Президент Барбара Берг увиделась с ним час спустя. Она была худощавой, торопливой, исполненной нервической энергии. На время встречи из офиса были отосланы все, кроме двух ближайших помощников, начальника администрации Льюиса Янушевича и Джона Беварда, советника по вопросам национальной безопасности.

Как только Хольт сел, президент сказала:

— Наша война с Канадой разворачивается не лучшим образом и может скоро перерасти в мировую войну.

— Канадцам помогает Британия? — осведомился Ален.

— Британия, Австралия, Новая Зеландии и Франция — все в той или иной форме оказывают помощь. Но самая серьезная проблема — это Россия. Под видом добровольцев-наемников она посылает туда свои регулярные войска, действующие по поручению правительства. Весь мир объединяется против нас. Они считают, будто мы хотим установить господство над мировыми водными ресурсами, и собираются в стаю, надеясь, что мы погибнем раньше, чем сможем совершить задуманное.

Хольт видел разведывательный отчет о ходе войны. Тайно поддерживаемые странами, чье беспокойство относительно намерений США граничило с паранойей, канадцы заставляли оккупантов дорого платить за каждый фут захваченной земли — и захватчики контролировали только ту территорию, на которой в данный момент стояли.

— Но это не единственная серьезная угроза, — добавила Берг. — Есть все основания полагать, что очень скоро может разразиться война на Аляске.

— Боже! Неужто и Аляска более не наша?

— Это зависит от того, о чем речь, — о Сиэтле или Анкоридже. Суть в том, что население Аляски имеет гораздо больше общего с канадцами, чем все остальные американцы, включая тот факт, что и у тех и у других под боком арктические водные ресурсы, способные поддерживать существование тамошних общин довольно долго — если, конечно, им не придется делиться водой со всеми остальными штатами. Военизированные отряды добровольцев с Аляски уже оказывают поддержку канадским партизанам, и ходят слухи, что весь штат готов открыто вступить в войну на стороне Канады.

— Но там же не так уж много народу.

— Зато там чертова прорва земли: территория в два с лишним раза больше Техаса, причем в основном пустующая. До загрязнения плотность населения там составляла один человек на квадратную милю, около шестисот тысяч человек на шестьсот тысяч квадратных миль территории, тогда как в остальной стране было сто человек на квадратную милю. Мы, конечно, не знаем, сколько народу уже перебежало туда сейчас, но там все равно еще остается уйма малонаселенных земель. Край не больно-то благоприятствует поселенцам: там слишком холодно, да и канадцы открывают огонь по всем, кто прет через их границу… Но Аляска остается наименее пострадавшим регионом по сравнению с «нижними сорока восемью» штатами. И нас это положение устраивает, как и канадцев. Проблема еще и в том, что если развернутся боевые действия, всю нашу чертову армию разделает под орех тамошний мороз. Я очень хорошо помню, что случилось с армиями Наполеона и Гитлера, вторгнувшимися в подобный климатический регион…

Берг прервала свой монолог, чтобы выпить воды. Рука ее дрожала. Янушевич и Бевард молчали. Хольт понимал, что перспектива разделить судьбу Наполеона и Гитлера ей не улыбалась.

— Какие будут соображения? — спросила, наконец, она.

— Простые: если мы лишимся Аляски и Канады, а стало быть, поступающей оттуда воды, мы лишимся всего. Арктическая вода — это не просто жидкое золото, это кровь, без которой невозможна жизнь.

— И?

— И не стоит забывать, что расширение зоны военных действий на территорию Аляски приведет к усилению влияния Зонального управления. Как только наши войска отправятся на север, чтобы удерживать Аляску, туда же выдвинутся силы Управления — прикрывать и контролировать водные коммуникации. Так уже происходит в Канаде: армия воюет, а эти прибирают все к рукам.

— Ты не доверяешь Карвису Мюллеру? — напрямик спросила Берг.

Хольт фыркнул:

— Конечно, не доверяю, поэтому ты и поручила мне разработку этой операции. Держишь его подальше от кастрюли. Кстати, давно тебе известно про колониальный план?

Президент переглянулась со своими советниками:

— А тебе?

Хольт посмотрел на часы.

— Ну, примерно…

— Стало быть, он тебе сказал. Ты понимаешь, этот чокнутый ублюдок вознамерился послать в прошлое несколько дюжин головорезов, чтобы захватить древний мир. И мне предложил принять участие в путешествии.

— Великодушное предложение.

— Я, разумеется, эту идею отвергла, но ты должен понять, что в ней имеется некая извращенная логика. Сам посуди: если Зверь, дотянувшись до нашего времени, делает планету непригодной для обитания, мы просто обязаны отправиться в прошлое и добиться того, чтобы это ему не удалось. Собственно говоря, в этом и заключается твоя миссия. Но если она не увенчается успехом и у нас останется возможность предпринять вторую попытку, то, пожалуй, захват древнего мира будет единственным резервным планом. Но я в это путешествие не отправлюсь. И не доверю его ублюдку вроде Мюллера. НАСА десятилетиями изучала вопрос о том, какой набор качеств необходимо иметь основателям колонии на Марсе или на одном из спутников Сатурна. Придется воспользоваться их наработками.

Выражение лица Хольта заставило Берг прерваться.

— Ну, что из сказанного мной тебе не понравилось? Нечего морщиться, выкладывай.

— Да я просто задумался насчет морального аспекта операции по захвату древнего мира. Это должно повлечь за собой феноменальное технологическое ускорение.

— Мозговой центр, с которым я работаю, оценивает саму идею весьма позитивно. С нашими знаниями о загрязнении окружающей среды и глобальном потеплении, разрушавших нашу планету еще до метанового кризиса, мы можем направить процесс технологического развития в экологичное русло и сохранить планету зеленой, даже когда устремимся к звездам.

Хольт покачал головой:

— Эти яйцеголовые очень смышленые ребята… пока они размышляют за компьютерной клавиатурой. Проблема их теории в том, что она решительно не принимает в расчет такие качества огромного числа людей, как воинственность, жадность, эгоизм и тому подобное. Все кончится тем, что мы наводним древний мир хапугами, которым уже сейчас не терпится прибрать к рукам все, что только возможно.

— Доставь оттуда голову Зверя на блюде, и вопрос о колонизации будет отложен на полку.

Хольт покачал головой:

— Не получится. Чтобы отправить вопрос на полку, тебе придется убить Мюллера. Ему не терпится исполнить роль короля. Может быть, это даже сильнее его другого желания — перехватить бразды правления у тебя.

Президент улыбнулась, выдержала паузу, дав возможность последним словам повиснуть в воздухе, а потом сказала:

— Будь осторожен. Мюллер чертовски зол из-за того, что я поставила тебя во главе проекта, и сделает все, что сможет, лишь бы сорвать его осуществление. Но есть и еще кое-что, о чем тебе следует помнить постоянно, днем и ночью.

Хольт поднял брови.

— Что именно?

— Ты сам по себе. Я не в состоянии помочь тебе, потому что ежели придется раскрыть карты перед Мюллером, то сразу скажу — для драки с ним у меня нет ресурсов. Случись так, что осложнения на Аляске перерастут в открытую гражданскую войну, мне придется бросить все остающиеся в моих руках силы на защиту водных коммуникаций. Когда это произойдет, Мюллер сможет сделать свой ход. Все, что я могу, это пытаться контролировать и войну в Канаде, и кризис на Аляске, и Мюллера. Из чего следует, что никакой помощи я тебе, пока ситуация не изменится, оказать не смогу. Успешного осуществления операции тебе придется добиваться самому. Пока я всем этим занята, борьба со Зверем остается сугубо твоей зоной ответственности. Ты уж постарайся, не подведи.

Когда Хольт встал, чтобы покинуть кабинет, Бевард напомнил:

— Вы хотели посоветоваться с ним насчет тех слухов, касающихся Зоны.

— О, точно. Ален, мы не знаем, что там на самом деле происходит, но душераздирающие истории о размножившихся в Зоне пьющих кровь мутантах, похоже, возникают не на пустом месте. Сообщения из заслуживающих доверия источников подтверждают: в Зоне творится нечто странное. А заставить Мюллера подтвердить или опровергнуть это не в наших силах. Или он лжет нам об этом, по неизвестным нам причинам, или его собственные осведомители ни на что не годны, а ему не хочется это признавать.

— Нам бы хотелось, чтобы вы были максимально внимательны, — сказал Янушевич и усмехнулся. — Если во Фриско вам попадутся монстры-кровососы, вы уж будьте добры, прихватите одного для нас.

После того как встреча закончилась, в голове Хольта еще долго, словно мантра, звучала строчка из песни: «Странный, странный мир».