Двенадцать часов спустя город Квивира погрузился в тень. Вечернее солнце бросало на долину последние косые лучи. Нора устало прислонилась к древней стене возле места, названного ими со Слоан планетарием. Никогда прежде она не чувствовала себя такой выжатой. Неподалеку раздавались возбужденные голоса других участников экспедиции, многократно повторенные и искаженные горным эхом. Благодаря веревочной лестнице и системе страховки, организованной дочерью профессора, подъем на скалу теперь не вызывал особых затруднений. Основной лагерь группа разбила внизу, в тополиной роще, и отсюда Нора могла видеть поднимающуюся над костром струйку дыма. Рядом темнел серый прямоугольник складного обеденного стола. В честь грандиозного события повар намеревался закатить грандиозное же угощение — медальоны из дичи под кислым соусом. А его обещание выставить к ужину две бутылки «Шато Петрю» повергло всех в шок. Минувший день стал самым длинным и насыщенным в ее жизни, с усталым равнодушием подумала Нора. «День, вобравший века» — кажется, так говорил Говард Картер о своем открытии гробницы Тутанхамона. А ведь они еще даже не переступили порога Великой кивы. Она сама настояла на необходимости отложить данное событие до тех пор, пока экспедиция не закончит предварительных исследований и не появится возможность оценить хотя бы примерный объем работ.

В течение всего долгого дня Нора постоянно ловила себя на том, что выискивает следы рук, обуви или производимых раскопок — любые признаки, свидетельствующие о посещении Падригом Келли забытого города. Впрочем, она прекрасно понимала — ветер и дожди давным-давно их уничтожили. К тому же отец, оказавшись здесь, подобно самой Норе, охваченной чувством благоговейного восторга, вряд ли позволил бы себе осквернить древние стены какой-нибудь надписью. Участники экспедиции показались из-за башни. Слоан шла последней. Свайр и Смитбэк направились прямиком к начальнице экспедиции. Ковбой тяжело опустился на землю, щеки его горели от усталости под темным слоем загара. Смитбэку ни при каких обстоятельствах не изменяла его обычная болтливость.

— Потрясающе! — Голос его казался особенно резким и пронзительным среди царящего в скалах безмолвия. — Вот это находка так находка! По сравнению с этим городом гробница старины Тута — сущая безделица.

Услышав собственное мнение, озвученное чужими устами, Нора испытала неожиданный приступ досады.

— Вы знаете, я провернул кое-какую работенку для Музея естественной истории в Нью-Йорке, — продолжал неугомонный журналист. — Так вот, вся их коллекция в сравнение не идет с одним каким-нибудь здешним закутком. Богом клянусь, здесь больше всякой всячины, чем во всех музеях мира. Когда мой агент узнает об этом, он просто с ума сойдет и…

Разъяренный взгляд Норы заставил его умолкнуть.

— Простите, если что не так, госпожа начальница, — дурашливо произнес он, мигом справившись со смущением.

Добыв из заднего кармана джинсов блокнот, Смитбэк принялся торопливо заносить в него материал для будущего произведения.

Арагон, Холройд и Блейк неторопливо приблизились к выходу из пещеры. Слоан шла следом.

— Мы совершили открытие века! — с пафосом провозгласил Блейк. — Открытие, способное увенчать самую блистательную карьеру.

Питер, опустившись на землю, привалился к стене. Движения его стали медленными и неуверенными, словно у старика. На лице темнели грязные полосы. Похоже, древний город произвел на программиста столь сильное впечатление, что бедняга не смог удержаться от слез.

— Как вы себя чувствуете? — вполголоса осведомилась Нора.

— Пока сам не знаю, — ответил Питер со слабой улыбкой. — Голова идет кругом.

Она перевела взгляд на Арагона. Ей стало любопытно, сохранит ли антрополог обычную непроницаемую маску. Лицо его блестело от пота, однако по-прежнему не выдавало никаких чувств. Лишь черные глаза мерцали, подобно обсидиану, поделок из которого они обнаружили в Квивире великое множество.

Арагон посмотрел на Нору и впервые со дня их встречи у прощального костра улыбнулся широкой приветливой улыбкой. Ослепительно белые зубы сверкнули на смуглом лице.

— Фантастика! — произнес он, крепко пожав ее руку. — Все это кажется невероятным. И за это чудо мы должны благодарить вас. У меня же есть особые причины для благодарности. — Голос его, низкий, слегка дрожащий, наполняла неподдельная страсть. — Я был неколебимо уверен, что человечеству никогда не проникнуть в тайны анасази. Но этот город хранит ключи к разгадкам множества тайн. Теперь я в этом не сомневаюсь. Мне остается только благодарить судьбу за столь невероятное везение. Судьбу и вас.

Сбросив со спины рюкзак, Арагон опустился на землю рядом с ней.

— Должен кое-что вам сказать, — тихо произнес он. — Возможно, сейчас момент не слишком подходящий. Но, боюсь, потом будет поздно.

Нора внимательно посмотрела на него.

— Слушаю вас.

— Как вам известно, я приверженец концепции «нулевого вмешательства», хотя, быть может, и не слишком ревностный. Порой я готов пойти на компромиссы. Но в этом случае… Мне кажется, мы совершим преступление, если разрушим целостность этого города, похитим его сокровища и отправим в музейные запасники.

— Ох, только концепции «нулевого вмешательства» нам здесь не хватало! — фыркнул Блейк. — В последнее время мир просто свихнулся на политической корректности, охране окружающей среды, защите животных. А теперь кучка сумасбродов твердит, что ученые не имеют права собирать материал для своей работы. Мы совершим преступление лишь в одном случае — если не проведем здесь надлежащего исследования. Подумайте о том, сколько нового нам предстоит узнать.

Арагон ожег его взглядом черных глаз.

— Мы можем узнать все, что нам надо, не разрушая при этом города.

— С каких это пор археологические раскопки называются «разрушением»? — мягко осведомилась Слоан.

— Именно так назовут наши действия археологи будущего, которым мы оставим в наследство разграбленные руины, — отрезал антрополог. — Вспомните, что всего сто лет назад сотворил с Троей Шлиман. И ведь он тоже был уверен, будто действует в интересах науки. Он практически уничтожил древний город, лишил будущие поколения возможности увидеть настоящую Трою собственными глазами. И при этом действовал в полном соответствии с правилами, по которым в его время проводились археологические раскопки.

— Если вам так угодно, вы можете ходить здесь на цыпочках, щелкать фотоаппаратом и ничего не трогать руками, — сердито проворчал Блейк. — Что до меня, я буду действовать теми методами, которые считаю единственно возможными. — Он повернулся к Смитбэку. — Конечно, все эти сокровища способны поразить воображение — особенно воображение человека, далекого от археологии. Но мы, ученые, знаем: настоящими сокровищницами информации являются залежи мусора. Вспомните об этом, когда будете писать свою книгу.

Нора переводила взгляд с одного участника похода на другого. Она ожидала возникновения разногласий, однако не предполагала, как скоро они появятся.

— Каких бы взглядов мы ни придерживались, пока о раскопках не может идти речи, — непререкаемым тоном произнесла начальница экспедиции. — Все, что мы можем сделать в ближайшие несколько недель, — это произвести замеры и составить описи.

Блейк открыл было рот, однако Нора вскинула руку.

— Разумеется, если мы намерены составить аналитический отчет с указанием дат, вмешательство, хотя бы незначительное, просто необходимо, — продолжала она. — Доктор Блейк имеет полное право ознакомиться с содержимым мусорных ям и произвести, если потребуется, небольшие раскопки. Надеюсь, он не нарушит при этом целостности города и не потревожит ни одного артефакта. Считаю не лишним напомнить, что все свои действия он должен согласовывать со мной.

— Слушаюсь и повинуюсь, — саркастически проскрипел Блейк. Во взгляде его мелькнуло победное выражение.

— Нам следует доставить несколько артефактов в институт, где их подвергнут тщательному анализу, — снова заговорила Нора. — Но мы возьмем лишь плохо сохранившиеся экземпляры, которые встречаются в городе достаточно часто. Я полностью согласна с вами, доктор Арагон: Квивиру следует оставить в неприкосновенности. И, вернувшись в институт, сообщу свое мнение всем, от кого что-либо зависит. — Она повернулась к Слоан. — У вас есть какие-либо возражения?

Помедлив, девушка отрицательно покачала головой.

— Что ж, при сложившихся обстоятельствах ваше решение кажется мне вполне приемлемым, — заявил антрополог, и лицо его вновь осветила улыбка.

Несколько мгновений все молчали.

— Мисс Келли, примите наши поздравления. — Арагон поднялся на ноги.

Все дружно зааплодировали, а Блейк даже испустил залихватский свист. Нора, растроганная и смущенная, залилась краской. Смитбэк тоже вскочил, сжимая в руке флягу.

— Предлагаю выпить за папашу Келли! — крикнул он. — Если бы не он, не видать нам Квивиры как своих ушей.

Услышать такое от журналиста она никак не ожидала. К ее горлу подкатил ком. Весь день отец не выходил у нее из головы. Найти следы его пребывания в Квивире Норе так и не удалось, и она была благодарна Смитбэку за его тост, хотя бы и произнесенный в форме шутки.

— Спасибо. — Ей едва удалось совладать с дрожью в голосе.

Отпив из фляги, журналист передал ее по кругу.

Все вновь погрузились в молчание. В небе догорали последние отблески заката, и до наступления темноты им следовало спуститься вниз, где участников экспедиции ждал изысканный ужин. Однако никому не хотелось покидать магическое место.

— Я вот что не могу понять, — раздался в тишине голос Смитбэка. — Почему анасази, уходя, оставили столько добра? Похоже, эти ребята не отличались излишней бережливостью.

— Подобное явление можно наблюдать во многих поселениях анасази, — пояснила Нора. — Они ведь передвигались пешком, ни лошадей, ни других вьючных животных у них не было. Поэтому им было проще оставить весь свой скарб, чем тащить его с собой. А на новом месте они заново обзаводились всей необходимой утварью. Как правило, с собой они забирали лишь священные предметы и изделия из бирюзы.

— Да ведь здесь этой бирюзы полным-полно! Почему же они изменили своему обычаю?

— Вы правы, они изменили своему обычаю. Судя по всему, из этого города они не забрали с собой абсолютно ничего. Именно в этом и состоит его уникальность.

— А ведь город на редкость богатый, это сразу бросается в глаза, — подхватил Арагон. — И здесь очень много артефактов, имеющих отношение к религиозным обрядам. Это наводит на мысль, что здесь находился религиозный центр, по значению превышающий Чако. Город жрецов.

— Город жрецов? — скептически повторил Блейк. — Вряд ли город жрецов располагался в таком уединенном месте. На самом краю земель, где селились анасази. Меня занимает другое — это поселение явно рассчитано на то, чтобы отражать штурм. Благодаря своему расположению оно представляет собой практически неприступную цитадель. Но каких врагов опасались анасази? Можно подумать, жители города страдали манией преследования.

— Будь они сумасшедшими, не жили бы так богато, — возразила Слоан.

— Но если этот город неприступен, почему жители его покинули? — поинтересовался Холройд.

— Скорее всего, они занимались земледелием в долине, что лежит внизу, — пожав плечами Блейк. — Со временем почвы истощились. Анасази не умели удобрять землю.

— Начнем с того, что долина слишком мала для того, что обеспечить пропитанием такой большой город, — покачала головой Нора. — Вы же сами видели, сколько здесь амбаров. Судя по всему, они привозили откуда-то зерно и овощи. Но это порождает следующий вопрос: зачем понадобилось строить город там, где нет подходящих условий для земледелия? На краю света, в конце узкого каньона, через который невозможно пройти во время сезона дождей.

— Ответ только один, — подал голос Арагон. — Как я уже сказал, это город жрецов. И паломникам, решившим его посетить, предстояло проделать трудный и опасный путь. Никакого другого разумного объяснения я не вижу.

— Да, конечно, — усмехнулся Блейк. — Когда объяснение найти трудно, проще всего свалить все на религию. Кстати, анасази были поборниками равноправия. У них не существовало социальной иерархии. И правящего класса тоже не было. Поэтому теория, согласно которой они возвели город жрецов, представляется мне абсурдной.

Вновь воцарилось молчание.

— А меня, честно признаюсь, занимает другой вопрос. — Смитбэк вновь достал блокнот. — Где серебро и золото? Вот что мне хотелось бы знать.

Опять этот пустомеля за свое. Нора досадливо поморщилась.

— Еще когда мы переправлялись через озеро, я говорила вам, что никаких драгоценных металлов у анасази не было, — произнесла она несколько громче, нежели намеревалась.

— Погодите, а как же донесение Коронадо, которое Питер нам тогда процитировал? — не унимался Смитбэк. — Я точно помню, там говорилось о золотых тарелках, кувшинах и так далее. Неужели индейцы бедняге Коронадо вешали лапшу на уши?

— Ну, если называть вещи своими именами, именно этим они и занимались, — со смехом подтвердила Нора. — Индейцы рассказывали испанским путешественникам именно то, что те хотели услышать. У них была своя цель — как можно скорее избавиться от испанцев. И потому они старались убедить их, будто где-то далеко они найдут великое множество золота.

— К тому же Коронадо пользовался услугами переводчиков, а те далеко не всегда отличались точностью, — с улыбкой добавил Арагон.

— Так-то оно так, но ведь мы сами получили подтверждение того, что про город Квивиру хитрюги-индейцы не наврали, — не сдавался Смитбэк. — Может, насчет золота они тоже сказали чистую правду?

— Знаете, в той книге… О путешествии Коронадо… — неуверенно начал Холройд. — Там говорится, что у него были с собой образцы различных металлов. Он хотел проверить, известно ли индейцам, как выглядит золото, и показывал им образцы золота, серебра, бронзы и меди. Так вот, они безошибочно отличили драгоценные металлы от недрагоценных.

— Слыхали? — Журналист с довольным видом сложил руки на груди.

Для Норы услышанное явилось полной неожиданностью. По мнению специалистов, анасази вообще не знали, что такое металлы. Данный факт считался в археологии аксиомой и никогда не подвергался сомнению.

— Кстати, в захоронениях анасази часто находили перья попугаев ара, привезенные из владений ацтеков и их предков тольтеков, — сообщил Блейк. — А в гробницах ацтеков находили бирюзу из Нью-Мексико. Нам известно, что анасази вели торговлю с тольтеками и ацтеками — продавали им пленников, обсидиан, агаты, соль и глиняную посуду.

— Ну и что с того? — пожала плечами Нора.

— Если анасази активно занимались торговлей, вполне естественно допустить, что у них могло быть золото. По крайней мере, данное предположение не представляется мне таким уж невероятным.

Она не сразу нашла, что ответить. Совершенно неожиданно Смитбэк нашел сторонника в лице столь маститого археолога. Холройд, Свайр и Слоан ловили каждое слово их полемики.

— Если бы анасази имели золото, мы бы непременно нашли его в захоронениях. — Нора старалась не горячиться. — За последние сто лет обнаружены тысячи, нет, десятки тысяч их захоронений. И ни в одном — даже малейшей золотой крупицы. Если у них было золото, куда же оно, спрашивается, делось?

— А может, оно все хранится в этом городе? — выдохнул Смитбэк.

Нора уставилась на него, а затем расхохоталась.

— Билл, у вас слишком бурное воображение. Для писателя это простительно, но археология опирается на факты, а не на фантазии. Сегодня мы осмотрели множество помещений, наполненных великолепнейшей посудой и прочей утварью, однако золота не видели ни пылинки. Если мы обнаружим в Квивире хотя бы одну золотую тарелку, я готова съесть вашу идиотскую бандану. По рукам? А теперь давайте спускаться вниз. Наш великий кудесник Бонаротти уже заждался нас с ужином.