42
Южный Иерусалим, Тальпиот
Рэнд извлек череп на свет божий медленно, не без почтения. Повернул из стороны в сторону, оценил его параметры, о которых недавно рассказывал Трейси.
— Ну что? — спросила она.
— Череп, — без тени иронии ответил Рэнд.
— Давай без дураков. Мужской?
— Похоже на то. Большой, округлый, выраженные надбровные дуги. Почти прямоугольная челюсть. Я бы сказал, мужской череп.
— Значит, это может быть он?
Рэнд показал на зубы.
— Взрослый человек, даже пожилой.
— То есть старый?
Рэнд промолчал. Положив череп на стол, он повернулся к оссуарию, чтобы достать оставшиеся кости. Аккуратно вынул тазовую кость и внимательно рассмотрел.
— Судя по вертлужной впадине и лонному сочленению…
Он нахмурился.
— Вот почему мне нужен остеоархеолог. Надя гораздо лучше меня сделала бы осмотр на месте.
— Ты не можешь определить, сколько ему было лет?
— С уверенностью — нет. — Рэнд прикусил губу и поднял на нее глаза. — Вот почему твои фотографии приобретают решающее значение. То есть я, конечно, думаю, что наш подопечный был пожилой человек, лет пятидесяти или больше, но точнее сказать не могу. Это только предположение.
— Но это все равно может быть он. — Трейси стояла на своем.
Рэнд положил тазовую кость на стол.
— Давай не будем делать преждевременных выводов.
Одну за другой он доставал из оссуария разные кости.
— Но пока все не так уж плохо. Ты сказал, это точно мужчина и, вероятно, старый. Так что это может быть он.
Рэнд оперся на края оссуария и посмотрел на нее.
— Возможно. Но я видел слишком много людей, сделавших поспешные выводы, когда для этого не было достаточных оснований. Я не хочу повторить их ошибки. Все это может оказаться очень важным, Трейси, а если так, нельзя пороть горячку. Мы просто не имеем права отнестись к этой находке небрежно…
Кто-то позвал Рэнда сверху. Это была Мири Шарон, и в ее голосе звучала тревога.
— Да? — отозвался он, подойдя к лестнице.
— Профессор Баллок, вы можете подняться сюда ненадолго?
Рэнд оглянулся на Трейси. Интонация Шарон ему не понравилась.
— Фотографируй все, что можно, — сказал он. — Я сейчас вернусь.
Еще не выбравшись наверх, Рэнд услышал голоса. Озлобленные, выкрикивающие проклятья. Люди в черном снова изрыгали ругательства и трясли кулаками.
Наверху его ждала Мири с карабином в руках.
— Сколько вам еще осталось? — спросила она, прежде чем Рэнд успел распрямиться, выбираясь из гробницы.
— А что происходит?
— Когда вы закончите? — Голос Мири прозвучал резко, а глаза сверкнули.
— Не знаю. Что происходит?
— Они больше не будут ждать.
— Вы хотите сказать, нужно закончить сегодня? Я только что открыл последний оссуарий.
Мири многозначительно посмотрела на солнце, которое клонилось к закату.
— Они не станут ждать весь Шаббат.
— Что?
— Наступает Шаббат. Суббота. Им нельзя оставаться здесь во время Шаббата, и они не останутся.
— Так это хорошо. Солнце сядет, и они уедут.
— Вы не поняли. Они просто так не уйдут. Они уверены, что в гробнице кости, и хотят забрать их до наступления Шаббата.
— И что это значит? Я должен закончить раньше, чем они направятся в храм?
В двух шагах от них упал камень. Шарон крикнула что-то — Рэнд не понял. Но толпа не утихомирилась — они стали орать еще громче.
— Вы действительно думаете, что они снесут ограждение?
— А вы как думаете? — Взгляд Мири был жестким.
— Послушайте, — начал Рэнд, отвернувшись от «Хеврат Кадиша» и понизив голос. — У меня есть кости, и я собираюсь отдать их. Но мне нужно время. Я только что открыл оссуарий, который может оказаться самым важным в этой гробнице. У меня не было времени осмотреть кости из него и сфотографировать. Вы можете что-нибудь сделать?
Рядом упал еще один камень. И еще один. Либо они не умели бросать камни, либо не хотели никого ранить. Рэнд решил, что второе предпочтительнее.
Мири сжала карабин и глянула исподлобья на людей в черном. Посмотрела, который час.
— Закат через два часа. Но они не будут ждать заката.
— А сколько они будут ждать?
— Ну…
Мири покачала головой. Ее ответ можно было понять и как «кто знает!», и как «какая разница?». Но Рэнд понял, что она хотела сказать.
— Что, если я вынесу первый оссуарий прямо сейчас? Это поможет выиграть время?
— Я могу сказать им, что вы вынесете все человеческие останки в течение получаса, — предложила Мири. — Вас это устроит?
— Сколько им нужно времени, чтобы сделать все, что полагается?
— Ну… Думаю, не больше пятнадцати минут.
— Значит, у меня не больше часа. Это максимум.
— Что вы успеете за это время?
— Не слишком многое.
