Послесловие автора

Сюжеты «Святой тайны» и «Святой крови» содержат смелые заимствования из теологии, науки и истории. Поскольку я становлюсь перестраховщиком в те моменты, когда дело доходит до исследования, то беру на себя всю ответственность за любые непреднамеренные ошибки.

Многочисленные рукописи древнейшего из дошедших до нас Евангелий — Евангелия от Марка (около 60–70 гг. н. э.) — на самом деле завершаются пустой гробницей. Полагают, что замешательство, неразбериха и разочарование, вызванные этим обстоятельством у ранних христиан — новообращенных язычников, — стали результатом появления множества всевозможных дополнений к Евангелию от Марка. Большинство ученых-библеистов утверждают, что Марк есть всего лишь общий источник, известный как «Quelle» или «Q» для синоптических Евангелий от Матфея и Луки. Некоторые даже высказывают предположение, что «Q» составлено из Евангелия от Марка и второго, еще более древнего, неизвестного, «исчезнувшего Евангелия». Я выдумал и находку этого пропавшего Евангелия, и принадлежность к его авторству Иосифа из Аримафеи, по моему разумению единственно возможному пособнику в деле снятия тела Иисуса с креста.

Я слегка растянул границы и возможности современного генетического исследования, хотя только время скажет нам, реально ли на самом деле обнаружить или создать идеальный, чистый геном. Этические вопросы, окружающие эти крупные научные достижения, должны указать пути религии и человечеству. Хотя я твердо убежден, что вера как таковая останется сильна — какой она и была прежде.

Религиозные распри и кровопускание из-за иерусалимской Храмовой горы пугающе реальны с тех самых пор, как предположительно более трех тысяч лет назад начало им положил царь Соломон. В своем новом воплощении эта ожесточенная война за сферы влияния иллюстрирует противоречия израильтян и палестинцев в вопросах прав на территорию и национальный суверенитет. И хотя гора полностью располагается на территории государства Израиль, она молчаливо контролируется мусульманским фондом — ВАКФом. А значит, террористический акт, совершенный там, запросто может спровоцировать начало третьей мировой войны.

Иосиф и Филон представляют наиболее полные свидетельства о тщательно законспирированной иудейской общине — ессеях, населявших Кумран. Одержимость ессеев чистотой тела и души представляет множество соблазнительных параллелей с пастырством Христа и возникновением христианства. Наиболее интригующими являются их тщательно продуманные и честолюбивые планы по восстановлению Иерусалима как великого храмового города, который возвестит новую мессианскую эру. Многие ученые отдают дань уважения ессеям за переписывание и сбережение древнейших на планете экземпляров Ветхого Завета и иудейских апокрифических (неканонических) текстов. Вся коллекция известна под названием «Свитки Мертвого моря». Охота за еще не найденными свитками по-прежнему ведется.

Существует множество теорий относительно судьбы ковчега Завета, в большинстве своем утверждающих, что некая враждебная империя завоевала Иерусалим и объявила его своим трофеем. Однако в античности осады хорошо укрепленных городов, таких как Иерусалим, тянулись месяцами, а не часами или днями. Поэтому можно с уверенностью предположить, что духовенство храма спрятало ковчег — святейший символ иудейской веры, реликвию, символизировавшую израильскую нацию, — задолго до того, как любой потенциальный охотник за трофеями мог бы ворваться в храм. Опять же, будучи спрятанным, ковчег, скорее всего, мог быть затем тайно перемещен в другое место. Самое надежное место неизбежно должно было находиться под прикрытием крепостных стен и защитой армии. Прочтите, что пишет в своих хрониках Иосиф о храмовом городе Ониаса в древнеегипетском Гелиополисе, дополните описание доморощенной армией… и представьте возможности.

И, наконец, к вопросу об осторожном маневрировании по минному полю трех иудейских религий… Не так давно я повстречался с очень набожным и мудрым мусульманином, который объяснил свой впечатляющий оптимизм в вере зависимостью всего на свете от высшей силы. Я почувствовал, что он избегал более конкретного ярлыка, дабы не создавать границы между нами. Должен сознаться, мне пришелся по душе его подход. Ведь хотя большинство религий стремятся построить общество, основанное на жесткой — и зачастую исключительной — доктрине, вера — это очень личное странствование, отражающее универсальную потребность каждого из нас соединиться с таинственной, необъяснимой силой (силами), управляющей нашим миром и сознанием. Другими словами, с чем-то большим, или высшим, чем мы сами. И в моих историях я исследую различные тропы, по которым может увлечь нас этот самый удивительный квест.