Глава 32
Том откинулся в кресле, пытаясь устроиться поудобнее и хотя бы немного поспать. Он добрался до Нью-Йорка и сел на самолет, улетавший в Лондон, без всяких проблем. Они поднялись в воздух ровно в восемь утра и должны были приземлиться, если верить пилоту, в половине восьмого. Журналист решил, что он спокойно пересядет на рейс в Братиславу, несмотря на то что у него оставалось совсем мало времени. Все места в самолете были заняты, свет в салоне приглушен, и после того, как пассажиры поели, стало совсем тихо. Кто-то смотрел фильм, другие слушали музыку или читали…
Саган размышлял.
По пути в аэропорт Джэксонвилла он проезжал мимо библиотеки. У него было время, и он воспользовался одним из компьютеров, чтобы порыскать по интернету и выяснить, кто такой Захария Саймон.
Шестьдесят лет, унаследовал крупное состояние, холостяк, живет уединенно. О нем было совсем немного сведений, если не считать того, что он спонсировал несколько фондов. Его семья всегда поддерживала Израиль, и Том нашел в архивах газетную статью, в которой говорилось о солидном финансовом вкладе отца Саймона в создание еврейского государства. Но репортер нигде не нашел упоминаний о вмешательстве Захарии в политику Ближнего Востока, и он не помнил, чтобы кто-то говорил о нем, когда сам Саган находился в том регионе. Саймон владел особняком в Австрии, в пригороде Вены, куда каждый год приезжали члены сионистских организаций для сбора средств для его фондов. Это была неофициальная встреча – никакой политики. Очевидно, Захария Саймон не любил раскрывать своих карт, понимая, что мир изменился. Теперь о человеке можно узнать очень многое после нескольких щелчков мыши. И если ты не хочешь, чтобы люди совали нос в твои дела, держись подальше от средств массовой информации.
Что Саймон и делал.
Записка из могилы Абирама, карта Ямайки и ключ лежали на столике перед Томом, освещенные лампой у него над головой, словно прожектором на сцене. Журналист взял ключ и принялся изучать три звезды Давида на одном из его концов. Что открывает этот ключ? Мужчина повернул его, и свет сверкнул на металлических гранях. Саган не успел рассмотреть ключ в машине, и теперь нечто на стержне привлекло его внимание. Нечто крошечное. Гравировка. Он поднес ключ к глазам и увидел надпись:
5 шагов
po nikbar
Дальше была изображена кривая буква «Х».
Репортер узнал первые два слова. Буквы иврита.
Po nickbar. Здесь лежит.
Такая же надпись, как на надгробном камне отца. Но подобные буквы украшали многие еврейские могилы. Том никак не мог понять, к чему относится третья отметка. «Х», одна из палочек которого искривлена. Том покачал головой. Что все это значит?
Сидевшая рядом с ним женщина спала, накрывшись одеялом. Многие другие пассажиры тоже засыпали.
Он понимал, что и ему следовало поспать.
Пока Том находился в библиотеке, он принял несколько предупредительных мер. Там за небольшую плату можно было распечатать текст. Но этого могло оказаться недостаточно. Что он станет делать завтра в соборе Святого Стефана?
Хороший вопрос.
Саган нуждался в ответе.
И времени у него осталось совсем мало.
* * *
Бене посмотрел на часы. Половина десятого утра на Ямайке, значит, в Вене половина четвертого ночи.
– У меня нет выбора, – сказал он Брайану по телефону. – Она нужна нам для обмена.
Роу только что рассказал Джеймисону о разговоре с Захарией Саймоном, в котором сообщил ему, что Элли Беккет жива.
– Ты поставил под удар нашего человека в Вене, – сказал Брайан из Вены.
– Я приказал ему исчезнуть. Саймон вместе со своим сторожевым псом летят на самолете домой. Мой человек уже покинул его резиденцию.
– Ты понимаешь, что сделал?! – рявкнул Джеймисон. – Мы работали с тобой из-за того, что у тебя был человек, близкий к Саймону.
И это было правдой.
Брайан Джеймисон появился в особняке Бене почти год назад, никого не предупредив о своем визите. Он был агентом американской разведки, работавшим на организацию под названием «Магеллан», и хотел выяснить, что Захария Саймон делает на Ямайке. Роу предложил ему кофе с пирожными, но ничего не сказал. Джеймисон вернулся через три дня, но на этот раз принес с собой толстую папку с огромным количеством информации о противозаконной деятельности Бене, который не мог поверить, что кто-то способен собрать столько сведений всего за три дня.
«На самом деле работа была проделана до того, как я пришел сюда в первый раз, – сказал тогда Брайан. – Мое начальство хотело дать тебе шанс сотрудничать с нами добровольно».
Бене рассмеялся.
«Можно подумать, я бы стал!»
Брайан указал на него пальцем и улыбнулся.
«Именно так я ей и сказал. Но она босс, так что мне ничего не оставалось, как выполнить приказ. К счастью, ты сказал «нет», поэтому все получилось, как я хотел».
Джеймисон также сказал, что данных у них достаточно, чтобы доказать несколько уголовных преступлений, совершенных Бене на Ямайке, в Соединенных Штатах и в нескольких странах Южной Америки, не говоря уже о государствах Карибского региона – все они могут открыть на него уголовные дела. Практически во всех подобных случаях суд сопровождается конфискацией имущества, из чего следовало, что активы Роу будут заморожены. Естественно, неприятностей можно избежать, если Бене согласится сделать одну простую вещь.
Работать на них.
«У тебя есть что нам предложить?» – спросил Брайан.
«Как насчет источника в окружении Саймона?» – поинтересовался Роу.
Джеймисона представили Захарии как одного из помощников Бене, и после этого их отношения стали весьма тесными. Брайан даже дважды участвовал в каких-то делах на территории Ямайки вместе с помощником Саймона, Рочей. Появление агента в Вене, несомненно, напугало Захарию. Настолько, что он тут же приказал убить Элли Беккет. Бене знал: американцам не понравится, что он сообщил Саймону о спасении этой девушки. Но какое ему дело? В их сделке не шла речь о том, что происходящее должно кому-то нравиться.
– Если бы я не рассказал о ней Саймону, – уточнил Роу, – я ему был бы больше не нужен.
Наступившая пауза показала, что Джеймисон понял: Бене говорит правду.
– Что ты хочешь, чтобы я сделал? – наконец спросил Брайан.
– Позаботься о том, чтобы она завтра приняла участие в сделке. Он все еще думает, что ты работаешь на меня. Тебя я не продал.
– Бене, ты не представляешь, с кем имеешь дело. Саймон – исключительно опасный человек, и его интересует нечто посерьезнее затерянного золотого рудника. Я понял, что речь идет об очень важных вещах.
– И ты не собираешься поделиться со мной своими соображениями?
– Спустись на землю.
Роу рассмеялся.
– Я и не рассчитывал, – заявил он. – Но вот что ты должен знать. Для него все еще важно найти золотой рудник. Я слышал это в его голосе. К счастью для тебя, он нуждается во мне. Или, того лучше, нуждается в женщине.
– Я мог бы тебя арестовать.
– Но ты не станешь. Ты прекрасно понимаешь, что предпринятый мной ход оставил нас в игре.
– Я должен согласовать наши действия с теми, кто занимает более высокое положение, чем я.
– Ну так согласуй! Но я предлагаю тебе прийти в собор вместе с дочкой Сагана. Саймон будет ее ждать.
– Ты знаешь, что он хочет убить Элли и ее отца, а заодно и меня.
Роу снова рассмеялся.
– Твоя проблема.
– Я тебе не верю, Бене. Саймон вполне мог послать тебя к дьяволу. Элли ему не так уж и нужна. Ты наверняка предложил ему кое-что получше.
– О, да! Ты совершенно прав. У меня есть то, что ему нужно. Так что веди себя как хороший агент и делай свою работу. Приведи ее туда. Посмотри, что будет дальше. И ты поймешь, что Саймон вновь обратится ко мне.
Бене ответил не сразу:
– И тогда мы выясним, что нужно каждому из нас.
* * *
Том задремал. Он всегда умел спать в самолетах. Именно в такие моменты он отдыхал, перемещаясь из одного места в другое и готовясь к тому, что ему предстояло. Но он уже восемь лет этим не занимался. Теперь журналист думал о Мишель и о том, как ужасно испортил их жизнь.
«Ты лжец, Том. Женщины – твоя слабость».
«Может быть, я еще и мошенник?»
Его жена никогда не говорила, что думала о ситуации, в которой он оказался.
«Этого я не знаю. Что-то такое в тебе есть – лжецы склонны к обману. Но должна тебе сказать, что я была шокирована тем, что случилось».
Голос Мишель оставался спокойным: за год, который прошел после развода, ее гнев отступил.
«Я встретила другого человека, – сказала она Тому. – И собираюсь выйти за него замуж».
Он не удивился. Другие мужчины не могли не обращать на нее внимания.
«Я рад за тебя».
«Речь об Элли. Я уже говорила, не жди, иначе станет слишком поздно».
«Я знаю, знаю…»
«Мне пора, Том. И только что я была не права. Ты плохой муж и никудышный отец, но ты хороший репортер».
Саган вспомнил, что ее уверенность в его невиновности ранила еще сильнее.
После всего, что он с ней сделал.
Она продолжала в него верить.
Тогда они разговаривали в последний раз.
Следующие семь лет Том жалел себя и жил один. А Мишель снова вышла замуж, но слишком быстро умерла.
А его дочь даже не позволила ему присутствовать на похоронах.
Репортер взял себя в руки.
И задал себе естественный вопрос.
Что он скажет Элли, когда она будет свободна?
