Блейк, измученный и насквозь промокший, опустился на камень возле потухшего костра. Капли размеренно барабанили по плечам, но уже не так сильно, как час назад. Мощный ливень превратился в затяжной надоедливый дождь.

Хотя первый натиск стихии пошел на спад, в долине по-прежнему бурлил паводок. Его коричневая поверхность, вздымаемая ветром, походила на мускулистую спину чудовищного зверя. Блейк отстраненно наблюдал, как вода, огибая или доламывая деревья, устремляется в дальний конец долины, туда, где зиял вход во второй каньон-щель. Там, в замкнутом пространстве, поток вновь обретал ярость и энергию, и в свинцовое небо летели тучи брызг и хлопья пены.

Почти два часа они провели у самого края воды. Хотя уцелевшие участники экспедиции никак не могли помочь тем, кого наводнение застало в каньоне-щели, Слоан не оставляла надежды на их спасение. С бухтой веревки наготове, она пристально высматривала, не мелькнет ли в мутных волнах человеческая голова или рука. Блейк никак не ожидал от нее подобной самоотверженности. Если девушка и притворялась, она делала это весьма убедительно. Впрочем, разбираться в ее истинных чувствах у профессора не осталось ни сил, ни желания.

По истечении двух часов все, кроме Слоан, поднялись наверх, в лагерь. Палатки пришлось распаковать и установить заново, расчистив место от принесенных ветром сломанных сучьев. Никто не говорил ни слова, каждый старался найти себе дело. Отвлечь себя работой казалось куда проще, нежели слоняться без цели, постоянно оглядываясь на разгул обезумевшей воды.

Блейк тяжело вздохнул. Неподалеку от костра аккуратной кучей лежали транспортные мешки. Они планировали забрать их вторым рейсом. Собирались переправить через каньон-щель, превратившийся в бурную реку. Природа посмеялась над человеческими намерениями.

Бонаротти молча распаковывал кухонное оборудование. Последние надежды растаяли, в этом никто не сомневался, хотя и не произносил вслух. Повар извлек из мешка маленькую круглую горелку, закрепил над ней козырек от дождя и поставил на огонь кастрюльку. Подошел Свайр, понурый и молчаливый. Через несколько минут к ним присоединилась промокшая до нитки Слоан. Бонаротти налил всем по кружке кофе. Свою Блейк осушил одним глотком, с наслаждением прислушиваясь, как тепло горячего напитка передается его окоченевшим внутренностям.

Слоан приняла кружку из рук Бонаротти, скользнув по нему янтарными глазами. Потом она взглянула на Свайра, затем — более пристально и многозначительно — на Арона. Лишь тогда девушка нарушила молчание.

— Никто из тех троих не выжил, и нам придется с этим смириться, — произнесла дочь Годдара низким, чуть дрожащим голосом. — Поток хлынул так стремительно, что они не успели выбраться из каньона.

Она смолкла. Блейк прислушивался к гулу воды в долине, сливавшемуся с шелестом дождя.

— И что же нам делать? — поинтересовался повар.

— Все средства связи выведены из строя, так что позвать на помощь мы не можем, — вздохнула Слоан. — Впрочем, даже если за нами отправят спасательную экспедицию, ей понадобится больше недели для того, чтобы добраться сюда. Точнее, не сюда, а в первую долину. Единственный путь, ведущий к нашему лагерю, перекрыт водой. Для того чтобы выбраться, нам придется ждать, пока схлынет паводок. Если дождь не прекратится, ждать придется долго.

Блейк обвел глазами сидевших у костра. Бонаротти, сжимая в руках кружку, неотрывно смотрел на девушку. Свайр казался слишком потрясенным, чтобы думать о будущем. Остекленевший взгляд ковбоя ничего не выражал.

— Мы сделали все, что могли, — проронила Слоан. — К счастью, большая часть наших вещей уцелела. Это, как говорится, хорошая новость. А плохая новость состоит в том, что мы потеряли четырех наших товарищей, включая начальника экспедиции, — произнесла она упавшим голосом. — Им уже ничем не поможешь. Думаю, все мы еще не осознали, как велика утрата.

После минутной паузы девушка продолжила:

— Единственный долг, который мы можем исполнить по отношению к погибшим, — почтить их память. Мы будем помнить их до конца своих дней. А теперь давайте помолимся за них.

Слоан склонила голову. Повисла тишина, нарушаемая лишь рокотом воды. Блейк судорожно сглотнул. Несмотря на сырость, казалось, пропитавшую все на свете, в горле у него пересохло.

— Но у нас есть долг и перед собой. — Девушка подняла взгляд. — Прежде всего мы обязаны вспомнить, кто мы такие и что привело нас сюда. Мы преодолели трудный путь, чтобы открыть затерянный город и исследовать его. Луиджи, вы спрашивали, что нам теперь делать. По-моему, ответ очевиден. Если мы оказались в ловушке, мы должны заниматься тем, ради чего сюда явились.

Слоан сделала паузу и отпила кофе.

— Мы не можем позволить себе поддаться панике и унынию. — Ее низкий голос зазвучал увереннее. — Не можем сидеть сложа руки, ожидая спасательную экспедицию. У нас есть работа, и мы должны ее продолжать. — Она говорила медленно, перед каждой новой фразой обводя глазами сидевших у костра. — И работа наша состоит в том, чтобы исследовать киву солнца.

Ковбой наконец вышел из оцепенения и воззрился на девушку с некоторым изумлением.

— Да, сегодня случилась трагедия, — заявила та. — Но в наших силах сделать так, чтобы трагедия эта не была напрасной. Кива солнца — это потрясающее открытие, благодаря которому наша экспедиция войдет в историю. И память о Норе, Питере, Энрике и Билле будет жить в веках, как память обо всех великих первооткрывателях. Уверена, окажись мисс Келли на нашем месте, она поступила бы точно так же, — помолчав, добавила Слоан.

— Что? — в наступившей тишине раздался хриплый голос Свайра.

Удивление и растерянность сменились на его лице выражением откровенного гнева.

— С каких это пор вы стали так хорошо разбираться в намерениях мисс Келли? — процедил он. — Лично я хорошо помню об одном ее намерении — исключить вас из членов экспедиции.

— Вы что-то имеете против моего предложения? — Голос Слоан звучал мягко, однако в янтарных глазах засверкали угрожающие огоньки.

— Прежде всего мне бы хотелось задать вам один вопрос, — бросил Свайр. — Относительно вашего прогноза погоды.

Блейк ощутил, что внутри у него все сжалось. Девушка спокойно встретила полыхающий яростью взгляд ковбоя.

— Вы, случайно, не страдаете слуховыми галлюцинациями? — Голос Роско дрогнул. — Вода хлынула в долину всего через двадцать минут после того, как вы сказали, будто по радио обещают устойчивую ясную погоду.

Слоан по-прежнему в упор смотрела на Свайра, не торопясь нарушить напряженное молчание.

— Нет, я не страдаю галлюцинациями, — отчеканила она. — А вам, я полагаю, известно, что погода в этих краях чрезвычайно непредсказуема и переменчива.

Лицо ковбоя несколько смягчилось.

— Поэтому здесь нельзя слишком полагаться на прогнозы, — продолжала Слоан. — Стихия может налететь в любую минуту.

Слова ее, казалось, убедили Свайра.

— Да, вы правы, здесь нельзя полагаться на прогнозы, — негромко согласился он. — Но вы были на самой вершине. И наверняка видели грозовые тучи, — добавил ковбой ледяным тоном.

— Иными словами, Роско, вы обвиняете меня в обмане? — вкрадчиво осведомилась Слоан.

Угроза, весьма недвусмысленно прозвучавшая в ее низком мелодичном голосе, заставила Свайра невольно податься назад.

— Я ни в чем вас не обвиняю, — пробормотал он. — Я всего лишь хочу напомнить, что мисс Келли не собиралась открывать эту проклятую киву.

— А я хочу напомнить, что ваша обязанность — присматривать за лошадьми, — невозмутимо изрекла Слоан. — И все, что касается научных исследований, не имеет к вам ни малейшего отношения.

Свайр резко встал и пошел прочь. Через несколько шагов он обернулся.

— Вы сказали, Нора и другие войдут в историю благодаря потрясающему открытию. — Ковбой вперил в девушку жгучий взгляд. — Но им слава уже не нужна. А вот вы спите и видите, как бы прославиться. И ради этого готовы на все.

С этими словами Роско исчез за деревьями.