд до Линкольна сразу же после вашего звонка. Где вы были тем вечером?
- Лежал под одеялом в одной гостинице в Бистере.
Я продиктовал адрес.
- Та женщина попыталась завладеть дневником, и через двадцать четыре часа сэр Тоби умирает во время пытки. И вы говорите, что тут нет никакой связи.
У инспектора получилось улыбнуться.
- Это вы так говорите, мистер Блейк. Никакого интереса этот дневник не представляет, верно? Убивать там не изза чего?
- Доктор Кан?
- Зоула Кан у телефона.
- Меня зовут Блейк. Гарри Блейк. Вы меня не знаете, я торгую старинными картами.
Она ответила не сразу. Затем в ее голосе послышался холодок.
- Вы из Линкольна?
- Да, верно! - удивился я.
- На самом деле мы пересекались, мистер Блейк. Пару лет назад, в РоссонУай, на мероприятии для библиофилов. «Терра Нуэва».
«Вот черт…»
Теперь я вспомнил эту женщину. Просто имя Зоулы Кан, историкамариниста, не увязывалось у меня в голове с тем существом. Мы тогда с нею сцепились.
- Теперь я вспомнил. Гастальди тысяча пятьсот сорок восьмого года, которого вы приняли за Джироламо Русцелли.
Из телефонной трубки на меня так и дохнуло морозом.
- Ошиблись вы, а не я, уверяю вас!
Мы не сошлись во мнениях относительно авторства «Терры Нуэвы», карты шестнадцатого века. На кону не стояло и шестисот долларов - просто была задета профессиональная гордость. На подобных веселых мероприятиях никогда не обходится без изрядного количества выпивки. Дела приняли совсем опасный поворот, и в конце концов она обозвала меня недоучкой - прямо перед коллегами, смотревшими на нас выпучив глаза.
Я в долгу не остался и сообщил ей, что она ведьма, каких поискать.
Откашлявшись, я задумался, не ошибкой ли был этот звонок.
- Доктор Кан, мне попал в руки один путевой дневник. Его вел некий человек, участвовавший в экспедиции Рэли тысяча пятьсот восемьдесят пятого года.
- Что?! Экспедиция к Роаноку?
- Да.
- Вы обнаружили путевой дневник, который вел ктото из находившихся на борту?
- Да, юнга по имени Джеймс Огилви.
- С ума сойти! Да где ж вы его откопали?
- С ума и вправду можно сойти, однако это еще не все. Мне, если честно, нужна ваша помощь. Я полагаю, что в дневнике содержится больше, чем видно невооруженным глазом. Что касается права собственности, то тут, скажем так, не все ясно. Мы могли бы встретиться?
- Да, разумеется! И, само собой, не забудьте дневник. Где вы находитесь?
- В Линкольне. Но я могу подъехать к вам прямо сейчас. Чем скорей мы встретимся, тем лучше.
- Вряд ли вы успеете добраться до Национального морского музея к сегодняшнему вечеру…
Ей, как и мне, не терпелось.
- Конечно, успею. Я буду там около пяти.
- Я приготовлю обалденную паэлью…
«Смотри, не отрави меня!» - подумал я.
- … и обещаю не класть в нее яд, - добавила она.
- Тяните за голову. Не так, сильнее - в этом весь смысл. А теперь отрежьте щупальца прямо над глазами.
- И что мне с этим делать? - спросил я, поднимая мокрую блестящую тушку.
- Под раковиной есть мусорное ведро.
- Вообщето я плохо в этом разбираюсь… - сказал я, пытаясь справиться с кусочками головоногого моллюска.
- Непонятно другое, мистер Блейк.
- Зовите меня Гарри.
Тут моллюск выскользнул у меня из рук. Я, словно охотничья собака, отыскал его и понес к мусорному ведру, стараясь преодолеть легкую тошноту.
- Непонятно другое: почему убили Теббита? Нельзя же всерьез увязывать его смерть с этой рукописью.
В течение секунды я исподтишка ее разглядывал.
С той нашей встречи она почти не изменилась: гдето под сорок, с черными волосами, достигающими плеч, с длинными раскачивающимися серьгами, на лице - ни морщинки, а по акценту можно было догадаться, что какоето время она провела в Штатах. Я подхватил ее у Национального морского музея, и мы поехали к ней домой. Жила Зоула неподалеку, в просторной современной квартире, располагавшейся на четвертом этаже. Из ее окон открывался прекрасный вид на Гринвичпарк, а благодаря тяжелым стеклопакетам в квартиру почти не проникал уличный шум. На стенах тут и там висели невразумительные картины, но семейных фото я не заметил. По всей видимости, она жила одна.
- Возможно, они пытались убедить его, чтобы он отдал им дневник. И у него отказало сердце.
Зоула посмотрела на меня так, словно проверяла, не шучу ли я.
- Стыд какой! У вас просто разыгралось воображение.
- Что вы знаете об играх моего воображения? - спросил я словно в шутку.
- А что вы знаете обо мне?
Она резала на куски морского ангела. В руках у нее был длинный тонкий нож - похоже, острый как бритва.
- Теперь удалите хрящ, - сказала Зоула. - Не ножом. Выдавливайте его - вот так.
Из щупальца выскочил круглый хрящ, похожий на глазное яблоко.
- Хорошо. Теперь удалите перепонку - вот ту коричневую штуку.
Я изо всех сил скреб ногтями, а слизью перемазался чуть не по локоть. Зоула продолжала живенько резать.
- А как насчет подлинности? Вспомните, как вы опозорились с тем Русцелли.
- Вы имеете в виду Гастади? Водяной знак Нидерландов времен испанского владычества подделать было бы сложно. Кроме того, я показывал рукопись Фреду Суиту в Оксфорде. Подлинность не вызвала у него ни малейших сомнений. Какая мерзость…
- И все равно, Гарри, ваша уверенность в том, что убийство сэра Тоби както связано с дневником, - выдумка.
- Я считаю эту связь весьма вероятной.
- В полиции рассудили иначе.
- Они решили, что я просто запутался. Что у меня чтото вроде мужской менопаузы…
Зоула красноречиво промолчала. Потом заговорила вновь:
- Ладно. Теперь промойте его холодной водой, а когда справитесь - начинайте резать хвосты тонкими кольцами.
- Мне чтото нехорошо… - сказал я, с трудом удерживая тонкие щупальца.
- Что можно найти в дневнике четырехсотлетней давности? Изза чего там убивать?
- Вот и я об этом спрашиваю.
На массивной газовой плите стояла большая сковорода с двумя ручками. Зоула бросала в шипящее масло рис и все остальное.
- Ответ: не изза чего.
- Не забывайте, что я подвергся нападению. Они выхватили у меня портфель. Я предвидел нечто подобное, поэтому держал рукопись под рубашкой.
- У людей то и дело выхватывают портфели. Что ж, прекрасно! - Она мило улыбнулась и закончила: - Теперь можете отдирать головы креветкам.
- Что вы говорите! Думаете, я забыл? - подначил я ее.
Зоула терла глаза. Было два часа ночи. Мы не стали приводить в порядок стол на кухне и сидели теперь на мягком пушистом ковре, напротив газового камина, обложившись листами.
- Вы не будете возражать, если я переоденусь во чтонибудь более удобное? - спросила она.
- Конечно, не буду, - ответил я, исполненный любопытства.
Зоула на несколько минут исчезла у себя к комнате. Теперь на ней была пижама из белого шелка, сплошь покрытая месяцами, звездами и плюшевыми мишками. Поперек груди маленькими желтыми буквами было написано: «Страстные ночи». Переливающийся красный халат доходил до щиколоток, а на спине был нарисован китайский дракон.
Я разлил остатки вина - мы приканчивали вторую бутылку шабли, которую я прикупил в «Сейнзбериз».
- Есть коекакие нестыковки, - сказала она.
- Например?
- Томас Хэрриот был штурманом, однако тогда это называлось иначе, и, судя по записям, штурманом был Фернандес. И еще много таких мелочей. Есть и коечто действительно важное. Хэрриот курит трубку. Любой школьник знает, что табак в Англию завез Уолтер Рэли, но к Хэрриоту он должен был попасть от Амадаса или Барлоу.
Я подпер голову рукой.
- Ничего не понимаю. Посмотрите на эти похожие на паутину трещины. Здесь использовали обычные для того времени чернила - в них добавляли желчь и окиси железа. Если не обработать дневник эфиром фитиновой кислоты, то через десять лет его не станет. Подделка исключена.
- Гарри, вы меня не поняли. Впрочем, я еще в РоссонУай заметила, что вы не оченьто сообразительны.
Она хихикнула.
- Я клоню к другому. Люди, которым стоила таких трудов эта подделка, не поленились бы уточнить каждую мелочь. А вот историки, сдается мне, чтото напутали. Противоречия в данном случае не недостаток, а достоинство.
Я вытянул ноги.
- А тут еще попытки завладеть рукописью. Может ли это быть связано с тайной целью экспедиции?
- Тайная цель… Это меня и в самом деле заводит!
Зоула подобрала страницы и начала их листать.
- Продолжим читать. Если, кончено, вы не хотите отправиться в постель…
Она бросила на меня испытующий взгляд. Подумав, я ответил:
- Продолжим читать.
