ГЛАВА 14
Со стороны входа послышался скрежет. Габриэлла и Джош подняли головы и увидели, что к ним в склеп спускается алюминиевая лестница. На ее верхней ступеньке показался черный полуботинок, затем другой, и наконец появился какой-то мужчина.
— Я следователь Александр Татти из НТПА, — представился он на вполне сносном английском. — И у нас, как видите, новая лестница.
— Nucleo per la Tutela del Patrimonio Artistico — это ведомство, которое занимается охраной произведений искусства и исторических ценностей, а также розыском и возвращением похищенных работ, — объяснила Джошу Габриэлла.
Она быстро отошла от только что засыпанного тайного хода и присела на корточки перед мумией.
— Слава богу, вы наконец пришли. — Голос этой женщины теперь был обильно посыпан сахаром. — Спасибо за то, что принесли лестницу. Я чуть с ума не сошла, проторчав здесь целых сорок пять минут. Мне нужно съездить в больницу. Вам известно, как дела у профессора? Есть какие-нибудь новости о нем?
Следователь Татти закончил спуск вниз с поразительным проворством для человека, который, судя по морщинам на лице, был уже близок к пенсионному возрасту.
— Профессор Рудольфо находится в реанимации. Вас к нему не пустят. Так что уж лучше оставайтесь здесь и помогите мне. Хорошо?
Габриэлла кивнула.
Как это ни странно, следователь не стал никого засыпать вопросами, по крайней мере вначале. Вместо этого он медленно и тщательно осмотрелся, сохраняя на лице почтительное выражение. Джош сразу же проникся к нему симпатией за то, что Татти осознал, где находится, и отдал этому месту определенную дань уважения, прежде чем начал его осквернять.
Его взгляд описал полный круг и вернулся к Сабине. Следователь сделал шесть шагов, присел и оказался на одном уровне с мумией.
— Вы можете сказать, сколько ей лет?
— По нашим оценкам, она была погребена здесь где-то около четырехсотого года нашей эры, — ответила Габриэлла. — Или вы хотите узнать, в каком возрасте умерла эта женщина?
— Меня интересует и то и другое.
— Те суставы, которые мы можем видеть, практически не изношены. Так что предположительно ей было около двадцати двух лет.
— Пострадала ли она во время утреннего инцидента?
— Да, и очень сильно.
— Вот как? Каким же образом?
— Когда мы ее нашли, она была совершенно целой. Вчера вечером, когда я уходила, это было что-то невероятное. Зато теперь!.. — Габриэлла печально посмотрела на Сабину. — Теперь она развалилась, вот здесь и здесь. — Она указала на талию, шею и на правую руку покойной. — В руках она держала шкатулку, точнее, то, что от нее осталось.
— Какую шкатулку?
Джош заметил, как Габриэлла вздрогнула. Она не собиралась обращать внимание следователя на сломанную шкатулку, но допустила промашку, оказалась в ловушке и вынуждена была указать на обломки, разбросанные по полу склепа.
— Что в ней находилось?
Габриэлла пожала плечами.
— Она была закрыта и запечатана. Мы так и не успели ее открыть, — солгала она. — Теперь вам известно все, что знаю я. Мне можно поехать в больницу?
— Как я уже говорил, профессор находится в реанимации. Вместе с ним его жена. Как только появятся какие-то новости, мне сразу же дадут об этом знать, а я сообщу вам. Если мы здесь быстро закончим, то вы сможете поехать в больницу. — Следователь говорил с очень приятным акцентом, добавлявшим мягкости английским словам. — Так вы хотите, чтобы я поверил, будто вы обнаружили в руках мумии шкатулку и не открыли ее?
— Да. У нас есть свои порядки. Мы действуем медленно. Это открытие явилось для нас настоящим сюрпризом. Мы хотели исследовать печать, перед тем как ее ломать.
Следователь повернулся к Джошу и начал выпаливать вопросы с такой скоростью, что увертываться от них было невозможно:
— Ну а вы?..
— Джош Райдер.
— Тот самый, кто вызвал «скорую помощь»?
— Да.
— Мистер Райдер, что находилось в шкатулке?
— Понятия не имею. — Теперь уже пришлось солгать и Джошу.
— Что вы делали внизу?
— Я только успел встретиться с профессором. Он рассказывал мне о находке.
«Проклятие, неужели я все испортил? Неужели признал, что находился в гробнице?»
— Когда вы сюда пришли?
— Около половины седьмого утра.
— Почему так рано?
— Я сплю мало.
— В ожидании лестницы я переговорил с мистером Самюэльсом. Он мне сказал, что вы с ним прилетели из Нью-Йорка. У вас была договоренность встретиться с профессором Чейз в гостинице в восемь часов утра, однако вы так и не подошли.
— Да, я в этот момент уже находился здесь.
— Это-то и странно. Почему вы пришли сюда за несколько часов до того, как вас должна была привезти на раскопки профессор Чейз? Речь шла о чем-то таком, что не терпело отлагательств?
Габриэлла слушала ответы фотографа так же внимательно, как и Татти. В конце концов, она тоже не знала, что здесь произошло.
— Я не мог заснуть. Долгий перелет, смена часовых поясов. Слишком много кофе. Не знаю. Я вышел на улицу прогуляться.
— Замечательно. Для прогулки вы могли направиться куда угодно, почему же пошли сюда? Почему не стали ждать? Почему пришли один, без вашего коллеги и без профессора Чейз?
— Я же вам сказал, что мне не сиделось на месте.
— Как вы сюда попали? Здесь нет вашей машины.
— Правильно. Я уже упоминал о том, что пришел к склепу пешком.
— Откуда же?
Джош вдруг поймал себя на том, что Татти почему-то кажется ему очень знакомым.
— От самой гостиницы «Эдем». Мы в ней остановились.
— Мне действительно нужно ехать в больницу, — вмешалась Габриэлла.
— Профессор Чейз, пожалуйста, не надо. Как я уже говорил, врачи обязательно свяжутся со мной, как только у них что-либо появится. Здесь произошло покушение на убийство. Вы знаете человека, который подвергся нападению, возможно, также и того, кто в него стрелял. Кроме того, в раскопанном склепе находятся бесценные реликвии. Только вы знаете, что они из себя представляют, где все находилось, что было передвинуто, что пропало, если что-то действительно пропало. Мне здесь от вас будет гораздо больше пользы, чем профессору там. По крайней мере, сейчас.
Следователь снова повернулся к Джошу и продолжил с того самого места, на котором остановился.
— Итак, вы сказали, что пришли сюда пешком от самой гостиницы «Эдем»?
— Да.
— Похоже, вы любите ходить пешком.
Это был не вопрос, и Джош не стал на него отвечать. Он по-прежнему пытался понять, что же в этом человеке показалось ему таким знакомым. Наконец Райдер это понял и чуть не рассмеялся. В данном случае речь шла вовсе не о скачках в прошлое. Все повадки следователя были скопированы с одного из двух голливудских стереотипов — то ли с инспектора Клузо из «Розовой пантеры», то ли с лейтенанта Коломбо.
— Итак, мистер Райдер. Пожалуйста, расскажите всю правду о том, что произошло на самом деле.
Татти показал, что его терпение иссякло. Он был кинозвездой, исполняющей роль реального следователя.
— Я же говорил вам, что плохо спал, проснулся и пошел прогуляться.
— Мистер Райдер, отсюда до гостиницы десять километров. Когда вы вышли из «Эдема»?
— Не знаю. Я не обратил внимания. Было еще темно.
— Профессор Чейз, мистеру Райдеру или мистеру Самюэльсу был известен адрес раскопок?
— Нет. Мы им не говорили. Однако, несмотря на все наши старания, он был опубликован в прессе.
— Да, был, — кивнул Татти. — Именно оттуда вы его и узнали, да, мистер Райдер? Из газет? От водителя такси?
— Нет. Никто мне ничего не говорил. Я понятия не имел, куда иду. Спросите диспетчера «скорой помощи». Я не знал, где нахожусь, когда дозвонился до нее.
— Она сказала, что вам пришлось кому-то звонить, чтобы выяснить адрес. Но ведь это могла быть очень удобная уловка, не так ли? Вы делаете вид, будто не знаете, где находитесь, чтобы не вызывать подозрений.
Это снова не был вопрос, поэтому Джош не стал удостаивать его ответом.
— Предположим, что вы говорите правду, но можно ли принять ее? Как вы можете объяснить то, что вышли из гостиницы, скажем, в пять часов утра и нашли дорогу сюда?
— Никак.
— Мистер Райдер, за кого вы меня принимаете? Неужели за дурака? Что вы здесь делали?
На ум Джошу приходило только одно объяснение. Малахай предлагал его тем детям, с которыми работал. Они были напуганы силой образов, возникающих у них в голове.
«Вы вспоминаете забытое прошлое, только и всего. Пусть это кажется страшным, но на самом деле это просто замечательно», — говорил он им.
Вероятно, именно этим и занимался здесь сам Джош, однако такое объяснение он дал бы следователю только в самую последнюю очередь.
В этот момент опять вмешалась Габриэлла, которая стала умолять Татти продолжить разговор за пределами гробницы:
— Это древняя реликвия. Мы только что начали здесь работать. Я должна заботиться о сохранности этого места, поэтому его необходимо как можно скорее покинуть.
Татти пообещал ей работать как можно быстрее и осторожнее и постараться поскорее освободить гробницу, однако заметил, что прямо сейчас невозможно это сделать. Он снова повернулся к Сабине и довольно долго разглядывал ее. Все это время в склепе царила полная тишина.
Затем Татти опять спросил Габриэллу:
— Так что же, на ваш взгляд, было похищено?
Женщина начинала терять терпение.
— Мы ведь уже проходили все это. Разве не так?
— Да, я слышал ваш ответ. Но меня по-прежнему не удовлетворяет ваше заявление о том, что вы с профессором обнаружили эту гробницу, раскопали ее, начали составлять опись всех найденных реликвий, однако якобы так и не заглянули в шкатулку. Разве вам не было любопытно?
— Конечно, нас это весьма интересовало. Однако существует строгий порядок. Для нас каждый дюйм этой гробницы представляет в точности такой же интерес, как и то, что могло находиться в шкатулке. Одно то обстоятельство, что женщина, погребенная здесь, сохранилась в относительной целостности, представляет значительно большее научное и даже религиозное значение, чем какая-то безделушка, лежащая в какой-то шкатулке.
— Значит, это была безделушка?
Габриэлла не выдержала, вспылила и что-то с жаром высказала следователю по-итальянски. Как это ни странно, тот, похоже, согласился с ней. Он кивал на протяжении всей гневной тирады. Когда ученая дама умолкла, он поднялся по лестнице до ее середины, остановился, окликнул тех двоих полицейских, которые прибыли сюда первыми, и заговорил с ними.
Габриэлла стояла внизу у лестницы и внимательно слушала то, что он говорил. Для Райдера было очевидно, что под внешним гневом она по-прежнему скрывала настоящее беспокойство. Женщина дважды взглянула на часы.
Несколько раз она оборачивалась, смотрела на Сабину, и в ее глазах появлялось странное вопросительное выражение. Джош пока что почти не знал Габриэллу, но он чувствовал, что она жаждет услышать слово мумии, узнать, что видела Сабина, кто спустился сюда и осквернил это святое место.
Следователь еще несколько минут разговаривал с двумя полицейскими. Все это время Джош изо всех сил старался не потерять связь с реальностью, не провалиться туда, куда стремился его рассудок. Он пытался вообще ни о чем не думать, однако образы обступили его со всех сторон. Они требовали внимания, упрямо отказывались уходить.
Райдер поднял фотоаппарат и навел его на Габриэллу, слушавшую разговор следователя со своими помощниками. В объектив он изучил ее лицо — широкий лоб, высокие скулы, умные, проницательные глаза.
Джош вспомнил одну скульптуру из Музея современного искусства в Нью-Йорке, бюст под названием «Муза» работы Бранкузи, выполненный из отполированной бронзы. Там были те же большие миндалевидные глаза, идеальное овальное лицо. Фотографу показалось, что скульптура была сделана с Габриэллы.
Он следил за выражением ее лица и пытался расшифровать беседу следователя с полицейскими. Несколько раз женщина была на грани того, чтобы вмешаться в чужой разговор, но сдерживалась.
Не задумываясь над тем, что он делает, Джош ее сфотографировал. Сверкнула вспышка. Габриэлла обернулась и недовольно посмотрела на него. Райдер опустил фотоаппарат.
Наконец следователь Татти снова спустился вниз.
— Профессор Чейз, мне не больше вас хочется портить место раскопок. В конце концов, моя работа заключается в том, чтобы беречь культурное достояние Италии. Я кое-что смыслю в археологии. Если судить по виду гробницы и ее местоположению, то эта женщина вполне может оказаться раннехристианской мученицей, может быть, даже святой. Важно и то, что она очень хорошо сохранилась. — Следователь широким жестом указал на Сабину.
Он явно пытался произвести впечатление, показать Габриэлле свои познания.
— Полицейские тоже все понимают. Сейчас они спустятся вниз и будут действовать быстро и осторожно. К счастью, помещение очень небольшое, поэтому работа много времени не займет. После этого вы сможете закрыть раскопки до тех пор, пока этот отвратительный инцидент не будет расследован. Конечно, при необходимости я попрошу снова предоставить нам доступ сюда. Думаю, вы не откажете нам в этом.
— Разумеется. — Габриэлла на мгновение склонила голову так, словно ее молитва была услышана.
Затем следователь повернулся к Джошу.
— Мистер Райдер, пожалуйста!.. Я хочу, чтобы вы проехали со мной. У меня по-прежнему остаются к вам кое-какие вопросы, но с ними можно будет разобраться и наверху.
Когда они поднялись из гробницы, следователь отвел Джоша с пустыря к линии дубов, которые подобно часовым выстроились на опушке леса. Татти прислонился спиной к стволу массивного дерева, вероятно стоявшего здесь с тех самых пор, как была построена гробница, в которой находилась Сабина, и заставил Джоша повторить все то, что произошло с ним после выхода из гостиницы.
— Мистер Райдер, я вам не верю, — сказал следователь, когда Джош закончил. — Вы пришли сюда пешком издалека, еще затемно, хотя у вас на утро уже была назначена встреча. Почему?
— Я просто не мог оставаться на месте.
— Но откуда вы узнали, в какую сторону идти?
— Я этого не знал.
— Вы хотите, чтобы я поверил в такое совпадение? Мистер Райдер, неужели вы считаете меня настолько глупым?
Джош сознавал, каким немыслимым выглядел его рассказ со стороны. Однако правда была бы еще больше похожа на ложь.
«Меня привела сюда неведомая сила, хотя я и не знал, куда иду».
— Как вы на моем месте отнеслись бы к подобному бредовому рассказу? Вы поверили бы хотя бы одному слову?
Джош ничего не мог на это ответить и вдруг подумал, что в данном случае правда, возможно, была бы лучшим выходом из этого положения.
— Нет. Наверное, не поверил бы. Но, честное слово, мне больше нечего вам сказать.
Татти вскинул руки. По крайней мере, на какое-то время с него было достаточно. Он схватил Джоша за руку, с большей настойчивостью, чем это было необходимо, проводил его к седану, на котором не было никаких эмблем или надписей, открыл заднюю дверцу, подождал, когда Райдер сядет в машину, захлопнул за ним дверцу и запер ее.
— Я ненадолго. Чувствуйте себя… как это у вас говорится? Ну да — как дома.
Несмотря на открытое окно, в салоне было душно, пахло крепким табачным дымом и затхлым кофе. Джош видел, как Татти разговаривал с Габриэллой. Он заметил, как она оглянулась в его сторону, затем еще раз и еще. Эта женщина словно пыталась свалить на него всю вину за случившееся или же призывала его прийти на помощь и избавить ее от новых вопросов.
Да, она словно просила его спасти ее.
Эта мысль показалась Джошу какой-то знакомой.
Неужели какая-то другая женщина просила его о помощи в этой самой роще?
Что это?.. Игра воображения или начало сумасшествия?
