Рэнд встал с кровати и повернулся к Трейси. Она все так же лежала, повернувшись к нему спиной и прижав к груди подушку. Сейчас она выглядела младше своих лет, как подросток, а не девятнадцатилетняя девушка. Рэнд снова опустился на кровать, глядя на спину дочери.

— Трейси, я не знаю, что делать, — начал он. — Не знаю, с чего начать. Я понимаю, сейчас ты обижена на меня и тебе трудно посмотреть на все трезво, не то что поговорить со мной.

Он помолчал, подбирая нужные слова.

— Поэтому ты не обязана что-то говорить. Я только надеюсь, что ты выслушаешь меня. Дашь мне шанс, даже если я этого не заслуживаю. Я испугался, Трейси. Я очень испугался. Уговаривал себя, что с тобой все в порядке, что все будет хорошо, но ничего не получалось. Я был в ужасе от мысли, что могу потерять тебя, что сейчас придут и скажут, что ты пропала, ранена… или что похуже. Это был мой самый страшный кошмар, такой же, когда я потерял твою маму.

Внезапно глаза его наполнились слезами. Рэнд перевел дух, чтобы говорить спокойно, но голос выдавал его. Нелегко было вспоминать о смерти жены.

Трейси лежала не шелохнувшись. Рэнд не знал, слушает она его или спит, но продолжал говорить.

— Когда я увидел с тобой Карлоса, злость и страх будто вырвались наружу, и я ударил его. Пойми, я думал, что это он заморочил тебе голову. По твоей реакции я сразу понял, что он ни в чем не виноват! Я увидел, что он тебе не безразличен, и тут же пожалел о том, что сделал. Но было уже поздно.

Замолчав, Рэнд наклонился вперед, облокотившись на колени и сжав руки. Ему казалось, что он потерял первоначальную мысль, забыл, о чем он на самом деле хотел сказать.

«Зачем я все это говорю?» — спрашивал он себя.

И не находил ответа.

— Я даже не знаю, зачем говорю тебе все это, Трейси. Наверное, просто хочу объяснить, что мне очень жаль, что все так получилось.

Он умолк и посмотрел на Трейси — обратила ли она внимание на его слова? Но все было по-прежнему.

— Я знаю, что окончательно разочаровал тебя как отец. Черт возьми, да я разочаровал самого себя! Все дело в том, что я даже не понимаю, как должен вести себя хороший отец. Единственное, что я слышал от своего отца, это «заткнись» и «не хнычь». Когда ты родилась, я понятия не имел, как стать тебе хорошим отцом. И когда ты была маленькой, и уж тем более сейчас, когда тебе уже девятнадцать. Ведь ты почти взрослая. Но я хочу научиться, Трейси, правда хочу. Хочу стать таким отцом, который тебе нужен… ведь ты этого заслуживаешь. Но я просто не знаю, как это сделать. Конечно, это звучит глупо, особенно теперь, когда прошло уже девятнадцать лет с тех пор, как ты родилась, но это правда.

Слезы снова душили его, и Рэнд стал искать платок. Но не нашел и вытер глаза тыльной стороной ладони.

— Я очень хочу научиться, Трейси. Мне сейчас больше ничего не надо. Но наверное, сам я так и не пойму, как это сделать. Мне нужна твоя помощь. Конечно, я должен бы знать, что это такое, но я не знаю. Если ты сможешь простить меня и помочь хоть немного, скажи, что мне делать, что я делаю не так. Я буду очень благодарен.

Рэнд помолчал, чтобы сдержать поднимающиеся в горле рыдания.

— Я обещаю… обещаю тебе, что изо всех сил постараюсь стать хорошим отцом.

Он посмотрел на дочь, надеясь, что она повернется к нему. Если бы она улыбнулась! Или заплакала. И назвала бы его папой.

Но Трейси не двинулась с места. Рэнд тихонько встал, обошел кровать и заглянул ей в лицо.

Трейси спала.